Старый добрый новый мир

Несмотря на ранения, я была счастлива. Мы проводили время так, как я любила, но получалось очень редко — валялись целыми днями, вернее, ночами на диване, ели всякую консервированную ерунду, смотрели фильмы с дисков, читали книги или просто часами обнимались и неторопливо целовались. Моя домоседская натура ликовала, да и спокойнее так было — никаких зомби в пределах досягаемости, никаких инопланетяшек и старых врагов. Только я и Лева. Так прошло почти двое суток. Я уже радовалась, что все и будет так хорошо, пока все не заживет, но резкий стук в дверь оторвал нас от просмотра "Бладрейн". Лева из расслабленного домашнего кота, которому только дай помурлыкать и поластиться, сразу превратился в солдата. Сжимая до побеления костяшек рукоять пистолета, он крадучись и совершенно бесшумно подошел к двери, а я жалась к стене за его спиной с точно таким же оружием в руках. — Кто? — негромко спросил брюнет. — Шура, — Лев вздрогнул, нахмурился, — мне инопланетяне шею вправили при условии, что я не буду вредить вам двоим. Впусти, а то уже светает. Я видела, как мучительно колебался мой муж, но в итоге он щелкнул замком и рванул дверь на себя, сразу едва ли не в лицо бывшему напарнику уткнув дуло. — Думаешь, я могу теперь тебе верить? — процедил Лева, забарахлил и заглох мерно гудевший генератор. Теперь моего мужа, наставившего оружие на чудом живого человека, освещала только мутная серость рассвета. — Я все обдумал, — пожал плечами Шура, от которого мне до сих пор было не по себе, — мы оба поступили, как распоследние ублюдки, так что, наверное, в расчете. Несколько томительных секунд они сверлили друг друга взглядами, а потом порывисто и коротко обнялись. Мне было не совсем ясно, как подозрительный до паранойи Лева может сейчас за ним запирать дверь, улыбаться ему, поставив пистолет на предохранитель. — Мадемуазель, — заметив меня, Шура коснулся двумя пальцами виска, — прошу прощения за свое поведение. Надеюсь, рана не слишком серьезна, я старался не зацепить кость. — У вас получилось, — пробормотала я, опуская взгляд. — Слышь, ты тут свое обаяние не включай, оно все равно не сработает, — фыркнул Лева, но за всей его пренебрежительностью была неплохо видна ревность. Его, видимо, снова друг отнекивался со смехом, а я, повинуясь подзывающему жесту, прижалась к мужу, чувствуя себя, честно говоря, намного более защищенной в его объятиях, чем с оружием в руках. Лев — мой защитник, мой танк, он всегда становится между мной и опасностью или проблемой, не думая о себе. Мне иногда приходила в голову мысль, что он и не задумывался никогда о том, что может сам умереть. Хотя, может, в этом секрет его безбашенности. Мужчины пошли на кухню пить чай, я же поковыляла в комнату и плюхнулась на диван. Плотная шина позволяла почти безболезненно опираться на простреленную ногу, хоть и с трудом. Замотавшись в плед, я решила, что не буду вникать в мужскую дружбу. То убивают друг друга, то братаются, то стреляют, то обнимаются! Идиоты, черт их подери. Я заснула сидя, кое-как проснулась, когда Лева приводил меня в горизонтальное положение и пристраивался рядом, но тут же снова провалилась в сон. Мне снились какие-то неясные тревожные образы, которые вечером сразу забылись, но настроение основательно подпортили. Выбравшись из-под тяжелой руки мужа, покоящейся на моем животе, я села, потянулась. Он обычно от моего шебуршения просыпался, но, видимо, днем поздно лег, так что продолжил мирно сопеть в подушку. Такой безмятежный, спокойный, будто и не убийца вовсе. Что-что, а спит он всегда как младенец, видимо, совесть не беспокоит или вообще отсутствует. На полу под стенкой в спальнике, обняв подушку, спал Шура. Не думаю, что Лева собирается оставить его жить с нами, он всегда был ярым противником третьих лишних. В основном потому, что не любит посторонним показывать, каким бывает ласковым и мирным. Вздохнув, я выпуталась из теплого пледа, поежилась и побрела в ванную. Радует одно — не надо готовить. Консервы и консервы. А то один Лева ест как три меня, а если бы их было двое... Наскоро приведя себя в порядок, я собиралась вернуться мужу под бочок и поваляться еще, но в дверях столкнулась с Шурой. — Доброе утро, — шепнул он. Я кивнула в ответ и, посторонившись, пропустила его в сторону кухни. Утро, как же... Хотя с заколоченными окнами и ночным образом жизни подобрать слова к пробуждению было трудновато. Забравшись на диван, я укрылась и не стала подлазить