i'm cold

Чонгук сгорает запросто и кулаки сжимает-разжимает, потому что читал где-то, что это помогает успокоиться, но только вот нихера: у него ураган внутри, разносящий в щепки, волна темная поднимается из самого нутра и пиздец надвигающийся чувствуется через ветерок нехороший, который еле-еле по волосам треплет. Чонгук смотрит каждый раз, как сначала втихую сматывается Чимин, а потом почти сразу Намджун подрывается, как в зад укушенный, и всё слишком очевидно на самом деле. Чонгук думает, сжимая и разжимая побелевшие кулаки, что они оба заебали. Он остаётся рядом с Юнги, когда тот на лестнице курит, не заходя в общагу, и смотрит сквозь стены, а перед глазами все равно, как тогда Чимин в ванне часа в три ночи, когда все уже уснули после ночной репетиции, а Чонгуку припёрло погуглить что-то дурацкое и ненужное по факту, еле слышно стонал, и гребаного Намджуна, по которому серьёзно кроет уже год как, на соседней койке не было. Юнги хлопает по плечу, мол, пошли, когда носком тушит окурок и прячет зажигалку в полупустую пачку из-под крепких сигарет, и Чонгук дергается, смотрит тупо в первые полторы секунды и спускается на три ступеньки после Юнги, после захлопывая за собой дверь и стягивая кеды. Он бросает рюкзак возле кровати, на Намджуна не смотрит, хотя тянет просто нереально, как ебучим магнитом каким-то, копается слишком долго и раз в минуту гонит мысль, чтобы не спать сегодня специально, проследить, а будет ли аудио-порно снова. Он стягивает толстовку, оставаясь в одной белой борцовке (хочется очень, чтобы Намджун смотрел на него так же, как сам Чонгук смотрит), бесится с нихера, не выдерживает и мажет взглядом по совершенно безразличному Намджуну. Чонгук губы поджимает разочарованно, плетётся в ванную и, когда хлопает дверью раздражённо, видит полупрозрачных Чимина с Намджуном перед собой. Ебаное наваждение. Чонгук головой трясёт и щёку изнутри кусает, чтобы не беситься еще больше, потому что упорно видит возле зеркала, как Чимин голову задирает и бедрами назад подаётся, когда сильные чужие руки его крашеные волосы в охапку сжимают и к себе тянут. Он вдыхает медленно сквозь зубы, зубную пасту сплёвывает и слишком горячей водой умывается, пока додумывает (про хочу-не хочу никто не спрашивал, и не то чтобы очень хочется представлять), в каких позах они уже. Чонгук шипит злое и раздражённое: «Блядь» - и выключает кран, когда левый кулак непроизвольно в стену вписывается и волной боли проходится до самого локтя. Бесит просто пиздец. Он возвращается в комнату с саднящими костяшками, забирается, молча и без идиотских «спокойной ночи», под одеяло, но вертится еще долго и никак не может найти удобное положение. Намджун, развалившись на своей, читает что-то с телефона, и вот сейчас даже он бесит, а в голове крутится краш с чужой горячей кожей, долгими поцелуями и засосами там, где точно будет видно, и похуй вообще на всё уже. Намджун сваливает ближе к двум, тихо щелкнув дверным замком, и Чонгук совершенно точно уверен, что в соседней комнате Чимина тоже нет. И то ли мозги уже едут на почве лидера, то ли действительно есть, но, когда забирается пальцами под резинку растянутых спортивных штанов, которые за место пижамы, глаза прикрывает и чутко вслушивается в лживую тишину квартиры, слышит шуршащие шаги и характерный щелчок двери, а внизу живота ноет и тянет до боли приятно. Чонгук дрочит и отчаянно представляет себя на месте Чимина, которого почти ненавидит, потому что Намджун вроде как только его.