Поцелуй рождественского ангела

Витиеватые стрелки настенных часов стремительно приближались к полуночи. На счастье ребят из-за суматохи и волнений танец закончился довольно быстро, едва успев начаться. Песня сменилась на более динамичную; Джеральд и Гарольд живо отошли друг от друга с явным намерением оставить воспоминания в толстых стенах кирпичного дома, впрочем, Ронда убежала к столу с точно таким же выражением лица. В комнате стало жарко от пререканий и неудержимых вспышек смеха, хотелось распахнуть окна настежь и высунуть голову в морозную стужу, но Арнольд лишь широко улыбнулся, глядя на то, как его партнерша по спонтанному вальсу приподняла прядь огненно-рыжих волос в надежде хоть на какой-то воздух в области длинной шеи. Ее щеки пылали румянцем. — Пить хочется, — сказал ей Арнольд, расстегивая верхние пуговицы рубашки. Он взмахнул в сторону. — Кажется, я видел на столе пунш, не хочешь попробовать? — Конечно! Немного душно, не находишь? — радостно откликнулась та. Они прошли к стене, где Ронда с жадностью глотала красное вино, аккуратно придерживая тонкую ножку бокала тремя наманикюренными пальчиками. Опустошив его, девушка, взмахнула темными волосами и гордой походкой удалилась прочь. Стол поражал своим убранством. На секунду Арнольд даже заблудился взглядом посреди многочисленных тарелочек и изысканных блюд, но все-таки сумел найти привычный пунш с привкусом спелой, немного кислой вишни. Он схватил стакан с изображением оленят, старательно зачерпывая напиток поварешкой, как вдруг рука дернулась и жидкость пролилась, окрасив темно-синее платье Лайлы. — Черт, Лайла, прости меня, — неловко пробубнил парень, взяв салфетку и пытаясь оттереть впитавшееся пятно. Оно напоминало кляксы Роршаха — пойди угадай, что здесь изображено, целый полет фантазии, например, этот мазок напоминал распустившийся цветок. Девушка терпеливо положила свою ладонь поверх мужской руки и сказала: — Арнольд, все в порядке, не переживай так, пожалуйста. Я думаю, что смогу его отстирать сама. — Какой ужас, Лайла! Твое красивое-прекрасивое платье теперь испорчено! — раздался обеспокоенный голос. Арнольд удивленно вздрогнул, заслышав, как Хельга Патаки появилась, словно из ниоткуда, причитая на ходу и ругая его на все лады. Она схватила Лайлу под локоть: — Пойдем, дорогая, я тебе помогу его оттереть. На втором этаже должна быть ванная комната! — Хельга, не стоит беспокоиться!.. — попробовала остановить ее Лайла, но девушка лишь крепче прижала худое тело к груди и силой оттащила к дубовой лестнице, ведущей наверх. Арнольд понимающе усмехнулся, прекрасно зная, что с Хельгой особо не поспоришь: разорвет на нелицеприятные куски, получит сама шрамы, но добьется своего. К нему подошел Джеральд, тоже провожая силуэты, скрывающиеся в тени, взглядом. — О-о-о, мой дорогой друг, теперь мы Лайлу живой не увидим, я тебя уверяю, — произнес он, покачивая головой. Джеральд смахнул воображаемую мужскую слезу и трагически прошептал: — Как жаль, она была хорошим человеком!.. — Джеральд, — укорил его Арнольд, но улыбнулся: — Хельга хочет лишь помочь. — Да-а-а, когда ты танцевал с Лайлой, именно желание помочь мелькало яростным пламенем в глазах Патаки. Мне б твоей наивности, Арнольд. — Джеральд осмотрел стол беглым взглядом, схватил бутылку с черной наклейкой, где значилось: "Jack Daniel’s" и поинтересовался: — Тебе виски разбавлять колой, содовой или оставить так? Смотри, у нашей принцессы есть даже специальные щипцы для льда, охренеть, а я всю жизнь использовал пальцы! Не дожидаясь ответа, парень налил себе стакан, попробовал на вкус, скривился и добавил пару звонких льдинок. Арнольд послушно взял свою порцию и осторожно глотнул. Алкоголь действовал мягко, ударяя в голову постепенно, будто бы он обволакивал его голову и внутренние органы, согревая субстанцией. Возникало чувство, словно кто-то в области желудка и гортани разжег небольшой костер, а костер — всегда начало хорошего настроения. Спустя некоторое время ему стало весело, и дело было вовсе не в шутках Джеральда, что фонтаном лились из его уст, а в чем-то еще. Может, в незримом взрослому глазу волшебстве праздника? Рядом замаячила фигура, которая вскоре приняла облик Лоренцо, видимо, потерявшего где-то свой пиджак: — Есть вакантное место для бухнуть? — Тебя тоже девчонки продинамили? — сочувственно закивал Джеральд, оглядываясь на диван. Там уютно устроились Фиби и Надин, прижимая к себе подушки в виде зверюшек. Хозяйка дома стояла напротив них и о чем-то оживленно рассказывала, судя по всему, про танец с Керли. — Что налить? — Коньяк имеется? — У Ронды в этом плане рай! — Джеральд вынул из нестройного ряда бутылей одну пузатую на вид и щедро заполнил рюмку, подавая Лоренцо. Немного помолчав, он поинтересовался: — Кстати, а что у тебя за костюм? Это ведь костюмированная вечеринка, это я к слову, дружище. — У меня костюм Лоренцо, — медленно ответил тот. Он глубоко вдохнул крепкий аромат коньяка, покачивая его так, что напиток пару раз ударился по стенкам стекла, и слегка пригубил. Арнольд и Джеральд недоуменно переглянулись и замолчали, не зная, что сказать. С Лоренцо друзья общались не так часто, поэтому ненадолго повисла неловкая пауза, однако Арнольд быстро нашел тему, всерьез обеспокоившись проблемой: — А где Гарольд и Керли? Они не поубивают друг друга из-за Ронды? — Если и поубивают, то лишь в виртуальном мире, — пробормотал Лоренцо, рассматривая экран мобильного телефона. Спрятав гаджет в карман, парень добавил: — В приставку режутся они во имя Ронды, разумеется. — Разумеется! — А вы почему не дома празднуете? Рождество — это семейный праздник, — спросил Лоренцо. Джеральд подозрительно сощурился и крепко сжал плечо Арнольда: — Чувак, сваливаем отсюда! Походу моя мама грохнула Лоренцо, чтобы влезть в его кожу и проникнуть сюда. — Я буду праздновать Рождество в кругу семьи, — ответил Арнольд, отбрасывая одним движением пальцы друга под его недовольные стенания о том, что Арнольд — ужасный, безжалостный человек. — Но сегодня они празднуют Валентинов день. Лоренцо открыл рот, чтобы что-то произнести, но внезапно музыка стихла. Все обратили взоры на хозяйку вечера, она встала посередине комнаты, держа в руках пульт от музыкального центра и заявила: — Я хочу сыграть в мафию. Кто в деле? Надин отбросила подушку на пол: — А это интересно! Я с тобой, Ронда! — Что думаешь, Арнольд? — обратился к нему Джеральд. — Почему бы и нет. Слушай, а где Хельга? Лайла спустилась, вон, села на пол, а ее нет, — пробормотал он, оглядывая помещение, но полумрак мешал обзору, тут и там мелькали чьи-то неразборчивые тени. Парень порывался пойти разыскать Хельгу, но Джеральд перегородил путь: — Арнольд, на втором этаже есть ВАННАЯ комната, сечешь, да? Не смущай даму своего сердца. — Она не дама моего сердца, Джеральд. — Да-да, — согласно произнес тот, и ребята сели на махровый ковер в круг остальных желающих сыграть партию. Присутствовали все за исключением Керли, Гарольда и Хельги. Ронда передала стопку черных карточек Лайле, которая вызвалась помочь с раздачей, и стала спорить с Лоренцо о том, кто из них должен быть ведущим. В итоге выиграл парень, он попытался зажечь верхний свет ярче, однако Ронда запротестовала, заявив, что так играть интереснее, хотя, скорее всего, это было сказано лишь из упрямства и желания оставить последнее слово за собой. Арнольд взял карту, разглядывая предписанную роль, затем внимательно посмотрел на окружающих в попытках найти на их лицах ответы. Джеральд как ни в чем не бывало ухмылялся, покачиваясь из стороны в сторону, словно желая подглядеть роли близсидящих, Фиби сурово взирала поверх кошачьей оправы очков, Надин, казалось, расстроилась... А вот Ронда повела себя странно. Она удивленно уставилась на Лайлу, молча пожирая девушку взглядом, но Сойер лишь мило улыбалась, не обращая внимания. Игра вышла веселой, мафия пару раз выигрывала, убив всех жителей города, даже несмотря на то, что "убитые" пытались дать показания (за что, правда, были жестоко наказаны Рондой). После этого алкоголь лился рекой: Джеральд с Гарольдом пили из горла на спор, но проигравшим оказался первый. Арнольд смеялся, глядя, как Берман хвастался перед девчонками своей выносливостью, когда внутри него что-то остро царапнуло, подобно наточенной игле. Ощутив нечто вроде беспокойства, он понял, что Хельги так и нет, и побрел на ее поиски. Впрочем, искал Арнольд ее недолго, девушка мирно спала на одной из кроватей огромного дома Ллойд. Он прикрыл тело мягким пледом, которое обнаружил на спинке кресла, как вдруг услышал за стеной громкий голос Ронды: — Что ты имеешь ввиду, Лайла?!

