***
— Ребят, я конечно не нытик… в повседневности, но нам ещё долго топать? — запыхавшись, произнесла Свон. Когда Руби с Виктором сказали, что им ехать около часа, а потом чуточку пройтись пешком, то Эмма как-то сразу почувствовала неладное. И ведь правда: на своих двоих они шли уже больше четырех километров. Нет, девушке были привычны подобные нагрузки, так как в университете она увлекалась спортивным ориентированием, но прямо сейчас, когда место, в которое они направлялись, должно было повлиять на неё так, чтобы ей захотелось написать статью… Однако в данный момент блондинка мечтала об одном: отдохнуть… — Да. Ещё метров триста прямо, поворот направо и — вуаля! Мы на месте, — бодро, даже слишком бодро произнесла Волчица, шедшая налегке, в то время как Эмма несла рюкзак с питанием (очень тяжелый, кстати), а Виктор, помимо вещей, держал на руках Джен, которая приснула в машине. Она такая милашка! Ей всего четыре годика, но девчушка не по годам мудра. И такая хорошенькая, даже, когда спит! Чёрные волосики кокетливо выглядывают из-под белой детской шляпки, а легкий сарафанчик развивается на ветру. Душка! — Руби, Вик, а как вы жили, после того, как уехали? — задала зеленоглазая вопрос, мучивший её с утра. — Ооо… — как-то грустно протянула подруга, — когда мы только сюда перебрались…нам было сложно освоится на новом месте без семьи и друзей… Виктор, которого все-таки приняли в мед, учился днем и работал на автозаправке до поздней ночи. До сих пор удивлена тем, что он получил красный диплом с таким режимом дня… Я же подрабатывала уборщицей во всех музеях города. — А как же университет? Ты поступила? — спросила Эмма. — Так получилось… Кроме журналистики меня ничего не интересовало, да и Колумбийский университет готовит лучшие кадры по этому профилю. А потом мы поженились, родилась Дженни… Было как-то не до этого. Но, как видишь, я всё же нашла себя в бизнесе, — с улыбкой проговорила Руби, — И, стоит отдать должное Августу: я очень благодарна, что он поверил в меня и разрешил построить кафе… Но мы, кажется, не об этом. Так вот, в первые месяцы хотелось до безумия вернуться домой, в Нью-Йорк. Здесь, меня лично, держал только Вейл, а он… — А мне хотелось укатить в Вегас, прихватив с собой пару тройку моделей, — сказал Виктор и удостоился непонимающего взгляда Эммы, — Не, ну, а что? Я не знал, что Рубин влюбилась в меня по уши. Просто мне казалось, что ей надоела серая жизнь мегаполиса, захотелось, так сказать, путешествий, — обе девушки хмыкнули, а Вик продолжил, — о её чувствах, да и о своих, я узнал, когда увидел, что сильная, саркастичная, весёлая бунтарка Руби плакала, сидя на полу, снимаемой нами квартиры. — Я тогда одна почти всю бутылку рома выпила. — Ага, — негромко, чтобы не разбудить свою маленькую Вишенку, засмеялся мужчина, — Врёт она. Была трезвая, как стекло. Ну так вот, Руби рассказала мне о своих чувствах, и я понял — мне она тоже небезразлична. — Вот так началась история Красной шапочки и Франкенштейна, — голосом сказочницы произнесла Эмма, и они втроём засмеялась. И именно в этот момент Свон обратила внимание на окружающую их обстановку. — О, Господи, как сказочно! — воскликнула зеленоглазая, ненароком разбудив Джен. — Мы уже пл… приехали? — сонно спросила малышка, чётко проговаривая букву «Р». — Да, малыш, мы на месте, — за разговорами компания и не заметила, как дошла до пункта назначения. Удивительная красота! Огромные, массивные, величественные горы, со снежными шапками на вершинах, словно стражники защищали это место от посягательств человека. С прозрачного, будто слеза, озера веяло спасительной прохладой… Такое чувство, что человека здесь не было никогда — такой неприрученной казалась эта местность. Однако об обратном говорил небольшой, два на три метра, деревянный пирс и пологая лестница, уходящая, глубоко в озеро. Потрясающе… — Ух ты! Мама, мама, смотри как тут красиво! Давай сюда всегда-всегда приезжать, давай? — первой вернувшись в реальность от молчаливого восхищения, затараторила Дженнифер. — К сожалению, Вишенка, — сказала Руби, забирая дочь у Вейла, — если мы очень часто будем сюда приезжать, то место потеряет свою сказочность и станет для нас совершенно обычным. Ты же не хочешь, этого, малышка? — Джен в ужасе начала быстро-быстро отрицательно мотать головой, — Вот. А теперь раздеваемся и плавать. Кто за? — Я! — одновременно крикнули Эмма и Дженнифер. Виктор горестно вздохнул и начал разбирать сумки.***
