***
— Мисс Квинзель, вас искал главный врач, — с порога огорошил её Джонатан, стоило Харли переступить порог их кабинета. — Кстати, что у вас с руками? — Неудачные ролевые игры, — ухмыльнулась девушка, развернулась и закрыла двери. Стоило признать, что её пациент был прав — смех действительно притуплял страх. Она не видела, каким нахмуренным взглядом провожает её доктор. — Вы искали меня, мистер Стаффорд? — постучалась Харли в кабинет начальника. Тот снял очки и кивнул, поджав губы: — Да. Присаживайтесь, мисс Квинзель. Его суровый голос и сосредоточенное лицо не сулили девушке ничего хорошего, и она внутренне собралась, готовясь к неожиданностям. Одновременно с этим она лихорадочно вспоминала, за что её могли вызвать «на ковёр». Долго тянуть главврач не стал, совершенно убив безапелляционной фразой: — Вы уволены. У девушки даже рот приоткрылся от удивления. — Но за что? — возмутилась она. — За эксперименты над пациентами клиники. Я видел анализ крови вашего пациента из триста семьдесят пятой палаты. Кстати, вы так до сих пор и не установили ни его имя, ни контакт с больным, хотя прошло уже достаточно времени. Вопиющая некомпетентность для психиатра. Таким образом, вы уволены за несоответствие занимаемой должности. — Но это неправда! — вскочила девушка, порывисто шагнув к столу начальника. — Я могу всё объяснить! И она умолкла, задумавшись. А что она, собственно, может объяснить? Имя своего пациента, которое ей сказал Крейн? Или то, что она использовала не сертифицированный препарат, который ей опять же подсунул Крейн? И в том, и в другом случаях она поверила на слово этому чёртову доктору, который её же и подставил при первом удобном случае. Только чего он этим добивался? Выгнать её из клиники? Но зачем ему это, когда она в качестве этого дурацкого эксперимента должна быть у него на виду? Или это всё тоже часть его дьявольского замысла? Квинзель обхватила голову руками и обессилено опустилась в кресло. Было нетрудно проследить за этим увольнением влияние Крейна. Но вот какие у него причины избавляться от неё? Взглянув на главного врача, девушка поняла, что игра проиграна, даже не начавшись, — Стаффорд был настроен решительно. — Может, оставите меня с испытательным сроком? — осторожно закинула она удочку. — Мне некуда идти, поймите. Клиника и моя работа — это вся моя жизнь. — Об этом, мисс, надо было думать раньше, и не ввязываться в сомнительные авантюры. Причём, уже не в первый раз. Ваше поведение бросает тень на всё учреждение. Вы уйдёте по-хорошему, или мне начать служебное расследование, почему ваш пациент оказался в реанимации? Харли только вздохнула и сдалась: — По-хорошему. — Получите расчёт, я уже распорядился, вас там ждут. Стаффорд дал знать, что разговор окончен. С тяжёлым сердцем, совершенно не представляющая, что ей дальше делать, девушка покинула кабинет главного врача. Джонатана в кабинете не оказалось, что было к лучшему. Харли быстро собрала свои вещи в коробку. Она постояла некоторое время, глядя на истории болезни своих пациентов и ожидая неизвестно чего. Может, она ждала, что сейчас придёт Крейн и скажет, что это всего лишь глупая шутка. Или Стаффорд пришлёт за ней кого-нибудь, потому что передумал. Отчаяние накрыло Квинзель. В один миг рухнула вся её жизнь. Естественно, так ничего и не произошло, и Харлин медленно направилась к выходу. Никто не попался ей на пути, что было странно — в клинике было достаточно народа для того, чтобы периодически пробегать по коридорам. А тут — никого, все словно вымерли. Всё дальше и дальше Харли шагала по гулким пустым коридорам, гадая, а не снится ли ей всё. Казалось, окружающая обстановка, и раньше не радующая глаз цветовым разнообразием, совершенно выцвела, превратившись в чёрно-белую фотографию. Не слышалось никаких звуков, кроме шагов девушки, что ещё больше придавало жути происходящему. Клиника походила на ужасные заброшенные психушки из фильмов ужасов. Даже охранник на проходной куда-то испарился, только пустое кресло сиротливо стояло