Цветы жизни

*** Выждав цикл, они аккуратно переместились обратно в магазин Гарака. Боунз слегка мандражировал, Джим притворялся спокойным, Спок чудовищно нервничал, но внешне казался невозмутимым, и только Паша был действительно спокоен. В его сознании все происходящее тянуло на отличное приключение. Спустя четверть часа они притаились в крохотном техническом отсеке, как раз между конференц-залом и командным центром. Джим полушепотом повторял инструкции: — Дожидаемся взрыва, ждем отхода, отвлекаем внимание, вырубаем, заходим, выводим, вламываемся, баррикадируемся. — Заткнись уже, — нервное бормотание Боунз не собирался никому спускать. Даже Джиму, — идиот. — Чего это я иди… Договорить Джим не успел. Раздался взрыв, через 20 секунд еще один, и еще. Заорала сигнализация, послышался топот, выкрики. Они замерли, стараясь понять, что же происходит снаружи. Наконец все немного стихло, Боунз молча ткнул пальцем на себя, затем на дверь и, дождавшись ответного кивка Джима, осторожно выскользнул наружу. Вернувшись через пару минут, он показал один палец. На беззвучный вопрос Джима “Где?”, он мотнул головой в направлении предполагаемого противника. — Приготовиться, — все также беззвучно прошептал Джим. — Боунз, отвлечешь. — Да. Но Маккой не успел ничего сделать, между его ног юркнул мелкий и рванул на волю. — Куда? — отчаянным шепотом проорал Джим и рванул вслед за ним с фазером наперевес. Спок и Боунз кинулись следом. Павел Андреевич, не сбавляя скорости, проскакал вперед, завернул за угол и радостно заверещал: — Здрасти. А вы мою маму не видели? Охранник-ромуланец не ожидал столь беспримерной наглости и сразу не нашелся с ответом. А Паша, не сбавляя оборотов, продолжил: — Не видели, значит, ну, тогда — пока, — и, не теряя времени, рванул обратно под возмущенный вопль охранника “А ну, стой!” — Никогда не стоит так беззаботно забегать за угол, — наставительно произнес Джим Кирк, когда здоровенный ромуланец рухнул на пол под недружественным огнем трех фазеров. Правда, Боунз был уверен, что он слегка промазал, но ведь главное — это результат. Результат валялся оглушенным. — Надо связать его, — решил Джим. Спок, не говоря ни слова, отправился обратно в каморку, и вышел оттуда через полминуты, таща в руках внушительную бухту кабеля. Через непродолжительное время ромуланец напоминал красиво упакованный рождественский подарок. — Как сказала бы Джоанна, — не подумав, подставился Маккой, — это самый трендовый цвет в этом сезоне. — Джоанна, — скептически посмотрел на него Джим, — ты имеешь ввиду Джоанну Стингрей? — Ну да. — Чувак, ты реально ухлестываешь за Джоанной? — А что такого? — Мне жаль тебя, — Джим похлопал Маккоя по плечу. — А мне жаль прерывать вашу дружескую беседу, но мы еще не закончили, — прервал Спок их увлекательный диалог. — Минуту, — бросил ему Кирк, — Павел Андреевич… Паша с опаской приблизился на безопасное расстояние и встал по стойке смирно. — Павел Андреевич, вы нарушили прямой приказ… — Никак нет, капитан, — пискнул тот. — Что никак нет? — Вы не запретили мне выходить первым. Спок, Боунз и Маккой переглянулись. — Подтверждаю, — сказал Спок. — Прямого запрета не было. — Вот ведь… хитрюга. Ладно, потом разберемся. Павел Андреевич, включай мозги. * * * Мозги юного русского гения, как всегда, сработали на все сто. Через пару томительных минут дверь в конференц-зал была разблокирована. Кирк оказался на пороге первым с вполне резонным вопросом: — Все жи… — но не