Абсолютная реальность

Один грамм человечности 10.1

♬ Amaral - Esta madrugada ♬ Хань тосковал и изводился. Утешало лишь чувство полной безопасности в стенах базы. Жёсткая конструкция на ноге и испарившийся как будто Чонин угнетали. Хань согласился бы даже на Бэкхёна, но Бэкхён пропадал на задании. Да и вообще, после возвращения на базу о Хане все словно и вовсе позабыли. Впрочем, для забывчивости имелась причина. Даже две. Обе рыжие, нагловатые, весёлые не в себя и какие-то местные кумиры. Эти «две причины» встретили всю честную компанию, драпающую из Амстердама, в Шотландии. На тот момент Ханя волновало только одно — у рыжих завалялся самолёт и рыжие умели им управлять. Более того, рыжие рвались доставить их на базу. В остальном рыжие Ханя выбесили с первого мгновения встречи, потому что кинулись к Чонину как к родному и плевать хотели, что с ним не так. Хань затаил злобу, ибо сам лишён был права вести себя так же, как рыжие. Парочка эта щеголяла странными именами и не менее странным к ним отношением. Алесь и Сирена, подумать только! Представители Северной Базы Сопротивления туманной национальности и не менее туманного происхождения. Вроде как брат и сестра, ага. Но об этом все говорили так неуверенно, словно сомневались в родстве парочки. — Они Охотники, — обронил уже в самолёте Крис. — Лучшие. — Вроде Чонина? — уточнил с опаской Хань. — Нет, люди. Одно время распускали слухи, что им делали инъекции на основе крови тварей, но это трёп. Если не считать Чонина, то у этих двоих на счету наибольшее количество боевых операций. У каждого. Алесь служил в разведке где-то там в Евразии, а Сирена многого у него нахваталась. В Сопротивлении их любят. Эта парочка всегда готова к приключениям и позубоскалить, шуточек полон рот. Два солнышка. — Ага, «солнышки» с топорами, — мрачно пробурчал Хань. Насчёт Алеся он сомневался, но у Сирены точно видел два топорика при себе. Эта мелкая бестия в веснушках явно умела ими пользоваться, а ещё она в два счёта окрутила Кристу. Хань только диву давался, как циничная журналистка жадно внимала Сирене и бегала по самолёту за Сиреной хвостом. А Сирена бегала хвостом за Алесем, тоже рыжим, в веснушках, но высоким и тощим. Правда, у Алеся разворот плеч был внушительным — закачаешься. И вот Алесь что-то с Чонином делал такое, дабы держать в узде всех чертей. И у него получалось лучше, чем у Минсока. Без всяких таблеток. Хань, честно говоря, не понимал, как это работало. Он лишь издали видел, что Алесь прикасался к Чонину: то за руку держал, то клал ладонь на плечо, то слегка по спине поглаживал. При этом Алесь ещё едва слышно что-то говорил, но язык был Ханю незнаком. Только Чонин понимал обращённые к нему речи и удивительно быстро успокаивался, восстанавливая контроль. Алесь его заболтал до той степени, что проблески серебра в глазах проскакивали чертовски редко. — Сирена тоже так умеет, — не порадовал Ханя Крис. — Говорят, она даже лучше, потому что у неё голос очень красивый. Она способна перебить стандартную запись тварей и свести эффект от команд к минимуму. Её голос люди охотнее воспринимают и слушаются именно её, а не тварей. Однажды ей даже удалось посадить захваченный тварями лайнер, и она убедила тварей сдаться. Сбой пошёл позднее, когда твари осознали, что их собираются доставить в лабораторию. — И твари всех перебили? — Нет. Скорее, самоликвидировались. Это в них сидит глубже, так глубоко, что даже контроль Сирены не помешал им убиться. Они выполняли все приказы Сирены, кроме одного. Для них недопустимо, чтобы люди их исследовали. Сирена предположила, что это какой-то приоритетный блок. Проблема в том, что если мы не сможем их исследовать, то не сможем найти идеальное оружие против них и понять, с чем имеем дело. Это Хань и так понимал — Чонин в своё время доступно всё изложил. А потом Крис великодушно познакомил Ханя с рыжей парочкой, попутно рассказав, что Хань за фрукт и почему такой особенный. Хань недовольно напыжился, потому что какого чёрта? У них тут кто-то сливал данные, а Крис перья распускал и делился секретной информацией. Крис, правда, с железной уверенностью заявил позже, что подозревать Алеся и Сирену ни к чему, но вот Хань его уверенности не разделял. — Брось, у нас всегда были прекрасные отношения с Северной Базой. Совместные операции проходили на ура. Ни разу никаких сбоев или накладок не случалось. — Лишний повод для сомнений. — Прекрати. Они отличные ребята. И это именно они спасли наши задницы. Тут Ханю крыть было нечем, но признавать рыжую парочку «отличными ребятами» он отказывался. Кроме того, после прибытия на базу Крис, Чонин и рыжая парочка прочно засели в кабинете Мастера. Хань мог до посинения хромать по коридорам, но это ничего бы не изменило. Поэтому Хань обосновался в кабинке на библиотечном уровне и принялся лопатить собранные данные. Читал всё подряд от корки до корки, пока не потерял счёт времени. О реальности Ханю напомнил остро заболевший без еды желудок. И когда Хань