i'm cold

Olivver the Kid - Revvival

С какой-то там стороны отношения на расстоянии могут показаться даже заманчивыми, потому что долгие разговоры по вечерам в полголоса, когда родители уже спят, а стены слишком тонкие; потому что хриплые «я скучаю» и одинокое «люблю», тонущее где-то на уровне молчаливого согласия; потому что не встретиться просто так и оттого каждая встреча на вес - золото и несуществующая бесконечность с несколькими песчинками за место часов и секунд; потому что теплые прощания на перроне вокзала, пока до конца посадки остаётся три минуты, уже темно совсем и лица, любимые глаза, чужие (родные) руки подсвечивают только еле горящие фонари. На самом деле, это полная задница. У Тэхёна еще три месяца личного Ада со всеми вытекающими и бежевые обои в общаге, на которые хорошо и очень удобно залипать, пока сквозь херовую связь доносится с перебоями голос Чонгука, чья жизнь так и осталась в Пусане, где тот учится второй год на грёбаном экономическом. Они виделись последний раз на новогодних каникулах, когда Тэхён сваливал, выпросив себе и сдав досрочную сессию, и, по правде, полторы недели вышли в ничто, потому что не насмотреться, не наговориться и вариант с «заобнимать с запасом до Сеула» потерпел поражение еще в самом начале - какое там, если по внутренним тэхёновским часам не полторы недели, а пара дней как максимум прошли. Чонгук звонит всегда в районе одиннадцати, когда одногруппник с соседней кровати и дурацкой прической сваливает к своей девушке на два этажа выше, а зарядка на телефоне стабильно держится на последних пяти процентах. Чонгук рассказывает что-то своего и про преподавателей, но больше слушает, часто и коротко смеясь - у Тэхёна неиссякаемое число историй, которые тот выдает одним скопом и за раз, пока электрический чайник тихо щелкает, нагревшись, а на мониторе ноутбука отсвечивают открытые вкладки с информацией на недоделанное домашнее задание про мировые новости. Тэхён матерится, когда проливает горячий чай на любимую майку с Бэтменом, и ставит на громкую связь, пока ищет, чем вытереть обляпанный экран телефона, путается в проводах у кровати и точно знает, как в этот момент хмурится Чонгук на другом конце провода, потому что отборная ругань и звуки громящегося всего слышатся у него, а увидеть-понять никак. Спустя полчаса Тэхён рассказывает, как они снова встретятся и он точно прольёт кофе на футболку Чонгука, как разрисует ему руки странными надписями гелиевой ручкой и включит свою любимую песню Тейлор Свифт, поделив наушники. Тэхён ржёт со всего этого, конечно, но обязательно всё сделает, потому что где-то дофига глубоко тянет грустью, что Чонгук далеко, за двести с небольшим миль, а очень хочется, чтобы наоборот. Чтобы можно было встретить рассвет в 7:33, а потом пойти за сладкой ватой и дойти до заброшенного дома на окраине их родного района с пугающей лестницей и скрипучими дверями, чтобы посадить себе занозы там, а после заново попробовать ванильное мороженое из маленького кафе с оранжевой потрескавшейся вывеской. Чтобы за вечер сделать сотню фотографий, половина из которых оказалась бы смазанными, и стереть ноги от долгой ходьбы, не думая, что совсем скоро всё закончится. Тэхён хочет попасть под ливень и вступить в лужу, чтобы вода в обуви была, хочет валяться на чонгуковой кровати с зелёным пледом и смотреть один за другим рандомные фильмы. Чонгук согласен на всё вышеперечисленное. А Тэхён хочет, чтобы во всем этом не было никакой, блин, драмы. И отношения на расстоянии, конечно, дерьмо полное, но оно того стоит.