Орхидея

Взгляд приковывает нечто в гротескной позе, замершее на стене справа от входа. Серое или темно-синего цвета, — сложно понять в дрожащем свете, — оно напоминает человека, вставшего на мостик на стене. Затылок упирается в металл, одна рука, вывернутая под неестественным углом вцепилась в стену рядом. Вот только пальцев на ней не пять, а три неестественно длинных, один из которых на середине раздваивается, напоминая сук дерева. Вторая рука отвратительно тощая выброшена вперед и держится за потолок прямо над входом. Но не пальцами, растеклась по нему в области кисти пятном, как приросла. Это напомнило «статую» человека, о которой говорил помощник спасателя, что растеклась по полу коридора. «Статуя»! Вдруг это она и есть? По спине вновь бежит хоровод мурашек. Взмахиваю в воздухе ногами, пытаясь отодвинуться подальше, но понимаю, что взмыл слишком высоко, и до поручня не дотянуться. Черт. Самое жуткое в «статуе» (но ведь это не она, верно?), начиная от переносицы и до самого паха тело распахнуто, как будто его вывернуло наизнанку что-то изнутри. Края напоминают бахрому или щупальца, застывшие в невесомости. Кажется, даже могу различить бугорки позвонков внутри, но полость совершенно пуста без намека на внутренности. Тошнота подступает к горлу. Слишком напоминает изуродованный человеческий труп. Только ног у него почему-то четыре. Одна, так же как и левая рука, противоестественно удлиненная выброшена вверх, и вцепилась в потолок четырьмя отростками, совсем не похожими на пальцы. Остальные нижние конечности упираются в стену. Ближайшая с согнутым коленом нога оканчивается подобием шипа, другая же раздваивается на голени, но похожа на стопу, а вот последняя обута в ботинок, который не отличим по цвету от тела и угадывается только по контурам. Может дурацкая шутка экипажа «Орхидеи»? Слепили из того, что было и покрасили? Но интуиция вопит и требует бежать. Внезапно урод плавно сгибается, отцепляет длинную руку от потолка и тянет ко мне. Живое! Нападает! Кошмар! Антон вскрикивает раньше. За меня. Над лопаткой твари виднеется странный бугор. Когда замечаю очертания провалов глазниц во вплавленном в тушу вздутии, горло перехватывает от ужаса. Второй череп. Спросить отчего кричит товарищ по-несчастью нет даже в мыслях. Кажется, что кричу сам. В панике озираюсь, чувствуя себя застрявшим в пустоте, ища за чтобы схватиться и оттолкнуться прочь. Кругом зависли стулья, посуда, столовые приборы. Внизу лучи света выхватывают очертания нескольких столиков, прикрученных к полу, на стенах голографические экраны еще с чернильным покрытием, видать показывали пейзажи или фильмы обедающим. Дальше стойка для раздачи пищи и дверь в кухню. А в противоположной стороне двойные двери выхода. Туда! Только как?! Чудовищная рука все ближе. Теперь она именно напоминает кисть с растопыренными для захвата пальцами. Вскрикиваю. — Здесь робот! — взвизгивает в унисон Антон. — Чуть не столкнулся! Вышел прямо из медблока! Робот?! Откуда? Этого еще не хватало. — А у меня монстр, — хриплю. — Сейчас схватит… Оба не проникаемся проблемами друг друга. — Отступаю назад! — кричит помощник спасателя. — Даже фонарь не включил, паршивец! Напугал безумно… У него пушка! Он ее вскинул… А-а-а! Адреналин кипит в крови. Сердце стучит, как бешеное. Но ощущение, что покрылся инеем и заледенел. Лапа все ближе. Она, как резиновая, удлиняется, словно внутри нет костей. Изворачиваюсь и вцепляюсь в ножку табуретки, зависшей рядом. Не долго думая, швыряю в приближающуюся руку. На перчатке остается