Орхидея

Открываю глаза. Ожидаю увидеть затемненное на ночь окно родного дома и очертания дерева за ним, но впереди только кремовые стены. Вспоминаю, где нахожусь. Настроение падает. Вроде бы снился дом. Пытаюсь ухватить обрывки сна, но они расплываются и тают, оставляя привкус грусти. Если действительно по СМИ было объявление, что погиб, это ужасно. Бедная мама. Сначала папа, теперь я… Горький комок подступает к горлу. Жаль мать. Надеюсь, она обратиться к психологу. Во всяком случае, социальная служба должна будет проследить за этим. Тяжело сглатываю. Нет, плакать здесь не хочу. Перед камерами. Выберусь. Обязательно. Ради нее. Должен. А Алина? Интересно, как отреагирует на новость о моей смерти? Погрустит или отнесется равнодушно? Эх… Может второе будет лучше. Меньше нервов потеряет, если я не вернусь. А ведь вполне могу остаться здесь навсегда, если меня не думают отпускать. Пробирает страх. Холодит и бодрит одновременно. Нервно привстаю на локтях, глядя в подушку невидящим взором. Вдох-выдох. Все будет хорошо. Успокойся. Сердце тревожно стучит. Хочется в туалет. Может быть это и разбудило. Сколько спал, не знаю. Сажусь. Откидываю одеяло и спускаю ноги на пол. Окружение не поменялось. Тот же мягкий свет лампы, окутывающий помещение полумраком. Экоконтенер никто не убрал со столика. Хорошо. Возможно, никто не заходил. Успокаивает. Уже собираюсь встать, как вспоминаю, что не одет. С одеялом в туалет идти будет явно неудобно. Пойти нагишом? Колеблюсь немного, а потом встаю, переборов стеснительность. Надо будет попросить одежду. Или она в санузле лежит? Халат, например. Согласился бы на что угодно. Осторожно иду вперед, глядя на выходную дверь. Закрыта, но не заперта. Соблазн. Интересно, что за ней? Самое логичное объяснение: коридор. Или еще одна комната, дверь, которой заперта. Не верю, что сбежать просто. Интуиция шепчет: ловушка. Раз я им для чего-то нужен, раз цена сохранности увиденного так велика, то вряд ли дадут свидетелю убежать. Нет, эта дверь не может вести на выход. Только в западню, а значит переступать порог не нужно. Если Викман сдержит обещание про отпустить домой, то тем более глупо рисковать. Придется побыть послушным, пока не узнаю, что там. Выведут же отсюда рано или поздно. На процедуры. Нервно сглатываю. Не хотелось бы. Останавливаюсь рядом с дверью в туалет, но с опаской смотрю на другую. Датчик на автоматическое открытие не стоит, да это и понятно, раз выходить не должен. Естественная потребность торопит. Открываю дверь в санузел, коснувшись сенсорной панели справа. Только зеленый квадратик. Красного нет, значит, не запереться. Он мягко горит, когда занято. Не удивляет, если вспомнить, где я. Створка плавно отъезжает, открывая проход в небольшое помещение. Свет загорается автоматически. Ширина в кабинку душа, расположенную слева. Пластиковая дверца-ширма прозрачная. Обычно мутно-белого цвета. Видать, чтоб и там не спрятался. Отодвинута к стене, собравшись в «гармошку». Белые пластиковые стены, круглая головка душа встроена в потолок кабинки. Наверняка, чтобы не снять. На правой стенке в металлическом держателе баночка с прозрачным жидким мылом. Вполне привычный минимум. Отсутствие шампуня не расстраивает, все равно им не моюсь. То же мыло только с ароматизаторами, а переплачивать за вонючую добавку в несколько раз никогда не было интересно. Захожу. Покрытие пола то же. Цвет белый. Дверь плавно закрывается за спиной. В правой части помещения унитаз. Металлический. Точно на корабле нахожусь. И экономия места логична. Справив естественные надобности, подхожу к раковине. Серебристая, металлическая. Поднимаю вентиль крана, открывая воду. Настраиваю до приятной теплой температуры. Мою кисти. Самое удивительное, зеркала нет. Даже пленочной эконом-версии. Почему? Страшатся, что разобью и использую, как оружие? Но ведь можно было «пленку» повесить. Или не хотят, чтобы видел свое отражение? Становится не по себе. Наклоняюсь и умываюсь, прогоняя тревогу. Дольше обычного, наслаждаясь водой, пока не успокаиваюсь. Выпрямляюсь. Провожу ладонями по лицу, стряхивая капли. Щетина колет пальцы. Пора бы побриться. Выключаю воду. В утопленной в стену полочке над раковиной замечаю электробритву. Подзарядки для аккумулятора нет. Гм, бояться что придушу кого? С горечью усмехаюсь. Проверять заряжена бритва или нет, не хочется, но интуиция подсказывает, что да. Потом побреюсь. Осмотреться и изучить место заточения, куда интереснее. Так же на полочке лежит синяя губка для мытья тела, зубная щетка и тюбик с пастой. Пластиковая дверка опущена, чтобы при отключении гравитации содержимое не разлетелось по помещению. Точно на крейсере. В космосе. Чтобы сбежать, понадобится найти спасательные капсулы, добраться до них и незаметно отчалить, что вряд ли. Бортовая Система такое без внимания никак не оставит. Почти нет шансов, что уйду незамеченным. К тому же «спасалку» могут расстрелять. Черт. Не нравится вариант. Отряхиваю руки. Ищу взглядом полотенце или сушилку. Последней нет, зато на крючочке нахожу искомое слева от раковины. Белое полотенце. Небольшое, квадратное, таким и тело можно вытереть. Наверняка на это и расчет, потому что оно тут одно. Снимаю. Вытираю руки, наскоро промокаю лицо полотенцем. Вешаю обратно. Крючок с зажимом на случай отключения гравитации, чтобы удержать тряпку на месте. Подхожу к стене, решая проверить есть ли рядом еще пленник. Прикладываю ухо, прислушиваюсь. Ничего. Тихо. Стучу костяжками пальцев правой руки, надеясь на ответ. — Эй! Ты меня слышишь? — говорю громко, кричать не решаюсь. — Эй! Постучи в ответ, пожалуйста! Замираю и снова прикладываю к пластику уху. Тишина. Никого? Не слышат? Или за стенкой совсем другое помещение? — Эй! — выкрикиваю громче. — Отзовись! Помоги мне! Только как поможет, если тоже не может выйти? — Антон! Кирилл! Миха! — зову, жду, но не получаю ответа. Тишина угнетает. Остро чувствую одиночество. Вдруг опять последний выживший? Отхожу от стены. Или звукоизоляция хорошая? Да, вероятней всего. Ни разу не задавался целью проверить стены кают на слышимость, но обычно шум не беспокоил. Даже, если у меня есть сосед, мало шансов, что услышит. Понуриваюсь. Остро ощущаю себя отрезанным от мира. Да так с ума сойду от одиночества! Заточение угнетает. Покидаю туалет. Подхожу к запретной двери на выход. Останавливаюсь. Даже притрагиваться к кремового цвета створке не хочется. Просто смотрю, ощущая трепет. Не выходить. Ни при каких обстоятельствах. Что ж, я запомнил. Интуиция подсказывает, что за дверью не ждет ничего хорошего, а здесь я в безопасности. Иллюзия, конечно, но успокаивает. На стене слева замечаю панель управления освещением. Гм, оказывается тут четыре лампы. Нажатием на сенсоры включаю остальные. Мягко вспыхивают на стенах, разгоняя полумрак. Приглушены. Можно добавить яркость. Провожу пальцем вверх по шкале, освещая помещение. Еще раз осматриваю, надеясь отыскать камеру, но не нахожу. Скрытая. Однозначно. При ярком свете помещение перестает казаться каютой, превращаясь в палату. Черт. Не люблю больницы. Приглушаю свет, выключаю две лампы, оставляя пару противоположных. Так лучше. Возвращаюсь и опускаюсь на постель. Прислоняюсь спиной к стене. Повязка с подушки съехала на матрас. Беру просто, чтобы занять руки. Перебираю в пальцах. Смотрю на проклятую дверь. Почему открыта? Вполне логично запереть пленника. Отдает подвохом. Игрой. Или издевкой. Вот он выход, не заперт, но если выйдешь, будешь схвачен и жестоко наказан. У доктора явно склонность к садизму. Да и что-то подсказывает: сбежать будет не так просто. Нет, не выйду, боюсь. Кто стоит за всем этим? Ответа нет. Интересно, конечно, но интуиция подсказывает, что лучше не знать. Дольше