***
Четыре тысячи крон с копейками приятной тяжестью звенели в руках, когда Ламберт достал из сумки мешочки с деньгами, чтобы пересчитать их на вечернем привале. Они ушли тихо, не попавшись никому на глаза. Половину денег оставили, конечно. Сейчас всем будет нелегко. Потому что некому больше будет продавать тех, кто искал спасения. Криста палкой ворошил угли в костре, нетерпеливо поглядывая на лежащую там картошку. Шёл пятый день их скитаний на пути к северу. Эльфёнок оказался чересчур смышлёным и ловким для своих лет, иногда даже Ламберт не понимал, каким образом мальчишке удавалось так соображать в свои тринадцать. — А когда ты найдёшь её, что ты будешь делать? — Криста достал из костра обугленную картофелину, перебрасывая из одной руки в другую. — Всё зависит от обстоятельств, при которых мы встретимся. Или подыщу какой-нибудь холм и похороню нормально, или… не знаю, — он пожал плечами и вытянул ноги, усаживаясь на бревне поудобнее. — Сначала с тобой надо разобраться. — Я думал, ведьмаки не занимаются такими вещами, — мальчик подул на картошку и принялся счищать с неё уголь. — Хотя, я слышал о Герванте из Рыбии… И тут Ламберт захохотал. Он уже стал забывать, как это бывает — искренний, неудержимый смех. По-всякому называли бедного Геральта, но это прозвище было шедевром. Криста непонимающе уставился на него, замерев с картошкой у рта. Внезапно по лесу раскатился звук, перебивший смех ведьмака. Быстрая вспышка совсем рядом напугала эльфа, и он, отбросив картошку в сторону, вскочил и спрятался за Ламберта. Тот, в свою очередь, потянулся за мечом, вглядываясь в полутьму вечернего леса. Лёгкие шаги явно были женскими. Знакомый запах донёсся до него. — Весело тут у вас, я погляжу. На поляну вышла та, кого Ламберт меньше всего ожидал увидеть. Кейра Мец с утомлённым видом оглядела ведьмака и мальчика, стоявшего за ним, и встала в свою любимую позу — рука на бедре и немного склоненная вбок голова. Ламберт встал с бревна, оставив оружие на земле, и удивлённо уставился на чародейку, которая уже изучила обстановку и теперь с смотрела на него. — Кейра? .. — Как мило было с твоей стороны помочь Гертруде. Но что-то ты увлёкся чародейками и благородством, — она подошла к нему, мельком оглядев Кристу. — Я искала тебя по Темерии два дня. А нашла чуть ли не в Блавикене. — Что ты здесь делаешь? — Ламберт знал, что Кейра ничего не делает просто так, и на его поиски из чистого любопытства она пуститься не могла. — Спасаю тебя, можно сказать. И твоего…очаровательного эльфёнка, — Кейра вздохнула. — Ты становишься похожим на Геральта. — Что ты имеешь в виду? — он выпрямился. — Насколько я помню, раньше ты не жаловался на скудоумие. Около пятнадцати минут Кейра отчитывала Ламберта, словно Весемир, за все те безрассудства, что он натворил. На секунду ему даже показалось, что она за него переживает. Криста уже уселся на прежнее место и с интересом оглядывал чародейку. — Ты ведь понимаешь, что Меланты уже нет в живых, я надеюсь? — Это не твоё дело, Кейра. Наши с тобой дороги уже разошлись, и теперь я сам решаю, куда мне идти. Или тебе опять нужна моя помощь? — Скорее, наоборот. Ты знаешь, что всех нелюдей из цирка, в котором ты погостил, сожгли? — Кейра недовольно сжала губы. — А семью Пшемко перевесили, обвинив в колдовстве? Ты прёшь, словно стихийное бедствие, Ламберт. И твои поиски Меланты не кончатся ничем хорошим. Жаль, конечно, что её сожгли. Она этого не заслужила. Слишком бездарна она была для костра. — Откуда ты знаешь, что её сожгли? — Ламберт прошёлся по поляне туда-сюда. — Догадываюсь. И не советовала бы… — Мне не нужны твои советы. Зачем ты пришла? — он повысил голос. Чародейка, начавшая отвыкать от манеры общения Ламберта, сначала слегка опешила, потом снисходительно улыбнулась: — Я могла бы