иней. Попадаю. Ура! Сбиваю траекторию и конечность летит в сторону плавно, как в замедленной съемке. — Увернулся! — сообщает свои злоключения юноша. — Но он сетью стреляет! А! Там второй вышел! Что делать?! — Бежать! — кричу нам обоим. Интуиция подсказывает, если тварь коснется скафандра, — конец. Вспоминаю, что на бедре в кармане заклепочник. Поспешно вытаскиваю, удобнее располагаю инструмент в ладони, навожу и стреляю. Заклепки летят в монстра одна за другой. Впиваются. Входят легко, как нож в масло. Пробивают, вонзаясь в стену. Но крови нет. Существо не корчится в агонии. Не умирает. Ему хоть бы хны! И лапу продолжает тянуть. Нервный смешок срывается с губ. Оружие бесполезно! Открытие ужасает. Толчок от табуретки и выстрелы сыграли свою роль в перемещении в пространстве: почти подлетел к полу. Хватаюсь за столик левой рукой и отталкиваюсь прочь к соседнему. Но не рассчитываю и врезаюсь боком. Начинаю отплывать в сторону. Черт! Активирую магнитные ботинки и примагничиваюсь к полу, чтоб остановить плохо контролируемое движение. Лапа твари уже в метре и теперь кистью напоминает щупальца осьминога. Расслоилась. Что за гадость?! Делаю шаг назад и хватаю еще один парящий табурет. Швыряю. Немного промахиваюсь и снаряд летит мимо… Нет! Уф, удается зацепить лапу ножкой! Теперь чудовищный отросток летит обратно с табуретом. Вдох-выдох. Бежать! — Андрей, в меня сетями стреляют! Не успею до поворота… — Держись! По поручню передвигайся, успеешь! — умудряюсь подбадривать, толком не вникая, что у него происходит. Мне бы до поручня добраться… Шаг, еще шаг. Как медленно! Оглядываюсь. Рука твари и вправду лишена костей. Сползает с табурета, как змея, и снова устремляется в мою сторону. Не выдерживаю, снова вскидываю оружие. Отступаю назад и бью в тварь заклепками. Наугад, какая попадет. От отчаяния. Внезапно одна «пуля» впивается в тянущуюся руку и перебивает утончившуюся конечность. Та отлетает в сторону, вяло извиваясь. Так тебе! Заклепки неожиданно кончаются. Черт. Есть запасной барабан, но вряд ли будет время менять. — Успел! — загнанно выдыхает Антон. — Еще развилка, успею — спасусь! На магнитах идут, гады. — Молодец! Я тоже спасаюсь. — От кого? — Тварь. Потом. Вдруг чудище отлипает от стены и шагает на пол. «Резиновая» рука продолжает покачиваться в воздухе. Начинает двигаться ко мне, как паук, перебирая чудовищными ассиметричными конечностями. Выгнутое колесом тело раскрыто, как пасть. Края извиваются, словно сюрреалистические зубы. Кричу. Если догонит, конец. Пробую бежать, но магниты мешают движению. Отключаю. Отталкиваюсь от пола и лечу к столикам, чтобы оттолкнуться дальше. Мимо пролетает высохшая буханка, попав в луч света. — Живой? — взволнованно спрашивает Антон. — Напал?! — Нет. Бегу, — поясняю, хватаясь за столик и толкая тело вперед. Натыкаюсь на тарелки и вазочку на пути, расталкиваю в стороны, отправляя в полет. — Удачи! — выдыхает. — За мной тоже… Боюсь. — И я. Вместе не так страшно, — пробую пошутить, но не выходит. — Выберемся. Но сам себе не верю. Каждой клеточкой чувствую приближение твари, а до дверей далеко. Надо бы ее замедлить! Снова активирую магниты на подошвах, впиваясь в пол. Поворачиваюсь, вылавливаю из воздуха за спинку стул и швыряю в монстра. Тварь идет боком, но уверенно. Глаз не замечаю, но, похоже, жертву как-то чувствует. Табурет врезается точнехонько в распахнутое тело, но существо даже не думает замедлиться. Табурет отлетает и теряется во мраке, не причинив вреда. Черт! Отлипаю от пола, отключив ботинки. Корю себя за задержку, тороплюсь