успел договорить до конца, когда на него налетел пищащий, всхлипывающий, взбудораженный вихрь. — Полегче.... Нийота… Скотти… Дже… Дженис…. Куча малышни повисла на руках у Кирка, часть бесстрашно карабкалась на Спока, Маккой чувствовал себя деревом, на которое карабкается дюжина диких котят, и решил, что пора принимать меры. — Стоять! — рыкнул он вполголоса. Странно, но этого хватило, чтобы все замерли. — Все назад. Дженис, детей назад. — Сейчас же, — подхватил Кирк. — Скотти, лови, — и перекинул тому фазер. — А мне? — Нийота явно не хотела оставаться в стороне. — На. Ты и Скотти — держите под прицелом лифт. Кексик, — он поискал глазами пухлого пацана, — идешь с ними. Паша, ты с нами. — Да, капитан. И они осторожно двинулись к дверям командного центра. — Они нас видят? — Маккой постарался задать вопрос самым скучающим тоном. — Вряд ли, Боунз. Видишь, вот там и там следы фазерного разряда. Там были камеры. Я думаю, они могут просканировать ограниченный участок пространства, в поле прямой видимости от двери. И это все. — Хорошо. — Так… Паша… Повторяешь свой трюк. Подходишь к центральной консоли, вызываешь, говоришь что-нибудь идиотское и убегаешь. Понял? — Да! — Поехали. Сердце Маккоя бешено стучало, а вот время растянулось, как кусок плотной резины. Казалось, что каждая секунда длится час. Голоса доносились до него словно в замедленной съемке, и даже Паша не пищал, а говорил медленным густым басом. Но как только дверь командного центра открылась, время сжалось и понеслось вперед с огромной скоростью. Спустя два вздоха все было кончено. Но в эти два вздоха поместилось слишком много. Вот Джим выдернул замешкавшегося Пашу и, перекинув его дальше в коридор, открыл огонь по первому появившемуся в проеме ромуланцу. Того задело только по касательной, и он кинулся на Джима, но Боунз с удивительной для себя ловкостью подрезал его оглушающим зарядом фазера. Из командного центра начали стрелять, и Джим заорал “ложись!”, и все действительно попадали на пол. Второй ромуланец появился на пороге с оружием наперевес, и Боунз отчетливо понял, что им конец, и закричал Скотти “уходите, уходите!”, как выяснилось, что не все последовали приказу Джима. Сверху с какой-то приступки на спину ромуланцу прыгнул Спок. Растрепанный, бешеный Спок, который старался вцепиться пальцами в плечо противника. Тот попытался сбросить его, и попытка почти удалась, если бы не Ухура, которая понеслась навстречу ромуланцу с распущенными волосами, завывая, как банши. Не то, чтобы Маккой слышал много банши в своей жизни, но мог поклясться, что Ухура дала бы сто очков вперед любой ирландской нечисти. Мгновения растерянности от вида разъяренной Ухуры хватило. Спок плотно вцепился в плечо ромуланца, и тот упал, как подкошенный. — Что это такое? — заорал Джим. — Вулканский нервный захват, — отрапортовал Спок и слез со спины поверженного врага. Боунз выдохнул и встал на четвереньки. В голове гудело, словно бы ему хорошо съездили по уху. — Ну нифига ж себе повоевали. Сам Джим был уже на ногах и протянул ему руку, как вдруг Леонард услышал вопль Кексика: — Лифт поднимается. “Какого черта, — хотел сказать Маккой, — “Пошли бы вы все...”, но промолчал, а только схватил фазер и понесся к лифту. Нийота крикнула что-то Джиму и ворвалась в командный центр. — Чисто! — ее вопль отразился от стен. — Быстро, быстро, быстро! — заорал Джим. Дженис была наготове и, словно курица-наседка, погнала всех своих подопечных в командный