помочь тебе устроиться в Ковире. В память о нашей долгой и плодотворной совместной работе. — Буду весьма признателен, — Ламберт пресёк попытку Кейры улыбнуться. — Когда я приеду туда с Мелантой, мне может понадобиться помощь. — Ламберт, ты дурак? — фыркнула она в ответ. — Сейчас, возможно, твой последний шанс избежать верной смерти. Охотники долго искали случая, чтобы добраться и до ведьмаков. И ты своими криворукими стараниями дал им наконец-то повод. Идём со мной. — Как только я узнаю точную судьбу Меланты, так сразу, — Ламберт кивнул и уселся обратно на бревно, уставившись в костёр. — Ох, нет более раздражающего, назойливого и упрямого существа, чем влюблённый ведьмак, — Кейра приложила руку ко лбу. — Ну хорошо. Когда успокоишься, свяжешься со мной, если захочешь. И я помогу, если у меня будет настроение. А теперь ты, — она повернулась к Кристе, который увлечённо наблюдал за ними, дожёвывая картошку. — Подойди ко мне и возьми меня за руку. Ты когда-нибудь проходил через… зачем я это спрашиваю, — она обречённо покачала головой. — Стой, что ты собралась с ним делать? — Ламберт перегородил ей дорогу к мальчику. — Ты хочешь пойти в Новиград с ним? — Кейра вздёрнула бровь. – Ох, отойдём. Ламберт нехотя пошёл за чародейкой в сторону деревьев, оставляя Кристу одного у огня греть руки и взволнованно оглядываться. Кейра прислонилась спиной к сосне и скрестила руки на груди. Ведьмак встал напротив неё: — Ну? — Что он здесь делает? — она говорила о Кристе. — Зачем ты убил хозяина цирка, лишив его обитателей крыши над головой и защиты? — Этот выродок, так называемый хозяин, торговал своими подопечными. Одним продал эльфку, вторым — сдал алхимика или чародейку. Вроде Меланты. И трахал маленьких мальчиков в процессе. Не делай такое лицо, из-за тебя мне приходилось убивать и за меньшее. Настолько искренней, женской грусти ведьмаку ещё не доводилось видеть в глазах Кейры. Эта грусть была прикрыта кривой усмешкой, но скрыть её всё равно было невозможно. Чародейка оттолкнулась от дерева и подошла к нему почти вплотную, не сводя взгляда с его лица. — Ты три года расхаживал без всяких угрызений совести, дарил мне убогие, но ужасно милые подарки в виде вялых тысячелистников и других полевых цветов, которыми даже кметы украшать себя брезгуют. И вдруг вспомнил про эту… чародейку. Что вдруг ударило в твою голову, что ты стремглав понёсся её спасать? Ты же мог сейчас точно так же шляться по Ковиру, если тебе так хочется. Платят там куда больше. — Но эти три года в прошлом. — По крайней мере, если тебя убьют, то моя совесть будет чиста, потому что я сделала всё, что смогла, — Кейра положила руки на плечи Ламберта и поцеловала его, медленно и крепко, однако, не получив ответа, отстранилась, отведя глаза. — Мальчика я заберу. В Ковире ему найдётся место. Не станешь же ты его везде таскать за собой. И…мне всё теперь ясно. — Что ясно? — Ничего. Идём. Женская природа была едина и для туповатых крестьянок, и для работниц борделей, и для утончённых студенток, и для хитрых чародеек. Они всегда любили недосказанность, чтобы Ламберт потом ломал голову в потугах угадать, что же они на самом деле хотели сказать своим «ничего» или «да так». И сейчас он стоял, глядя в спину чародейки, которая открывала портал. — Спасибо, — Криста протянул Ламберту руку. Он хохотнул в ответ на этот жест, его позабавила напускная серьёзность мальчишки. Но руку пожал. И Криста вдруг прильнул к нему, обнял, что было сил, и побежал к Кейре, которая уже нервно притопывала ногой, глядя на трогательную сцену прощания. Когда эльфёнок исчез в портале, чародейка строго посмотрела на Ламберта, почти с раздражением: — Если найдёшь свою Меланту, не ищи меня. И не попадайся мне на глаза. А пока я советую тебе наведаться в новиградский порт. Там ты можешь