Разрушенные замки

Длинная процессия медленно двигалась по главной улице Ташбаана, которая в честь отъезда важных гостей была украшена живыми цветами. Кони под всадниками обливались потом, поднимая копытами желтую пыль, то и дело попадавшую людям в ноздри. Народ вокруг ликовал, мужчины подбрасывали тюрбаны и широко улыбались, обнажая белоснежные зубы. Женщины махали букетами нарнийским посланникам, скрывая лица под праздничными платками. Королей и королев, а также их свиту, провожали с почетом, хотя встречали довольно прохладно. Джессика тщетно пыталась скрыться от жаркого утреннего солнца, закрывая ладонью лицо. Она надела своё самое лёгкое платье сегодня, но это нисколько не помогало. К тому же, потные лошади пахли не особо приятно, а к этому примешивался ещё неповторимый аромат тархистанских улиц: микс специй, благовоний и медовых сладостей. Уотсон мутило, а предстоящее морское путешествие не обещало облегчения. Хотя Джесс бы соврала, если бы сказала, что она не рада покинуть Тархистан. Если в первые дни своего пребывания в Ташбаане она почти влюбилась в это место, в этих людей, удивляясь и поражаясь каждой мелочи, то сейчас её раздражал богатый королевский двор, бесконечные тюрбаны и кривые ятаганы стражников. Девушка надеялась, что вернётся сюда нескоро. Процессия остановилась в порту. Играл королевский оркестр, душно пахло морем, у Джессики ещё сильнее закружилась голова, да настолько сильно, что она чуть не упала со своей лошади. Белое солнце стояло высоко, обжигая своими лучами лица собравшихся людей. Царевна Эсма сидела под шелковым балдахином, который несли четверо сильных и загорелых рабов. Она наблюдала за Джессикой, пытаясь уловить малейшие изменения на ее лице, но ничего, кроме плохо прикрытого отвращения там не увидела. Не до конца смирившись с единоличным решением брата, царевна не желала так просто отпускать Уотсон, но впервые в жизни ничего не могла поделать с высочайшей волей тисрока. — Мы были очень рады принять на нашей земле дорогих гостей из далёкой Нарнии, — Рабадаш уже произнёс длинную речь на прощальном пиру, поэтому сейчас решил ограничиться всего лишь несколькими словами. — Мы надеемся на плодотворное дальнейшее сотрудничество и мир между нашими государствами! Доброго пути и попутного ветра! Короли и тисрок обменялись крепкими рукопожатиями, дамы присели в глубоком реверансе. Эсма казалась несколько бледной, но держала себя в руках и даже казалась приветливой, хоть и холодной. Все события, произошедшие во время нахождения в дворце иностранных гостей, наложили на её душу глубокий отпечаток, не оставив без следа и лицо с телом: она слегка похудела, под глазами виднелись мешки, которые она тщательно скрывала, прикладывая лёд каждое утро. Размолвка с царственным братом действовала на неё угнетающе, все окружающие это замечали, но не говорили ни слова, боялись даже думать об этом, потому что взгляд царевны был подобен молнии. Яркий солнечный свет слепил Джесс, смотреть на море было невыносимо, желтая сухая пыль оседала на лице и волосах. Одна только мысль о предстоящем путешествии доставляла ей нестерпимые страдания, а когда она ступила на борт королевского корабля, то чуть было не упала. Джек шёл рядом, весело повиливая хвостом и вертясь под ногами матросов, одетых в парадную форму. Соль, которой был наполнен воздух, казалось, проникала под кожу и вызывала невыносимый зуд. Джессика поёжилась, но изо всех сил старалась скрыть своё состояние от окружающих. — Все хорошо? — Люси серьезно посмотрела в лицо Уотсон. Джессика неопределенно кивнула, криво улыбаясь. — Да, все отлично, — от королевы не могло укрыться то, что Джесс буквально впилась руками в деревянные борты корабля. — Просто меня немного укачивает, да и душно здесь. Люси кивнула, но не спешила освобождать Уотсон от своего пристального внимания. На берегу играл оркестр, люди что-то