центр. Сулу ей помогал. А Боунз смотрел, как поднимается лифт, и думал, что вот теперь-то совершенно точно им не выстоять. Но рядом встал Джим, с другой стороны Скотти со Споком, и ему стало так легко и свободно, как будто не было последних ужасных суток. Краем глаза Маккой видел, как обратно в конференц-зал метнулся Паша, вытащил из-под стула какую-то крошечную девочку и побежал обратно. В этот момент двери лифта тренькнули и начали открываться. Боунз напрягся, но к его удивлению, в лифте не было ромуланцев, а только… — Бомба! — на этот раз первым начал орать Кексик. — Уходим, уходим, уходим! Боунз развернулся, отбросил фазер, схватил в охапку Пашу и неизвестную девчонку и побежал так быстро, как не бегал никогда в жизни. Спок целеустремленно тащил за собой ругающегося Скотти. Джим бежал последним. Они влетели в центр одновременно со взрывом и Нийота моментально хлопнула по кнопке закрытия двери, отсекая огненный вихрь, несущийся им вслед. И в этот момент Боунз отрубился. Когда он пришел в себя, то ему показалось, что прошла целая вечность, на самом деле, наверное, не больше минуты. Все стояли там же, где и были. Рядом с ним подвывала крошечная девочка с синими обвисшими бантами в косичках. Около нее сидел Паша и гладил ее по голове, ощущая себя могучим защитником всех обиженных и угнетенных. — Код, — шевельнул губами Боунз, — код… — Я все сделал, — Джим опустился рядом с ним. — Мы полностью автономны и защищены от нападения. — Сигнал “Кельвину”? — Отправили. Это можно было сделать автоматически. Просто ввести нужный набор команд. Ты полежи, Боунз. Спок говорит, что тебя слегка контузило при взрыве. Подлетела Дженис с водой и пледом наперевес. Вид у нее был настолько решительный, что Леонард даже испугался, что сейчас за что-нибудь огребет, но она напоила его водой и засунула сложенный плед под голову. Боунз решил, что он только на секунду закроет глаза, и не заметил, как уплыл, не обращая внимания на яркий свет, гул голосов и прочие помехи. Проснулся он через полчаса, от того, что по нему резво кто-то проскакал, а потом еще раз и еще. Он лениво приоткрыл глаза. Вся мелочь, под руководством Паши играла в салки, используя для беготни все свободное и несвободное пространство. Рядом, не обращая внимания, на беготню, подложив руку под голову, спал Кексик и смешно причмокивал губами во сне. К нему подошел Джим с миской чего-то дымящегося, аккуратно лавируя между бегающими. — Ты только посмотри на них Боунз. Побывали в заложниках, поспали, поели и теперь носятся, как стадо бизонов, — с этими словами он вручил Маккою миску с овсянкой. И в ответ на его страдающий взгляд только пожал плечами: — Дженис велела дать тебе овсянки. По ее словам, это полезно и питательно. Овсянка так овсянка. Есть хотелось зверски, и Боунз принялся за кашу. Она оказалось неожиданно вкусной. Джим с интересом за ним наблюдал: — Да ты просто английский лорд, Боунзи. Еще пара порций, и ты потребуешь себе фрак, цилиндр и Букингемский дворец в придачу. — Тогда уж лучше Балморал, — чавкая, пробормотал Боунз. — А что это? — Тоже королевский замок, но, по крайней мере, в Шотландии. — Ну да, как я мог забыть… Шотландцы рулят… Крутые до невозможности. — Тут кто-то имеет что-то против шотландцев, — к ним подхромал Скотти, — уж не ты ли, мой золотоволосый англосаксонский друг? — Я из Айовы, — оскорбился Джим. — … сказал чувак, который родился на USS “Кельвин” в разгар убийственного кризиса, — лениво сказал