много интересного узнать, если будешь слушать ушами, а не… — Кейра, ты что, ревнуешь? — ведьмак не верил своим ушам. — Пошёл ты, Ламберт, — портал закрылся. Какое благородство, ну надо же. В кои-то веки госпожа чародейка снизошла до бескорыстной помощи. Ламберт знал, что Кейра рассчитывала утащить его с собой. Ведь никогда не помешает ручной ведьмак под боком. Вернувшись к огню, Ламберт подбросил хвороста и подсел совсем рядом, протянув к тёплому свету руки. Кейра неспроста появлялась именно здесь и сейчас. Уходила она чрезвычайно злой и недовольной, а это значит, что у неё был план, который не сработал. Но она забрала мальчишку, и ведьмак знал, что она не вышвырнет его прочь после первой же телепортации в какой-нибудь дыре. Она, конечно, была отчего-то зла на Ламберта, но Кристу взяла за плечо бережно. Ламберт не хотел расспрашивать Кейру о том, почему она советовала ему посетить новиградский порт. Он понял, что она знает то, о чём не хочет говорить и никогда ему не скажет. А ещё, что она всё равно хочет, чтобы он заглянул к ней, хотя бы для того, чтобы справиться о делах Кристы.***
Новиград навевал неприятные воспоминания. Меланта очень любила этот город и даже намеревалась прикупить себе здесь домик, продав тот, что у Понтара. А Ламберт только морщился, недовольный перспективой зимовок в городе. Именно здесь они впервые встретились, здесь впервые поссорились и «примирились»: Ламберт мог бы усадить её на коня и более изящно, но предпочёл просто больно впиться пальцами в её рёбра и забросить в седло, выдав какую-то колкость, которую уже и не вспомнил бы. Тогда всё было по-другому. Он и не думал, что когда-то встретит женщину, которая не наскучит ему. О безответной любви он знал не понаслышке, однако Меланту он выбросить из головы не смог. Прекрасные доченьки баронов не хотели и близко его к себе подпускать, если он им не нравился. А чародейка дала ему то, чего раньше он не получал ни от одной — искреннее, тёплое и очень трогательное отношение, заботу и надежду. Надежду на то, что в один прекрасный день всё может стать ещё лучше. Взаимностью она отвечала, честно говоря, очень слабенько, но и не отталкивала ведь. — …дрянь такая, а ну, вернись! Испуганный мужик пронёсся через дорогу, чуть не врезавшись в коня Ламберта. А тут всё по-прежнему. Грязь, шлюхи на каждом углу и глубоко верующие горожане. И вот такая обстановка нравилась Меланте. На воротах всем было насрать на въехавшую в город подозрительную личность, стражники лениво перекидывались в карты. И это настораживало. Но что настораживало больше, так это скопление храмовой стражи почти у каждого колодца и водостока. Они кучковались, прислушивались к каждому звуку из-под решётки, только спуститься вниз не решались. Следующим пунктом назначения был «Золотой осётр». На пристани было много островитян и несколько кораблей со Скеллиге. Ламберт слышал, что теперь там правит женщина, дочь Краха, весьма вежливая и имеющая дипломатическое чутьё особа. Но он не слышал, чтобы она примирилась с нильфами. Так как вечер уже давно накрыл Новиград, ведьмака ничуть не удивило скопление пьяниц вокруг таверны и внутри. Но они были не совсем обычными — островитяне. Почти ни одного горожанина, оставались только пьянющие вусмерть. Ламберт взял кружку холодного пива, но так как обслуживание заметно ухудшилось за последние пять лет, то половину кружки наполняла пена. Он уселся за единственный свободный столик у самого края сцены, на которой пританцовывала нетрезвая девица под аккомпанемент, стало быть, инфернального оркестра, ибо так фальшивить мог разве что пьяный утопец, если бы ему дали флейту в руки. Мужики хлопали ей и свистели, смеялись во всю глотку. Островитяне имели дурную привычку занимать таверны, если что-то праздновали, и Ламберта это уже не