***
Даже сейчас библиотека представлялась тоскливым местом. Книжные полки нагромождали, напоминая грозных глав, а при частичном освящении факелом впечатление усиливалось. Здесь никто и не читал, отдавая предпочтение более светлым местам. А ещё тут мелькал Ясуо. Благодаря своим способностям, он отлично видел в темноте и мог мгновенно перемещаться в ней, но он обычно не читал, а пугал и пояснял это необходимостью "быть готовым к любым нападениям". Возможно, его урок обретал бы больше смысла, не смейся он в конце. Но тогда он не стал бы учителем, у которого хотелось учиться. Кире не понадобилось долго вглядываться, дабы понять, что прежний порядок книг был жестоко нарушен. К своему приятному удивлению, она различала предметы в полумраке сравнительно лучше, и это помогло ей не упустить момент, когда катострофически большая гора книг и бумаг попыталась обрушить на неё праведных гнев. Девушка, увернувшись, потряслась самодеятельности одного белобрысого учёного: почему-то она не сомневалась, что весь этот бардак был чётко организован именно под руководством Вейгара. Он пусть и не конкурирует неряшливостью с Дариусом, зато никто не сможет обойти его в откровенной небрежности вещами. После Вейгара всегда остаётся беспорядок, который он в упор не замечает. "Вот куда подевался его альдмерский характер!" Кира опять поймала себя на этой мысли. В любом другом случае она бы улыбнулась старой шутке, только сейчас было не до веселья, ведь время не ждало. Она приступила к поискам книги, название или текст которой могли бы подсказать Вейгару, что он может изолировать Эми от магического вмешательства при помощи оберега. Заклинание трудное и спорное, но на первое время лучшее. Оно объединяло школы Изменения и Восстановления, так что Вейгар не мог добраться до этой книги раньше, ибо слабее этих школ у него была только Иллюзия. Дума учёного, по счастливому совпадению, сосредотачивалась на протезах уже не первый месяц, судя по тому, что некогда агрессивная куча книг содержала в себе знания об анатомии и металлах. Искать в ней книги на другую тему бессмысленно, и Кира с лёгкой душой направилась дальше. Однако ни улучшенное зрение, ни подробные воспоминания не помогали. Искомого нигде не было, куда бы мышка ни забиралась, и позже она уже жалела, что не может сказать всё напрямую. Минуты менялись, и она едва ли не отчаялась от безысходности. Всё пересмотрено несколько раз, но каков толк, когда результат так и не появился? Со временем мышка совсем утратила интерес к делу и решила в последний раз просто обойти хранилище книг, самоуверенно названное библиотекой. Опять эти шкафы, расположенные вдоль стен или хаотично разбросанные по свободному пространству, переносная лестница, пожелтевшая бумага с едва различимой надписью: "Дорогой братец, имей совесть! - и дополнением, - А ты поймай, Арти". Снова этот проклятый выступ, уверенно одолевший половину организации. И в завершение, стол с книжным морем. Вот и всё. Получалось, что здесь нет этой книги. И вдруг ноги повели именно к нему, а руки взяли первую попавшуюся книгу - "Разрыв контрактов. Создание ограничителей и оберегов". Кира от взорвавшейся смеси раздражения и шока выругалась и чуть не отшвырнула находку. Она потеряла счёт времени, не находя её. Тщательно искала, постоянно наворачивая круги, а в момент угасания всего запала искомое нашлось мгновенно! О нет, это случилось отнюдь не по закону подлости: Кира превосходная ищейка. Плюс к этому, воздух вокруг неё в какой-то миг потеплел, хотя тепло факелов она не чувствовала и не дышала уже два года. Единственное, что давало ей чувство температуры - магия. Познав за всю не-жизнь утончённые прелести магического дефицита, мышка научилась чувствовать тепло от магических частиц. Так она обнаружила, что разные Школы грели по-разному. Иллюзия напоминала приятное облако, в котором порой хотелось раствориться. Изменение будто бы проникало под кожу и согревало изнутри. А вместе они могут повлиять на мозг и исказить как ход мыслей, так и целое восприятие мира. Ментальное вмешательство сложно и даже опасно, но в опытных