Поцелуй рождественского ангела

Светло-голубое брюхо небес насквозь протыкалось оголенными ветвями деревьев. Диск зимнего белесого солнца окружали перистые, словно лебяжий пух, облака, и лишь изредка можно было увидеть, как пролетают юркие птицы, переходя с одного укрытия на другое, сбрасывая при этом комья снега. Изо рта Арнольда выходил густой пар, витиевато растворяясь в воздухе. Он брел по одной из пустынных улиц города, находившейся где-то на задворках центральных зданий, на встречу к Джеральду. Его взгляд растерянно блуждал по кирпичным стенам, покрытыми грязью, что скапливалась десятками лет, по носкам собственных начищенных с утра ботинок, и вдруг он неподалеку заметил неприметную фигуру. Сердце на мгновение замерло где-то в области гортани, мешая вздохнуть, и тут же продолжило биться с утроенной скоростью в попытках наверстать упущенное. Возле переулка стояла девушка, повернувшись к нему спиной. Ее прикрывала коричневая дутая куртка, но светлые волосы небрежно-спутанным водопадом покоились на спине, с ярко-розовым бантом на макушке, не оставляя шанса на ошибку. — Хельга?.. — глухо проговорил имя Арнольд, замерев на месте. Казалось, столь слабый шепот она не должна была услышать, даже если бы находилась совсем рядом, но человек медленно обернулся, стрельнув ехидными глазами. Какой-то взаимный непонятный испуг ледяной водой окатил с головы до кончиков пальцев ног. Бледное лицо не коснулось кусачим морозом, и в ту же секунду, Хельга сорвалась с места. Арнольд понесся за ней, путаясь в собственных ступнях. Белый цвет мелькал, смешиваясь с розовыми пятнами, от этого рябило, и глаза до слез пощипывал суровый ветер. Еще чуть-чуть, протянуть руку и можно ухватиться за развевающийся флагом вязанный шарф, но нога поскользнулась о тонкую корку льда, и парень упал. Подняв голову, он выплюнул холодный снег на асфальт и потрогал лоб — угораздило же Арнольда так свалиться, теперь будет шишка. Парень поднялся на ноги, отряхнул мокрые колени и огляделся. Хельги нигде не было. Немного поколебавшись, он заглянул в переулок, где находились лишь баки, заполненные мусором так плотно, что ошметки валялись рядом. Дворовая собака грызла обглоданную кость. Пока Арнольд всерьез раздумывал о том, стоит ли рыться внутри или все же оставить сие неприятное занятие на потом, его окликнул голос Джеральда: — Я не хотел прерывать тебя за лицезрением мусорных баков, несомненно, они очень красивы, но ты не думаешь, что слегка опаздываешь на встречу со мной, старик? Арнольд обрадованно улыбнулся другу, твердо решив не сообщать о найденной Хельге. — Что ты здесь делаешь? Мы ведь договорились встретиться на поле Джеральда! — Я продрог до мозга костей, Арнольд, — пожаловался тот. Он вынул мобильный телефон из кармана куртки и продемонстрировал экран, на заставке виднелся поблескивающий черный мотоцикл. — Я ждал тебя целых двадцать минут! Честное слово, чувак, ни одна девчонка Хиллвуда так долго не собирается. Вот я и решил пойти за тобой, вдруг случилось чего, напали, пытают. Но я смотрю, это ты напал на мусор. Ты продолжай, не стесняйся, я твой лучший друг, и только Бог тебе судья, а я в это время могу заснять твое задумчивое лицо, — закончив пламенную речь, Джеральд потыкал телефоном в его кожу. Арнольд возвел глаза к небу и рукой отодвинул гаджет от своего носа. За разговорами и непринужденными шутками ребята дошли до большого дома, аккуратно выложенного светлым кирпичом. На секунду оба застыли. Взгляд метнулся на боковое окно второго этажа, в стекла которого тихонько ударялась ветвь дерева под порывами стылого ветра. Арнольд шумно сглотнул: мурашки пробежались по телу и, кажется, решили там прочно поселиться. Это были не те же самые "насекомые" от соприкосновения с обжигающей от смущения кожей Хельги. Они были холодными, пронизывающими так глубоко, будто на их несуществующих спинках нитями были привязаны острые иглы, коими орудуют профессиональные швеи. Джеральд нервно хрустнул костяшками пальцев, и Арнольд сделал вывод, что один вид этого дома наводит ужас и на него. Но вместе со страхом присутствовало что-то еще. Азарт от игры в сыщиков, всплеск адреналина в