проживу, как сказал Викман. Тяжело вздыхаю. Что теперь делать? Как выбраться? Если бы найти видеофон, позвонить и вызвать помощь… Точно! Стащить у персонала. Если пижаму дадут, план вполне осуществим, так что надо просить именно пижаму, а не одни штаны. Спрятать за пояс под рубаху видеофон и порядок. Только стоит разговор вести там, где камер нет. А для этого надо покинуть комнату, да еще и успеть сказать все, что нужно, пока пропажу не обнаружили или связь не оборвали. К тому же ответы с Земли приходят с задержкой. Да и где нахожусь, не знаю. Сигнал в космосе отследить можно по порталам, конечно, но пока помощь идет, крейсер может улететь, куда угодно. Да и наказать могут, если с видеофоном поймают, что-то подсказывает уровнем «остаться навсегда». Вариант хорош, но лучше бежать по-тихому, не привлекая внимания. На боевом крейсере вполне может быть пара кораблей в ангаре. А может, не пара. Был бы идеальный вариант для спасения. Но опять-таки, если выйти из комнаты, надо хоть примерно знать план корабля, а если у них замки с паролем или кодом доступа, то проблема усложниться в разы. Спонтанно бежать глупо, надо знать, куда и как. Когда отсюда выведут, надо будет внимательно смотреть по сторонам и попытаться понять, что у них за система безопасности. Что-то подсказывает: она есть. Особенно, если брать в расчет наличие пленников. Я ведь не могу быть единственным, верно? Потом доходит, что верчу в руках. Повязка. А что если меня выведут отсюда с ней на глазах? Как увижу происходящее? Черт. Можно считать шаги. Да, так и сделаю. Считать шаги и слушать разговоры. Главное, чтобы за мной не роботов посылали. Передергивает, когда вспоминаю махин с «Орхидеи». Интересно, программы на рукопашный бой в них стоят? Наверняка. Против такой штуки бороться сложно. С голыми руками обречен на проигрыш, к тому же боец из меня не ахти. Да и робот одним ударом ребра проломить может и голову легко размозжить. Лучше обойтись без рукопашной. А если Кире и Михе удастся сбежать раньше? Догадаются, что я здесь? Здорово, если бы кто-то из них помог. Товарищи меня побоевитее будут. Уложили бы всех противников, захватили корабль, и меня спасли, как прекрасную принцессу в сказках. А потом бы все вместе улетели домой. Улыбаюсь. Ага, размечтался! Кэп вполне может решить, что я сделал ноги на «Кентавре» и бросил их подыхать. Еще и морду набьет, когда встретит. Да и у Михи на меня зуб, я же его уговаривал Кирилла бросить. Бля, я же в сердцах сказал меня не спасать в дерьмовой ситуации. Нет, Андрей, смотри на вещи трезво. Не на тех спасителей ставишь. Ты в их компании всегда «третьим лишним» был, так и не скорешились. Если бы на Землю вернулись, послали бы на все четыре стороны после моей истерики на «Кентавре». Как оказалось, вполне не безосновательной. Оказался прав с предостережениями. Но лучше бы ошибся. Нет, не станут меня вытаскивать. Разве что Антон или другие спасатели. Вот эти люди, куда надежнее. Но удастся ли им бежать? Хотя, я даже не знаю, в каком они состоянии. Что если в «статуй» превратились? Откачают? Только доктор знает, а он разве что под пытками поделиться информацией. Черт. Вот ведь, куда ни кинь, всюду задница! Может еще я всех спасать буду. Если смелости хватит. А может и не хватить. Но Антошку точно вытащить надо, еще одно «приведение» в кошмарах прописать станет выше моих сил. Хорошо, для начала нужно разведать обстановку, а потом и план побега сложится. Главное, не через эту треклятую дверь. Попробую не нарушать правил. Хотя Викман и про побег говорил. Убьют на месте. Не гуманно как-то. Что же делать-то?.. Вот ведь, как некстати садистам подвернулся! И не могла эта «статуя» на «Орхидее» стоять в другом месте?! «Везунчик», однако. Нет бы спасатели явились по мою душу, а тут невесть кто, не лучше заразы. Хотя, кислород все равно кончался. Сдаться вышло бы самым