руках безотказно на всём, что имеет разум или его предпосылки. Чернокнижница попалась на крючок, однако, к счастью, ей управляли совсем недолго. Она попыталась обнаружить заклинателя по магическому следу, но это была ниточка, буквально растаявшая на глазах. Неприятель слишком далеко, чтобы искать, что, впрочем, много радости не приносило. Всё это будто бы объединялось в послание: "Не вмешивайся. Ты действуешь, потому что я так хочу". Мышка хмыкнула, узнав неприятеля по его подчерку. "А он не ждал нас. Ублюдок... что б тебя поскорее казнили Чистильщики!" Осёкшись, она перестала тратить время впустую. Раз игра идёт по чужим правилам, нельзя стоять на месте. Нужно переиграть, предугадать ходы и ставить в противовес свои шаги, пускай незаметные другим и маленькие, но неумолимые. Она, может и считалась бесперспективной Девяткой, всё-таки безнадёжной её не назвать. Хотя бы из-за того, что она умела поступать назло, когда не видела другого пути. Судьба часто благоволила ей в таких начинаниях, что спасло немало невинных жизней. Так к чему испытывать её терпение на этот раз? Пока соображения согласовались со стратегиями, Кира не заметила, как с раздумьями коридор закончился почти закрытой дверью в маленькое царство неподконтрольного хаоса. Она тихонько проникнула в комнату и на цыпочках подошла к спящему Вейгару. Тот шёл на поправку, обретая здоровый румянец, и жизненная энергия постепенно возвращалась, что слегка дразнило внутреннего зверя. Навязчиво хотелось впиться в молодую плоть и высосать из неё жизнь, но, к счастью, желание легко подавилось. Тревожно осознавая, что это лишь пока ей получается держать себя в руках, она быстренько всучила ему книгу и удалилась. "О Боги! Пусть он догадается, умоляю!" На своём пути она опять встретила Грейвза. Тот осторожно нёс сосуд с зельем и следил, чтобы оно ненароком не пролилось, но это не помешало ему почувствовать на спине грубоватый взгляд с капелькой неудержимой кровожадности. Его не атаковали, скорее всего за имением более важного дела, и ящер с липким комком в горле усомнился в своём прикрытии. Неожиданно в голове закололо от накативших чувств. Может, лучше убить её? Его теперь точно разоблачат раньше плана, а так хотя бы одного заберёт. "Отставить панику! - слышит он громогласный приказ. - Она не сделает этого. Иди дальше" "Так точно!" - последовал ответ по привычке. - Во имя Империи, замолкни... - процедил ящер, а затем глубоко вздохнул, чтобы окончательно вернуться в рабочий настрой. И он осознал, что у него всё ещё достаточно времени, дабы завершить приготовления.***
Дикая жажда снова чуть не затмила здравомыслие. Грейвзу очень повезло. Ещё бы немного, и несчастный разведчик закончил бы свою жизнь намного ужаснее, чем мог бы. Кира списала и это на манипуляцию со стороны. Когда же она практически миновала библиотеку, ей стала всё равно, так ли это. Не думая, Кира, закрылась в полутёмном помещении снова и, обняв себя за плечи, скатилась по двери. Её тянуло к бескрайней ненависти и кровопролитной жестокости, что не на шутку пугало. Где-то в глубинах сознания она предполагала, что это могло произойти, но так и не придумала, что с этим можно сделать. Теперь вместе с остатками маны пропадал и рассудок. Её было сложно поддерживать, поскольку та постоянно уходила на ослабление внутреннего монстра. Все два года это чудовище царапало клетку, и теперь, когда рамки давали слабину, оно постепенно набиралось смелости, пробовало проломить оковы и всласть упиться всем, от чего так долго был спрятано. Для того, чтобы загнать его обратно, увы, требовалось намного, чем сейчас было у мышки. На решение отводилось всего несколько секунд, и она сделала первое, что пришло в голову. Если тело медленно отделялось от разума, самое время "передохнуть". - Шерон, нам нужно поговорить, - шепчут искусанные губы и замирают. Мышцы расслабились, и Кира обездвиженной куклой упёрлась на широкую дверную раму. То не было тем, что она хотела бы сделать, однако жизнь, какой она ни была бы, действительно ставит перед выбором. Пришлось раскрыться тем, кто чувствовал