под руку раскинувшегося брюнета, чтобы не разбудить — пусть отоспится. Но сильная рука притянула меня к крепкому телу, теплые губы коснулись виска. — Скоро встаю, — сонно проворчал Лева, чуть навалившись на меня плечом. — Да спи, — улыбнувшись, я взъерошила темные волосы. — Нет, надо, — вздохнул мне в макушку мужчина, еще и ногу на меня закинув, — но не хочу. — Зачем надо? — через плед ощущая тепло мощного тела, я прикрыла глаза. Вот избавимся от Шуры и будем так валяться еще неделю, никуда грелку свою не пущу. — Шурке найти квартиру, помочь обустроиться, — широко зевнув, Лев уткнулся носом мне в висок, — а потом придем и будем опять спать. — Как скажешь, — повернув голову, я чмокнула его в подбородок. — Это запрещенный прием, — чуть приоткрыл один глаз брюнет. Пожав плечами, я с улыбкой снова повернулась лицом к потолку, — а этот вообще очень жесток. Приподнявшись на локте, он нежно меня поцеловал, проводя широкой шершавой ладонью по шее, оглаживая плечо. Люблю его, черт побери. Пусть что хочет делает, кого хочет убивает и с кем хочет дружит. Только со мной пусть будет. Я не знаю, зачем они взяли меня с собой. Я только сидела в машине, пока они выбирали квартиру в соседнем доме, потом таскали в нее все нужное. В принципе, у меня была книга и полное нежелание двигаться, так что тяжкая доля лежать на широком заднем сидении, обложившись пакетами с вкусняшками, была мною вынесена стоически и без жалоб. Только на рассвете, когда стоящие там и тут зомби начинали уже потихоньку шевелиться, я вылезла из теплого салона, чтобы распрощаться с Шурой — Лева решил все же поехать посмотреть Европу и собирался начать с Италии, где можно было спокойно перезимовать. — Ну, бывай, братишка, — усмехнулся мой муж, крепко пожимая руку другу, — используй свой третий шанс с умом. — Уже третий, — кивнул Шура, похлопывая Леву по плечу, — вы там тоже осторожнее, а то... Его лицо исказила жуткая гримаса, глаза выпучились, а из бока чуть ниже ребер вылетел фонтан кровавых брызг и ошметков. Я остолбенела, не зная, что делать и откуда вообще стреляли, до ушей долетел гулкий звук далекого выстрела. А Лева не колебался. Он толкнул меня с такой силой, что я спиной вперед буквально влетела в подъезд и больно упала на пятую точку. Не успела я отползти поглубже, брюнет с продырявленным другом в охапке оказался тут же. Осторожно уложил его, кашляющего кровью, на пол. — Ты в порядке? — колюче взглянул на меня Лев. Я кивнула, понимая, что это лишь наше огромное везение заставило снайпера выбрать именно эту цель. — Подержи ему голову. — Да бесполезно, — кашлянул Шура, но покорно позволил уложить свою голову мне на колени, — но напоследок полежать на коленях такой прекрасной девушки не откажусь. — Заткнись, — бросил Лева, осматривая здоровенную рану, — поставим тебя на ноги. — Не пизди, — хрипло рассмеялся раненый, — месиво там, да? — крепко сжав челюсти, Лев кивнул. — Ну мне даже и не больно почти, — рукавом утирая кровь с губ, он скосил глаза вниз, — второй раз в жизни вижу собственные кишки, надо же. — Я тоже второй раз их вижу, — устало улыбнулся брюнет, перебираясь поближе к голове друга. Видимо, уже ничего нельзя сделать. Рана сквозная через всю брюшную полость, а тут даже аптечки полной нет, не говоря уже об операционной. Надо же, только появился снова в нашей жизни, и опять умирает. За что судьба с ним так? — Не бросай меня! — с паникой прохрипел наемник, а я только поджимала губы, чтобы не разреветься. Еще одна бессмысленная смерть человека от рук людей. Просто так. Ни за что. — Не брошу, — позволив раненому вцепиться в свою руку, Лева крепко сжал ее в ответ, — ни за что не брошу. — Я... Вить, я всегда правда тебя любил как брата, восхищался тобой, ты мне ближе всех был, — морщась, Шура приподнялся и окровавленной рукой ухватил моего мужа за плечо, — отомсти уебку за меня, ладно? — Отомщу, — хрипло пообещал Лева, с трудом сглатывая, — клянусь тебе, он сдохнет. — Спасибо, братишка, — улыбнувшись и проигнорировав струйку крови, выскользнувшую из уголка губ, мужчина тяжело откинулся на мои колени, — мадемуазель, мое почтение... — Шур! — спохватившись, окликнул Лева, но он уже застывшим взглядом сверлил потолок. — Шура, блять... — опустив голову, брюнет в последний раз сжал его руку и аккуратно уложил ее на грудь трупу. Как можно ласковее коснувшись лица Шуры, я закрыла ему глаза. — Похороним его? — тихо предложила я. В конце концов, это человек натерпелся в жизни многого и