разумным. Может тогда отпустили, если бы в дрянь не вляпался? А если окажусь заражен, тогда не отпустят? Делается зябко. Нервно сжимаю тряпицу в пальцах. Вряд ли. Кирилл, как же ты нас всех подставил! «Давайте, отбуксируем находку! Бабла получим» Тьфу! Со шкурой бы не расстаться, а то сделают чучело и поминай, как звали. Раздраженно выдыхаю. Взгляд блуждает по постели. Вспоминаю фирменное белье с «Эльбруса», там в уголку на каждой вещи стоял штамп компании. Может и здесь есть? Хотя бы узнаю, на кого работают. Или название корабля. Или марку производителя. Хоть что-нибудь. Отбрасываю повязку и начинаю осматривать пододеяльник. Уголки с двух сторон, середину, края, переворачиваю на другую сторону, разворачиваю перед собой. Ничего. Просто белая ткань. Надежда жива, еще не все осмотрел. Перемещаюсь к подушке. Поднимаю, сидя на коленях, осматриваю. Верчу в руках. Ничего. Черт. Откладываю подушку. Далее простынь. Заправлена под матрас. Выуживаю один край и оглядываю. Снова пусто. Теперь другая сторона. Тяну простынку, чтоб осмотреть угол, у стены доставать не так удобно… — Андрей, простите, не отвлекаю? — внезапно раздается голос доктора, заставив подскочить и выпустить простыню. Замираю, как будто застукали за преступлением. — Нет, — отвечаю, тут же сев и повернувшись к двери. Стыдливо прикрываю нижнюю часть тела скомканным одеялом. — А что вы искали? — спрашивает. — Ничего. — Ай-яй, Андрей, а мы договаривались, что вы будете честно отвечать на вопросы, — добродушно журит, но за словами скользит угроза. — Бирку или штамп, — признаюсь. — Хотел прочесть название корабля. — Откуда сделали вывод, где находитесь? — Санузел похожей планировки. Хмыкает. — Решили поиграть в детектива, значит, — замечает доктор Викман и из интонации исчезает дружелюбие, — а, знаете, детективы у нас гостями не считаются. Постоянно живут. Вам у нас так понравилось, что решили остаться? — Нет, — пугаюсь и невольно натягиваю одеяло выше, пытаясь по-детски спрятаться от злого дяди. — Больше не буду ничего искать! Честно! Ничего не вижу, не слышу и сразу забываю. — Хотя бы память хорошая, — смеется, затем серьезнеет. — Но я вас не журить пришел. Хотел сказать, пора вам познакомиться с вашим лечащим врачом. Затея вызывает волну мурашек. Какой еще врач? А говорит со мной кто? — С вами? — уточняю, а потом понимаю, что задал вопрос и прикусываю язык, но голос отвечает. — Нет. Я — Доктор Викман. А лечащий врач — это другой человек. Вы с ним уже виделись, пока спали, просто не помните. — Ясно. А зачем? — черт, удержаться и не спрашивать просто невозможно. — Это ведь касательно моего здоровья, да? — нахожу лазейку в правилах. — Лечащий врач вам все расскажет. Его помощник через пару минут зайдет за вами. Советую подобрать с пола повязку и одеть на глаза. — Хорошо, — киваю. Подползаю к краю постели. Наскоро прикрывая пятую точку одеялом, свешиваюсь и достаю повязку. Сажусь и натягиваю на глаза. Кладу руки на колени, сплетаю пальцы. Сейчас за мной зайдут и куда-то поведут… голышом?! — Подождите! — вскрикиваю. — Доктор Викман, вы еще тут? — Что вы хотели? — отвечает сразу, видать, продолжая наблюдать за пленником с голографического экрана или монитора. — Мне принесут одежду, да? Можно, пижаму, пожалуйста, — прошу с самым невинным видом. В нее было бы удобно что-то спрятать. Идеально, если с рукавами. — Нет, — отказывает собеседник, разбивая надежду в прах. — Будете ходить так. У нас тепло, не замерзнете. Ох, вот это поворот! Не нравится абсолютно. — Доктор, я же от стыда сгорю! Не могу голым при всех… Хоть штаны, а? Не гостеприимно как-то. — Если стесняетесь собственного тела, могу прописать курс с психологом, — усмехается, явно шутя Викман. — А если серьезно, то таковы правила. Даже для гостей. Черт. Замолкаю, понимая, что просьбу не выполнят. Вот же гадство! Нагишом ни карточку схоронить, ни