тёмную энергетику, а взамен спасти тех, кто не мог этого сделать. Удивление Шерон красноречиво скрасило её лицо. Низшая не понимала, почему её дражайшему Ару понадобилось так внезапно пресекать их договорённость. Зачем она так рискует, зная, чем оное чревато? - У меня не было выбора. Мана заканчивается. Шерон правильно поняла свою слугу. Коли маны не хватает, скоро произойдёт нечто настолько ужасное, что тысячи раз выйдет за рамки дозволенного. Кира поступила отчаянно, но верно. Уж лучше её найдут и зададут несколько вопросов, чем поймут, что контакт с пробудившимся монстром невозможен и подлежит ликвидации. Однако что теперь делать? Как поступить дальше? Кира медленно отвела взор от света из гроба, отметив для себя, что раньше он был чуть светлее, и предложила следующее: - Можешь выставить какую-нибудь ментальную защиту? - Да, но мы можем потерять контроль над телом. А значит, усилить ауру и добавить обнаружения. Скверно и чрезвычайно, но необходимо. - Тогда сделай это, когда досчитаешь до девяноста. Я собираюсь спуститься за отчётами. И, по возможности, помешать Грейвзу. Подозреваю, что Имперский разведчик не только за информацией пришёл. - Грейвз? - удивилась Шерон. - Да. Он хорошо скрывается, но, поверь, я помню его истинную личину. - Вот оно как. - Не пытайся убить его, - предостерегающе попросила мышка, когда перста дьяволицы закрыли ей глаза. - Он встретился с Азиром, когда тот переносил "Империю" времени. Получается, даже с полным резервом, у них не будет и шанса на победу. Весьма прискорбно, ведь вряд ли они избегут встречи, будучи в гонке за старой документацией. - А теперь возвращайся, тебя ждут. "Неприятности, - дополнила Шерон мысленно. - Удачи".***
Часто лжецы действуют для определённой выгоды, но, в первую очередь, они обделяют самих себя: в душе уже нет совершенного спокойствия к ошибкам, ведь любая способна разоблачить обман. Каждая секунда затачивает правду, чтобы при первой возможности пронзить ей доверившиеся сердца. Кира снова оборачивается и вновь ничего не находит за спиной. Подождав, когда напряжение припустит, она продолжает делать невесомые шаги, вслушиваясь в тишину, чтобы найти какие-то противоестественные для подземного этажа звуки, но их не было. И не должно быть, пока её не совсем безопасные дела не останутся в прошлом. - Щит исчезнет через семьдесят счётов - неожиданно подала голос Шерон и пронаблюдала за тем, как её собеседница напряжённо выпрямилась. - Нам хватит, - одними губами ответила летучая мышь и опять обернулась. Конечно, Шерон может слышать и видеть только её Ар, но всё равно оставалось чувство, будто в этом тихом коридоре есть ещё кто-то. Кира привыкла предпочитать интуиции логику, но страх только усиливался, реагируя на каждое приближение к лаборатории или факелам, из которых по привычке подхватывалась частичка огня. А что, если он уже вычислил их и теперь ждёт, чтобы замкнуть свою хитрую ловушку? Жутко было представить, как одно тело бесхозно догнивает, а второе не найдёт ни один некромант, но чернокнижница отогнала наваждение и в очередной раз попыталась успокоиться вопреки пульсирующему беспокойству. - Здесь двое. - Как можно тише сообщила Низшая, будто думала, что её эфирное тело заметят. - Усопшие. - А точно ли двое? – едва различимо "спросила" Кира и замерла от вопиющего предчувствия. Чьи-то шаги перестали красться. Некто понял, что его обнаружили, и будто бы расслабился. Из-за угла, в нескольких шагах от девушек, явилась знакомая, но не так фигура, которая ожидалась. Тем не менее, лучше от этого не стало. Грейвз показался большинству доброжелательным алхимиком, якобы безобидным лучником, которого "опровергла родная Империя". Только вот Кира знала, что это ложь, как и он её "трусости". Они встретились удивительно равнодушными взглядами, понимая, что просто так не разойтись. Сначала Грейвз воззвал к Пладжу, своему Ину. Затем Ар засиял магическими татуировками по всему телу. Его и без того солидная аура впечатлила более мощным всплеском после появления в воздухе безумно сильного артефакта, обрекавшего врагов только на