кричали, бросали букеты и венки, некоторые из которых, не долетая, падали в пенную воду. Джесс заметила, как связка прекрасных камелий, отяжелев, пошла ко дну, все больше погружаясь в соленую бездну. Рабадаш взошёл на борт, чтобы сказать прощальные напутствия, Эсма последовала за ним. Джессика все ещё не до конца осознавала, что за почти месяц своего пребывания в Тархистане она пережила столько событий, смертей и чувств, но почему-то ей совершенно не хотелось по старой туристической традиции бросать монетку в море, чтобы вернуться. — Я была счастлива познакомиться с вами, леди Джессика, — Уотсон обменялась с Эсмой взаимными поклонами. — Историки ещё множество веков будут описывать первую встречу тархистанской царевны и повелительницы драконов. Надеюсь, что не последнюю. — Спасибо за радушный приём, ваше высочество, — драгоценные камни, висящие на груди сестры тисрока, ослепляли, от их блеска было некуда деться. — Я была бы счастлива встретиться с вами снова. Джессика не знала, лукавила ли она, но что-то внутри подсказывало, что расстаются они с тархистанской королевской семьёй совсем ненадолго. Будучи ярым противником всяческих суеверий, Уотсон попыталась прогнать эту мысль из своей головы, но тут настало время прощания с Рабадашем. — Спасибо, что озарили нашу пустынную землю своим присутствием, миледи, — тисрок коснулся губами обнаженной руки, которая успела приобрести некоторый загар на жарком тархистанском солнце. — Я сохраню ваш визит в своей памяти навечно. — Для меня было огромным удовольствием воспользоваться вашим гостеприимством, ваше величество, — Джессика еле шевелила губами, будто произносила точно заученную фразу. Рабадаш более ничего не сказал, прощание слишком затянулось. Обменявшись последними рукопожатиями с Питером и Эдмундом, тисрок сошёл обратно на берег вместе со своей сестрой. На судне подняли нарнийский флаг, дерево заскрипело, и корабль начал выходить в море. Белоснежный парус надулся, сегодня ветер был попутный. За королевским кораблем следовало ещё одно судно со свитой, придворные уже расположились в каютах и готовились провести ближайшие сутки в беспросветной скуке. Сеилин же со своей сестрой отбыла ещё на рассвете, покинув Тархистан тихо и без суматохи. Два судна из флотилии тисрока проводили нарнийские корабли на несколько миль, а затем развернулись и, издав пушечный залп в воздух, отправились обратно в порт Ташбаана. Джессика наблюдала, как ослепительный пустынный город исчезал в голубой дымке, растворялся за горизонтом. Горячий полуденный воздух никак не желал остывать даже над морем, вскоре Уотсон показалось, что её вот-вот настигнет солнечный удар, поэтому она поспешила укрыться в каюте. До самого вечера она провалялась на кровати, находясь в каюте в одиночестве, потому что Сьюзен и Люси, с которыми она жила, все это время находились на собрании с остальными членами королевской семьи. Джессика пыталась спастись от качки перебирая стрелы, меняя у них оперение, играя с Джеком, но это слабо помогало. В воспалённом сознании возникали разные мысли, за одной тянулась другая, пока наконец не привели к обдумыванию пророчества. «Красный король увидит смерть синей королевы». Здесь было все очевидно, как казалось Джессике. Красный король наверняка Питер, но вот точно ли она та самая синяя королева? Уотсон знала точно, что в её семье не было ни грамма королевской крови. Да, было несколько выдающихся представителей, но не таких, чтобы родниться с английской правящей династией. Но об Англии ли шла речь?.. Джессика боялась даже думать о том, что когда-нибудь Питер мог бы позвать её замуж. Она бы этого очень хотела, но никак не могла представить. Все это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой, поэтому Джесс не тешила себя ложными надеждами. В конце концов, кто она такая? Девушка, волею случая получившая власть над великими