крови, неестественность произошедшего и происходящего, как если бы это было вовсе не с ними — семнадцатилетними подростками, а актерами одного из многочисленных фильмов, который, к слову, в конце окажется с так себе сюжетом. — Пойдем? — нерешительно пробормотал Джеральд, разбавляя испуг фальшивой улыбкой. Кивок. И вот они уже на крыльце дома, Арнольд поднес кулак к двери, как его кисть грубо отбросила ладонь друга. Джеральд тихо прижал указательный палец к губам и приложился ухом к поверхности. Арнольд проделал тот же самый трюк, переместившись поближе к месту, где была вмонтирована замочная скважина, и услышал пронзительный голос Ронды. Он звучал слишком громко, буквально в двух шагах от входа. Девушка разговаривала с собеседником в коридоре: — Перестань свое нытье и соберись уже, тряпка. Признайся наконец, это сделал ты! — Но Ронда-а-а, — жалобно протянул мужской голос. Друзья переглянулись — нет сомнений, это был Гарольд Берман. — Если не ты убил ее, то кто?!.. — Я... Вдруг Джеральд оглушительно чихнул и быстро зажал себе рот. Арнольд хлопнул себя по лбу, они собирались скрыться, но дверь резко распахнулась, чуть не сметая их на своем пути. Ронда нахмурила четко очерченные брови и поинтересовалась: — И что вы здесь делаете? — Прекрасно выглядишь, Ронда, — не зная, что сказать, брякнул Арнольд, разглядывая шифоновую блузку алого цвета, сквозь которую просвечивали очертания оливковой кожи. Она хмыкнула, и запустила прибывших в дом, правда, оставив гостей лишь на пороге. Ребята оказались возле вешалки на одной ножке, с висящей сверху кокетливой шляпкой, и огромным зеркалом с подсветкой. Гарольд стоял неподалеку в свободных штанах и вяло махнул рукой в знак приветствия. — Надин меня предупредила, что вы ищете убийцу Лайлы. — Без обиняков начала Ронда: — Так вот, я не убивала. Гарольд не убивал. Доказательства? С какой стати я должна вам их предъявлять? Почему я должна что-то рассказывать? Что вы вообще мне сделаете: сдадите в полицию, не имея даже тела? — Успокойся, пожалуйста, — мирно сказал Арнольд, пытаясь остановить поток гневных слов. — Мы просто хотим воспроизвести события. — Ты просто хочешь убедиться в том, что сбежавшая Патаки невиновна. Он промолчал, проглотив обвинения. Гарольд пожал плечами, мол, "простите, она не в духе". Ронда сердито обхватила себя ладонями, и добавила уже немного спокойнее: — Хорошо, раз уж вам так интересно, то я скажу — с двух до трех часов мы с Гарольдом были в постели. Да-да, когда ты обнаружил труп, Арнольд, а я напомню, что его обнаружил именно ты, я вылезла из-под Гарольда. — Стой-стой, Принцесса, — вставил Джеральд. — Мы только что слышали, как ты обвиняла его в убийстве. Только не надо врать, что вы репетировали роль в школьной пьесе, ни за что не поверю. — И, когда играли в мафию, — припомнил Арнольд. — Ты как-то странно смотрела на Лайлу, а позже я услышал часть вашего разговора в одной из комнат. Ты была зла и не понимала, что та имеет в виду. Начало спора не слышал, но... — А мне ты не рассказывал, — бурно возмутился Джеральд, вперившись взглядом в друга. — Не было времени. Ронда уставилась на них так, словно собиралась прямо сейчас, наплевав на приличия, вытолкать одноклассников на улицу, но все же ответила, устало прижавшись к стене: — Гарольд уходил в туалет. Но он этого не делал, я знаю. Гарольд бы никогда в жизни не додумался до такого, а я просто сорвалась... Что, хотите сказать, после той ночи вы чувствуете себя спокойными? Сомневаюсь. И я не убивала Лайлу, хотите верьте, хотите — нет. Хотя мотив мог быть только у меня, смешно, да? — И какой же мотив? — Мы с ней спали. Молчание. Тягостное молчание обволокло присутствующих в плотный кокон. — Прости. Но... Что?! — К чему теперь-то скрывать. Я — би. Не скажу, что секс с девушкой для меня настолько привлекателен, но для разнообразия... Арнольд с силой сжал виски, пытаясь собрать мысли в кучу. В голове всплыл образ: деревенская девочка с трогательными рыжими косами и отвязная лесбиянка. Две картинки никак не совмещались, вызвав когнитивный диссонанс, и юноша почувствовал, как же сильно он сегодня устал, будто несколько часов подряд таскал тяжести. Ронда, глядя