Сабо усмехнулся, ему однозначно понравился этот толковый пират, с которым придется работать еще очень и очень долго. Будни революционера предполагали контакты с разными людьми, и это был не самый плохой. От него хотя бы не несло всякой гадостью, но это не повод для доверия.
— Знаешь, я мало могу рассказать о своей миссии. Думаю, могу поделиться с тобой кое-чем, — Сабо попытался выдержать таинственную паузу, но не успел продолжить.
— Да уж, попытайся, — его собеседник утопил свой голос в сарказме, встав со смятой постели. — Я тебе сам многое расскажу. Встреча здесь не была назначена просто так. Вам, революционерам, этот город важен до невозможности. Меня должен был подхватить по пути кто-нибудь из Штаба. Это было мое желание. Признаюсь, невозможно работать с тупыми исполнителями. Мы должны были встретиться во второй половине дня, чтобы отплыть вечером. Девушка в черном в кофейне на улице Изумрудной волны с записной книжкой и алой розой. Предполагаю, утром у тебя другие дела. Может, и встреча на верфи. У тебя есть еще, что сказать, мистер странный конспиратор?
— Обойдемся без платья? — Сабо потянулся и зевнул. Он слишком устал, чтобы тратить время на бесполезные переодевания. Марко тут же подобрался к нему вплотную и с ухмылкой щелкнул юнца по носу.
— О, я просто не могу отказаться от такого сладкого зрелища, — облизнувшись, пират придержал попытавшегося вскочить Сабо за плечо. Юнец-революционер изрядно смутился. Он вдруг почувствовал себя мышью. Дикий кот играл с ним так, как хотел. — Я, знаешь, могу и отказаться с тобой идти. Ложись лучше спать, мышонок. Кровать оставляю на эту ночь в твоем полном распоряжении.
Марко резко развернулся и вышел, чтобы не показать лицо. Он тихо притворил за собой дверь и прислонился к стене. Только она была здесь сколько-нибудь холодной.
По крыше забарабанил дождь. Капли воды били этот город, гром и молнии задыхались в экстазе беспросветных громад туч. Марко закрывал глаза и видел Эйса, открывал их и видел Сабо. Эйс всегда был большой бурей, внезапной, бурлящей, непредсказуемой. Сабо же был еще маленькой тучкой на горизонте, только предвестником надвигающегося шторма. Эта тучка всколыхнула в пирате слишком много, чтобы он смог просто так ее оставить.
С Эйсом все было просто, и они вместе горели в этой страсти, пронзенные молнией чувств. Равные, свободные, сильные. Революционер был океаном, который скрывает все в глубинах, показывая лишь волны. Марко не мог понять, что его так привлекло в этом мышонке. Пока еще мышонке.
По другую сторону двери сложностей было не меньше. Сабо никак не мог понять, что вообще произошло. Поразмыслив, он решил, что будет здраво лечь спать и не замечать странностей Марко. Такая тактика не раз выручала в работе.
Капли дождя пытались достучаться в окно, закрытое и отталкивающее их. Всполохи молний давали волю причудливым теням. Вспышка. Худая тень на двери. Вспышка. Тень от крестовины окна на полу. И грохот упавшего тела, слитый с грозовыми раскатами.
***
Когда Марко открыл дверь, его мышонок уже лежал на полу, изрядно запачкав костюм.
***
Утром солнце с трудом прокладывало путь своим лучам сквозь тучи, а город, привыкший и к большим штормам и ненастьям, пробуждался, как будто ночной бури и не было. Из окна уже доносился привычный городской шум: хлопали открывающиеся двери, хохотали чайки, люди выстукивали каблуками по тротуарам, иные ранние пташки рассекали на булях в переполненных водой каналах. Жизнь начинала свое кипение с самого утра.
— Так не пойдет, йой. Жилы и кости. Ваш Драгон любит превращать своих подопечных в суповой набор? — Марко теперь уже жестом удержал своего мышонка, попытавшегося подняться с постели. — Нервное, физическое истощение. Обморок. Тебя кто вообще из штаба отпустил, крошка?
Сабо отвернулся к стене. Он не мог признать правоту какого-то пирата.
— Ты не понимаешь. Я здоров. Абсолютно, — он сам хотел в это верить. — Не разрешишь подняться?
— Твоя воля, самоубийца, — и пират устроился на стуле под самым окном. Он пристально следил за встающим Сабо. Мышонок двигался механически, словно автомат, выполняющий привычные действия, замкнутый на себе, привычно скрывающий свое состояние. Марко подумал, что отношения у них будут очень интересные.
— Скоро полдень. У меня встреча в Галлей-Ла. Идешь со мной? Опаздывать будет невежливо, — и ровный голос. Сабо всегда прятал настоящие чувства внутри, прикрываясь то веселой маской, то невозмутимым внешним видом. Искусный лжец, готовый обмануть даже самого себя.
Застелив кровать, юный революционер оглядел комнату в поисках сумки. Черная, как и все его вещи, вся одежда, она валялась у двери. Сабо полуобернулся, выразительно прищурившись.
— Я надеюсь, ты не…
— Шарился в твоей сумке, ты хотел сказать, — Марко резко его перебил. — Наш малыш нам не доверяет, йой. Мы же такие страшные. Наверное, кусаемся.
— Я не знаю, почему я должен тебе доверять, — Сабо развернулся к ехидному пирату. — Я должен доставить тебя к Драгону. Не знаю, будем ли мы работать вместе. Будем — хотелось бы сработаться и доверять, а если нет, то прости. Ничем не могу помочь. Это все работа.
Под удивленные взгляды Марко колкий Сабо продолжил свои дела, достав из сумки пару свертков и повесив ее на спинку кровати. Свертки оказались длинной юбкой и небольшой вуалью. И, пока Сабо поднимал свою шляпу из того же угла, где лежала сумка, отряхивал ее и закреплял вуаль, Марко поднялся со стула, чтобы поближе рассмотреть юбку.
— Мило. И опять черный цвет, йой, — пират держал юбку на вытянутых руках, пока
Сабо ее не забрал, предпочтя промолчать.
В дверь постучали. Секунда, и мышонок уже перевоплотился в девушку. Черный ему нисколько не шел.
— Кажется, нам пора? — сказала уже милая мышка в черном.
