Thirst / Жажда

Ветер подул так внезапно, что меня едва не сорвало с места. Он врезался в тело, стукался об мои руки, ноги и отскакивал от асфальта, но я почти ничего не чувствовал. Лишь колыхания собственной одежды ощущались едва различимыми касаниями и тихим, как будто бы не реальным шелестом. Я думал, а быть может, мне хотелось так думать - что весь мир скроен из сотни маленьких ниточек. Они все - чёрно-серо-белые, но для моего зрения - цветные, и собранные в разные предметы, а под этим сильным, но оттого - не более ясным ветром, я вижу, как они развиваются из стороны в сторону, путаются меж собой, со звоном сталкиваются и снова встают на место. Передо мной стоял он. Безликий человек в тёмно-синем капюшоне и кепке, чуть съехавшей на лоб. У него не было лица - казалось, ветер стёр его своими сильными порывами. У него не было эмоций - он был, словно полотно - чистым и пугающе большим, хотя и оставался почти одного со мной размера, даже, возможно, чуть меньше. И пожалуй... не было у него и глаз. Я смотрел, и не видел их, лишь до поры, а после - холодная, то ли льдистая, то ли морская синева вонзалась мне в кожу, разрывала её, проходила сквозь, вонзалась в легкие. Эта синева, как будто ломала мне кости, а я этого почти не чувствовал. Но только почти. После она ползла наверх, руша всё на своём пути, оставляя там, где прошла от моих внутренностей лишь рваные кружевные нити, и в конце я оставался на месте, но был готов подавиться собственной кровью. Хрипел, кашлял, хотел зацепиться за что-нибудь, но никак не мог, а лишь оставался стоять, напрасно пытаясь вздохнуть. А после, безликий человек сказал то, отчего меня выломало ещё сильнее. - Вы помните, Бокуто-сан? Я начал дико кричать, почти срывая горло, но боли почувствовать не мог. Мне было ощутимо страшно, но все болезненные ощущения отсутствовали. Силуэт подошёл ко мне, цепляясь крючковатыми тонкими пальцами за мою ветровку. - Бокуто-сан, в-вы... Бок... в... пом... -сан... и... БОКУТО! БОКУТО, МАТЬ ТВОЮ! БОК- Бокуто-сан? Весь мир словно несколько раз развернулся вокруг собственной оси, а я с силой рухнул на мягкую поверхность с огромного расстояния, но опять же - боли не почувствовал. Тело неприятно онемело, ноги и шея ныли, а руки так вовсе затекли, отдаваясь неприятной пульсацией, стоило мне только двинуть ими. Голова была тяжёлой. Настолько, насколько это вообще возможно после... сна. Я только что проснулся. Яку сидел на переднем сидении, не спуская с меня настороженного взгляда широко раскрытых глаз. Куроо уже говорил мне, что иногда я задыхаюсь во сне. Лев переместил немигающий взгляд обратно на дорогу, а Ямомото рядом откинулся на спинку, тяжело вздохнул. Машину неприятно-резко качнуло, и я врезался головой об потолок, наконец-то почувствовал что-то. - Ты в... порядке? - Коротышка отпил глоток воды из бутылки, удивленно приподняв бровь. Он всеми силами старался скрыть то, что всё-таки немного волнуется, и я лишь недовольно фыркнул. - В полном. - Я не психолог, - Он остановился, и пауза эта затянулась дольше, чем должна была. Я кивнул. - Я знаю. - Но с этим нужно как-то... - Ты ведь не психолог? - Я приподнял бровь, чувствуя, как во мне медленно закипает гнев. Я понимал, что это неправильное чувство в данной ситуации, потому что Коротышка как бы меня не бесил, ни чего дурного мне не желал. Но остановить следующие слова я не смог бы даже при большом желании. - Так вот и не лезь. Яку закатил глаза, но всё-таки отвернулся к окну, снова прикладываясь губами к бутылке с водой. Я более-менее спокойно смотрел на то, как течёт по бутылке засвеченная в лучах восходящего солнца - и от того чуть золотистая по краям, - вода. Она принимала в себя солнечные зайчики и все краски неба, которые