к дверям. А ведь их еще открывать надо… Я — труп. Ужас! Еще не пожил, чтоб умирать! — Там дверь! — радостно кричит Тоха. — Успею! Только бы палить не начали… Ничего не отвечаю, торопясь вперед. Столики внезапно кончаются, но успел оттолкнуться. Лечу теперь в стену. Бля! К двери надо! Повернуть бы, срезать траекторию, а то монстр-то напрямик ползет… Стульев вокруг не летает. Черт! Как же теперь… Но я близко у пола. Что если?.. Активирую ботинки. Либо прилипну, либо нет. Начинаю снижаться! Получилось. Плавный удар. Молодец. Теперь деактивировать, оттолкнуться от пола и напрямик к дверям… Уф, получилось! Выход приближается. Только бы не догнал, только бы… В панике обегаю лучами створки, ища красный рычаг аварийного открытия. Только бы был, только бы… Есть! Вижу! К нему… — Я у дверей! — радуется Антон. — Уф, пока не вышли из поворота, время есть… Не до ответов. Наконец подлетаю. Врезаюсь. Останавливаюсь. Судорожно хватаюсь ладонями за двери, передвигаясь к рычагу. Вспотел. Во рту пересохло. Не хочу умирать! Нащупываю рычаг, упираюсь коленями и тяну вниз, молясь всем богам, что были за историю человечества и счастливому случаю до кучи, чтобы успеть. Только бы не заклинило, только бы… Наконец опускаю рычаг, радуясь, как после первой посадки на учениях. Уф. Оглядываюсь, холодея. Тварь уже близко. Метра три форы. Может, меньше и расстояние быстро сокращается. Двери начинают открываться. Но так медленно! Справа замечаю металлическую миску, хватаю и швыряю в противника. В панике промахиваюсь. А, плевать, все равно не убью. Смотрю, как завороженный на приближающееся чудище. В луче света мелькают колени, голени, неестественно вывернутые руки, шевелящаяся бахрома раскрытого торса. И все в полной тиши. Существо не издает звуков. Приближается неотвратимо и молча. Конец? Двери наконец распахиваются настолько, что протискиваюсь в щель. Теперь срочно закрыть! — Открыл! Открыл, — радуется юноша на другом конце корабля, заставив вздрогнуть от голоса. — Ты как? — Жить буду, если двери закрою. Хватаюсь за рычаг с другой стороны, который поднялся вверх симметрично первому, и тяну вниз. Изо всех сил. Невесомость — это кошмар, никакой гравитации! Выживу, больше не сунусь. — Андрей, тут что-то на стенах, — дрожащим голосом сообщает юноша. — Темное… Какие-то штуки. Наконец из последних сил опускаю рычаг. Дышу судорожно. Тяжело. Двери начинают съезжаться. Сердце тревожно екает за Антона. Интуиция уже охрипла и потеряла голос, но дает о себе знать замогильным шепотом. Нет… — Они шевелятся! — в панике выкрикивает помощник спасателя. — Они оживают! Мамочки… — Беги! — подсказываю, срывающимся голосом. В почти закрывшиеся створки вдруг просовывается лапа. С ботинком. Кожа твари матово блестит в луче фонаря. Отливает синим. Нет пор, сосудов, как воском покрыли. Вскрикиваю. Неужели пролезет?! Отталкиваюсь от дверей в сторону. — Некуда! — кричит юноша, делясь отчаянием. — Только назад. Створки смыкаются и обрубают конечность. Нет, не обрубают. Сминают, как резину. Не слышу треска костей. Нога в месте расчленения распушается щупальцами и начинает ползти по двери. Ко мне. Бля! Оно что без тела жить может?! — Назад поворачивай! — воплю, чувствуя, что нервы сдают. Для моей психики это слишком. В панике осматриваю коридор, в котором оказался. Ничего подозрительного. Только заиндевевший металл стен отражает лучи света. Карты открывать времени нет, но вроде помню, что надо направо. Там каюты экипажа. Рядом спасательные капсулы. Отталкиваюсь от стены к поручню. Хватаюсь и тороплюсь вперед. Ползущая