поражение. "Империи" времени. Яркий синий свет сосредотачивался вокруг ящера, и само пространство поблизости будто бы прогибалось под ним. Белая аура Ара едва проглядывалась сквозь густую пелену. Кира же зачитывала более сильное заклинание, чем демонстрировала друзьям, и ей практически удалось произнести последнее слово, как вдруг всё пошло наперекосяк. Прочувствовав всю потенциальную силу противника, Кира произвольно задрожала. Магических частиц в воздухе резко прибавилось, и жаждущий восполнения резерв заставил тело потянуться к открытому источнику. Кира не смогла удержаться от такой возможности, ведь до этого она упорно собирала силы из всего, что только возможно. Всего один шаг дал осознание случившегося. Однако, превзойди она скорость света или тени, спастись уже невозможно. Раз у Грейвза есть "Империя", он всегда успеет раньше: пока для мира пройдёт секунда, он успеет сделать дел на десять, а то и больше. Он спрятал добытые отчёты в сумку, покрепче закрепил застёжки и пробормотал что-то. Затем не без труда сотворил технику своего наставника, создав гравитационные поля для себя и против цели. Когда он подобрал наиболее удобных хват для небольшого штыка, хмурая физиономия мобианки постепенно отображала растерянность, а её тело всё быстрее летело в сторону стены. Магия притягивала их навстречу, и когда они встретились совсем рядом, лезвие проломило ей череп чуть выше глаз, где и осталось, вогнанное до отказа. Меньше, чем за пол секунды мышка громко врезалась в камень. Стук рукояти красноречиво дополнился хрустом костей. Сила удара была сравнима с падением с высокого обрыва, и Грейвз, едва успевший отменить собственный "полёт", получил отличный стимул быстро шевелить ногами. Самому Ару разбиваться было недосуг. Впрочем, он легко затормозил, поскольку "летел" сравнительно медленнее, и дал себе немножечко времени, чтобы перевести дух. Пара пробирок с магическими зельями моментально поступили в организм после отзыва артефакта. "Империя" времени невероятно сильна, в чём ящер наглядно убедился, однако она требовала точно таких же затрат. Грейвз, будучи Аром у Высшего, физически превосходил любого человека, но он чувствовал трясущимся телом, повторить подобный трюк удастся лишь единожды. Он оглянулся в сторону оппонентки и пришёл к выводу, что мешок с костями точно не бросится в погоню. Трусишка изначально не имела шансов против него, но потрепать тёмным пламенем вполне могла, будь её резерв заполнен наполовину. Увы, он слишком поздно догадался, что его обдурили. "Во имя Империи, замолкни!" – воскликнул его разум до того, как злоба растеклась бы за рамки дозволенного. Он сразу же успокоился и выступил вперёд. Пускай всё началось немного раньше, чем должно было, ящер намеревался закончить начатое во что бы то ни стало. Больше не было смысла прятаться: его ауру не почувствовал только совсем далёкий от магии. Неизвестные усопшие, вряд ли того подозревая, помогали ему, отвлекая остальных. Возможно, они даже помогут ему с устранением цели или предоставят возможность добить других Теней. Грейвз не мог знать, что преследуют неплановые помощники, но он не хотел бы нарываться на них, ибо имел силы только на один недолгий бой во всю дурь. Даже сейчас, при полном раскрытии возможностей, он в полной мере оценивал шансы своей цели. Азир был вынослив и гибок, да и силы в нём немало, раз спокойно разрубает усопших двумя мечами. То зрелище на кладбище впечатляло и в тоже время давало рассмотреть все изъяны. Да, вся его сила в контратаках, но он тоже является Аром, причём не абы кого, а Изначального из клана Морнингстар. Если разойдётся, это верный провал. Грейвз так и не узрел предел его способностей и тайно боялся, что выбросит все карты до того, как это сделает цель. Когда показался выход, ящер не вышел из подземного этажа, подозревая, что его поджидают. Однако он взял себя в руки, приводя доводы об обратном. Ну не могут его ждать, пока раненые практически беззащитны против весьма неслабых напавших. Какой смысл убивать одного и терять гораздо больше? Его не было, и с принятием этого страх развеялся. Ящер