попадали в её отражение. Отвлечься сейчас на это показалось самой умной мыслью за всю жизнь. - Тебе нужно что-то с этим делать, - Коротышка глянул в окно, - Не потому что я так сказал, - Яку больше не поворачивался, а в машине воцарилась напряжённая тишина. Казалось, только то, что он смотрел в другую сторону помогло ему сказать всё предложение без запинки. Ситуация и в правду была не простая... для них. Куроо никогда не пытался лезть с расспросами, а Кенме - кажется, было плевать. Но они внимательно ловили каждый кусочек информации, что я по глупости им скармливал. Мне не стоило ни с кем делиться тем, что произошло в Шеффилде. Я хотел молчать, говоря об этом лишь с собой. Но иногда... говорить только самому себе бывает недостаточно. - Я знаю, как бесят слова "Это ненормально", но здесь они подходят больше всего. Я напряжённо сжал зубы, силясь не пнуть изо всех сил хотя бы кресло, но во время остановился, ещё с минуту прожигая его макушку взглядом. Да, Коротышка был прав. Такие слова действительно бесят. И пусть, я веду себя глупо, но если Некомато-сан поставит нас в спарринг... Я тяжело вздохнул. Акааши, сидя рядом не мигая смотрел в зеркало заднего вида, но смотрел именно на меня. Я свёл брови к переносице, отзеркаливая его выражение лица, на что Кейджи лишь повторил мой вздох, и снова опустил голову к книге. Чёртов меланхолик, и почему он так спокоен? Он и тогда был спокоен, вчерашним вечером... Я перевёл взгляд на левое зеркало, заметив едущую сзади чёрную BMW. Даичи за рулём отчего-то весело улыбался, а сзади торчала чья-то размытая голова. Карасуно от нас не отставали, и я невольно задержал на их машине взгляд. Захотелось немедленно оказаться среди этих людей, разрядиться и поговорить с ними о чём-то. Они... были другими, не такими как "Некома". Но этим я не хочу сказать, что "Некома" - хуже, нет... просто. Я купался в веселье и простоте Карасуно, ещё со вчерашнего вечера, но возможно, у них скелетов в шкафу по больше чем у нас... по больше чем у "Некомы", то есть. Захотелось истерично захохотать своей оговорке, не стал же я считать себя одним из них, нет? Конечно нет, глупости, смотрите, как мы разговариваем... Я закусил щёку изнутри, переведя взгляд на лобовое стекло. Из него хорошо был виден восход, схожий, в целом, со вчерашним закатом. Я проснулся лишь пару часов назад, честно - так рано я не вставал даже на пробежки, а потому не смог удержаться, и сидя между Акааши и Ямомото, вскоре заснул. Как оказалось зря - потому что это повлекло за собой нынешнюю тяжёлую атмосферу, царящую в машине. Куроо бы обязательно что-то придумал... но я - не Куроо, и я никогда так об этом не жалел, как сейчас. Вчера вечером, когда мы приехали на "базу" для важного разговора с Некомато-саном,, мы обнаружили там, облюбовавших диван Карасуно. В моей голове тогда возникло собственническое "мой!", но я быстро вспомнил, что вижу этот диван во второй раз, да и квартира, собственно говоря, не моя, после чего я спокойно прошёл внутрь. Нишиноя как-то угрожающе косился на Яку, но Коротышку этим взглядом, казалось бы, даже не пробрало. Ямамото начал шумно ругаться с каким-то лысым парнем, и мне отчего-то на мгновение показалось, что он препирается с собственным отражением. Но лишь на мгновение. Такеда-сан - тот самый парень с кулоном-крыльями, заварил нам чай и извинился за вторжение несколько раз, пока мы точно не уверили его, что всё нормально. Хотя бы потому, что Некомато-сан так решил. После спустился сам бизнесмен, неспешно и аккуратно, как будто его и не ждало вовсе столько народу. Как оказалось, он собрал их, потому что Такеда-сан до этого очень активно названивал ему на непонятно откуда взявшийся у него сотовый номер. Настолько активно, что