i'm cold

У Тэхёна в кармане последние несколько сотен вон, на которые и купить нечего, и очередная пачка сигарет на следующие три с половиной дня. На улице похолодание на семь градусов со вчерашнего дня и кривые деревья колючим инеем покрылись, синим даже в свете тусклых фонарей: красиво, тихо и почти ночь (когда он выходил из дома, завернувшись во все, что только нашёл, часы на экране ноутбука показывали 22:53), а еще ледяной порывистый ветер и изредка проезжающие машины слепят глаза. У него руки без перчаток мерзнут адски, но плевать. Уже дома Тэхён трёт глаза, малодушно желая, чтобы все происходящее оказалось на самом деле кошмарным сном, а в реальности всё хорошо, светло и легко: никаких тёрок с Чонгуком, никаких невесть откуда взявшихся и вообще каких-то левых проблем, которые одним разом и мигом навалились (будто ему делать больше нечего, чем решать их), никакого ебаного холода, пробирающегося под рукава свитера, если окно хоть немного приоткрыть, чтобы сигаретный дым выдохнуть и окурок выбросить с высоты трех этажей. Но реальность — дело паршивое. Учебная литература неровной стопкой высится на столе, подпирая стену, сверху, как вишенка — на протяжении последних двух дней полностью разряженный телефон, до зарядки которого руки никак не дойдут, хотя провод валяется тут же, а в экране погасшего ноутбука — лицо человека, сильно заебанного жизнью и учёбой. На часах секундная стрелка медленно переползает отметку «12» и теперь ровно 3:39, а подобранный Чонгуком еще месяц назад белый кот со словами «Мне нельзя — аллергия» и поправившийся килограмма на четыре, тычется головой, смотрит прямо в глаза и запрыгивает на ноги, сворачиваясь в клубок. Говорят, кошки способны забирать отрицательные эмоции или что-то из того же рода, но, походу, то ли Тэхён какой-то дефектный, то ли это неправда: с каждой секундой всё сильнее, до судорог и отчетливой безнадёги, кажется, что происходящее — чертова катастрофа. Сейчас бы отключиться, словно и не было никогда никакого Ким Тэхёна, так, общее помутнение, коллективная галлюцинация. Совсем не в тему вспоминается, что от Чонгука никаких признаков жизни уже три дня (он помнит это точно, потому что именно в тот вечер закончились сигареты: внезапно и совершенно не по расписанию, потому что +3 от обычного количества), и, наверно, это вполне нормально, потому что тот и обычно-то пишет раз в сотню лет, но именно сейчас Тэхёну хочется проныть жалобное «я никому не нужен», чтобы догнаться окончательно. Чонгук послал его, разругавшись, и, в общем-то, в этом тоже ничего особенного, но всё-таки. Обидно. И сейчас бы уткнуться тому в плечо, обматерить мудаческих преподавателей с их тупыми заданиями, послать весь мир к чертовой матери и уснуть у того под боком, чувствуя, как дышат в макушку. Но в 3:59 Чонгук, наверно, спит и не думает о чем-то подобном. в 4:01 Тэхён тянется за аккумулятором, чтобы зарядить телефон, но вставать со стула ужасно лень, поэтому он чуть не сбивает локтем стоящую на самом краю стола кружку с кофейным ободком посередине. В 4:07 ему приходит короткое сообщение без глупых смайликов от Чонгука: «Я мудак», а в 4:13 тот уже стоит на пороге тэхёновской квартиры: весь замерзший, с не выспавшимися глазами и мокрой челкой из-за непрекращающегося снегопада на улице, объясняющий, что родители на ночной смене и делать дома совершенно нечего (о том, что без трёпа бессмысленного и тэхёновой рожи напротив совсем грустно, он тактично молчит). Тэхён даёт ощутимый подзатыльник, потому что это ему можно не спать, а школьник в полпятого утра должны быть в постели (в своей, уточняет он на всякий случай, заметив блядскую ухмылку). Он мелкого, который уже почти на полголовы выше, отпаивает остатками кофе, и, наверно, преподаватели-мудаки с их занебесными запросами могут подождать еще сутки: у него тут одной проблемой меньше и Чонгук рядом.