— Тааак… Я вижу что-то большое… и высокое… и коричневое с белым… и… — Горы, — весело сказала Эмма, играя с малышкой на пирсе, пока чета Вейлов плавала в озере, а они сушились на берегу. Руби собрала дочке волосы в пучок, когда та плавала, и теперь, когда Дженни хмурилась — выглядела очень комично. — Моя очередь. Я вижу что-то высокое… — Горы! — радостно закричала девочка. — Нееет, — ответила Эмма, наблюдая, как девочка надулась, — итак, я вижу что-то высокое, зелёное с коричневым, с листиками… — Я поняла! Поняла! Это дерево, дерево! Да? — хлопая в ладошки и заглядывая Свон в глаза, поинтересовалась Дженнифер. — Да-да-да-да, — быстро проговорила блондинка, подхватывая смеющуюся девчушку на руки. — О! — зеленоглазая обернулась и увидела подходящих к ним Реджину, Робина и маленького мальчишку, — Мы вовремя. Привет, Эмма! Привет, мелочь! — Привет, — в один голос сказали блондинка и малышка. — Дэнни! — воскликнула Джен и попросила белокурую её отпустить. Когда она оказалась ножками на земле, то сразу же рванула к мальчишке и повалила его на землю, но девчонка быстро вскочила и, смеясь, побежала куда глаза глядят. Мальчик в это время встал, отряхнулся и с криком «я тебе сейчас покажу!» побежал за улепётывающей Дженнифер. — Это они всегда так, не переживай, — сказала Реджина, подходя ближе и обнимая Свон за плечи. — Это Дэниэл. Наш с Робином сын. Ему пять лет. — Может пойдём купаться? — спросила блондинка, — А Вейлов на берег отправим? — Нет, Эмма, иди. Мы не очень воду любим, — сказал Робин, а Реджина нервно сглотнула, — иди. А мы детей покараулим. — Ладно, — зеленоглазая кивнула и, завязав волосы в хвост, пошла по лестнице в озеро. Холодная вода горных рек и горячих ключей смешивалась и создавала идеальной температуры природный бассейн, более чем пригодный для плавания. Девушка, достигнув уровня воды по грудь, оттолкнулась и поплыла. Она всегда любила реки, озёра, моря… Они успокаивают, приносят в душу умиротворение… За это её друзья Лебедем и прозвали. Эмма убедилась, что Руби и Виктор наперегонки поплыли к берегу, и, перевернувшись на спину, легла на поверхность в форме звезды и, закрыв глаза, разрешила озеру нести ее расслабленное тело… Спустя десять минут купания, она увидела, что отплыла на приличное расстояние и приняла решение грести обратно. Она не спеша поплыла в нужном направлении, но ногу вдруг пронзила судорога. Эмма застонала и попыталась хоть, что-то сделать. Не получалось. Она попробовала вновь. Снова промах. Девушка во всё горло начала звать на помощь. Там, на берегу засуетились, что-то крича. От боли и страха Свон не понимала, не слышала их слов и начинала паниковать ещё сильнее. Первый раз. Первый раз за двадцать пять лет её любимая стихия не помогает ей, а вселяет ужас… Девушка начала бить руками по водной глади, трясти ногами, но это только усугубляло её положение. Через минуту Эмма поняла, что бороться бесполезно. Уже поздно. Озеро скоро станет её могилой. А она так много не сделала: не увидела в последний раз родителей, Нила, Белль… Углубившись в себя, она не заметила, как своевольная стихия, будто обнимая, захватывает голову в тиски. «Задержи дыхание», — твердила себе девушка, но мозг её не слушался. «Поздно…», — последнее, что пронеслось в голове девушки, перед тем, как она нырнула в темноту.