драконами, но наверняка в окружении Питера были куда более достойные и родовитые представительницы женского пола, чем она? И, кажется, члены королевских семей никогда не заключают браки по любви, предпочитая политические союзы. Нет, Питер слишком благороден, чтобы отказаться от неё, ссылаясь на отсутствие голубых кровей, Джессика твёрдо знала это. Но её пугало пророчество, оно сулило ей верную смерть, в этом не было никаких сомнений. Не выдержав своих переживаний, Джессика вышла на палубу, потревожив Джека, спавшего в ногах. У неё болела голова, тошнило, она не знала, куда деться. Корабль качало, доски то и дело скрипели. На носу деревянная девушка, державшая в своих твёрдых пальцах фонарь, смотрела немигающим взглядом на черный горизонт. Ночь сгущалась, поглощая последние остатки дневного света, скопившиеся позади. Джессика попыталась вдохнуть полной грудью, прогоняя дурман из своей головы, когда заметила, как в воде что-то блеснуло. В один миг болезненная пелена покинула её сознание. На палубе было пусто, большинство матросов отправились ужинать. Оглядевшись и несколько раз моргнув, проверяя, не показалось ли ей, Джесс подошла к самому борту и снова вгляделась в пенящуюся воду. Пару секунд ничего не происходило, Уотсон уже была готова признать, что таинственный блеск был всего лишь плодом её воспалённого воображения, когда мерцание повторилось, в этот раз дольше. Она шире раскрыла глаза, а затем увидела, как из воды появляется девушка. Джессика тряхнула головой, все ещё не веря своим глазам, но ничего никуда не делось. Девушка улыбалась, махала Уотсон маленькой ладонью, вся кожа этой странной гостьи будто бы переливалась в лунном свете. Джесс продолжила рассматривать ее, не в силах совладать с собой. Красота девушки ослепляла, её большие, слегка мутные глаза, казалось, смотрели прямо в душу, длинные чёрные волосы обвивали её голое тело, а на шее висели крупные жемчужины. Уотсон опустила глаза, а затем увидела, что вместо ног у этого странного создания... был рыбий хвост! — Ты... — Джессика попыталась что-то сказать, но девушка помотала головой и приложила тонкий палец к пухлым губам, а затем протянула свою худенькую ручку в сторону Уотсон. Джессика не понимала, что с ней происходило. Шум моря, скрип корабля и крики чаек внезапно отошли куда-то на второй план, Уотсон больше не была хозяйкой своего разума. Все тело охватила невиданная прежде лёгкость, взгляд русалки приковывал к себе и не отпускал, Джесс видела только её мутные зеленые глаза и ничего больше. Уотсон медленно протянула девушке дрожащую ладонь, ей казалось, что если она коснётся русалки, то непременно случится нечто хорошее, приятное и правильное. Совсем не заметив, что половина туловища уже фактически находится за бортом, Джессика нагибалась все ниже, пытаясь дотянуться до руки русалки. Лицо девушки в воде становилось все нетерпеливее, он облизнула сухие губы и подалась вперёд сильнее, чтобы схватить Уотсон за руку, но не успела. Внезапно Джессику схватили за талию и резко оттащили назад. Лицо русалки в тот же момент стало диким, скривилось, из широкого рта показались большие белые зубы. Ударив по поверхности воды хвостом, она погрузилась в темную пучину и исчезла, сверкнув чешуей. — Ты с ума сошла? — глаза Питера сверкали в темноте, Джесс не сразу поняла, что именно произошло. На палубе все ещё было пусто. Несколько раз моргнув, Уотсон схватилась за ладонь Питера так, будто она была единственным источником спасения. Тяжело задышав, Джесс пыталась прийти в себя. Липкий и холодный страх сковал все её тело, как только она осознала, что именно сейчас могло произойти. — Я не знала... Я... Я... — она хватала ртом воздух, отчаянно пыталась связать свои мысли в одну стройную нить, но ничего не выходило. В лёгкие Джесс будто налили воды, она с ужасом вспоминала мутные глаза прекрасной русалки, невинно