возле пульта охраны. Девушка замерла и неуверенно огляделась. Что происходит? Она сходит с ума? Эта ужасная мысль заставила её встрепенуться и бегом броситься к выходу. Прочь отсюда — из этой обители психов! Харли добежала до мусорных баков и швырнула туда коробку вместе со всеми своими вещами — зачем они ей теперь, когда вся её жизнь полетела псу под хвост? Больше никто и никогда не примет её на работу психиатром, а открывать частную практику ей не на что. Да и кто пойдёт к ней? Она бежала прочь от клиники, совсем потеряв голову, словно за ней гнался целый легион чертей во главе с самим Люцифером. Внутри всё сжималось от страха, и девушка никак не могла успокоиться. Очнулась она только в супермаркете. Был разгар рабочего дня, а потому народу здесь было не так уж и много, что вполне устраивало Харлин. «Так всё-таки Харлин или Харли?» — совершенно некстати мелькнула мысль. Какая-то часть Квинзель, которая была тем самым сторонним наблюдателем, только поразилась тому, о каких глупостях она сейчас думает в то время, как следовало думать совсем о другом. Например, сколько у неё денег и на что она дальше собирается жить. — Так и раздвоение личности можно схлопотать, — пробормотала девушка себе под нос, направляясь в отдел с напитками. К чёрту всё, сегодня не помешает как следует надраться, а завтра можно будет и подумать о том, что делать дальше. Расстроенная девушка, снова погрузившаяся в свои невесёлые мысли, взяла спиртного, продукты на ужин и прошла на кассу. Расплатившись с карточки, Квинзель направилась домой. И только на своей кухне, выложив свои покупки, а также оставшуюся мелочь из кармана, она обнаружила, что прихватила ещё и сигарет. Харлин нахмурилась — она не помнила, чтобы их покупала. К тому же она уже давно не курила. Вытащив чек, Квинзель быстро пробежала его глазами. Так и есть — сигареты она не покупала. Тогда как они оказались в её кармане? Вспоминая все свои движения в магазине шаг за шагом, Харлин поняла, когда она это сделала. Но поразила её вовсе не собственная забывчивость, а сам факт кражи. И лёгкость, с которой удалось её совершить. Глядя на злополучную пачку, бывший психиатр рассеянно барабанила пальцами по столу. Получается, она теперь ко всему прочему и воровка? Тогда почему охрана в магазине её не остановила? Девушка дотянулась до стакана, распечатала бутылку и налила себе выпить. Постепенно на её губах появилась ехидная улыбка. Оказывается, это не так уж и сложно. И потом, она оказалась в чрезвычайной ситуации — денег у неё немного, а жить на что-то надо. «И пить», — язвительно отозвался внутренний голос. — Да пошёл ты, — беззлобно отмахнулась Квинзель, сделав большой глоток. Сейчас у неё была более интересная тема для размышлений. Внутри ожил маленький бесёнок и подзуживал попробовать ещё раз…***
Харлин, стоя перед дверью пока ещё своей квартиры, достала ключи, намереваясь открыть дверь. Сегодня она посетила пару больниц и зашла на биржу труда. Как и следовало ожидать — безрезультатно. Ей нужно подыскать другое жилье — это теперь ей будет не по карману. К тому же срок аренды истекал через неделю. С тоской девушка вздохнула, вспомнив ту маленькую квартирку, которую снимала будучи студенткой — похоже, ей придётся переселяться обратно в трущобы. Она даже не успела вставить ключ в замочную скважину. Кто-то напал сзади, зажав ей рот и дёрнув на себя. Квинзель попыталась сопротивляться, но удар по голове пресёк на корню все её намерения, оглушив девушку… Когда она очнулась в какой-то полутёмной комнате, то сперва подумала, что это опять проделки её знакомого маньяка. Но потом Харлин огляделась и осознала, что лежит на диванчике в каком-то кафе. Стало ясно, что Крейн тут вовсе ни при чём. Она никогда тут не была, но обстановка внутри ничем не отличалась от подобных заведений. Интереснее было другое — прямо напротив неё сидел какой-то мужчина. Лица его девушка не видела, так как он читал газету, совершенно спрятавшись за ней. Квинзель пощупала шишку на голове и медленно