***
В назначенное время девушка стояла возле двери в домик. На ней были милые сандалии и жёлтый сарафан. Волосы она собрала в хвост, чтобы не мешались. На спине Эммс был маленький рюкзачок, в который она положила немного еды и фотоаппарат. — Свон, я думаю, ты надела не те вещи. — Тебе что-то не нравится? — спросила зеленоглазая подошедшего к ней Киллиана. Он был в белой борцовке, и Эмма могла видеть как играют его мышцы под бронзовой кожей, в тёмных шортах и белых кроссовках. — Мне? Лапочка, мне нравится всё, но, боюсь, твой наряд будет неудобен тебе же самой. — Всё будет нормально, —отмахнулась зеленоглазая,— так куда мы пойдём? — Пойдём? — переспросил Джонс, — Эмма, мы поедем, как персонажи из сказки. — В карете из тыквы? — На лошадях из мышей, — и парень громко свистнул. Из-за угла медленно, величаво вышли две лошади. Одна, белая, с длинной, почти до земли, гривой и большими синими глазами. Вторая, обычная чёрная с, но с огромными зелеными глазами. Когда животные подошли ближе, Кил взял их за поводья и с улыбкой сказал: — Знакомься, Свон. Это, — кивок на черную лошадь, — Марти. Он мой конь, уже...пять лет. Ти — мой лучший друг, — конь, казалось, сильнее выпятил грудь, — А Это Эльза. Она — твой транспорт на ближайшие сутки, — лошадка недовольно фыркнула и несильно ткнула Джонса в предплечье, — Ауч! — Какая...красивая, — Эмма восхищенно смотрела на Белую, — можно? — она протянула руку, а Эльза, с сомнением потянула к ней свою морду. Когда рука блондинки коснулась шелковистой шерсти она прошептала, — удивительно... — тогда Марти обиженно фыркнул, а Эли тихонечко заржала. — Есть контакт! — удовлетворительно произнёс Крюк, — но всё же, будет лучше, если ты переоденешься. — Не хочу, — по слогам произнесла девушка, продолжая гладить лошадь. — Свон! — Что? — Или ты снимешь это платье, или я... — Или ты что? — Или я сам это сделаю, — проказливо улыбнувшись, сообщил мужчина. Белокурая поняла как двусмысленно это прозвучало и, покраснев, с негодованием сказала: — Иди в ... сад! — Не веришь, да? Лааадно, — Киллиан резко подошёл к ней и, взяв ткань в руки, просто разорвал сарафан, открыв вид на аккуратную грудь девушки, скрытую кружевным бельём. — Ты! Ты! — шокировано и смущённо произнесла Эмма. — Теперь переоденешься? — Иди к черту! Свон развернулась и вошла в домик, не видя, как Эльза негодующе зафырчала, а Марти укоряюще посмотрел на парня.***
Через несколько минут хмурая Эмма в старой красной рубахе Августа, завязанной на животе в узел, своих домашних шортах, чёрных кедах и всё с тем же рюкзачком села на Эльзу. — Эй, не обижайся, — попытался извиниться Киллиан, признавая, что был слишком груб и... радикален в своих методах. Хотя, не признаваясь, возможно, самому себе, Джонс был рад этой... горячей перепалке. — Поехали, — резко сказала Свон и, слегка ударив лошадь по бокам, двинулась вперед.***
Они ехали около получаса по живописной тропинке в лесу. На ней уместиться вдвоём было проблематично, поэтому Марти со своим наездником ехали чуть впереди Эммы и Эльзы. Джонс пару раз пытался завести разговор на нейтральную тему, но зеленоглазая отвечала лишь односложными предложениями. Внезапно Кил натянул поводья и остановился. Эли всхрапнула, словно жалуясь на столь резкое торможение. — Мы приехали. Дальше пойдём пешком, — сказал парень, слезая с Марти. — Но... Тропинка ведет вперёд... — Да. Однако наш путь лежит через лес, где лошади пройти не смогут. Не переживай, Свон. Идти недолго. Она вздохнула и слезла с Белой. Мышцы ныли, успевшие забыть каково быть наездником. Эмма около трёх лет занималась верховой ездой, с девятого по одиннадцатый классы. Но когда пришло время выходить во взрослую жизнь, она решила расстаться с любимым увлечением. Время от времени, девушка тосковала по общению с сильными, грациозными и величественными животными, но всё равно не могла найти место в своём графике для возобновления старого хобби. — А как же Эльза и Марти? Мы просто бросим их здесь? — спросила она, скармливая лошадке прихваченное яблоко. — Да. — Это бесчеловечно! Вдруг кто-нибудь украдет их? А вдруг хищники? — Свон. Я делаю так всегда. Ти и Эли умные лошади и без причины убегать не станут. Мы оставим им яблок, моркови, воды... Всё будет хорошо, — сказал Джонс и лучезарно улыбнулся.***