осоловевший Маккой, доевший кашу и ощущающий, как сытое тепло разливается по телу. — Для Кирков не бывает неразрешимых ситуаций, — гордо заявил Джим. — О, кстати, — заинтересовался Скотти, — а как твой папа сумел выбраться из той ловушки? — Кобаяши Мару, — зевнул Маккой. — Что? — Исполняющий обязанности капитана Джордж Кирк, сумел запустить компьютерный вирус в подпрограмму корабля ромуланцев. Это дало необходимое время для того, чтобы уйти в варп. Вирус потом назвали “Кобаяши Мару”, — Спок, как всегда подошел незаметно и знал больше всех. — Спасибо, гала-вики, — бормотнул Джим и вдруг выпрямился. — Ромуланцы. Корабль ромуланцев. Как он назвался. Ну… У кого падд под рукой? — “Нарада”, — раздался голос Нийоты. — Он назывался “Нарада”. — Твою же мать, — с чувством выругался исполняющий обязанности капитана Джеймс Тиберий Кирк. Они переглянулись. — Надо предупредить отца, — младший Кирк рванул к центральной консоли. — Джим, нет, — рявкнул Скотти. — Нет. Если ты пошлешь автоматическое сообщение, то можешь раскрыть “Кельвин”. Если они в режиме “стелс”, то направленный луч передачи раскроет их местоположение. — Спок? — взгляд Кирка на гоблина был преисполнен надежды. — Я сожалею, капитан, но это правда. — Да твою же… Все-таки Леонард “Боунз” Маккой не зря был пессимистом. По закону космической подлости, именно в этот момент экран центральной консоли засветился вызовом. Первой к нему подскочила Ухура, что-то повернула в настройках и протянула Джиму наушник: — Держи. Мы их слышим, а они будут слышать только то, что ты скажешь им в микрофон. — Понял. На экране появилось лицо ромуланца, все в татуировках и шрамах. — Говорит командир корабля “Нарада” — Неро. Я хочу поговорить со старшим офицером. — Я слушаю вас, — Джим немного дал петуха. Лицо на экране хищно ухмыльнулось. — Что за птенчик мне отвечает? Боунз замотал головой и зашипел: “Не говори, Джим, не будь идиотом”. Тот кивнул головой и откашлялся: — Птенчик у которого хватило сил отбить командный центр. — Туше! Кажется, так у вас говорят. — У нас говорят по-разному. Чего вы хотите? — Тут скорее надо спрашивать, чего хотите вы? — В каком смысле? Боунз хлопнул себя ладонью по лбу и прошептал: “Спокойнее, Джим. Не подставляйся”. — У меня тут есть кое-кто, кто представляет несомненную ценность для своей расы в частности и всей Федерации в целом. Леонард увидел, как резко побледнел Спок. Наплевав на уроки ксенобиологии и боязнь контактной телепатии, он схватил его за руки, изо всех сил транслируя “это не Сарек, успокойся, это не Сарек”. Спок совершенно по-детски всхлипнул и уставился на него с надеждой. — Не понимаю, о чем вы говорите, — Джим пытался сохранить хорошую мину, но знал, что у него на руках практически нет козырей. — Сейчас поймете, — камера отъехала дальше, в поле зрения попали другие ромуланцы, какие-то обломки и… — Леди Дакс, — выдохнул Паша. Джадзия Дакс стояла между двух ромуланцев. Вид у нее был измученный и основательно потрепанный. — Трилл Дакс достойно продал свою свободу, — проговорил Неро. — Мы ценим во врагах боевой дух, но не настолько, чтобы подвергать опасности наши жизни. Если вы не сдадитесь в течении десяти минут, Дакс будет расстреляна прямо здесь. Еще через десять минут я расстреляю первую попавшуюся мне женщину из пленников. А ведь она может оказаться чьей-то мамой, птенчик. Так что… Время пошло. В командном центре повисла тишина. Джим растер руками лицо, размазав по нему грязь и копоть, которые