на их реакцию, заливисто рассмеялась и поправила прядь темных волос за ухо, показав серьгу: — Да, мы спали! Не помню, когда именно все началось. Это было как фейерверк: бум! В сознании помутнение, и вот мы очнулись в одной постели. А мы ведь даже не были пьяны. — Я думал, у вас отношения с Гарольдом, — пробормотал Джеральд, оглядывая бывшего одноклассника. Тот смотрел куда-то вниз, на ножку витиеватой вешалки. — А отношений с Лайлой и не было. Нас связывала кровать, ну и редкие разговоры за чашечкой чая. Никаких обязанностей, ревности, ссор. И меня, и ее вполне устраивало подобное положение вещей, но... — девушка помедлила. Пальцы сжали предплечье. — В рождественскую вечеринку мы с ней как обычно особо не пересекались: привет, как дела, простые правила этикета. А затем эта игра в мафию. Лайла в суматохе вызвалась раздать игральные карточки, и под рубашкой моей карты была надпись: "Нам надо это прекратить". Я удивилась. До той ночи она всегда сама ко мне приставала. На самом деле, Лайла была зависима от меня, я могла с ней делать все что угодно, стоило лишь пошевелить пальцем, и та была готова пройтись босиком по дорожке прямиком в ад. Это завораживало. И я удивилась, — фразы Ронды звучали неуклюже и приглушенно, они сбивались с ритма, словно девушка рассказывала историю женской любви вовсе не парням, а самой себе, отдаваясь во власть горьким мыслям. — Я смотрела на нее, пытаясь получить ответный взгляд, но Лайла лишь улыбалась, полностью игнорируя. Конечно, это меня рассердило. Я — Ронда Велингтон-Ллойд, никто не смеет со мной так обращаться, особенно она! После игры, когда все стали глушить алкоголь, мы пошли поговорить в комнату и... — ... И ты ее убила? — тихо спросил Арнольд. Ронда закусила губу: — Мы были в другой комнате, и да, я хотела ее убить. Я злилась на нее, я ужасно злилась на нее. — Ты так сильно ее любила? — Ха-ха-ха, Арнольд! Любовь, какая к черту любовь? Никому не позволено меня бросать, только я могу ставить точки. В комнате я пыталась узнать, что произошло, отчего вдруг возникло решение расстаться. Может, она снова мучилась совестью, считая нашу связь грехом? Но Лайла лишь качала головой и ничего не хотела говорить. Однако я не убивала ее. Я в конец разозлилась, и ушла, оставив ее одну. — Ушла ко мне, пьяная и злая, — добавил молчавший Гарольд. — Так значит, если вы вместе мм... проводили много времени, — корректно заметил Арнольд: — То мотив мог быть у Гарольда и Керли. — Гарольд не знал точно о нас с Лайлой, только догадывался, и то не сразу заподозрил. А вы вот идите и порасспрашивайте этого придурка Керли. По нему видно же, что он ненормальный, — живо очнулась Ронда и поторопила их к выходу, сжав плечо Арнольда ногтями. Затем она вдруг сообщила: — Ах, точно! И почему Керли не было, когда мы нашли Лайлу мертвой? В комнате находились все, кроме него. Где же был в это время он, а? Друзья молча переглянулись. Они как-то и не заметили его отсутствия, но сейчас с воспоминаний будто стряхнули слой старой пыли. Девушка посмотрела на Джеральда и добавила: — Между прочим, Джеральд, я бы на твоем месте остерегалась. Арнольд тоже выглядит, как типичный латентный маньяк. Лайла мне рассказывала о том, что не так давно он пытался ухлестывать за ней, только вот получил отказ. Арнольд резко увернулся из цепких рук и посмотрел прямо в глаза. Она с достоинством истинной леди выдержала немое негодование. — Такого не было, Ронда. — И как это проверить? Либо вру я, либо соврала Лайла, интересно, зачем? Либо врешь ты, Арнольд. — Мы уходим, — буркнул Джеральд и поспешил на улицу, где солнце садилось за горизонт, скрываясь за крышами высотных зданий. Арнольд на мгновение остановился и тихо поинтересовался: — Ты ведь любила ее, Ронда. Пусть самую малость, но ты ее любила, верно? Ему не нужно было оборачиваться. Арнольд и так знал, что ее губы исказились ироничной улыбкой, а ресницы едва заметно увлажнились, тенью напоминая о предыдущих бессонных ночей, когда сердце тысячи раз ломалось на куски. Гарольд всегда преданной собакой оставался рядом, но не умел пользоваться спасительным /заживительным?/ скотчем, так как умела это делать Лайла Сойер.