i'm cold

4-ре Апреля - Все горит огнем

И мысли сжирают по полной программе, повторяясь в вариациях по кругу, и духота тянет словно сигаретным дымом, оставаясь метафорической сажей где-то на самом дне почерневших лёгких, а за оболочкой - ничего вообще нет, будто перегорело всё, ни одной работающей лампочки не осталось - только осознанно лишние сигареты, которые слишком и не дают вздохнуть нормально, затачивая в кривые и заржавевшие тиски, а так - совсем пусто. Тэхён давится остывшим кофе, которого на пару глотков и осталось, совсем не чувствуя вкуса, потому что перегорел. И это глупо с одной стороны, потому что все проблемы решаемы, всегда есть как минимум два выхода (в окно и, собственно, как таковое решение), нет ничего слишком сложного, и да, конечно, разумеется, но явно не сейчас. Он безразлично проматывает накопившуюся за сутки ленту новостей, погружаемую до раздражения медленным интернетом, но даже на это не получается злиться - Тэхён конкретно перебрал за сегодня и эмоциональный лимит исчерпан до полуночи. Осталось понять, до какой именно. Он вроде и не думает - сидит только с посеревшими глазами и словно выцветшим вмиг лицом, но всё равно возвращается к крутящимся фразам голосом Юнги. Не то чтобы и расстраивает как-то – нет: Тэхён, по правде, думал всегда, что это давно уже, а не только-только вот. И, если не врать самому себе, на самом деле дофига больно-неприятно-жаль. «Ты заебал меня» Он выдыхает дым в закрытое окно, чтобы посмотреть, как тот, оттолкнувшись, к нему вернётся и рассосётся за пару сантиметров до, но делать просто нечего и кроет с безделья, а на усталой сетчатке, кажется, уже навсегда запечатлена картинка с красивым Юнги, кривящим в отвращении губы, пока в глазах отчетливо плескается режущая по чужим внутренностям то ли задолбанность, то ли презрение обычное. Сейчас - уже плевать, в общем-то. У Тэхёна лимит превышен, а Юнги просто ткнул в правду носом. И они еще, конечно, увидятся не раз, совсем скоро даже, и, по-хорошему, к этому времени Тэхёну нужно перемолоть то самое, что где-то на задворках и почти неосознанное, но разрывающе-болючее, от которого пойти и вздернуть самого себя на ближайшем фонаре хочется; то самое, которое удобно выкинуто в бессознательное, чтобы не сдохнуть раньше времени, потому что слишком много и мучительно за раз - не пережить; то самое, после которого все эмоции разом пропадают, оставляя оболочку одну, и жить, конечно, дальше можно, но как-то и не рвёшься уже. И драмы похуже каждый день, конечно, в мире случаются: например, любимый человек умирает прямо на руках, а ведь влюблённые ехали подавать заявление на бракосочетание, или брат погибает, спасая других, или там кошка от старости умирает. Да если ногу оторвет или зрение там потерять по тупой случайности - и то хуже. На свете всего и много, а тут всего лишь заебал (самого главного) человека в жизни - с кем не бывает? В конце концов, еще семь миллиардов живет - попыток дофига. Но вот Тэхёну плевать, честно говоря, у кого и что там - у него сил и желания на «подумать» даже нет, а про пережить - и речи нет. Юнги в поле зрения появляется только спустя недели две, если не больше (17 дней и 3 часа, если быть точным, но Тэхён просто считал), смотрит совсем никак, словно перед ним статуэтка некрасивая или голубь облезлый, а не живой человек стоит, и мажет взглядом, не задерживаясь, будто по стенке. Не здоровается. И где-то внутри перекривившемуся Тэхёну поебать, потому что, ну, серьёзно, сколько можно бегать случайно привязавшейся собачонкой, под ногами мельтешить и мешать откровенно, если с той стороны нахуй не надо никакого внимания. Пусть так - разницы уже нет вообще. Спустя еще пару месяцев всё общение сходит на полнейшее отрицание существования друг друга и плевать, что вроде как одна компания, что общаются года три или что-то около - вообще не волнует никого, потому что Юнги сказал и на правду вроде как не обижаются, а Тэхён принял к сведению. Всё хорошо, все счастливы, всё так, как и должно быть.