Странные праздники

Второй раз Глеб проснулся, когда за окном уже вовсю сияло солнце. Рядом, совершенно обнаженный, развалился спящий Вадим. Солнечный свет скользил по его телу, еще подтянутому и крепкому, несмотря на прожитые годы и образ жизни. Пальцы их были сплетены. Глеб осторожно вытащил руку из-под руки Вадима. Немного полежал, протер кулаками глаза, захватил валяющееся рядом полотенце и выполз из комнаты, направляясь прямиком в душ. В душевой тоже было небольшое окно, сквозь которое заглядывало обманчиво теплое солнце. Глеб повертел полотенце в руках, обнаружил засохшие потеки спермы и смазанные следы крови. Швырнул полотенце в корзину с мусором и отправился в свою комнату за чистым. Он долго стоял под струями воды, прижавшись лбом к прозрачному пластику душевой кабинки. Потом так же долго вытирал все тело. Выглянул из душевой, убедился, что брат еще спит, прошел к себе. Зажал в зубах электронную сигарету. Кинул в чемодан джинсы и плеер, застегнул, стал запихивать в чехол гитару, потом бросил. Взялся за телефон. - Алё, девушка... Мне машина нужна в Москву... Из дальнего Подмосковья, секундочку... - Глеб стал торопливо искать в комнате что-нибудь, на чем будет изображен логотип или название отеля, но поиски были тщетны. - Одну минуту, ждите! - крикнул он и выскочил в коридор. Застыл, прижал руку к груди, потом решительно шагнул в комнату Вадима. - Вадик, - позвал он брата. Тот открыл глаза и улыбнулся. - Как это место называется? Сам вопрос прозвучал бы невинно для только что проснувшегося человека, но вибрирующий от напряжения голос выдал Глеба. Вадим уставился на телефон в его руке и перестал улыбаться. - Ты куда? Подожди, - он вскочил с кровати, испуганный и разозленный одновременно. Глеб метнулся обратно в коридор и исчез в своей комнате. Вадим в один бросок нагнал его. - Глеб, стой, не сходи с ума, - крикнул он. Глеб бил пальцем по экрану айфона, чтобы найти свое местоположение на карте. - Что опять такое! Зачем уезжать? - воскликнул Вадим и шагнул к брату, протягивая руки. Глеб встал в боевую стойку, сжав правую ладонь в кулак. Вадим изумленно остановился. - Глеб, успокойся. Ты сейчас со стороны выглядишь каким-то неадекватом. - Как обычно. Ничего, я привык. И к тому, что ты меня имеешь всю жизнь, привык, - прошипел Глеб. Вадим вытаращил глаза. - Глеб, очнись. Вспомни, как ты сам меня вчера успокаивал. Ну? Тут, конечно, мы не самые правильные вещи делали. Но психовать после того, что было, еще глупее. - Я спокоен! - вскинул голову Глеб, прожигая брата взглядом. - Что значит - я тебя имею? Это ты про секс? Так вот он я, весь твой. Еби меня прямо сейчас, если хочешь. - Ты ничего не понимаешь, все намного хуже, но только не у тебя. У тебя все просто! - Ну или я тебя сейчас второй раз завалю. Если не прекратишь истерику. Глеб посмотрел на него оскорбленно и ошеломленно. - Тебе кажется это смешным? - воскликнул он. - А я серьезен. Я тебя не первый день знаю - ты очень не любишь нести ответственность за свои поступки. Ну так я могу тебя от нее избавить. Глеб молчал, поджав губы. - Тем более тащить за тебя ответственность я тоже... привык, - последнее слово Вадим бросил горько и устало. - Хочется сказать - ну и катись! Но я знал, что мы все равно сцепимся, несмотря на все договоры, и морально подготовился... Вадим вернулся к себе, натянул синюю футболку и легкие домашние брюки, все еще лежащие скомканными на разворошенной постели. Подхватил с пола вчерашнюю бутылку и поспешил к брату. Тот остервенело тряс телефон, пытаясь поймать