поднялась, сев на диванчике. Она растерянно осматривалась, пытаясь сообразить, что произошло, и где она оказалась. Мужчина неторопливо сложил газету и отбросил её на стол. Пронзительный надменный взгляд смерил девушку. Харлин застыла, узнав своего визави. Глаза расширились от удивления — она никогда и предположить не могла, что когда-нибудь окажется рядом с Кармайном Фальконе. — Харлин Квинзель, я полагаю? — выгнул бровь мафиози. — А… эм… я… — девушке удалось выжать из себя только несколько невнятных звуков, таким было её изумление и, чего уж там скрывать, страх. Девушка не знала, сможет ли выкарабкаться живой из этой ситуации. — Я знаю о вас всё, — тем временем продолжал мужчина, продолжая буравить её пронзительным взглядом. — А вы знаете то, что нужно мне. Харлин мысленно приободрилась — кажется, убивать её пока никто не собирается. — Да? — переспросила она осторожно. — И что же это? — Меня интересует доктор Крейн. Я знаю, что вы… — тут взгляд Фальконе стал насмешливым, а в голосе появилась издёвка, — тесно с ним работали. Квинзель слегка покраснела. Если он знает о сплетнях, которые ходили о ней по Аркхэму, то неудивительно. Девушка непроизвольно воинственно вздёрнула подбородок. — Не знаю, кто был вашим информатором, — выпалила она, — но это всё неправда! — Вполне вам верю, Харлин, — кивнул собеседник неожиданно серьёзно. — Да? — совсем по-детски вдруг спросила она, робко улыбнувшись. — Тем не менее, из всего персонала, именно вы были к нему ближе всего. Меня интересует любая информация. — Вы хотите взять его… к себе… — тут девушка замялась, не зная, как выразиться, — в команду? — нашлась она. — Я не отвечаю на вопросы, мисс Квинзель, — надменно отозвался мафиози. — Я их задаю. — Простите, — виновато опустила глаза Харлин. Она лихорадочно размышляла о причинах такого интереса мафии к доктору, о том, как они вышли на неё, и о том, что они знают. В это время официант поставил перед ней поднос с ужином. Девушка подняла вопросительный взгляд на собеседника. — Угощайтесь, — отмахнулся он. — А то у вас слишком несчастный вид. Негласный правитель Готэма мог позволить себе быть щедрым. Харлин совсем приободрилась — если бы они хотели её убить, вряд ли бы стали кормить. И к тому же она так до сих пор и не придумала, как отомстит Крейну за увольнение. Да и эту беседу приятной назвать никак нельзя — повод предъявить ещё один неоплаченный счёт Джонатану. Пора бы доктору рассчитаться за все те неприятности, что свалились на её голову по его вине. — О, я расскажу, — мстительно и многообещающе улыбнулась Харлин. — Я всё расскажу… Девушка брела по улице, задумавшись. Она всё ещё не могла отойти от шока, вызванного общением с Фальконе и тем, что она так легко от него отделалась. Харлин рассказала всё о подпольных опытах доктора, о его странных исследованиях, а также о его отношениях со всем персоналом клиники и о влиянии на главного врача. Уже уходя из кафе, она краем уха услышала, как кто-то докладывает мафиози о том, что копы скрутили какого-то Зсасза, на что тот распорядился вызвать Крейна. Квинзель поняла, что Джонатан работает на Фальконе, и тому понадобился компромат на несговорчивого доктора. Девушка была рада тому, что смогла хоть таким образом насолить человеку, сломавшему её жизнь. Остановившись перед витриной магазина, Харлин вспомнила, что хотела провести свой эксперимент. Воодушевление от удачного стечения обстоятельств: и Крейну отомстила, и от мафиози так легко отделалась — придало ей решимости, и она толкнула двери, заходя внутрь… Идя по магазину и прикидывая, что бы такого можно было бы стащить, Квинзель не замечала окружающих её людей. А вот сама она как раз стала объектом пристального внимания одного из покупателей. Он преградил ей путь, чего увлечённая девушка совершенно не заметила. Она пришла в себя, когда уткнулась лицом в чью-то широкую грудь. Мужские руки бережно обхватили её за плечи, удерживая, и Харли подняла голову. — Привет, Энжи, — тепло улыбнулся старой знакомой Брюс Уэйн…