Город, стоящий у солнца

      Когда я снова оказался дома, и рамка портала за спиной погасла, остатки сил покинули меня. Голова кружилась, страшно хотелось жрать, нервное напряжение последних нескольких суток превратилось в тупую ноющую усталость, дрожали и болели многострадальные колени… Я привалился спиной к стене, бессильно сполз на пол и уселся, подтянув к себе ноги и обхватив их руками.       — Как же меня всё достало! Когда уже всё это кончится! — в сердцах пожаловался я в пустоту коридора и положил голову на колени. Тишина была мне ответом.       Как быть? Что делать? От кого ожидать следующего подвоха?       «Может быть, и впрямь, нечего носиться с этой своей свободой как с писаной торбой?» — обожгла нежданная злая мысль. Я вспомнил пустые глаза юноши-безымянного, коротавшего бессмертие в «клубе» Грома в роли простой мебели, и мне стало дурно, тошнота подступила к горлу. Нет уж! Спасибо, но я ещё не настолько отчаялся! Положение самого ботаника, впрочем, не выглядело столь уж чудовищно. Ну, ошейничек носит, госпожа куратор может по мордасам надавать… Можно подумать, кому-то из нас не может!       — Ролевые игры какие-то… — прозвучал в темноте мой собственный бесцветный голос. Стены продолжили молчать. Я — думать.       — И когда ведь успел подняться так, дурачина? Уверенный, наглый, самодовольный, бизнес открыл и тот какой-то изъёбистый. Он ведь таким ничтожеством был какой-то год назад…       Мысль напрашивалась простая и неприятная: его «подняла» наша госпожа куратор. Выправила осанку, вытравила тараканов в голове, внушила уверенность в себе, помогла возвыситься — зачем? Картина не складывалась.       — Если ко мне пришёл бы человек, — размышлял я вслух, — слабее и ничтожнее меня. Если этот человек назвал меня своим господином, попросил о защите и покровительстве, принял бы я такого человека?       Ответ в моей голове был прост и краток: «нет, не принял бы». Нахрена? Это уже осложняло дальнейшие рассуждения, но я попытался представить себе, что поступил бы так, как поступила с Громом наша Найт.       — Предположим, я принимаю этого человека. Предположим, я дарю ему ошейник. И?       Я крепко задумался.       — Не сходится! Не понимаю! Сломать нового раба — да, хорошо, понятно. Подогнать под себя, научить правильно делать тебе массаж и выдрессировать, чтобы вовремя приносил к двери душевой тапочки и полотенце — верю. Но воспитывать уверенность в себе, гордость, самостоятельность…       Я сложил руки, ладонь к ладони, будто собрался вдруг молиться, и начал несильно, но часто стучать себе по лбу костяшками больших пальцев.       — Не-по-ни-ма-ю!       Впору идти на поклон к госпоже куратору, не иначе. Просить о помощи и совете… Кажется, я заскрежетал зубами. Да и примет ли она меня? В прошлый раз мы расстались не на лучшей ноте — я поёжился, когда моя память воскресила всего-навсего бледный, ничтожный отзвук той боли, что причинили мне её пытки.       — Она сняла с меня кожу живьём! — напомнил я сам себе, — за какими такими советами я к ней могу прийти? Как подольше и помучительнее покончить с собой?       «Она больше не держит зла на тебя, и сама же приглашала на годовщину Прибытия вашей группы сюда» — ехидно отозвался внутренний голос.       О боги! Думать, решать и взвешивать у меня не было ни сил, ни желания. Я провёл ладонью по полу рядом с собой и нащупал в темноте монетку. Почему бы ей и не быть тут, в самом-то деле, если я этого хочу. Обычная для Земли пятирублёвая монетка, но тут такие не в ходу… Интересно, это я её материализовал по старой памяти, или она сама собой?       — Орёл — иду сдаваться куратору, решка — пошло оно всё на хер, — сказал я и подкинул монету. Говорят, в последний миг ты наконец-то понимаешь, чего хочешь, начинаешь болеть за один из вариантов… Это полная херня!       Монета взлетела и, наверное, провернулась несколько раз в воздухе. Я попытался поймать её на ладонь… В полумраке тёмного коридора. Умник! Металлический кругляшок звякнул по полу совсем в другой стороне и, судя по звукам, куда-то покатился.       — Свет! — воскликнул я и зажмурился от яркости вспыхнувших по моему приказу ламп. Когда мои глаза привыкли к освещению, и я смог осмотреться, монеты уже нигде не было видно.       — За-ши-бись! — резюмировал я мрачно и поднялся на ноги, — надо поесть. Надо поспать. Надо хоть немного прийти в себя. Надо сходить-таки до госпожи куратора — но только завтра! Или послезавтра, во всяком, случае, не позднее конца недели.Шаг, другой, третий… Разбираться с проблемами будем потом, после вкусного обеда и крепкого сна. Надеюсь, на кухне меня ждёт что-нибудь, что можно съесть и выпить?       