открыл дверь, вышел из-за шторы и очутился в совершенно пустой кухне. Лишь несколько "слуг", одушевлённые куклы, таращились на него. Разведчик уже достаточно давно догадался, что ни один настоящий человек не станет работать прислугой в Тенях, добровольно или принуждённо, значит, эти существа не были людьми. Грейвз убил их всех махом, не видя в этом чего-то выходящего из ряда вон. Оболочки разорвало как тряпки, открывая вид парящих камней душ, и ящер выпил из них всю энергию, что едва в них теплилась. Пустышки осколками осыпали пол, и он прошёл через них в коридор, тихо повторяя себе: "Во имя Империи, замолкни!"***
Глаза открылись скорее сами, нежели по воле. Рука медленно потянулась к неестественному выступу на лбу и вытащила его, небрежно опрокинув. Кира оставалась неподвижной, будучи в неестественной позе, и лицезрела потолок, отражающий свет синего пламени. Боль не занимала столько внимания, как холод, пронзающий тончайшие струны души и рассудка. Тем временем сломанные кости постепенно срастались, судорога переставала докучать, а чувство магии затуплялось. Всё казалось каким-то фальшивым из-за явной нехватки ощущений: будь она жива, её выворачивало бы от практически истощённого резерва, голову разило бы карой божьей, повсюду разливалась бы кровь. Мучительно умирая, она смаковала бы наступающее умиротворение, но в самый момент вспомнила бы, почему ей в последние месяцы захотелось жить. "Шерл, прости меня", - подумала она в действительности, и всё стало на свои места. Кира не могла умереть с таким скверным ранением, ибо оружие, к счастью, не благословлено. Магия совсем не чувствовалась - ей и это не по чём, чего не сказать о Шерон. Низшая затаилась в глубинах сознания, неспособная указать на своё присутствие. Пока что мышка вкушала одиночество, зато с полной уверенностью, что никто не обнаружит её из-за ауры. Горечь поражения не коснулась её: она понимала, какой слабой предстала перед врагом. То заклинание, которое практически удалось зачитать, не сработало бы. Даже, если чудо смогло случиться, оно не имело бы столько значения, как использование "Империи" времени. Грейвз, вероятно, подумал, что у неё был какой-то заготовленный козырь. Впрочем, он клюнул, и мощное оружие теперь не сразу навредит изначальной цели. Мышка при жизни много читала, в том числе и про артефакты. Пусть знаниями про "Империи" поднатаскаться не получилось, она твёрдо запомнила, что на использование любой из восьми существующих уйдёт колоссальное количество сил, если пользователь не Изначальный. Грейвз, к счастью, всего лишь Ар. Если он не найдёт какого-нибудь источника энергии, можно считать, что риск мышки оправдан. Однако мир создан на оплошностях, и надежду крепить нечем. Как назло, всё, что было можно, она уже сделала. "Теперь я должна восстановить резерв, чтобы окончательно не разрядить камень душ" В висках зазвенело от далёкой и невозможно дикой жажды крови. Ненависть от долгого голодания сводила с ума. Как же так? За два годя она никого не сожрала? Оставайся у неё хоть капелька здорового мышления, она бы рассмеялась в липких объятиях страха. Прошло немало времени, а не-жизнь так и не стала ей привычной со своими причудами. Однако когда бы она задумалась о голоде, если мана достаточно давно заменяла ей пищу? Какое теперь до этого дело? Внутренний монстр пробудился от долгого голода, и накопил столько злобы, что его вряд ли что-то остановит, пока не придёт насыщение. Издав нечеловеческий рык, усопшая превознемогла все сомнения и ломанула вперёд, к запаху тёплой сочной плоти. Там, наверху, кто-то ранен, и свежая кровь неистово сочилась, привлекая всё внимание некогда собранной и беспокойной мышки. Различия между плохим и хорошим стёрлись. Мораль больше не смеяла сдерживать вырвавшиеся инстинкты. Если она встретит кого-то, не важно, кого именно, тому лучше быть готовым... хотя бы бежать.***