протягивавшей ей руки. — Тише, — Питер обнял её. — Тише. Джессика уткнулась в его плечо, шумно втягивая в себя воздух. Она все ещё мелко дрожала, но, постепенно согреваясь от тепла Питера, Уотсон отгоняла страх как можно дальше. В конце концов, происшествие переставало казаться таким уж ужасным, самое плохое удалось предотвратить, правда? — Когда же ты перестанешь ввязываться во всякие истории? — хоть Питер и старался говорить строго, но Джессика знала, что он не злится на неё. Более того, он не был даже раздражён. — Сколько раз ты уже могла погибнуть? — Не бойся, вишни ещё не цветут, — это должна была быть шутка, но Джесс поняла, что сказала это не вовремя ровно в тот момент, когда договорила. Питер отстранил её от себя и с ужасом посмотрел ей в глаза. — Не говори так никогда, слышишь? — он взял её за плечи. Уотсон уже тысячу раз пожалела о том, что не умеет держать язык за зубами. — Не смей так шутить! Хоть я и говорил, что не верю в предсказания этой старухи, но это вовсе не значит, что ты можешь так шутить! Некоторое время они стояли молча, оба хмурые и раздражённые. Матросы начинали возвращаться на палубу, капитан раздавал им приказы, поэтому Джесс и Питер почувствовали себя ещё более лишними здесь. — Не хочешь куда-нибудь отойти? — Питер первый нарушил молчание. — Куда, например? — Джесс все больше раздражалась. Она в который раз чувствовала себя маленьким ребёнком перед Питером, которого отчитывают за какой-то мелкий промах, не стоящий внимания. — Не в каюту ли вашего величества? Мне уже надоели разговоры фрейлин и прочих придворных. Конечно, они не смеют сказать мне все свои мысли в лицо, но не трудно догадаться, о чем они болтают. А как же, какая-то выскочка проводит целые дни в покоях его величества верховного короля Питера Великолепного! Питеру все же удалось увести Джессику в каюту от посторонних глаз и ушей. Она сложила от обиды руки на груди, а ему хотелось смеяться во весь голос, однако это значило бы ещё сильнее распалить её раздражение. — Честно говоря, я не думал, что ты придаешь значение этим глупым сплетням, — будучи не в силах удержаться, Питер улыбнулся. Видя, что Джесс еле сдерживается, чтобы топнуть ножкой и не уйти, он добавил: — Но у меня есть решение этой проблемы! — И какое же? — Джесс скептически подняла бровь. — Выходи за меня замуж! Тогда у тебя будет самое что ни на есть законное право находиться у меня в покоях! — Ты хоть и верховный король, но тот ещё дурак! — щеки Джессики мгновенно вспыхнули. Она не знала, куда себя деть, чтобы унять дрожь во всем теле, чтобы он не заметил её состояния. Он же шутит, правда? Правда? — Я сейчас обижусь! — Питер был готов расхохотаться, вот только он говорил абсолютно серьёзно. Да и Джессика это знала, он это понял сразу по её выражению лица. — Ну как ты себе это представляешь? Я, в самом расцвете сил, и уже жена? Мне же всего двадцать! — оправдания выходили какими-то жалкими и неуверенными. — А университет? Я же ещё не получила высшее образование! — В Нарнии оно не нужно, не беспокойся, — скрываясь за дверью, Джессика метнула на Питера огненный взгляд, а затем вышла в коридор. — Подумай! Ничего не объясняя Сьюзен и Люси, раздраженная Джессика переоделась в ночную рубашку и легла спать, совершенно не надеясь уснуть. Однако как только она коснулась головой подушки, то сразу же потеряла связь с реальностью. Вокруг все было так же, как и в прошлый раз, когда она увидела Аслана впервые. Было отчетливое ощущение того, что обстановка совершенно не реальна: подернутый дымкой лес, полное отсутствие каких-либо звуков или хотя бы дуновения ветра. Джесс не хотела идти вперёд, но какая-то неведомая сила заставляла её двигаться, несла её к подножию огромного дуба, что раскинул свои ветви над благоухающей поляной. Зато запахи Уотсон чувствовала отлично, даже слишком. Цветочная пыльца оседала в носу, вызывая зуд