позади нога твари подгоняет. — Они тянутся ко мне! Щупальца! Помоги! — Беги назад, — шиплю. — Назад! — Но там роботы… Да! Назад! Поворачиваю… Молюсь за парня, правда молитв не знаю, но и само слово сойдет, верно? — Он прямо тут! Меня схватил! Схватил! Помоги… Сердца уже нет. Остановилось. Разорвалось. Растворилось в бурлящем кровотоке. Сжимаю челюсти. — Держись, я сейчас! — отвечаю. — Ты где? — Не знаю! За оранжереей где-то! Параллельно… Меня робот схватил! Уф. Интуиция подсказывает, что это меньшее из зол. Если бы это был монстр… — А твари? — почему-то сразу понял, что это они. — Прыгают к нам! Летят! Второй робот стреляет. По ним. Попал! Сетью… Нет, это пленка! Они в ней путаются… Ай, отпусти! — Что у тебя? — волнуюсь, спеша вперед по коридору. — Робот вцепился, к себе прижал, не вырваться! Тащит куда-то. Второй, похоже, уродцев сдерживает. Обратно идем. К медблоку. — Роботы — это невероятно! — наконец прозреваю. — У пиратов роботы?! Не верится! Это не с «Орхидеи»? — Они современного образца. Только броня черная, не военные! — А кто? — Не знаю! Уже у медблока… Мамочки! Там еще роботы! Они со странными мешками выходят. Там мой папа! Уверен. Да опусти, ты! Уже не мне. — Сейчас! Я уже у двери почти, открою и… Мальчишка срывается на испуганный крик. — Там стоит человек! — поясняет в ужасе. — Без скафандра! Робот тащит к нему… Поворачивается. А-а! У него нет лица! Нет лица! Андрей… помоги! Трансляция мгновенно сменяется помехами. — Антон! — зову. — Антон! Отвечай! Что с тобой? Тишина режет слух. Нервы. Добивает. С парнишкой что-то случилось. Страшное. Добираюсь до двери. В дурном предчувствии оглядываюсь, ожидая увидеть ползущую конечность, но за спиной только коридор. Монстр отстал. Уф. Смотреть во тьму пугает чудовищным появлением твари. Лучше отвернуться. Открыть двери и… Руки тянуться к рычагу и замирают. Что за ней? Вдруг еще монстры? Много? Что тогда? Дрожу. Страшно настолько, что хочется выть. Но позади тоже тварь. Я покойник? Зажмуриваюсь и дергаю рычаг вниз. По щекам текут слезы. Бессилия, ужаса. Остро чувствую: снова один. Последний. Не могу! Не надо! За что?! Вторая смерть мальчишки. Все повторяется, словно кара. Ночной кошмар. — Ведь не на самом деле? — открываю глаза и спрашиваю темноту. Не получаю ответа. Всхлипываю. Нервно осматриваю, открывшийся взгляду, коридор. Расходится в обе стороны. Куда теперь? Надо закрыть двери, чтобы зараза не догнала. Поворачиваюсь и смыкаю створки. Уф. Перевожу дух. Вновь осматриваюсь, но коридор пока пуст. Открываю карту, пытаясь сориентироваться, но не понимаю, где нахожусь. Не могу сосредоточиться. Вокруг горла, как будто затянулась петля. Страх сводит с ума. Сколько кислорода? Тридцать один процент?! Как?! Так мало?! Осталось меньше часа. Кошмар! Щеки мокры. Не стереть влагу, мешает щиток шлема. Просто моргаю, чтобы стряхнуть с глаз пелену. Что делать? В полной заднице. Спасать мальчишку или себя? Интуиция подсказывает, что с ним уже опоздал. Только себя, будь я проклят! Только себя. Снова. Внезапно загорается свет. Не аварийный. Основной. Вздрагиваю. Какого черта?.. Лампы с обеих сторон потолка источают мутный белый свет. Включаются не все, но и того что есть хватает осмотреться. А потом доходит: они запустили реактор. Собрались включить двигатели и лететь на «Орхидее», а не буксировать? Или им просто со светом удобнее? Хотя и мне тоже. Несколько приободряюсь. Может не все потеряно. Выберусь. Надо к «спасалкам». Вдруг замечаю заиндевевшую табличку на стене напротив. Подлетаю. Стираю