Соник, пожалуй, впервые не был счастлив на пробежке, а скорость не приносила азарта. Ёж бежал только по привычке, едва различая дорогу. Хотя с таким состоянием ему было бы всё равно, упади он или нет. Соник чувствовал себя парализованным и обессиленным, когда душа вспоминала о скорби, страхе и отчаянии. Как оно было во время поисков Руж, так оно отразилось при нахождении Тейлза и наблюдении за Эми. Он с трудом удерживал истерику, когда перед глазами снова всплывал изуродованный труп бедного друга, и разум будто бы вылетал из-под контроля, теряя абсолютно любую опору. Хотя все вокруг и говорили, что ёж сделал всё, что было в его силах, всё внутри отказывалось в это верить и терзалось, причиняя едва ли не настоящую физическую боль. И на этом страдания только начинались, ибо он тут же вспоминал ежиху. Соник так ярко запомнил её побледневшее лицо, редкие слёзы и невероятно холодные руки, что он практически живёт теми минутами, жалея лишь о том, что снова опоздал. "Как я мог допустить такое?" Всего на миг он представил, что потерял её, и сердце сжало страшной горечью, и где-то глубоко отозвался мизер слепого безумия и ненависти. В сознании мелькнуло ошеломляющее изображение, и ежу хватило выхватить из него дрожащие окровавленные руки и немой крик Эми, чтобы от испуга перепрыгнуть повстречавшийся овраг и едва не споткнуться о заплётшиеся ноги. А когда он практически выпрямился, его голова очутилась в секунде до столкновения с деревом. Поразительная реакция помогла ему, так что ежиные бока да прочие конечности не вспомнили, что значит быть избитыми ландшафтом. Впрочем, Сонику понадобилось некоторое время, чтобы отдышаться и выкинуть из головы одно из худших видений, которые приходилось видеть. Когда же ёж пришёл в себя и встал с колен, он не узнал места, до которого добежал. Обернувшись пару раз, Соник обнаружил в отдалении незнакомый холм и, решив, что с этого нечего терять, побежал к его вершине. На этот раз он не бежал с прежней скоростью, что позволило ему остановиться на ровной поверхности, обрывающейся длинным спуском под почти прямым углом, а не полететь навстречу гибели. Напряжённый перспективой упасть с трагичной высоты, Соник неосознанно отступил от края и перевёл внимание на происходящее перед собой. И ужас стремительно сменился на восхищение, которое так же быстро ввело его в спокойствие. Он увидел сияющую лазурь, украшенную крылатыми разводами, забавно покачивающиеся макушки еловых. В таком простом пейзаже всё же был какой-то шарм. Что-то приятно вдохновляло с приливными волнами ветерка и приветливом солнцем. Сдерживать угрюмость никак не получалось и не хотелось, и голову наконец-то стали посещать разумные и успокаивающие идеи. Соник вдруг бледно улыбнулся, когда в подобном уединении понял, что ничего особенного не сделает для Эми и ему придётся ждать и верить вместе с многими. Так нечего злить судьбу своими страхами. Лучше довериться тем, кто может с ней договориться. Он безмолвно ловил встречный ветер, отдавая его потоку накатившие уныние и тревогу. Однако воздух потряхивал и другие нити души, давая понять, что где-то поблизости таилась какая-то опасность. Ёж понятия не имел, как нужно поступить, оттого не двигался до тех пор, пока не услышал шаги позади. Соник, будучи на взводе от затянувшейся тревоги, молниеносно развернулся, что и спасло ему жизнь. Едва различив силуэт, ёж миновал полетевший в него кристалл и чуть не упал вниз. Скорее удивлённый, чем напуганный, он, однако, быстро разозлился, когда узнал в напавшем Мефелиса. Того самого, кто навредил его друзьям и практически убил их. Не помня себя от воспылавшей ярости, Соник самоотречённо бросился на неприятеля. Кажется, весь мир снова застыл в ожидании, но чувства не позволили понять этого. Соник сосредоточился на ударе, в котором собрал всю боль, страх и ненависть, в которых утопали ни в чём неповинные ребята. Он не видел перед собой ничего, кроме безразличной физиономии, которую медленно скрасила усмешка. Так и не почувствовав подвоха, ёж пережил секунду, за которую ещё можно было что-нибудь сделать. Сердце бешено отмеряло удары, как вдруг пульс стремительно замедлился, практически остановившись. Мефилес отряхнул кровь с кристальной перчатки, по привычке размяв запястье, которого больше не было. Поначалу кристаллы