Поцелуй рождественского ангела

— Джеральд! — радостно воскликнул Арнольд и обернулся к другу. Они сделали их фирменное приветствие пальцами, на что Хельга демонстративно возвела глаза к белоснежному потолку. Джеральд, не обращая внимания, опустил маску бэтмена на лицо, затем принялся рассказывать о том, как же сложно было ему выбраться из дома, ибо родители говорили, что Рождество — это семейный праздник, и плевать, сколько ему там лет. Под его эмоциональное возмущение, окрашенное активным жестикулированием, Хельга зачерпнула последние остатки картофельных чипсов со вкусом сыра и, прожевывая, сказала: — Не понимаю, чем тебе нравится этот парень, Фибс? За его шляповолосой прической тебя даже не видно. Джеральд звонко ударил себя по лбу и быстро отошел в сторону, явив на свет маленькую девушку. Фиби была в костюме сумасшедшего ученого: черные волосы в беспорядке высились на голове (смутно напоминая, тем самым, Джеральда) и мятый белый халат в подозрительных пятнах успешно довершали образ. — Прошу прощения, моя леди, — произнес Джеральд, учтиво поклонившись. Фиби улыбнулась, деловито поправила очки в голубой оправе и сказала: — Все в порядке, Джеральд. Я думаю, Хельга, разница в две головы не так уж значительна. Привет, Арнольд. Как у вас дела? — Разница в две головы, не считая длины волос, — хмыкнула Хельга. Ее подруга открыла рот, чтобы что-то ответить, но Джеральд заявил: — Обсуждать мои волосы, конечно, очень увлекательно, но я бы хотел отведать той жаренной цыпочки. Пока ругался со своими, даже не успел подкрепиться! — И они, сцепив руки в замок, ушли к противоположной стене, где ломился стол от изобилия различных блюд и алкогольных напитков. Арнольд и Хельга остались вдвоем на бежевом диване. После произошедшего разговор никак не желал клеиться, а скатываться на тему о погоде как-то не хотелось, поэтому ребята молча сидели, разглядывая рождественские украшения, изредка протяжно вздыхая. Ритмичная песня, тем временем, сменилась вальсом в современной обработке. Парень нетерпеливо потарабанил пальцами по кожаному локотку, встал на ноги и протянул руку Хельге: — Не позволите? — Не позволю! — грубо буркнула та, тоже поднявшись. Она ткнула его в грудь, словно пытаясь проделать в рубашке дыру, четко проговаривая слова: — Если когда-то в глубоком детстве мы один единственный раз станцевали вместе танго, это вовсе не значит, что теперь мы обязаны постоянно это делать! Чего тебе вообще от меня надо сегодня, а, репоголовый? Что пристал?! Арнольд спокойно махнул в сторону людей: — Хельга, приглядись. Здесь одни только парочки, поэтому, если ты не против моей компании... — Лоренцо и Надин на всех углах школы кричат о том, что они не встречаются! — Сейчас Надин показывает нашему скептику гадание по свече, а он внимательно слушает. Это, по-твоему, ни о чем не говорит? Хельга недоверчиво нахмурилась, но все же обернулась, пробежав глазами по Джеральду, радостно откусывающему кусок от индюшки и стоящему рядом со смеющейся Фиби, и остановилась на Надин. Она придерживала огарок свечи, вынув ее из бронзового подсвечника, и что-то возбужденно рассказывала. Лоренцо разглядывал алые язычки пламени, кажется, думая лишь о том, как бы девушка не сожгла весь дом к чертям, но, не смотря на это, было очевидно, что сейчас он слышал лишь ее голос. Немного помолчав, Хельга добавила: — Ладно, с этими все ясно, а Керли?! — Ты же знаешь, его ничем не отцепить от Ронды. Если я подойду к нему, то, скорее всего, я просто стану четвертым лишним. — Ну... хорошо... — нерешительно протянула она: — Но это исключительно по моей доброте душевной, а не потому что я этого хочу! Заруби себе на носу, придурок! — Как скажешь, Хельга. Он слегка сжал ее руку, и ребята вышли в середину комнаты, осторожно подстраиваясь друг под друга. Мужская ладонь легла на талию, обдав то место покусывающими мурашками, стремящимися по позвонкам куда-то вниз и кипятком, как от только что закипевшего чайника. Хельга готова была поклясться, что отныне ее бок будет украшен отвратительным ожогом, а, если не им, то как минимум навеки запечатлевшейся краснотой. Арнольд вел довольно уверенно, музыка кружила голову, унося за собою способность размышлять, или же голову кружило едва подрагивающее тело возле него, но из-за всего этого хотелось улыбаться, старательно отводя глаза вниз на деревянный пол, устеленный пушистыми коврами, лишь бы ненароком не пересечься с расширенными зрачками напротив. Голоса остальных ребят