иней. Указатель! Смеюсь. Значит, они все-таки есть! Только из-за инея не видно было. Так. Налево: ангар. То что надо! Летим. Просыпается надежда. Только бы никаких неполадок. Только бы… Подлетаю к двери. Уже привычно нахожу рычаг и дергаю вниз. Ничего не происходит. Двери остаются сомкнуты. Да что за?.. Вижу след сварки на стыке двери с косяком. Надежда разбивается во тьме. Это конец! Какая-то сволочь заварила дверь! Нервно смеюсь и плачу. — Почему так не везет?! Ведь выбрался почти! Добрался… Срываюсь на вопль, который никто не слышит. Нет… Хочется сползти под дверь, но невесомость не дает. Жаль себя до невозможности. Выжил там, чтобы сдохнуть здесь?! Это несправедливо! Судорожно бью ладонями, пытаясь отодвинуть створку, не веря, что вот так все кончится. Не двигается и не сдвинется. Что теперь делать?! Что?.. Думать трезво не выходит. Устал. Хочется закрыть глаза и сдаться. Додышать остатки кислорода и… Вздрагиваю. НЕТ! Не хочу умирать! Надо придумать, что дальше. Думай, Андрей. Соберись. С «Орхидеи» не сбежать, в прошлом об этом позаботились, будь они прокляты. Тогда ищем план «Б»? На корабль к пиратам? Или же проберемся в кабину и попробуем взять «Орхидею» под контроль? Первое заманчиво, но незаметно не проберусь, на крейсере захватчиков наверняка камеры и кто-то есть. А второе отдает безумием: раз кто-то запускает двигатели, то и на мостик человека отправят. Черт. Что делать? Куда податься? А потом вспоминаю, что у спасателей был резак. Может пираты его не взяли и он остался в медблоке?.. Ой, тоже не вариант. Во-первых в медицинском отсеке точно опасно, а во-вторых не умею пользоваться резаком. Нет, может, конечно сообразил бы, но тащиться в медблок, где только что погибли люди?! К тому же там роботы и какой-то человек без лица. Гм, без лица? Шлем, наверное, парень в панике увидел не то. Может у него просто костюм интересный. Пытаюсь себя успокоить, но не выходит. Представляю жуткую тварь без лица и передергивает. Да, кошмары обеспечены, если выживу. Вдох-выдох. Пошли в каюты экипажа. Вернусь немного и далее по коридору. Пойду на безумие: попробую пробраться на корабль захватчиков. Похоже, они пристыковались к главному шлюзу. Может, прибьют, а может спрячусь у них и проеду зайцем. Во-всяком случае, кислород у них должен быть, а то пока не везет и ни на одну станции заправки О2 не наткнулся. Если они тут вообще есть. Теперь сомнения. На карте нигде не заприметил. А должны быть. Вроде. Если не путаю с современными машинами. Уже отталкиваюсь от стены, как понимаю, что мальчишка мог открыть двери, как раз в жилой отсек и наткнуться на тварей. Черт. Но и на месте оставаться времени нет. А, плевать, полетели. Все равно умирать через полчаса. Становится даже спокойнее. Сожрут, так сожрут. Надеюсь смерть будет легче, чем от удушья. Дверь приближается зловеще и медленно. Чувствую, как ноют мышцы рук с непривычки передвижения и открытия дверей. На том свете отдохну. Не смеюсь шутке. Радости нет. Кажется, себя уже похоронил. Дверь. Рычаг. Дернуть вниз. Толчок к стене. Осмотреться. На автопилоте. Ожидаю увидеть тварь, но оказываюсь в еще одной кают-компании. Диванчики, столик, голографический экран-телевизор на дальней стене. Напротив картина. Настоящая, деревянная рама, как в музее. Мальчик и девочка бегут по лугу, взявшись за руки. На заднем фоне старинные деревянные домишки. Сельский пейзаж. Отворачиваюсь. Все равно. Только отмечаю с облегчением, что вокруг ни «статуй», ни монстров. Вперед. Через треклятый коридор меж кают, планировка должна быть схожа. По вискам течет