удивляло и не возмущало. В конце концов, самые безбашенные и весёлые ребята — моряки со Скеллиге. Если он сегодня ничего не разузнает, то хотя бы насладится парочкой зрелищных мордобоев. — Эльяр, дурья твоя башка, а ну, стой! — один из островитян еле удерживал своего товарища, который изо всех сил рвался на нижний этаж. — Я ей щ-щас покажу, что у меня в штанах! — тот не унимался и уже размахивал кулаками. Ламберт не любил геройствовать и заниматься хвастовством, в чём не раз уличал Геральта. Но если кто-то намеревался обидеть слабого, он не мог оставаться в стороне. Но сначала решил понаблюдать за развитием событий. К этой парочке подтянулись ещё люди, и завязалась драка. — Пустите меня! Пустите! Я ей покажу! Дрянная девка! — дурным голосом вещал тот самый буйный мужик, скатываясь по лестнице вниз. – Ох, сука! Остальные были слишком увлечены тем, что старались врезать друг другу побольнее, и совсем забыли о своём враждебно настроенном друге. Преодолев эту сцепившуюся между собой кучу, Ламберт быстро спустился по лестнице на нижний этаж, взглядом ища татуированную спину Эльяра. — Ну, иди сюда! — он носился по всему залу, переворачивая скамьи, за смуглолицей низенькой девчонкой, напоминавшей воробушка своим взъерошенным видом. Ламберт перехватил разбушевавшегося воина, когда он наворачивал третий круг, сбив с ног официантку, пытавшуюся покинуть зону бедствия, прикрывшись подносом. Девчонка вскочила на стол и достала топор, нацелившись прямиком в ведьмака и своего преследователя: — Держи его крепче, сейчас ему будет нечего мне показать! — Тихо, спокойно! — Ламберт отшвырнул мужчину от себя на пол и кивнул перепуганной официантке, чтобы та уходила. — Я никогда не прикрывалась отцом и теперь не стану, — «воробушек» спрыгнула на пол и улыбнулась ведьмаку. — Ты зря вмешался, он бы ничего мне не смог сделать. Да ты… — на её лице возник неподдельный интерес, и она наступила ногой на спину своего обессиленного нетрезвого врага. — Глазам своим не верю. Не хочешь выпить со мной? Прости наших ребят, они немного не в себе от радости. Папа скоро вернётся и устроит им… — Эльяр вновь ткнулся лицом в пол и больше не шевелился. – Ну, так как? Составишь мне компанию? «Воробушка» звали Сиреной. Но Ламберт подозревал, что это её ненастоящее имя, потому как стала бы она хитро усмехаться, называясь по имени. Она была в восторге от него, рассматривала пристально каждый сантиметр его лица, остановилась на его шраме, потом изучила взглядом медальон на его груди. Он тоже времени зря не терял. У неё была очень южная внешность. Большие карие глаза, типичный для южан нос, пухлые губы и смуглая кожа. — Мой отец был однажды в Офире, там встретил мою мать. Но так как она была из знатного рода, никто им, конечно же, не дал быть вместе. Ещё бы, — она совсем по-мужски залила в себя половину кружки и вытерла губы. — Я ещё не родилась, а меня уже все мамины родственнички ненавидели. Потом отец забрал меня на Скеллиге, женился и сделал мне двух младших братьев-лоботрясов. Кстати, оба сейчас наверняка начищают друг другу рожи наверху, — она тяжело вздохнула и, поставив подбородок на кулак, посмотрела Ламберту в глаза. — А вот что здесь делает ведьмак? — Ищу кое-что, — он нехотя заговорил. — Ага, приключений на свою крепкую задницу. Или сама Фрейя послала тебя мне. Знаешь, я уже имела дело с неукротимыми змеями в непроходимых лесах моей родины, — Сирена подмигнула, и Ламберт чуть не подавился. — Там очень большая влажность и жара, поэтому… Неловкие ситуации с женщинами у Ламберта выходили редко, но метко. Вот и сейчас он уже чувствовал стопу Сирены, скользящую по своей ноге вверх. Радости его не было предела, когда наверху раздался громкий мужской голос. И всё внезапно стихло. Сирена быстро села прямо и уставилась на лестницу.