***

В голове разливалась какая-то тягучая на ощупь пустота, от которой хотелось то ли радоваться, то ли блевануть, что мешало, в общем-то, первому развитию событий. Арнольд потянулся и постарался встать на ноги. Этот трюк удался ему не с первого раза, но все же парень сумел подняться. Негромкое бренчание гитары из музыкального центра показались Арнольду оглушительными, отчего возникало желание спрятать голову под лежащую рядом подушку, забыться вновь сладким сном, но другая потребность оказалась сильнее. Мутным взглядом парень оглядел помещение: в комнате находился лишь он наедине с разбросанными тарелками вперемешку с размазанной едой и опустошенными бутылками. Из первоначального декора неизменным остался приглушенный электрический свет да пушистая елка, скромно стоящая в углу и поблескивающая праздничными бантами. Арнольд, пошатываясь, побрел на второй этаж в ту самую ванную комнату, о которой накануне упоминал Джеральд. Часы за его спиной показывали три с половиной часа. Удовлетворив физиологию, он тщательно помыл руки и лицо водой. Ледяные капли заползли за шиворот грязной рубашки (кажется, кто-то в него швырнул пирогом), что немного отрезвило, и в черепной коробке посветлело. Парень вышел в длинный коридор: все комнаты были заперты и покрыты, как незаметными паутинками, тишиной, только дверь напротив туалета оставалась приоткрытой. Немного поколебавшись, он потянул за ручку и очутился в маленькой комнате, отдаленно напоминающей библиотеку большим количеством новеньких томов. Обойдя шкаф, Арнольд замер. Неподалеку от окна, сквозь которое виднелся серебряный луч луны в окружении мерцающих звезд, находился квадратный столик, а у его ножек лежал человек. Темно-синее платье, окрашенное алым, будто яркий цветок, пятном, от пролитого пунша, очень красиво сочеталось с рыжими волосами.