стали какими-то незначительными и отдавались слабым шепотом, словно они находились за кирпичной стеной вдали ото всех. В какой-то момент Хельга не выдержала этого напряжения и ехидно протянула: — Готова спорить, у тебя не было такого танца. — Ты права, Хельга, такого эксцентричного танца у меня еще не было, — согласился Арнольд. Он решительно сорвал верхнюю часть костюма и отбросил голову обезьяны под ноги, оставив Хельгу в недоумении. Растрепанные светлые волосы девушки спутались под нарядом, придавая ей схожесть с уличным воробьем. Долю секунды она изумленно молчала, открывая и закрывая рот, но, взяв себя в руки, залилась гневным румянцем и вонзила ногти в его плечо: — Что ты себе позволяешь, креветка?! Тебе что, жить надоело? Или возомнил себя вампиром и решил, что бессмертен?! — Ну я же вампир, — чуть виновато улыбнулся Арнольд. В черепной коробке где-то в области лба распалялся жар от одной лишь мысли о том, что он собирался сделать. Она убьет его-она убьет его сразу, но... — ...Что? Хельга поперхнулась, споткнувшись о собственные слова. Его лицо резко оказалось совсем рядом и горячее дыхание защекотало длинную шею. Арнольд открыл рот, обнажив клыки, и замер. Музыка пропала. Ребята, не сговариваясь, испуганно дернулись и отскочили друг от друга. Внутри что-то болезненно щемило, посасывая под ложечкой и в то же время радостно подпрыгивало, вытворяя тройное сальто. Стойкое чувство, будто их вынули из глубокого, но теплого океана никак не покидало, даже когда окружающие люди заулюлюкали и захлопали в ладоши. Джеральд громко присвистнул, утирая воображаемую слезу. Арнольд, широко улыбнувшись, поклонился зрителям, а Хельга скрестила руки на груди и раздраженно фыркнула. — Это было горячо, ребята, но для вальса я приготовила специальные бумажки с нумерацией для подбора пар. Так что... — Ронда вздернула аккуратно выщипанной бровью и зажгла верхний свет. Арнольд зажмурился, на мгновение почувствовав себя абсолютно нагим. Ронда взяла небольшую шляпу-котелок, перебирая пальцами белые квадратики. — Эй, Принцесса, математика никогда не была твоей сильной стороной, но, знаешь ли, нас всего... — Хельга для достоверности оглядела помещение быстрым взглядом: — Девять. Кто-то устроит недо-групповуху? — Нас десять, Хельга. — Коротко ответила та и громко воскликнула: — Лайла! Давай к нам! — Лайла? По лестнице со второго этажа раздались тихие шаги. Рыжие волосы сегодня не были повязаны по своему обычаю бантами, а ниспадали локонами на плечи, хорошо сочетаясь с темно-синим платьем в пол. Ее глаза прикрывала такого же оттенка маска с пушистыми перьями и стразами. Лайла неловко улыбнулась и произнесла: — Привет всем! Прости, Ронда, я у тебя нашла очень интересную книгу и так увлеклась, что... — Это не важно, — отрезала хозяйка вечера и вынула часть бумажек из шляпы, оставив их на столе: — Сид и Стинки могли бы предупредить, что не придут. Значит, пять пар. Итак, правила ясны! Каждый вынимает лист, и те у кого совпадут числа — составляют пару. — Как оригина-а-ально, — пробубнила Хельга, но засунула ладонь в шляпу. На ее бумажке значилась цифра: "2", написанная косым почерком. — Видимо, мы в паре, — сообщила Надин, тут же материализуясь за ее плечом и весело улыбаясь, показывая точно такое же число. — Я надеюсь, что из твоих карманов не посыплются жуки, иначе тебе не жить. Что ж, я веду. Свет выключили, погрузив людей в мягкий обволакивающий сумрак. Надин рассмеялась и положила руку на ее плечо. Сквозь всеобщую суету послышался возмущенный вскрик Джеральда: — Эй, какого хрена я должен быть с Гарольдом?! — Эм... Если ты не против, — пробормотал Лоренцо, бросая взгляд в сторону Джеральда и подходя к Фиби. Она улыбнулась, подавая ладонь. — Это не считается, я раздаю заново! — раздосадованно воскликнула Ронда, к которой с жадной улыбкой подходил Керли, что-то бормоча себе под нос. — Откуда ты вообще узнал про вечеринку?! — Я не мог пропустить этого, сладкая моя... — Эй, полегче! — возмутился Гарольд, наступив на ногу Джеральда всем своим весом, из-за чего тот закричал на весь дом нецензурными выражениями. — Ну уж нет, Принцесса, ты все это затеяла сама, — ядовито улыбнулась Хельга и тут же осеклась, услышав неподалеку: — О... Арнольд, я в паре с тобой. Это неожиданно, но я очень-преочень рада! — Лайла? Да, я тоже очень рад! — Арнольд аккуратно прикоснулся к коже ее рук, и пошевелил лопатками, ощутив, что кто-то сверлит затылок. Хельга Патаки нервно грызла нижнюю губу.