i'm cold

Тэхен и сигареты - вещи неразделимые. Тэхен и сигареты - это немного из серии вечного, которое навсегда и серьёзно, потому что друг без друга никак и любимая пачка красного Pall Mall с вроде как пугающим рисунком на обороте слишком идеально смотрится в руке. Тэхен и сигареты - это стабильность, от которой не хочется бежать, завидев ту на горизонте, потому что в длинных пальцах полустлевшая сигарета с тремя сантиметрами до фильтра смотрится слишком красиво с эстетической стороны и плевать уже на вредно/не вредно. В конце концов, жить вообще вредно - сдохнешь, как ни крути: хоть куришь, хоть жрешь одну только зелень и бегаешь по утрам. И Тэхен, конечно, прав, но Чонгука вся эта философская сторона вопроса вообще мало волнует, потому что Тэхен честно заколебал его дымить как паровоз. И Тэхен вроде как бросил ещё вчера вечером, потому что Чонгук донылся про то, что «ну, пожалуйста», и вроде даже логические доводы привёл, только вот у него без привычных затяжек зрачки почти во всю радужку даже на улице в июле, когда солнце сильнее всего печёт макушку и загорелые руки, мурашки по плечам и все мысли к сигаретам сводятся на автомате. У Тэхена три выходных подряд, которые он дома у Чонгука проводит и пластом безжизненным валяется на диване, не собираясь как-то подниматься вообще и тщательно выбирая, что смотреть по зомбоящику: его воспаленный отсутствием никотина мозг слишком резко реагирует на все, что хоть как-то связано с курением, и ПМСная девочка внутри верещит и ножкой топает, потому что её уже до жути заебало вести здоровый образ жизни. Чонгук как специально маячит перед глазами с снисходительной рожей (так кажется Тэхену к концу первого дня), мол, ах, как жаль, как жаль, но ты держись, приносит чай с каким-то противным приторным сиропом из шиповника или ещё чего, рядом плюхается, забирая пульт от телевизора и переключая очередную сопливую дораму, три серии которой смотрел Тэхен два часа подряд. Тэхен смотрит на Чонгука не то псиной побитой, не то моляще изо всех сил: - Чонгук... - Тэхен не говорит, что сдохнет без сигарет за то время, пока организм вроде как очищается и ломка идёт, потому что и без того видно, а он ещё и глаза от окон открытых отводит, потому что улица стойко с сигаретами ассоциируется. Чонгук смотрит долго и почти родительски-строго, и это нифига не он младший тут, головой отрицательно качает, а Тэхен сдувается как-то, вздыхает тяжело и смотрит долго на свои розовые носки в цветочек, честно пытаясь отвлечься. Но куда там - от воздуха без примеси никотина голова ноет еле заметно и ладони бледнеют, глаза блестят ненормально и целоваться хочется до боли, чтобы просто не_думать. Тэхен лезет через неудобную подушку к Чонгуку, залезая к тому на колени, дышит загнанно и смотрит точно в самую душу, цепляясь нервными пальцами за чужие плечи, безнадёжно целуя с закрытыми глазами, пока тёплые ладони Чонгука по его собственному телу скользят, задирая безразмерную белую футболку со Спанч Бобом во всю грудь, исследуя, словно впервые. Тэхен прижимается всем телом к парню, то и дело нависая сверху, всем своим видом просит о чем-то (то ли о разрешении, то ли о том, чтобы оттрахали наконец, и чтобы до черно-белых звездочек), пока внизу живота всё в комок скручивается и кроет конкретно. Он в волосах чужих путается, ещё сильнее жмется, честно пытаясь не думать о сигаретах, пока Чонгук стягивает с него футболку и почти летит мотыльком на свечку, сгорая от нехватки воздуха в лёгких, а Тэхен отрывается, наконец, от зацелованных чонгуковых губ, сминая в руках край чужой футболки, смотрит на почти пугающее отражение в чёрных глазах напротив, говорит серьёзно: - Я уйду сейчас, - и, если честно, это больше похоже на русскую рулетку с единственным псевдо-козырем в несуществующем рукаве, чем на просьбу. - Я не могу больше. Тэхен смотрит на полном серьезе, пока Чонгук его запястья почти до синяков сжимает и выдыхает через раз. Чонгук воет сквозь зубы, шипит почти, но поднимает всё-таки белый флаг спустя пару минут: - Иди уже, кури.