сигнал помощнее, чтобы загрузить приложение с картами. - Водка наше всё, как говорится, - сказал Вадим, толкая ему под нос бутылку. - Да пошел ты! - заорал Глеб в ответ, взялся за горлышко и с такой силой запустил бутылку в стену, что она разлетелась вдребезги. Вспыхнув от ярости, Вадим выхватил у брата телефон и тоже размахнулся, лишь в последний момент удержав себя и не отправив аппарат следом за бутылкой. От напряжения лицо его покраснело, вздулись вены на висках. - Отдай, - хрипло крикнул Глеб и бросился отнимать смартфон. Завязалась короткая борьба, оба попятились, наступая прямиком в лужи из битого стекла и разлитой водки. Раздался сдвоенный вскрик и ругательства, Вадим шагнул назад, а Глеб рухнул на кровать, испуганно подтянул ноги и, близоруко щурясь, стал смотреть на свои стопы. Вадим сел рядом и тоже задрал ногу, на которой проступали крупные темно-красные капли. - Трагикомедия, - сказал Глеб. - Ну хоть стекло продезинфицировано, - сказал Вадим. Наступила тишина. Глеб некоторое время удовлетворенно рассматривал свои повреждения, стараясь выдавить побольше крови, потом дополз до подушки, завернулся в одеяло и подтянул колени к груди. Вадим прилег рядом и погладил его по плечу. - Не уезжай, пожалуйста, - сказал он. Глеб молчал. - Что мне делать? - наконец произнёс он в пространство. - Какие варианты? - Сдохнуть. - Еще? - Не сдыхать. - Что могло бы тебе помочь? - сказал Вадим тоном, точь-в-точь копирующим тон психолога Наталии. Глеб привстал на локте и с горькой улыбкой посмотрел на брата. - Мне помогло бы, если бы “Агата Кристи” была всецело моим детищем, - сказал он серьезно, - А не... нашим. - Ну извини! - подскочил явно задетый Вадим. - И все мои достижения в этой группе остались бы со мной. - Опять ты! - воскликнул Вадим, - И водки нет... Так, хватит. Я пытаюсь помочь тебе, а ты снова начинаешь ссору. - А ты думал, я щас расплачусь и начну изливать тебе душу? - А без слез и без злобы ты можешь говорить? Просто донести информацию? - Нет, я же еще не словил дзен, как некоторые... Но вот тебе просто информация: чувство неполноценности разъедало мою душу на протяжении всей жизни. Смогу ли я хоть что-то без тебя? С Матрицей я пошел ва-банк и доказал, что да. Но от тебя и “Агаты” всё равно не ушел. Теперь осталось только принять судьбу со всей ее несправедливостью. - А про МОЁ чувство неполноценности и пожизненную привязку к тебе никогда не думал? - А что ты? Ты сам виноват, так что всё справедливо. - А в чем справедливость, брат? Как ты ее высчитываешь, эту справедливость свою? - Сколько было вложено и сколько в ответ получено. - Чушь. Не важно, как сильно человек упахивался. Важно, что он в итоге по факту сделал. - Вот об этом я и говорю. Хитрожопое говно хорошо плывет, и справедливости в жизни нет... - Глеб, у меня уже голова от тебя заболела... Это бесполезный разговор. Они лежали рядом долго и неподвижно, а солнце продолжало лить свет на теплое желтое дерево на полу, на стеклянные осколки и искристый снег за рамой окна. Дому, солнцу и снегу не было никакого дела до жизни и драмы двоих, оказавшихся в этой комнате. - Лучше скажи... ты как себя чувствуешь? - спросил Вадим. - В плане физически? Н-нормально, - Глеб немного покраснел. Вадим вдруг горячо и порывисто обнял брата, но тот снова остался неподвижным. - “Ты будешь мертвая принцесса, а я твой верный пес”, - вдруг негромко процитировал Вадим. - Да, - серьезно сказал он, - Я согласен. *** - В прошлый раз мы говорили о любви, - сказала Наталия. - Несмотря ни на что, в глубине