В интересные времена

Чтобы кто не говорил, а Джим в восторге от команды. Отважная является домом для таких потрясающих людей и он — часть этой семьи. Прошлая жизнь вспоминается ему с некоторой грустью и ностальгией. Ему все еще иногда снятся каменные джунгли, и, заполняя бумаги, иногда рука сама дергается в поисках мышки. Но сильнее всего выдает его чуждость — его манера разговаривать. То, как он строит предложения и легкий акцент, который заметен если долго прислушиваться. И ему нравится подобное напоминание о прошлом. Прошло уже пятнадцать лет с тех пор как он очнулся в незнакомом месте, в окружении игрушек и чужом теле. Кто бы что там не говорил, но понять, что же произошло, удалось лишь полгода спустя. Все это время его тщательно осматривал доктор и учили говорить няни и дворецкий. Родители, узнавшие что их безнадежно больной умственно отсталый ребенок идет на поправку, признали это чудом. Он ел, он спал, он играл и учился говорить. Это казалось ему забавным развлечением. Но в один день, проснувшись, мальчик попытался найти компьютер, потом с удивлением заозирался вокруг, взглянул на свои руки и шлепнулся на попу, таращась в пространство стеклянными глазами. Когда весь штат нянек и слуг устал бегать в панике вокруг молодого господина, вызвали врача. — Мальчик в шоке. Что-то произвело на него сильнейшее впечатление — сказал седеющий эскулап и выписал прогулки, отсутствие нервных раздражителей и какую-то травянистую мутотень. Когда нервы были подлечены, Джеймс постановил что не зря он верил в реинкарнацию. И, кстати, звали его в этой жизни именно Джеймс, сколько не мучал свою память, сколько не сжимал виски, свое прошлое имя он не помнил. Как и любые имена людей из прошлой жизни. Названия книжек, географических мест, любимых актеров — пожалуйста, но остальное ни в какую. Как в прочем и день своей смерти, память обрывалась на его двадцать первом году жизни. Внезапно. Просто так. Ехал в метро. Оп! И все. Иногда, ему казалось, что он и есть Джеймс, просто кто-то скопировал ему память пришельца. Что было дальше? Почему? Как? Ответов не было. Джимми тяжко вздыхал порою, сидя у окна, вызывая тем самым беспокойство нянечек. Он не помнил имен тех людей, но он скучал. Осознание того, что он — попаданец догнало Джимми в день его одиннадцатилетия. Получив от отца большую карту их архипелага, мальчик заметил подпись «Вест Блу» и растерялся. И вовсе пришел в ужас, когда потребовав карту мира, получил пространное изъяснение про Вест, Ист, Норд, Саус Блу, Гранд Лайн и большой континент. — А когда умер Гол Ди Роджер? — спросил он у отца. — Мм… Золотой Роджер, а кто это? — изумился граф. — Ну, как же, Король Пиратов! — возмутился малыш Джимми. — Глупость, тоже мне скажешь! — рассмеялся мужчина. — Как у пиратов может быть король? Мальчик не прилично отвесил челюсть. Эффект был наверное схож с ощущением Гарри, когда ему вручили письмо в Хогвартс. Джеймс прыгал, давился истерическим смехом и хватал всех подряд за руки, кружа в вальсе. Ему в очередной раз пришлось встретится с доктором. Седоволосый мужчина только удрученно качал головой, рассуждая об излишней энергии в детском организме и тонкой душевной организации. Джеймс рос, занимался фехтованием и строил планы о вступлении в команду Короля Пиратов. Он лишь предполагал, что родился в нужное время. Мальчику, как аристократу, полагалось знать кучу разных и местами бесполезных вещей, поэтому тренировка с мечом почиталась за радость и благословленное избавление от околонаучной ерунды и занятия бухгалтерским делом. Его учитель, пожилой самурай из Вано, был строг и требователен. А методы его были жутко результативными. Дни летели, а про Роджера ничего не было слышно. Джим, наверное, так бы и остался ждать листовки, собирать информацию и не покинул бы остров без веской причины. Если бы только не женитьба. Свое двадцатилетие самонареченный Эванс встретил в море, спрятавшись в трюме торгового корабля с напутствием от мастера: не посрамить его честь и подарком, приведшим парня в шоковое состояние. На этот раз встреча с доктором не состоялась по техническим причинам. Он покидал родной остров и навязанную невесту вместе с прекраснейшей катаной, великим мечом страны Вано — Вадо Ичимонджи. Джим бы вряд ли оказался на Отважной. Поплавав несколько месяцев, он уже не считал идею стать пиратом такой уж замечательной, даже как-то раз задумался о вступлении в дозор, но шторм и малые финансы, заставили его остаться на весеннем острове в начале Гранд Лайн. Мечник банально заскучал. Поэтому и согласился быть помощником навигатора. Временно — решил он. И, дрейфуя в лодочке вместе с Джонатаном, Джим неожиданно рассмеялся. Нет ничего более постоянного, чем временное. И как он мог забыть?