Странные праздники

В 11 утра уличный градусник уже показывал +27; лето 2015 выдалось жарким. Вадим, зайдя в офис-студию, первым делом поставил кондиционер на полную мощность. Он не успел сесть в кресло, когда мобильник в кармане прозвенел переливами “Starship Trooper”. Номер был незнаком, и музыкант злобно скривился - однако на вызов ответил. - Вадим Рудольфович? - спросил спокойный, неторопливый голос. - Слушаю, - довольно жестко ответил Вадим, готовый бросить трубку в любой момент - после майских заявлений брата журналисты будто с цепи сорвались, и никакие слова о достигнутых договоренностях на них не действовали. - Беспокою по поводу вашего брата, Глеба Рудольфовича, - продолжал голос. Вадим побагровел, но голос успел продолжить, - ...Чьим попечителем вы являетесь, верно? - Аааа... - протянул Вадим, выдыхая, и на лице его отразилась растерянность, - Кто говорит? - Николаев Алексей Александрович, главный врач психиатрической больницы ЮАО, - размеренно представился голос, - Мы получили результаты предварительных тестов по вашему запросу и хотели бы обсудить их. - Тесты?.. А... Так он уже прошел какие-то тесты? Я не совсем в курсе на самом деле. - Вадим Рудольфович, вы, как ответственный попечитель... - Я не ответственный! - рыкнул Вадим, - И не собираюсь отвечать за самостоятельного взрослого человека! Мы для того к вам и обратились, чтобы оформить Глеба Рудольфовича как полноценного здорового гражданина, кем он и является! - Вопрос здоровья относителен. Вы можете подъехать вдвоем 28 июня, и мы обсудим этот вопрос. - Почему не сказал, что уже прошел тесты? - спросил Вадим брата, паркуясь на небольшой площадке возле высокой кирпичной стены, окружающей больницу. - Я тебе докладываться должен? - огрызнулся Глеб. Взяв заранее заказанные пропуска, они прошли на территорию - безлюдную, тихую, засаженную деревьями - как большой ухоженный парк. Откуда-то неуместно тянуло запахом шашлыка. Невысокий седой врач с лысеющей макушкой и овальными очками пожал им руки и предложил сесть на стулья перед столом, заваленным бумагами. Сам доктор присел прямо на край стола. Одну пачку документов он сжимал в пальцах. - Вот результаты предварительных тестов Глеба Рудольфовича. Скажем так... Признать недееспособным его на основании этих тестов было бы трудно. Но вот оспорить уже выданное заключение - еще труднее. - То есть? - напрягся Вадим. Глеб отстраненно молчал, глядя перед собой в одну точку. - То есть речь о психическом здоровье здесь, разумеется, не идет, - врач постучал ногтем по пачке документов, - А имея четырнадцать с половиной лет статус ограниченного в правах человека... В общем, вернуть все назад крайне сложно. - Да как сложно-то? Я же вам рассказывал. Какое это было время и как мы специально этот статус ему сделали... фиктивно, так сказать. - Такие статусы фиктивно не выдают, Вадим Рудольфович, даже если попросить. Вот карточка вашего брата... - врач взял со стола пухлую медкарту, из которой торчали многочисленные вклейки, дополнения и распечатанные диаграммы, - Со слов пациента, первые жалобы идут с 1995 года. Гипертонический криз... Вот по наркологии, вот невролог, а вот основной раздел - история наблюдений за последние пять лет. - Ты наблюдаешься здесь последние пять лет?!.. - Вадим изумленно и испуганно посмотрел на брата, который по-прежнему сидел безучастно, пока его обсуждали. - Вы, как попечитель, должны быть в курсе. - Да какой я попечитель! - снова возмутился Вадим, - Я только на бумагах расписывался. Глеб нормальной, самостоятельной жизнью живет, много путешествует... Ну обращался он к вам, значит было с чем, это же его личное дело, по сути... - Но вы должны были подтверждать согласие на методы лечения. - Давайте лучше к делу, - прервал Вадим, - Сколько? Сколько стоит снять диагноз? - Оспорить