i'm cold

Тэхён виснет на Чонгуке всё время без разбору, лезет с обнимашками своими медвежьими, когда надо и не надо, щекочет, пока они едут в общагу, а слева дремлет Сокджин с выпавшими из ушей наушниками, фансервисит при любой мало-мальской возможности на выступлениях и тычет под ребра в аэропортах. Тэхён болтает без умолку до глубокой ночи даже после шиков откуда-то сверху про «заткнись уже» голосом Юнги, добродушно треплет Чонгука по волосам, пока тот валяется, сонный еще, на неудобной подушке и хмурится с закрытыми глазами, не желая просыпаться, и улыбается заговорчески, когда на выступлениях софиты прямо в глаза и не видно нифига. Не то чтобы Чонгук против - фансервис - часть работы всё-таки, популярность там дополнительная и всё такое, но, черт. Это всё шутки, конечно, фансервис, но Чонгуку шестнадцать - у него от этого всего уши краснеют и дикое желание начать курить вот прям сейчас. В начале одиннадцатого, когда они только-только приезжают с очередных съемок музыкального шоу, Тэхён говорит, что хочет бананового молока, ноет на ухо Чонгуку про сходи со мной, мне скучно одному, и плевать, что до круглосуточного магазина три шага, а Сокджин машет на него рукой, мол, вали, куда хочешь, и Чонгуку вообще никаких вариантов, кроме как согласиться с рожей, что когда-нибудь он за это заплатит - у мелкого ноги отваливаются и желание сдохнуть на пару часов на лбу светится красным акрилом, и явно не валить куда-то хочется. Тэхён звенит ключами, слишком долго возясь с заедающим замком на входной двери, говорит, что купит Чонгуку чего-нибудь вкусного за то, что он согласился, а Чонгук кивает и мычит неразборчиво что-то, вздыхает устало сквозь зевок и выхватывает у Тэхёна ключи, когда тот всё продолжает возиться на протяжении десяти минут, с первого раза нормально закрыв дверь, вручает их парню и шагает на улицу, сунув руки в большой карман на недавно купленной толстовке с мультяшной собакой, а Тэхён смотрит на донсена как на героя почти, спохватываясь через секунду и догоняя. В магазине парень мечется между холодильниками с газировкой, хватает две шоколадки киндеровские и кофе в ярко-желтой жестяной банке, пока Чонгук стоит у полки с мини-упаковками мёда в форме медведей из какого-то старого детского мультика и очень старается не уснуть стоя. В половину двенадцатого время оказывается потраченным впустую, потому что есть только карамельное и клубничное молоко, а Тэхёну приспичило. Он суёт Чонгуку бутылочку с медом и одну из шоколадок, говорит, что никто и никогда не должен об этом узнать, и, по правде, мелкий уже готов увидеть, как его дурной хён достаёт из какого-нибудь потайного кармана пачку сигарет с зажигалкой и затягивается глубоко, долго и сладко, откровенно наслаждаясь никотином, но, блядь, не то, как он начинает грызть шоколадку прямо в подъезде, аргументируя, что ему менеджер запрещает. Чонгук фэйспалмит без сил на то, чтобы поржать, пока Тэхён выбрасывает упаковку за железную подъездную дверь, чтобы не спалиться, и вытирает тыльной стороной ладони рот - кто-то дофига свинья просто. Совсем около двери в квартиру Чонгук спрашивает, перед этим собираясь неизвестно сколько времени: «Почему я?» - с тем смыслом, что нафига ты липнешь именно ко мне, у тебя есть еще пять чуваков в группе, потому что, серьёзно, тэхёнова тактильность сумасшедшая его напрягает, и смотрит на одногруппника в упор. - Ты мне нравишься, - говорит спокойно спустя полминуты Тэхён и пожимает неопределённо плечами, пока крутит на пальце связку ключей, и смотрит зачем-то на Чонгука в упор своими глазами странными, по которым ни черта не поймёшь, но «нравишься» явно не как друг. - В смысле? – озвучивает Чонгук и сразу глаза в кучу, брови сводит в изломанную линию, а руки в одно мгновенье потеют, пока бутылочка с медом почти падает на пыльный пол их этажа, потому что, черт, какого фига, почему и с какой радости-то. - Шучу. Я темноты боюсь. Тэхён ржёт добродушно, потому что Чонгук купился на шутку, внезапно без проблем открывает дверь, заглядывая – может, уже все уснули, - и оборачивается к мелкому, ухмыляясь своему. Вообще-то, Тэхён не пошутил.