i'm cold

Чимин за каким-то хером не спит всю ночь, залипая на что попало, лишь бы не думать: в среду Юнги сваливает на месяц, сегодня восемь утра субботы, они встречаются через восемь часов, когда Чимина начнёт вырубать на ходу, и всё это выглядит очень странно и до смеха нелепо. А еще - немного грустно. И, если посмотреть на ситуацию сквозь призму всего, что выше, Чимину очень хочется задушить себя подушкой: Юнги всё еще через три дома от него, а ощущение, что он уже совсем далеко, глушит фантастически и на раз. Чимин кутается в одеяло, стащенное с кровати, отпивает, морщась, остывший кофе, который до этого момента вообще не пил и фыркал от одного горького запаха, и не в тему почему-то кажется, что именно оно пусть на чуточку, но еще больше свяжет его с Юнги-хёном - тот его пьёт буквально литрами и каждый день. Думать так, конечно, глупо и, вообще, очень по-детски, смешно даже, но... в среду в три поезд на месяц, а скучает Чимин, как верный пес, уже сейчас. Через двадцать минут за окном начнёт медленно рассасываться чернота, выцветая старой фотографией и застилаясь с востока серо-синим покрывалом, а пока парень что-то пишет, отвечая запоздало на сообщение трёхдневной давности про дополнительные курсы в универе, щурится от слишком яркого монитора и снова думает (нет, нифига не получилось). В голове нелепым слайд- шоу из воспоминаний за последний год выстраиваются апрель-май-июнь-июль и так до самой середины января, когда прозвучало шуточно-ворчливое "заколебал шмыгать" на чужой кухне в половину десятого, а Чимину почти незаметно, но хочется закрыть глаза руками, чтобы скопировать себе на флешку гифками по два-три мегабайта все эти моменты: от них внутри тепло- тепло в солнечном сплетении и жизнь не кажется совсем уж несправедливой - так, немного, жить можно. На улице тускло-серая пелена как зеркальное отражение с неба, снег крупными бесшумными хлопьями и полное безветрие: даже красиво и очень в тему, потому что совершенно белый экран зависнувшего не вовремя ноутбука ощутимо режет глаза, но спать хочется больше (Чимин не привык просиживать ночи не в кровати), и веки закрываются медленно, приглушая все цвета. Но спать нельзя уже - поздно. Парень хлопает себя по щекам, чтобы проснуться, обреченно смотрит на пустую кружку, потому что придётся еще пить, а кофе - гадость редкостная, и что вообще Юнги нашёл в нем? Пожрать и то лучше (а Юнги - еще и нужнее). Ноутбук работать отказывается категорически, поэтому Чимин просто выдёргивает шнур питания из розетки, махая почти обиженно на него рукой, и продолжает залипать теперь в телефон: Намджун как раз что-то пишет в общей беседе. Однострочные сообщения сквозят скорым отъездом и нехорошо как-то, неприятно читать, что ли, потому что отдаёт расставанием не только с Юнги, но и с Намджуном: Чимин в их крутой хип-хоп компании всё еще ненужное нахер и даже за бесплатно пятое колесо, и, наверное, без Юнги общение катастрофически быстро сойдёт на глухое "нет". В двенадцать, когда Чимин готов душу, совесть и всё остальное одним скопом продать за возможность уснуть и не проспать, Юнги пишет короткое сообщение уже лично ему: "Выходи к подъезду".Чимин еще раз вчитывается в сообщение, протирая глаза, а в груди предательски гремит как во время сильной грозы (та, что с ливнем на полдня, громом, от которого забраться под одеяло хочется, даже если не боишься, в общем-то, и пробирающей до костей сыростью после): сам факт, что Юнги ему написал, помогает не хуже кофеина и сильных энергетиков. Он выбегает спустя три минуты, успев только накинуть куртку и влезть в ботинки, первое, что встречая - привычно сутулую спину и выходящий дым каждые две секунды. Юнги поворачивается, почувствовав чужое присутствие (в ушах наушники и услышать сквозь громкую музыку - просто невозможно), и улыбается как-то по-особенному. Юнги спрашивает про "ты не занят?", про "давай погуляем", а Чимин расцветает в несколько мгновений, как весенний цветок, кивает китайским болванчиком и сует руки в карманы, потому что на улице снова холодно и без перчаток. Юнги не особый любитель поболтать, но просто ради факта, поэтому рассказывает про отъезд, про работу, про какие-то новости из интернета, не относящиеся ни к первому, ни ко второму, а Чимин залипает конкретно, слушает и не может наслушаться: настолько по мозгам вдаривает, что записать бы в формате мп3 и пусть крутится на риплее днями и ночами. Еще Юнги говорит, что совсем недалеко и столько же - недавно открыли какую-то забегаловку и там самые вкусные рисовые булочки на свете. Чимин до сладостей почти на уровне, когда смешным гоблинским голосом "Никто не заберёт мою преееелесть" и любовные поглаживания по дну тарелки. Юнги говорит, что угощает, и через двести метров приносит несколько булочек на красивой тарелке, затем наблюдая, как Чимин уплетает одну за другой. Чимин вроде как следит за питанием, но Юнги же - выхода нет.