пот. Весь взмок. Выдержу. Получится. Даже полутрупу хочется жить. Особенно полутрупу. Подлетаю к дверям и дергаю рычаг вниз. Открываются. Свет неожиданно гаснет. Холодею. Да чтоб тебя! Не могли запустить нормально! Нервно сглатываю. Лучи фонаря выхватывают закрытые двери по бокам коридора. Штук десять. Открыта только одна. Внезапно из одной из комнат раздается стук. Кто-то долбит по двери, пытаясь выбраться? Что человек, отметаю сразу, и сердце ухает вниз. В который раз. Я этого не выдержу! Там кто-то есть, почувствовал меня и хочет выбраться, чтобы напасть. «Не надо идти вперед!» подсказывает интуиция. Привык ей доверять. Но и назад хода нет — это единственный путь к главному шлюзу, если не топать в обход, а времени лишнего нет. Страшно до дрожи в кончиках пальцев, до зубовного скрежета. Но отступать еще ужаснее. Есть же заклепочник. Только не помню убирал его в карман или нет. Сердце испугано пропускает удар. Бью себя по бедру и чувствую знакомый предмет. Уф, отлично! Убрал. С ним увереннее и чуть спокойнее, даже если оружие бесполезно. Вспоминаю, что надо заменить барабан. Извлекаю то и другое. Верчу в руках, догадаться не сложно, как заменяется. Меняю. Отпускаю пустой «магазин» в воздух. Исчезает из пучка света и тает во тьме. Впереди удары становятся все настойчивей. Как и в лифте. Дверь выдержит? Буду молиться. Зажимаю заклепочник во вспотевшей ладони, радуясь, что в перчатках и оружие лежит надежно. Стук приближается. Там враг, чувствую. Если выберется, надеюсь, схарчит быстро. Зажмуриваюсь и отталкиваюсь от стен. Внезапно удар раздается прямо подо мной: развернуло в воздухе. Вздрагиваю. Распахиваю глаза. Но на двери не замечаю жутких вздутий. Миную страшную каюту, не веря, что жив. А вот что в той открытой… Удача, будь при мне хоть в эти гребанные десять секунд! Рывок от стены и пролетаю мимо. Над нижней койкой замечаю парящего плюшевого инопланетянина — зеленого, с белыми глазными яблоками на ножках. Зрачок красный. Улыбнулся бы раньше, но сейчас не смешно. Игрушка вызывает оторопь. Вот и выход! С ума сойти! Открыт! Не Антоном случайно? Вылетаю в коридор. Лучи фонаря внезапно отражаются в правой прозрачной стене с морозными узорами инея. Свет проникает сквозь стеклопластик и выхватывает заросли заледеневших темных ветвей. Оранжерея! Добрался. Теперь вперед и… Сзади слышится треск и выворачивающий душу скрип, возвещающий, что дверь каюты оказалась менее прочна, чем лифт. — Нет, нет! — шепчу, уже понимая, что нечто за дверью обрело свободу и теперь спешит ко мне. Беги, Андрюша, а то точно не жить! Отталкиваюсь от стены и спешу вперед по коридору, как лучи внезапно выхватывают движение впереди корявого и темного тела. Тел. — Ох, — вырывается, но на крик сил не осталось. — Нет… Твари. Впереди. Много. Текут из открытой двери по потолку, полу, стенам. Живая шевелящаяся масса. Покойник! Куда бежать?! Не хочу! Паника готова захлестнуть с головой и лишить рассудка. Случайно сжав кулаки, ощущаю в правой заклепочник. Но их не убить! Бросаю взгляд на стекло. Что если?.. Не получится, это же не стекло! Желание жить сильнее логики. Навожу оружие на стеклопластик. Но это и не бронебойный внешний иллюминатор. Нажимаю кнопку. Заклепка вылетает и впивается в стекло, но не разбивает. Оставляет сеть трещинок. Бля, а чего хотел?! Твари приближаются. Нервы на пределе. — Да чтоб тебя! — выкрикиваю в сердцах. А потом доходит, что нужно делать. Выпускаю еще заклепки. Одну за другой. Кругом по «стеклу». Одни застревают, другие проходят навылет и исчезают в ветвях, сбивая