Некомато-сан таки решил собрать нас всех вместе, и согласиться на просьбу Такеды-сана. А именно - помочь, я обустройством в "нашем" мире. У Карасуно была неплохая репутация. У него - нет. А слух о том, что с Укай-саном что-то случилось быстр разойдётся среди всех, начиная от простой прессы и заканчивая вот такими бойцами. Отчего-то в голову пришло, что Оикава непременно приложит к этому свою руку... впрочем, не важно. Я всё ещё помню, как подогнулись колени от его слов, что завтра мы выезжаем в загородную резиденцию Некомато Ясуфуми. Но дело было даже не в том. Я так вымотался за тот день, что не представлял себе тренировок ещё и сегодня. А если выезжаем мы двумя группами, то их, несомненно, будет много. Много боёв... И более того - я должен не ударить в грязь лицом ни на одном. Я думал об этом, пока ехал до дома, пусть и в машине, а не в автобусе, как обычно, но всё же... думал об этом, когда слушал насмешливый голос Куроо из трубки, после, по планам, короткого звонка, в котором я должен был предупредить его, что уезжаю из города на неопределённый срок. Я думал об этом даже тогда, когда засыпал, и вероятно, именно с этой мыслью я и заснул. И проснулся, скорее всего, тоже. У меня было такое чувство, что я вообще не спал этой ночью. Как будто продолжал драться а потом просто забыл, и уснул под утро, проспав лишь час. Но не смотря на все ощущения, я прекрасно знал, что это было не так. А потом пришёл этот сон... Он снился мне не раз, но со мной такого никогда не случалось. Однако говорящего человека я знал. Давно знал, почти в прошлой жизни, и память о нём ощутимо остро вонзалась в грудь. Это схоже чем-то с ощущением сломанных костей из моего сна. У него нету лица, голоса... нету глаз и каких-то конкретных очертаний. Он просто смотрит на меня с другого края городской улицы напротив моего старого дома. А потом, всё это в один миг появляется, и происходит это так резко, что я едва не задыхаюсь. То есть... я как раз таки задыхаюсь, и это не может не пугать хотя бы чуть-чуть. Яку прав - это ненормально, и меня это бесит просто до дрожи. Я ничего не могу с собой поделать, потому что от прошлого не бегут - с ним борются, а я так не могу, просто не умею. Э-это мой личный б-бой... не такой, как другие,... но в нём победить сложнее, чем во всех вместе взятых. Глупо? Возможно. Странно? Определённо. Но я лишь в который раз тяжело вздохнул. - Который час? Лев быстро переместил взгляд на магнитолу, и с секунду помолчав, поднял его обратно, вперивая в дорогу. - Шесть утра. Ехать ещё час, но пока Ямомото-сан не съел твою порцию бутербродов - лучше поешь. Мы будем завтракать, когда приедем, но всё-таки... Ай! - Его речь прервал пинок Ямомто под сиденье, и Лев недовольно выдохнул. - Больно же! - Будешь знать, как с сэмпаями обращаться, мелочь! Как будто я ел что-то, что... Дальнейшая реплика потонула в хохоте Яку и тихом ворчании Льва. Я слышал каждое слово, и в то же время - не слышал ничего. Я бы запомнил общий смысл, но вовсе не каждое слово, даже не смотря на мою невероятную память. Я тихо улыбнулся, и думать забыв про тянущее ощущение в животе, возникшее после реплики Льва о еде, вслушиваясь во все звуки сразу и ловя момент каждым кусочком собственного сознания. Кажется, только Акааши молчал, так же незаметно улыбаясь, как и я. И я невольно перевёл взгляд на него, напоровшись на пару строчек в книге. "И тогда, я услышал этот голос...". Кстати говоря о голосе... первые реплики были сначала чёткими, а потом заедающими, как в испортившейся пластинке. Это говорил мой старый знакомый. После были вопли Яку, как бы странно это не прозвучало, а потом... последняя реплика в моём сне... реплика, от которой я проснулся, как едва уловимое эхо, её... Сказал Акааши?