ранее выданное заключение в судебном порядке, - поправил врач. - Ну? - А вам точно это надо? - в лоб спросил доктор, - Как врач я рекомендовал бы оставить все как есть. И Глебу Рудольфовичу спокойнее, и вам. Младший согнулся и, опираясь локтями на колени, молча спрятал лицо в ладонях. - Вы что хотите сказать, что он правда того?! - возмущенно воскликнул Вадим, - Не способен нормально жить сам?! Врач прищурился. - Отчего ж. И не такие живут. Но убедить в этом комиссию и суд будет непросто. Вадим помотал головой и ободряюще похлопал по плечу Глеба, окончательно ушедшего в себя. - Какие следующие шаги? Врач бросил пачку с тестами в корзину для мусора. - Повторное тестирование, как и первичное - 22 000 рублей, оплатить можно в кассе на первом этаже. Удваиваете сумму - наш сотрудник поможет с прохождением. Утраиваете - очень хорошо поможет. Карточку вашу мы “теряем”, - он передал карту Вадиму, - А вы не теряйте, пригодится для дальнейшего лечения. Ближайший банкомат - через дорогу. Братья покинули территорию больницы и остановились на площадке возле въезда. Вадим закурил, Глеб сел на бордюр, идущий вдоль газона. - Че молчишь? - спросил старший. Ответа не было. Глеб сидел, уставившись в одну точку. Изломанные брови, вертикальные морщинки на лбу и опущенные книзу уголки поджатых губ делали его и без того всегда грустное лицо мертвенной маской отчаяния. - Ну, началось, - с досадой сплюнул Вадим, - Это тебе надо или мне? Глеб, и так заебал, еле держусь. Пошли в банкомат, или я - домой. Брат не пошевелился, Вадим отошел подальше от ворот больницы, сжимая кулаки и бормоча ругательства, побродил между деревьев, которые парком окружали больницу, заметил вдалеке блестящий круглый пруд. Вернулся на асфальт, растоптал окурок и сел в машину. Включил мотор, выехал вперед, развернулся. - Знаешь, что не брошу больного, да? - крикнул в открытое окно Глебу. В голосе теперь явственно звенело отчаяние. Самойлов вышел и, ухватив брата за подмышки, потянул вверх, заставляя встать. Потом обнял, обхватил рукой голову и прижался губами к виску. Глеб был в его руках будто мягкая кукла. - Ненавижу, - пробормотал Вадим. Не отпуская брата, захлопнул двери машины, нажал на ключ. Повел прочь по аллее парка, подальше от стен больницы и ближе к пруду. На небольшом пригорке, откуда открывался вид на гладь воды, они сели на траву. По пруду медленно двигались точки: утка и несколько небольших утят следом. Вокруг по асфальтовой дорожке молодые женщины толкали коляски. Их обгонял отчаянный спортсмен, не боящийся теплового удара. За прудом виднелся выход из парка и шумело шоссе. - Ты сможешь, - убежденно заявил Вадим, - Этот старый хрыч уже ничего не понимает. Ему на пенсию пора, в огороде огурцами лечиться. Нафиг тесты, заплатим те же деньги частникам и получим готовое медзаключение. Бабла комиссии, туда-сюда... - А смысл? - спросил Глеб, - Я знаю, что болен, и научился с этим жить. Но не думал, что... настолько. Теперь я навсегда с тобой повязан. Конец иллюзиям о независимости. - Да что значит повязан? Будто я твой враг. Я всегда старался помочь, и с Матриксом тоже. Ни разу не воспользовался твоим статусом. А про домогательства ты это вообще... за гранью. Ты понимаешь, что если б заявил такое, то навредил бы себе больше чем кому-то еще?! - Я не понимал, - Глеб повернулся к брату и посмотрел ему прямо в глаза. На осунувшемся, нездорово бледном лице только щеки горели румянцем и зрачки под припухшими веками тускло, болезненно блестели. - Ебанутый, - процедил Вадим, - Но за свои поступки ты отвечать будешь. Потому что на это способен. - А вот доктор так не считает. - Да насрать мне, что он считает! - воскликнул Вадим, хватая Глеба за плечи, - Я тебя знаю, я в тебя верю! Он снова прижал брата к груди. Тот не сопротивлялся.