хрупкие сучья. Уродцы все ближе. Со стороны кают долетает клацанье шагов. Жуткое. Нескольких лап. Тварь выбралась из коридора и сейчас будет здесь. Последняя заклепка впивается в стекло с сухим треском, завершая круг. Если просчитался, труп. Рывок к стене. Толчок руками, метя ногами в импровизированный выход. Лечу, с ужасом видя, как существа, такие же уродливые, как «паук» из столовой, тянут ко мне щупальца-руки. Спешащая первой фигура на четырех конечностях не имеет головы. Вскрикиваю. Врезаюсь ботинками в стекло. На ужасающий миг кажется, что отлечу обратно, схватят и задумка не увенчается успехом… Но под ногами раздается долгожданный треск и стеклопластик крошится, разлетаясь в стороны. Увлекает в пробитую дыру. Влетаю в переплетение ветвей, инстинктивно закрывая лицо руками. Сучья, промерзшие насквозь, с ледяным звоном ломаются и разлетаются веером в стороны. Вновь загорается свет. Кругом подсветка. Подобие старинных фонарей. Оранжерея напоминает парк, а не зал гидропоники больше похожий на парник. Иней искрится, как в зимнем лесу. Сказал бы: «красиво», если бы не тянущиеся следом в пробоину твари. Серо-синяя шевелящаяся масса уродливых тел, сплетающаяся в одно. Ползут по стеклу и затекают в разлом чудовищной гусеницей с кучей отростков и лап. Догонит? Нет! Надо бежать прочь, иначе оранжерея станет могилой. По левую руку замечаю спортзал, который проходит над оранжереей. Есть мысль таким же образом выбить в нем стекло, но понимаю: не успею. Надо вниз! Там должны быть двери. Будет быстрее. Заблокирую потом створки и спасся. В спортзале замечаю тренажеры, но времени разглядывать нет. На вид не сильно устарели. Плавно врезаюсь в дерево впереди, затормозив. Верхушка от столкновения откалывается и повисает в воздухе. Похоже на яблоню, а может что-то другое, наплевать. Смотрю вниз сквозь ветки, увидев дорожки и пятна грядок с растениями в квадратных горшках. Даже клумбы есть с почерневшими цветами. Кожей чувствую, как за мной летит некто, желая схватить. Резко отталкиваюсь руками от ствола и лечу вниз, ломая ветки ботинками. Скукоженные листья разлетаются в стороны. Земля — самая настоящая черная и с легким налетом инея и пожухлой травой — приближается. Ботинки врезаются с сухим стуком. Твердая. На стекло шлема сыплются листья. Стираю. Наверху кто-то с хрустом ломает верхушки деревьев. Твари! Не смотрю: слишком страшно. Беги! Озираюсь, пытаясь сориентироваться. Как хорошо, что светло! Дверь, вон там. Вперед! Ведет на второй уровень, видать, где-то за складами, куда не дошел. Бежать вертикально, отталкиваясь от плиток дорожки ногами, верное средство взмыть вверх. Распластываюсь по земле и, перебирая руками, направляюсь к двери. Так лучше. Почти… Хруст ломаемой растительности торопит. Они уже здесь. Дверь! Наконец-то! Предварительно хватает ума заглянуть в стекло справа, благо коридоры вокруг оранжереи имеют прозрачную стену. Полумрак — лампы включились не все. Вроде никого. В воздухе висит несколько металлических контейнеров. Дергаю за рычаг. Створка отъезжает в сторону. Подгоняемый преследователями, отталкиваюсь от косяка и вплываю внутрь. Внезапно прямо за дверью возникает преграда в виде темного людского силуэта. Увернуться не успеваю и врезаюсь, с ужасом узрев открытый в немом крике рот. Но зубов различить не могу: лицо покрыто темно-синим «воском». «Статуя»! Хочется испустить подобный вопль, но лишь в ужасе хватаю ртом воздух. НЕТ! Самое страшное, что могло произойти, случилось. Я не только нашел, но и разбил «истукана». Просто «везунчик»! Черт.