— Свон? — Ммм? — Прости меня за... ту выходку. Просто...ты очень упрямая... — Как и ты, — вставила Эмма. — Как и я, — согласился Кил, — ну так... простишь? — Я подумаю, — с улыбкой ответила девушка, признавая, что в платье и сандалях по лесу было бы как минимум не удобно. — Отлично! — улыбнулся парень, — Идти нам не очень далеко, но, чтобы не было скучно...предлагаю игру. — Прятки или догонялки? — спросила девушка, глядя в голубые глаза. — Вопрос-ответ. Только по-честному, — словно маленький, произнес Киллиан. — Хорошо. Каким было твоё детство? — О, иногда, мне кажется,что я был ребёнком двести лет назад, — грустно сказал парень, — мы с Робином братья сводные. Роб старший. Отец был женат на мисс Гласс, но через год после рождения брата она умерла. Что-то с сердцем. А через полгода Бреннан Джонс шёл под венец с Милой Дэйвис. — Это твоя... — Да. Мама, — сказал Джонс, улыбнувшись как маленький мальчишка. — Как ты понимаешь, от этого брака появился я. Мы были очень счастливой семьёй. Ну, знаешь, ходили в парки, походы, ездили на речку... — тут его голос слегка, почти незаметно, дрогнул, — всё изменилось, когда мне было пять, а Робину семь. Отца уволили с работы и он начал пить, как проклятый. Мать пыталась вытащить его... как-то помочь... Но привычка затягивала Бреннана в алкогольную пучину... Он умер через четыре месяца. Мама последовала за ним, повесившись в их спальне. — Я вижу, что тебе трудно. Не продолжай.. — Нет, — твердо сказал Джонс, — маму нашла соседка. Мы-то были в лагере... Нас определили в детдом в маленьком приморском городишке — Сторибруке. Я и Робин... Ты не представляешь, как нам было тяжело! Как бы не эгоистично ни звучало, но мне было чуть труднее. Наверное, потому, что я не скрывал своего горя, а Роб пытался заглушить его в себе, чтобы заботиться обо мне. Он так опекал меня. Но я всё равно рос очень трудным ребёнком: воровал, обижал младших... Когда брату исполнилось восемнадцать, он снял небольшую комнатушку в гостинице и забрал меня к себе. Я несколько раз от него убегал, ошибочно полагая, что Робин своей опекой заменить мне родителей. Однажды мы кричали: я тогда наговорил ему кучу гадостей, но самым обидным было то, что я крикнул, что он не мой отец. А Роби улыбнулся уголком рта и ушёл бродить по ночному городу, — голубые глаза Джонса стали темнее на несколько тонов, — когда я одумался, усмирил свою злость, боль, агрессию, то понял, что уже утро, а брата нет. Я побежал искать его. Облазил весь чертов город и, не надеясь его найти, побрёл на пирс. Какого было моё удивление, когда я увидел моего порядочного, непьющего ''Робина Гуда'' в стельку пьяным с какой-то брюнеткой сомнительного вида! — Это была Реджина? — Это была Реджина, — чуть рассмеявшись сказал Кил, — никогда не скажу ей это в глаза, но несмотря на скверный характер, высокомерность и отвратное, на мой взгляд, чувство юмора, именно Редж как-то снова сблизила нас. Как братьев. Вот. Так прошло моё детство и часть юности. — Это так грустно. Мне очень жаль Киллиан, — Свон остановилась и, не ожидая от самой себя, обняла Джонса. — Эй, лапочка. Ты же не думаешь, что таким образом отделаешься от моих вопросов? — слегка смущённо, но при этом игриво произнес парень, отчего девушка быстро отскочила. — Конечно нет. Задавай. — Хорошо. Ммм... Сколько мужчин у тебя было? — Крюк! Как ты можешь задавать такие вопросы?! — Крюк? — Да, Крюк! Такой же... — Обаятельный? — Такой же без тормозов! Почему бы тебе не спросить о моём детстве? — Мне это не нужно. Я могу читать тебя как открытую книгу. — Серьезно? — скептически отозвалась девушка. — Ага. Вот смотри: росла ты в благополучной семье. Была вполне примерным ребёнком. В школе была ботаником. Предпочитала прогулкам с друзьями книги о приключениях. Но, готов дать руку на отсечение, что ты влюбилась и это тебя сильно изменило. Закалило, что ли? Вот так. Учись, — ответил Джонс, оставляя позади себя положенную до глубины души блондинку. — Подожди! Как ты? —Открытая книга. Иии...мы на месте! Эммс, ещё удивленная проницательностью пирата, встала на месте, как вкопанная. Они находились рядом со старым, разрушенным мостом, наверное девятнадцатого века! Концы каменного сооружения соединяли края широкой и, на вид, очень глубокой пропасти. Казалось, что сейчас они находились в сказке: вот-вот на той стороне моста откроются массивные деревянные ворота и торговцы на телегах поедут в другие города, чтобы распродать все свои товары; казалось, что прямо сейчас мимо них промчится роскошная карета в которой будет находиться принцесса какого-нибудь королевства... Волшебно! — Как... как ты нашёл это место? — прошептала зеленоглазая, боясь, что сказочное наваждение исчезнет, словно сон. — Не я. Его нашёл мой сын. — Я бы хотела сказать ему в глаза, что благодарна ему, за то, что он открыл это место. Свон достала из рюкзака фотоаппарат и неспешно начала делать завораживающие снимки. Она, то подходила к краю пропасти, то присядала, то старалась вообще слиться с местностью... Потом в объектив её камеры попал Джонс, который, прищурившись, смотрел на солнце, что придавало мосту неземное сияние. Киллиан сейчас казался таким открытым, без притворства и подколок...живым... Эмма сделала снимок. Хотела сделать другой, как вдруг кто-то сказал за её спиной: — Я знал, что вы будете именно здесь!