и раздражение. Чихнув два раза подряд, Джесс подняла взгляд и увидела перед собой Аслана. Он был по-прежнему в равной степени прекрасен и грозен. Аслан стоял с величественным спокойствием, Джессика не смела подойти ближе. Ей было тяжело смотреть в эти огромные глаза, но она была не в силах отвести взгляд. Ощущения торжественности момента и трепетного ужаса смешивались воедино, заставляя Уотсон оцепенеть. — Подойди, дитя, — его голос отражался в сознании, отзываясь многократным эхо. Джессика слышала его речь будто сквозь толщу воды, но все отчетливо понимала. Сохраняя внутреннее напряжение, она подошла ко льву и опустила взгляд. — Посмотри на меня. Джесс было трудно смотреть в эти огромные глаза. У нее начинали подгибаться коленки, сбивалось дыхание. Она была восхищена до такой степени, что временами терялась в пространстве. — Ты знаешь, что я собираюсь сказать. Девушка сглотнула. Конечно, она знала, она обо всем прекрасно догадывалась, но упорно не хотела признавать тот факт, что она в Нарнии не навсегда. С самого первого дня Джесс знала, что настанет момент, когда она должна будет вернуться в Дублин, к своей обычной жизни. Не то чтобы до Нарнии Уотсон жила плохо, вовсе нет, но она чувствовала сердцем, что ее место именно здесь, рядом с драконами, рядом с Питером. Джесс была готова отказаться от всего прежнего, забыть Дублин, который на самом деле не любила, проститься с холодными к дочери родителями и остаться здесь, в этой сказочной стране, где она наконец стала нужной. — Знаю, — Джесс села на траву рядом с Асланом. — Но, пожалуйста, молчи. — Ты должна вернуться, — воздух показался Джессике еще гуще, она не могла дышать. — Тут я бессилен. Есть вещи, которые нельзя изменить, дитя. У тебя там осталась жизнь, которую ты должна прожить до конца, ты должна завершить ее. — То есть я смогу вернуться? — огонек надежды на несколько мгновений зажегся в глазах Джесс. — Конечно, ты уже стала частью Нарнии, когда связала себя с драконами, — Уотсон смотрела пустым взглядом на растущее впереди дерево. — Но я не смогу сказать, когда именно. — Певенси пропали из Нарнии на огромный срок, хотя у них прошло не так много времени, — ее голос дрогнул. — Такое может произойти со мной? — Будущее переменчиво, милая, — Джесс не заметила, как вырвала клок травы из земли. Слеза незаметно спустилась по щеке, девушка торопливо ее утерла, не желая показывать слабость перед великим львом. — Даже я ничего точно сказать тебе не смогу. Ты вернешься, когда придет время. Когда ты будешь нужна. Джесс ненавидела, когда ее заставляли что-то делать. И пускай винить Аслана в том, что ей придется вернуться домой, глупо, но она бесконечно злилась и не желала мириться. Она не хотела, не могла возвращаться туда, где была не нужна, потому что сердце и душа ее навсегда остались здесь, в Нарнии. — У тебя один день. Сон рассеялся так же резко, как и начался. Джесс почувствовала себя жутко разбитой, но не сразу поверила, что сон действительно был.. Но все было правдой, у девушки было четкое ощущение тяжелой грусти и... страха. Уотсон не знала, как сказать Питеру об этом. Она боялась даже думать о том, что она пробудет в Нарнии буквально считанные часы, но мысли неизменно возвращались к родному Дублину. Ей казалось странным, что она вновь будет носить джинсы, встречаться с прежними людьми, но приближение неизбежного лишь усугубляло ее чувство беспокойства. В конце концов, Сьюзен заметила состояние Джесс. — Что с тобой? — королева оторвалась от шитья и внимательно посмотрела на черезчур бледную Джессику. — Ничего, — Уотсон резко встала, сминая край льняного платья. — Меня просто укачивает. Морская болезнь. Но поздно вечером корабли прибыли в Нарнию, и как только Джесс сошла на берег, то чуть было не лишилась чувств. Питер, который шел сзади, успел схватить ее за руку и не дал упасть на холодный камень. — Что с