заслуживал достойную смерть. — Мертвяки все равно выкопают, — надтреснуто отказался Лева, качнув опущенной головой. Вскинув ее, он посмотрел на меня с сумасшедшим блеском в глазах: — Отомстим сукам? Я испуганно кивнула раньше, чем смысл его слов дошел до моего сознания. Лев вскочил, похлопал себя по многочисленным карманам, что-то себе под нос бормоча, и удовлетворенно кивнул, подал мне руку. Осторожно переложив голову Шуры на бетонный пол, я приняла помощь и тяжело встала. — Ты точно не ушиблась? — прислушавшись к себе, я уверенно покачала головой. — Прости, что так пришлось, это был самый быстрый способ. — Да ничего, — в меру сил кривовато улыбнувшись, я старалась сдержать слезы. Так жалко. Шуру, нас, мир, который превратился в полный мразей гадючник. Но у меня есть мой Лева, который защитит меня от всего на свете. Вытянув из кобуры на бедре пистолет, брюнет проверил магазин, накрутил на дуло глушитель, который достал из одного из нашитых на штаны карманов, из закрепленных на голени ножен появился блеснувший в утреннем свете охотничий нож. — Но там же светло, — пробормотала я, поднимаясь следом за мужем на лестничную клетку первого этажа. — Тут зомби мало, прорвемся, — звякнул набор отмычек. Он что, все с собой носит? — иначе они уйдут, потом не найти. Эй, — отвернувшись от двери, Лев положил ладони мне на плечи, — ты доверяешь мне? — я кивнула, поджав губы. — Я смогу тебя защитить, честно. — Знаю, — всхлипнула я. — Я бы тебя не тащил с собой, — прошептал мужчина, прижимая меня к груди, — но боюсь оставить одну, боюсь потерять. — Я и не останусь! — уткнувшись носом в плотную ткань ветровки, я старательно боролась с подступающими слезами. — Я тоже боюсь оставить тебя одного. Хмыкнув, брюнет отстранился и, чмокнув меня в лоб, снова занялся замком. Я не понимала, зачем нам эта квартира, пока Лева не выпрыгнул в окно и не протянул ко мне руки. Нельзя же выйти так же, как вошли, иначе нас могут подстрелить. Наверное, сейчас обойдем дом. Судя по уверенности Левы, он видел, откуда стреляли. Я старалась поспевать за ним, не хромать и не обращать внимания на боль. С ним не страшно даже днем идти, потому что я знаю — со мной все будет в порядке. Это же Лева. Попетляв по дворам, мы подкрались с торца к одной из новых высоток. Значит, истребители остатков человечества обосновались тут. — Десятый этаж, зай, — предупредил брюнет, — давай я тебя понесу. — Тебе же нужно самому... — воспротивилась я, но меня уже подхватили на руки. — Это не так уж и к спеху, будем подниматься, как сможем, — фыркнул Лев, — а ты и так ногу сегодня порядком натрудила, хватит с тебя. Для приличия еще немного поворчав, я поудобнее обхватила его шею руками, стараясь не давить на раненое плечо. Вот тоже мне, сам весь дырявый, а строит из себя молодого козлика. Ползли мы с перерывами не меньше получаса, но, к чести моего мужа, он держался очень хорошо. Когда оставался один пролет, мы отдыхали минут пять, потихоньку поднялись. Замок Лева вскрыл настолько тихо, что даже я слышала только еле заметные щелчки. Вынув пистолет, он знаком показал мне держаться за ним и медленно повернул дверную ручку. — Говорю тебе, они еще не вышли из подъезда, — огрызнулся мужской голос, пока мы крались по прихожей. — Не отвлекайся! — прикрикнул женский. — Нам нужна эта машина, и мы ее получим. Ну все, им точно хана. Друга его убили, так еще и на его обожаемый джип покушаются. Пинком распахнув межкомнатную дверь, Лева оценивал обстановку буквально секунду. Мужчина у раскрытого окна со снайперкой в руках рухнул, как подкошенный, после первого же выстрела. Женщина, сидевшая на разложенном диване, вскочила было с автоматом в руках, но ей в голову уже был направлен пистолет. — Брось! — коротко рявкнул мой муж. — Лева? — изумленно пролепетала весьма красивая шатенка. — Я что сказал? — рыкнул брюнет. Женщина медленно опустила автомат на пол и подняла руки. Подобрав его, Лев вручил мне пистолет и за грудки приподнял, оказывается, еще живого снайпера с простреленным животом. Несколько секунд смотрел ему в глаза, а потом вдруг просто выбросил в окно. Я попятилась, услышав короткий крик. Два разных человека — мой домашний ласковый Лева и... И вот этот. Но эта жестокость необходима. Без нее не выжить. — А теперь главный вопрос, — повернувшись ко мне лицом, он устало потер лоб, — почему моего бывшего напарника убил мой бывший сослуживец, спевшийся с моей бывшей девушкой? Это, типа, инопланетный юмор или все-таки судьба?