души я люблю его. - Я имею в виду, что вы чувствовали себя менее любимым, чем ваш брат. Вадим задумался. - Я размышлял, что такое любовь, и больше не уверен в этом. У моего брата был такой образ... Знаете, страдающий поэт. С репутацией наркомана и блядуна, но так даже интереснее. Этот образ вызывает страсть, а не любовь. Любить его можно было за внутренний мир, за многогранность интересов, огромную эрудицию, смелый творческий взгляд - но кому до этого дело? Хоть один процент зрителей понимал его метафоры, литературные и музыкальные аллюзии, игру слов? Даже я не всё понимал, если честно. Он периодически обогащал мой культурный багаж, расшифровывая всё это... Вадим улыбнулся своим воспоминаниям, но потом посерьезнел. - Что-то я разговорился. Это все не важно. Про наш конфликт... - Я внимательно слушаю все, что вы сочтете нужным рассказать, - успокаивающе сказала психолог. - Он начал публично обвинять меня за удержанный гонорар... Но еще больше за то, что я в одиночестве стал развивать проект, от которого он отказался. От него я ничего не требовал, просто сделал то, что считал нужным. Он-то на меня постоянно наскакивал с требованиями: делай то, не делай это... Ни себе, ни людям. - Вы пришли к выводу, что никто никому ничего не должен и требовать права не имеет? - Именно так. - Но при этом сами требовали участия в ваших проектах и решили распоряжаться его деньгами? - Но он принимал таблетки!.. - И его телом? Вадим ошеломленно замолчал. - А как иначе? Кто ему поможет, если не я? - Как вы помогли ему? - Ну... Не, ну таблетки это все же еще не наркотик. Он их раньше пил от боли в бедре. Для начала я решил просто контролировать ситуацию. Вадим замолчал и опустил голову. - Да, звучит не убедительно. - Вы начали говорить про вашу ссору. - Да... Короче, я его заткнул, он распсиховался и устроил цирк. А через пару дней звонит мне и говорит, что сам расскажет на первом канале о своей недееспособности и диагнозы перечислит. И заодно расскажет о том, что я его, невменяемого, гасил наркотиками, бил и насиловал. Чтобы я, сука, готовился. Представьте себе мое состояние. - Вероятно, вы были шокированы. - Мягко говоря. Я не поверил ушам, но что-то подсказывало, что это не блеф. Подорвался... Его директор меня матом посылает, сожительница трубку не берет... Для полиции это чушь, но репутация?! От такого вовек не отмыться ни мне, ни ему. - Мысль была: если он это сделает, я его найду и реально выебу. Или что упеку его в психушку и еще всем каналам интервью дам... Ну а в итоге жена налила мне сто грамм, вызвала такси и я приехал прямо на их тусовку. Он аж затрясся, девка его - в слезы, не бей, мол... Парни встали, загораживают. Глеб их обошел, остановился передо мной лицом к лицу. Я думаю: если снимет очки - въебу. Если нет - то нет... По очкам нормальные пацаны не бьют, чтоб глаза стеклами не порезать. Снял очки - значит, готов к драке. Он не снял... Пошли, говорит, выйдем. - Мы вышли. Как в тумане... Он попросил написать заявление, чтобы снять с него диагноз. Я сказал - хуй с тобой... Только, говорю, готовься - волокиты опять на полгода, и не дай бог в этот период психиатры и наркологи заловят тебя на чем-то вроде трамадола. Он сказал, что готовится... На том и порешили. - Я очень рада, что вы оба нашли в себе силы выйти из этого конфликта без потерь. Его обвинения и угрозы действительно звучали несколько... своеобразно и не адекватно ситуации, учитывая, что вы братья. - Эти угрозы были основаны на том, что однажды я действительно его трахнул, - сказал Вадим.