тобой? — он взял факел у слуги и поднес его ближе к Джессике. — Споткнулась, тут слишком темно, — Джесс пропустила вперед несколько человек из свиты. Она произнесла шепотом: — Проводи меня, пожалуйста. Мне нужно сказать тебе нечто очень важное. Питер лишь кивнул, а затем пошел впереди Джессики, чтобы искры от факела не соскочили к ней на платье. Стены сурового королевского замка казались слегка непривычными после изящного дворца тисрока, но все же глаз к ним быстро привык. Впереди шли остальные короли и королевы во главе с Каспианом, который что-то громко рассказывал, отчего люди из свиты не переставая смеялись. Все казалось очень правильным, но Джесс чувствовала невыносимую тоску и грусть, а еще ее тянуло к Расколу, к драконам. Они звали ее, просили прийти, но сейчас она была слишком разбитой и уставшей, чтобы пускаться в путь. До рассвета оставалось несколько часов. — Прошлой ночью я видела Аслана, — Оливия, растопив камин и расстелив постель, ушла из покоев. Джесс нервно терла руки, пытаясь собрать все мысли воедино, но они разбегались тот час же, как она начинала их высказывать. — Он сказал, что сегодня я вернусь обратно. В тот мир. Молчание Питера было до того невыносимым, что Джессика бы закричала, лишь бы не было этого пустого звона в комнате. Она нервозным жестом закинула распущенные волосы назад, боясь смотреть на Питера. Совершенно внезапно серебряное кольцо, которое подарила ей Сеилин на прощание, соскочило с пальца и со звоном покатилось по мраморной плитке. Уотсон видела все будто в замедленном действии, время застыло, заставляя мучиться еще дольше. — Пожалуйста, не молчи, — ее голос сорвался. — Скажи хоть что-нибудь. — Почему ты сразу не сказала? — его шаги отдавались глухим эхо в ее голове, она боялась поворачиваться к Питеру лицом. — А что бы это изменило? — в глазах начали скапливаться слезы, у Джессики не было сил их сдержать. Питер повернул ее к себе лицом. — Я не могу отпустить тебя, — он крепко обнял ее, зарываясь носом в ароматные волосы. Джесс вцепилась в его плечи так, словно именно в них крылось спасение. — Слышишь? Я не могу... — Ты не можешь этому противиться, Питер, — ее горячий шепот обжигал кожу, заставлял сильнее сжимать в объятиях и запоминать каждый миллиметр ее тела. Он не мог отпустить ее, Джесс не может уйти, только не сейчас. — Нам придется подчиниться, что мы можем сделать против? Только, пожалуйста, не думай, будто мне все равно... Потому что это не так, и я разрываюсь от того, что не могу остаться! Они застыли вдвоем, держась друг за друга, как за последний спасательный круг. Есть вещи, которые не под силу изменить одному человеку, но сейчас, к сожалению, недостаточно было даже двух. — Просто скажи, что вернешься. Мне нужна хотя бы надежда. Джессика прижалась к нему еще сильнее, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы. Но это было выше ее сил, поэтому рубашка Питера на плече была мокрая насквозь. — Я не могу, — она вновь зашептала, сцепляя руки позади его спины. — Я сама не знаю, случится ли это, Аслан так и не дал точного ответа. — Тогда пообещай, что не забудешь меня. — Дурак, — она оторвалась и легко ударила Питера кулаком в грудь. Джесс почти злилась на него за такие слова, хоть и понимала их истинный смысл. — Как ты можешь просить меня о том? Как бы я смогла забыть тебя? — Прости, — он оторвал руки Джессики от ее лица, с которого она тщетно пыталась вытереть слезы, а затем сжал ее ладони. — Это слишком тяжело. — Питер, — Джессика попыталась спрятать красноту лица, — ты должен знать, что я не обязываю тебя ждать меня вечно. Если ты встретишь кого-то, с кем будешь счастлив, то ты не должен лишать себя этого из-за меня — Я буду ждать тебя столько, сколько потребуется, — он посмотрел прямо в ее глаза. — Мне главное знать, что ты придешь. И когда Джесс засыпала, то слышала сквозь дремоту стук колес поезда.