Мир ответил на мою просьбу пиццей из ближайшей забегаловки и двумя бутылками сидра. Не то, чего ожидаешь, когда твой дом способен сам заказывать и телепортировать к тебе блюда из лучших ресторанов, но тоже неплохо. Хотя мне ли жаловаться? Только сейчас меня потихоньку отпускало нервное напряжение, и падая в кровать одетым я радовался уже тому, что встречаю эту ночь не в кандалах и не на холодном каменном полу камеры, а завтра меня ждёт приятная прогулка и разговор с куратором, но никак не пытки.       Но наутро я так никуда не пошёл.       И на следующее.       И на следующее за ним…              Дистанционная проверка оборудования в мастерской и торговых залов магазина, инвентаризация складов, генеральная уборка дома… Я даже пыль с книжных полок смахивал вручную! Что угодно, лишь бы отвлечь себя от ненужных мыслей и вопросов. Пару раз за завтраком мне казалось, что в мою сторону собираются незваные гости, но к обеду это ощущение проходило. Кажется, я снова вернулся к тому бессмысленно-ровному существованию, выход из которого мне, увы, так унизительно помог не найти первый и последний визит к психологу.       Что уж там, мне даже удалось откопать нечто, похожее на геймпад, и настроить зеркало так, чтобы на нём пошли земные компьютерные игры, и я с виновато-грустной улыбкой на лице погрузился в миры «Тёмных душ» и «Тургора».       Картина постепенно лишающегося остатков человечности полого из Dark Souls чем-то даже радовала меня: я-то не нежить, я-то живой, пусть и в этом нелепом загробном царстве, исполняющем желания и дурацкие хотелки… Ну, а «Тургор» я просто при жизни так и не прошёл на хорошую концовку. Когда впервые наткнулся, играл в неё запоем, днями и ночами, но всё проигрывал, проигрывал, да так и забросил. Потом хотел перепройти заново, да как-то всё то времени, то желания не находилось. Теперь вот нашлось. Целая вечность впереди!       «Вот так и теряют души: их выпускают из рук во сне. Души — они ведь тяжёлые… Чтобы удержать в себе живую душу нужно мыслить…» — игра и в другом мире не стала изменять себе, печальным роликом ознаменовав тот факт, что мой персонаж исчерпал весь отведённый ему Цвет и навсегда растворился в холодной пустоте Промежутка. Интересно, разработчики вообще были в курсе, что предназначение игры — красиво отдаваться игроку, а вовсе не терзать его раз за разом.       Красиво отдаваться…       Эта непрошенная мысль воскресила в моей голове то нелепое желание, которое я гнал из своей головы уже давно, и в котором отказывался себе признаться: преклонить колени перед тем, кто сильнее и умнее меня, и переложить на чужие плечи это бремя метаний и сомнений. Да, Кейра отлично разглядела её во мне, куда раньше чем я сам. Она сильнее и опытнее меня, она победила меня в бою, она способна читать в душах человеческих, она… Кейра отослала меня прочь, а значит, эти двери уже закрыты.       На кого ещё я мог бы свалить груз своей неуверенности, комплексов и ошибок? Незнакомому человеку довериться страшно, так что не стоило тревожить площадки знакомств и свиданий вслепую — мне на них и при земной жизни никогда не везло. А лично я знал… Кого?       Кейра зря была так категорична насчёт немногочисленности людей, запечатлённых в моей памяти. Взять хоть ту девушку-юрисконсульта или того бармена. Механик ещё неплохой был, приходил чинить фабрикаторы пару раз, девица у меня жила, комнаты убирала, как там её звали-то?.. Чёрт, это будто и не люди, а просто функции. Я не испытывал к ним, ни тёплых чувств, ни интереса, имён и тех не знал. Что ж это получилось, весь мой мир, если перечислять поимённо, сводится к светлой воительнице Кейре, Найт, нашей дорогой госпоже куратору, её игрушке-Громову и ещё той суке, под видом психолога насилующей беспомощных клиентов? Негусто.       — Интересно, кто следующим прервёт мои одинокие терзания? Об этом очкастом ушлёпке я уж точно не думаю, чай не по мальчикам. Кейра? Хорошо бы, но рассчитывать на подобную щедрость, да ещё и так скоро после прошедшей совсем недавно беседы… — Я не верил в такие добрые сказки. Значит, осталась Найт. Давно не виделись, с тех самых пор, с тех самых пор!              Я сжал зубы, даже само воспоминание о пережитой боли вновь и вновь причиняло мне дискомфорт, но… Демон, когда-то запытавший тебя до смерти и больше не выказывающий агрессии или пренебрежения, всё-таки лучше демона, изнасиловавшего тебя однажды и явно намеревающегося сделать это снова и снова. Так ведь? Разумеется, так! Оставалось только связаться с ней и попросить о встрече.       Раз плюнуть! Контакты госпожи куратора, разумеется, были подвешены на быстрый доступ.       — Прямой вызов. Соединяю, подождите, — сообщило зеркало. Я и ждал. Время шло. Приятная мелодия, сопровождавшая ожидание, закончилась и началась заново, потом ещё раз, третий, после чего я едва ли не впервые за всё время своего пребывания здесь услышал, как голос с той стороны зеркальной глади с извиняющимися нотками сообщил: — абонент не найден, либо канал связи заблокирован, попробуйте позднее.       Так вообще бывает?! Это вообще законно?! Нет, может случиться, что человек не дома или настолько увлечён и занят чем-то, что не хочет, чтобы его беспокоили… Но ведь в такие моменты всегда включается автоответчик или просыпается какой-нибудь магический слуга, да просто безымянный, приставленный следить за входящей корреспонденцией, в конце-то концов!       Написать письмо? Ответа ждать придётся долго, в этом я был уверен! Набрать Громова? А идея! Этот-то подкаблучник всегда со своей хозяйкой связаться сможет.       — Абонент не найден, либо канал связи заблокирован, попробуйте позднее.       — Да вы, блять, издеваетесь!       Зеркало молчало.       — Что, что я должен сделать?! — мной начала овладевать какая-то необъяснимая злоба, смешанная с паникой, — чего все от меня хотят?! Я не понимаю!       — А ты-то сам чего хочешь? — ответил я сам себе. Докатились! разговаривать с самим собой — это уже диагноз.       — Да что вы все заладили, чего хочешь, чего хочешь! — почти прокричал я в ответ, — я не знаю, чего хочу!       — Тогда есть простой вариант: закрой глаза и сделай три шага вперёд. Мир сделает всё сам!       Я удивился таком совету, нелепому, дурацкому, непонятно откуда вообще взявшемуся в моей голове, но последовал ему. И лишь почувствовав лёгкое покалывание, как при телепортации, я в ужасе осознал: всё это время я говорил не с самим собой. Видимо, в зеркале что-то сломалось, и оно после повисшего второго вызова, а может и раньше, связалось с кем-то другим, на той стороне быстро сообразили что к чему, подыграли, изобразили голос, похожий на мой, провесили портал… И теперь меня переносило незнамо куда, неизвестно с какой целью. Кажется, это повод для паники, да?              Мать твою! Ненавижу порталы, из которых падаешь вниз, как из люка! Пол ударил меня по ногам, я на автомате присел, гася инерцию. В темноте загорелся неяркий свет, позволяя мне оглядеться. Я оказался в абсолютно пустой комнате с обшарпанным деревянным полом, серыми стенами и четырьмя дверями, по одной с каждой стороны. На мне были те же вещи, в которых я ходил по дому, джинсы и футболка, с собой (НУ РАЗУМЕЕТСЯ!) ни оружия, ни ампул с ядом, ни капсулы смерть-импланта для быстрого возвращения домой.       Возле моих ног лежал листик бумаги, на котором ровным и чётким почерком было написано следующее:              «Добро пожаловать в лабиринт, игрок.       Пока игрок находится в лабиринте, время идёт только для игрока.       Это помещение — место выбора. Здесь игрок должен выбрать одну из дверей и войти в неё.       За каждой дверью скрыта комната.       Каждая комната содержит в себе испытание, сулящее удовольствие или пытку, в зависимости от решений и личных склонностей игрока.       В каждой комнате есть ещё две двери, через одну можно только войти, через другую только выйти, когда испытание пройдено или время нахождения в комнате истекло.       Пройдя испытание, игрок снова попадает к месту выбора с новыми переходами и комнатами.       Ни одна комната не удержит игрока более чем на пять часов, если игрок прямо не попросит об обратном.       Ни в одной комнате нельзя находиться более двух суток, сколь бы игрок не просил о продлении времени.       Никто не будет находиться в лабиринте больше десяти дней или десяти пройденных комнат, в зависимости от того, какое условие будет соблюдено раньше.       Каждая минута нахождения в месте для принятия решений заменяет одну из доступных для выбора дверей проходом в комнату с более сложным испытанием. После четырёх минут промедления само место выбора превращается в испытание повышенной сложности. В интересах игрока не медлить с выбором.       Любой ущерб физическому здоровью игрока будет исцелён в течении ближайших пяти минут независимо от его тяжести.       в лабиринте игрок не может умереть.       В лабиринте игрок не будет испытывать голода, жажды и потребности в удалении отходов жизнедеятельности из организма, но почувствует холод, жар, боль и страх при попадании в соответствующие условия.       Присутствие в лабиринте анонимно, о нём невозможно будет рассказать, используя настоящие имена. Повествование о происходящем в лабиринте возможно только от третьего лица.       В лабиринте исключено взаимодействия игрока с другими людьми. Манекены в испытательных комнатах не люди.       Добро пожаловать в лабиринт, игрок.       Время выбора первой двери пошло.»              Раздался резкий хлопок, вроде стартового пистолета, и Игрок вздрогнул. Из ниоткуда раздался стук метронома.