отяжеляли, зато теперь можно использовать намного эффективнее обычной руки. Он не планировал задерживаться, поэтому синему ежу чрезвычайно повезло получить только одно смертельное ранение. Ювелирно вскрытое горло внушало достаточно, дабы Низший вернулся к прежнему маршруту, ни за что не опасаясь. Даже, если ему всё-таки не показалось, и Соник действительно двигался быстрее, чем при их первой встрече, Мефилес легко избежит погони и доберётся до замка намного раньше. Ибо, даже если тот подросток - тоже носитель особой крови, на стороне Низшего имелся сравнительно больший опыт. А тем временем Соник захлёбывался в крови, боясь и не веря, что вот-вот умрёт. Она была повсюду: во рту, на земле, перчатках, иголках. Ёж медленно сходил с ума, пока закрывались глаза и запутывались мысли. Он не хотел встречать смерть, не давая себе точного ответа, почему. Возможно, не хотел оставлять друзей, которым всё ещё нужна его поддержка? Или причина крылась в чём-то большем? Может, он был привязан к кому-то, страшась покинуть? Как же её звали? А они точно так дороги ему? Стоят ли они его жизни? Охладевший ко всему, что волновало годами, Соник застыл, тлеющим сознанием веря, что это не конец. А затем ёж вспомнил тот день, когда Руж была потеряна под остатками самолёта и расколотой скальной глыбы. Тот день так глубоко засел в душу, что перевернул жизни всех, кого он когда-то знал. Соник бросился спасать её, зная, что всё кончено. Рискуя потерять и собственную жизнь, он отчаянно устремился в самое сердце разрухи. Что он хотел доказать им всем? В том хаосе никто бы не выжил. Во всём этом огне и дыме не было ни души. Камни, обломки, разорванные деревья - всё бездушно душило надежду, но ёж не остановился, даже когда раненые ладони роняли рубиновые капли, пачкая камни или утопая то в языках пламени, то в земле и всём другом, стремившимся поломать ноги. - Руж! Это я! Отзовись! В ответ раздался печальный скрип. Не теряя ни секунды, полный решимости ёж стремглав помчался на звук, веря, что там могла быть его подруга. Если бы тогда он заметил красный огонёк, неестественно мигавший возле остановившихся потрёпанных кроссовок, могло ли происходящее закончиться как-то иначе? Быть может, он всё-таки успел бы увернуться? Соник за свои четырнадцать лет нелёгкой жизни, однако, не совершил чего-то особенного, дабы так внезапно... Умереть? Он отчётливо помнил яркое цветение огненной лилии сбоку. Оно оглушило, поглотило его в пылающих объятиях, подарив напоследок пронзительно-ледяной укол. Осколок пробил голову насквозь; шрамы с каждой стороны подтверждали это, пусть их и не было видно через иголки. Боли не чувствовалось, так быстро и глубоко ёж канул в её глубины. Разве от такой раны можно оправиться? Все его друзья, которых он встретил, будучи в постели в чьём-то доме, вдруг показались чужими. Тогда он не поделился теми мыслями, ибо тотчас вспомнил всю свою жизнь до мельчайших подробностей, даже тех, которых никто не знал. Но всё-таки чего-то ему не хватало, чтобы поверить во всё это. Оно как будто не его. А затем Соник пробудился как от сильного удара. Он даже поверил в эту иллюзию, отчего вскочил с места так быстро, как только смог. В голове всё перемешалось, но чувство, что в нём что-то изменилось, одолевало ещё больше. К счастью, поблизости никого не оказалось, и боевая стойка на одиноком елбане ни к чему не располагала. Едва опомнившись, он увидел много крови, и ошалевший взгляд медленно поднялся к очертаниям замка. И как только ёж посмотрел на дальнюю башню, её разорвало внушительным синим взрывом. А как только он подумал, что кто-то мог не спастись, на прежнем месте его не оказалось. Не имея идеи, что произошло, Соник легко отбросил всё, что хотелось разобрать получше. Возможно, на такое безрассудство подталкивал адреналин, но с этим ничего нельзя было сделать. В нём полыхает безумное беспокойство, и, если позволит себе остановиться, его сердце тут же разорвётся. Медленно сходя с ума, он жаждал лишь одного: спасти всех, кого только сможет. Ведь кем бы ни были его друзья на самом деле, они заслуживают жить.