просто не успел смыть. — А я так устал, Боунз, — пробормотал он. — Я так устал. — Джим… — Я пойду, Леонард. Я не имею права не пойти. Ты же понимаешь?! Маккой кивнул. Молча. Говорить было не о чем. Джим все тер руками лицо, пытаясь то ли удержать слезы, то ли придать себе хоть немного бодрости. Наконец, он опустил руки и посмотрел на Маккоя. — Чего ты лыбишься, придурок? — Не могу удержаться, ты прям как капитан Блад. — Чего? — “Блад резко повернулся, и лорд Уиллогби только сейчас увидел страшный облик капитана. Шлем его был сбит на сторону, передняя часть кирасы прогнута, жалкие обрывки рукава прикрывали обнаженную правую руку, забрызганную кровью. Из-под всклокоченных волос его струился алый ручеек — кровь из раны превращала его черное, измученное лицо в какую-то ужасную маску. Но сквозь эту страшную маску неестественно ярко блестели синие глаза, и, смывая кровь, грязь и пороховую копоть, катились по щекам слезы…” — процитировал Маккой любимый роман. Кирк закатил глаза: — Боунзи, в душе ты все-таки сопливый романтик. — Ну, раз я романтик, — Леонард, не стесняясь, сгреб Джима в объятия и горячечно прошептал в подставленное ухо: — Только попробуй сдохнуть, придурок. Я тебя собственными руками закопаю и спляшу рил на твоей могиле. — Понял, мамочка, — закатил глаза Джим. — Все, я пошел. И вышел за порог. Кто-то из малышни попытался заплакать, но Дженис Рэнд отвесила пару подзатыльников, и все затихли. — Я переведу сообщение на малый экран. Мало ли… — проговорила Ухура. Боунз переглянулся со Споком. У того был до крайности странный вид. Маккой, конечно, еще не был хорошим знатоком гоблинского настроения, но тот явно что-то замышлял. В голове у Маккоя тоненько звенела струна, забираясь тоном все выше, выше и выше, пока наконец не лопнула с оглушительным звоном. И тогда Маккой сказал: — Manu forti… — Что? — не расслышала Ухура. — Manu forti, — чуть громче повторил Боунз, — Силой принуждения или с сильной рукой. Он оглянулся, увидел вокруг непонимающие лица и объяснил: — Это девиз клана Маккоев. Воин клана не может избегать битвы. Я иду за Джимом. — И я, — напряженно проговорил Спок, словно боялся, что ему откажут. — Скотти, — неожиданным хором окликнули они. — Да? — он растерянно переводил взгляд с одного не другого, не понимая, кого ему слушать в первую очередь. На Боунза вдруг снизошло космическое спокойствие. — Ты остаешься за старшего. Идти с нами не можешь, ты ранен. Запритесь. Помощь скоро будет. Он кивнул и вышел. Спок последовал за ним. Скотти взмахнул рукой и заблокировал дверь. Идти молча было стремно, и Боунзу вдруг вспомнилось: — Я не хотел бы смерти рядом с тем, Кто умереть боится вместе с нами. Сегодня день святого Криспиана; Кто невредим домой вернется, тот Воспрянет духом, станет выше ростом При имени святого Криспиана, — проговорил Маккой, вспоминая, что же там дальше. Спок странно посмотрел на него и продолжил, пока они спускались по лестнице: — Под звон стаканов будут поминаться. Старик о них расскажет повесть сыну, И Криспианов день забыт не будет Отныне до скончания веков; С ним сохранится память и о нас. О нас, о горсточке счастливцев, братьев. Тот, кто сегодня кровь со мной прольет, Мне станет братом: как бы ни был низок, Его облагородит этот день. — ...И проклянут свою судьбу дворяне, Что в этот день не с нами, а в кровати: Язык прикусят, лишь заговорит Соратник наш в бою в святой Криспинов день, — подхватил Маккой, и они вышли на Променад.