видеофон, ни скальпель для самообороны припрятать негде. Хотя, последнее можно использовать сразу. Только вряд ли нападение на персонал простят, как невинные поиски бирки. Лучше не рисковать без причины. Если только не перерезать горло себе… Ужасаюсь, пришедшей мысли. Нет, духу не хватит. Внезапно раздается сигнал со стороны двери. Вздрагиваю. Пришли. За мной. Ужас! Как скоро, не хочу. Интуиции совсем это не нравится. Почему лечащий врач не может придти сюда сам?! Дверь открывается, слышу так громко, как будто стою рядом. Слух обострился до предела. Шаги. Вроде человек, не робот. Шорох халата. Только странный, как клеенка. Кажется, слышал этот звук, когда впервые попал сюда. Он что, в защитном костюме?! Что-то мягко стукает об пол, но не могу понять, что именно. — Андрей, — окликает мужской голос, слегка приглушенный маской, заставив вздрогнуть, — встаньте, пожалуйста. Я отвезу вас к лечащему врачу. Голос выдает человека зрелого, явно не юноша-лаборант, как ожидал. — Отвезу? — переспрашиваю, решив, что ослышался. — Да. На кресле. Вставайте. Вот это новость! Откидываю одеяло и осторожно слезаю с постели, встаю на ноги. Повязка бесит. Знаю, что могу одним движением скинуть, но страх стать слепцом останавливает. — Думал, пешком пойду, — жалуюсь, намекая, что лучше бы прогулялся. Чувствую рядом человека. Пальцы в перчатках сжимают плечо, влекут вперед, указывая путь. Колено встречает препятствие. — Теперь садитесь, — подсказывает помощник, беря, как слепого за руку и помогая найти подлокотник. Кожаное. Помню, видел в больнице. На аэроподушке. Управляется с подлокотника пациентом или же с ручек тем, кто ведет. Черт. На ощупь осторожно усаживаюсь в кресло. Ноги ставлю на приступочек. Вполне удобное. Только сидеть в нем крайне не по себе. Нервно потираю плечи. Ну вот, сидя в аэрокресле, даже шаги не посчитаю и дорогу толком не запомню. Все продумали, сволочи. Удручает. — Положите руки на подлокотники, — приказывает медик. Нехотя подчиняюсь. Рядом раздается шуршание костюма, правой руки касается кисть помощника, а потом что-то мягко охватывает предплечье. Слышу, как похрустывают, сцепляемые липучки. — Вы меня связываете?! — пугаюсь и возмущаюсь одновременно, невольно вцепляясь в подлокотники. — Пристегиваю. Не надо бояться. Исключительно для вашей безопасности. Сидите смирно, — предупреждает. Чтоб его! Сжимаю челюсти, негодуя. Подчиняюсь. Второе предплечье так же обвивает манжета. Не ремни, конечно, но приятного мало. По шороху одежды, догадываюсь, что мужчина наклоняется. Неожиданно чувствую его пальцы на щиколотках, удобнее ставит мои ноги на подножке, затем сначала левую, потом правую голень охватывают манжеты с липучками, прижимая ноги к склону с сидения. Странное кресло, даже пульта управления для пациента нет, во всяком случае, не ощущаю под пальцами, только кожу подлокотника. Похоже, специальное. Местное. Передергивает. Пристегнув «гостя», мужчина выпрямляется. Еще раз проверяет крепежи на руках. Не туго, но плотно. Сам не освобожусь. Падаю духом. Из такого положения не убежишь. — Поехали, — говорит, заходя за кресло. Чувствую, кресло взмывает в воздух на несколько сантиметров над полом. Толкают вперед. Кажется, покидаем комнату. Интересно, что там? Жаль, не вижу из-за повязки и не могу идти. Значит вот, какие здесь «меры предосторожности», о которых сказал Викман. И это в целях моей безопасности?! Скорее, их. Пробую на прочность липучки, слегка подергав руками. Не туго, конечно, но держат крепко. Во всяком случае, быстро и незаметно не освободиться. Черт. Лечащий врач, к которому доставляют пациентов таким образом, напрочь теряет доверие. Жутко настолько, что начинает казаться будто желудок прилип к позвоночнику, а тот в свою очередь, прирос к спинке аэрокаталки. Направляемый конвоиром, плавно парю в неизвестность, остро ощущая слепоту и беспомощность.