выполз из кабинки, тогда только и осознал, что у него глаза слезятся. Под веками пощипывало, даже казалось, что у Ханя ресницы подвернулись вовнутрь и теперь кончиками раздражали глазные яблоки. Изврат-то какой... Хань помотал головой, избавляясь от жутковатой мысленной картинки загнутых вовнутрь ресниц, потёр глаза ладонями и на автопилоте поплёлся к столовой. Там-то и напоролся на Кристу. От Кристы Хань был тоже не в восторге, но не до такой степени, как от рыжей парочки, поэтому без зазрений совести Хань примостил зад за тем же столом, что и Криста. — Доброе утро, — буркнул он машинально. — Сдурел? Сейчас полдень. Поздний. — Криста осталась в своём репертуаре и вежливостью не сияла. Ещё и принялась дымить своими вонючими тонкими сигаретами прямо у Ханя под носом. При этом она успевала трогать кончиками пальцев клавиши уцелевшего ноутбука. Сначала Хань не придавал значения всему, что видел на мониторе, но потом раскрыл измученные глаза пошире. — Концлагеря? Ты пишешь статью про войну с Германией, что ли? — Ты идиот или да? — участливо отозвалась Криста, выдохнув сизый дым вверх. — Мне показали «пирамиду» типа пищевой цепочки и политическую карту мира. Но эти твари же взялись откуда-то? — Ага, но так далеко их искать... Или ты из фанатов голливудского творчества и веришь в эксперименты нацистов? — Иди на хрен. Я ищу с начала тысячелетия. И будь эти твари порождениями нацистов, они бы худо-бедно вписывались в нацистскую идеологию. Ты чувствуешь себя арийцем? Я вот как-то нет. Охотно поверю, что нацисты нас бы с удовольствием грохнули, но вот чтобы жрать евреев и прочих, усваивая их фрагменты на генетическом уровне... извини. Гитлер в гробу бы не просто перевернулся, а аж рок-н-ролл затанцевал. Да и тварей делали бы из чистокровных арийцев. Я не так много помню, но еврейский шнобель одной из тварей на хвосте навеки врезался мне в память. — Стоп, — Хань умоляюще вскинул руки, потом потёр глаза снова и уточнил: — Что значит «усваивали на генетическом уровне»? — Вспомни кино. Зомби жрут. — Они не зомби. Зомби — это... — Я в курсе. Окей, эти твари жрут. Как ожившие мертвяки в кино. Они жрут. Зачем? Допустим, их физиология на стопоре, но тогда их должно либо разорвать из-за переполнения желудка, либо разорвать газами из-за процессов гниения. Ведь если физиология не пашет, то пищеварительные процессы не идут, правильно? Но нас как инструктировали? Можно, дескать, тварям вскрыть пузо, кишки наружу, рана заживёт, но без ливера тварюшки коньки отбросят. Так? А если без ливера они коньки отбросят, то ливер им нужен. А если ливер им нужен, значит, кое-какие процессы идут и жрать им надо. Зачем? — Ну... — Хань пытался думать, получалось хреново. — Чтобы регенерировать? — Правильно! — просияла Криста. — Стало быть, пища им нужна для регенерации и какой-никакой подачи энергии. То есть без еды твари загнутся тоже, как и люди. Может быть, потому им и нужна человеческая плоть в сыром виде. Более питательное сырьё. Обычная еда с такой функцией не справляется. Её недостаточно. Либо же клетки исходников, людей, изменены до такой степени, что нуждаются в постоянной подпитке свежим генетическим материалом... А вот эту мысль стоит записать... Ханю эта мысль тоже понравилась, потому что в ней он смутно нащупал некое важное зерно. Ведь в самом деле! Чонин и Крис говорили, что укуса твари недостаточно для обращения человека в тварь. Этого хватало только для обращения в дикого, а дикие жили недолго. Но чтобы человек стал тварью, требовалось большее. И если твари что-то делали с человеком, то человек менялся. Полностью. По сути, любой человек мог быть заготовкой под тварь. Но только заготовкой. И вот, твари проводили над человеком некие манипуляции, меняли человека, и постепенно человеку становилось мало обычной еды. И когда твари питались, они жрали плоть и кровь. Плоть и кровь — генетический материал. Чонин же вот в стазис выпадал и мутировал, если хомячил тварей. — Любопытно, у тварей есть какие-нибудь... гм... выделения? — тихо поинтересовалась Криста, внимательно глядя на Ханя. Что ответить, Хань не представлял. Ну то есть он помнил Хуа, конечно, и Хуа вроде как наведывалась в дамскую комнату, но что она там делала, Хань не представлял. Ещё у Хуа дома он видел женские гигиенические средства, но опять же не знал, пользовалась ли Хуа ими на самом деле. — Я знаю, у кого можно спросить, — с видом заговорщика кивнул Хань Кристе. Они сгребли со стола вафли, ноутбук и чашки с кофе, после чего Хань устремился к лабораторному комплексу. Сначала он подумывал об Исине, но быстро отказался от этой мысли: Исин с его кукурузными палочками и морскими свинками плохо сочетался с зубастой Кристой. Зато Минсоку с частично побритым котиком к сложностям не привыкать. Кроме того, Хань обоснованно полагал, что Исин в большей степени интересовался сохранением человеческого от чужого, а вот Минсок — наоборот — больше интересовался тварями. В конце концов, именно Исин оперировал руку Ханя и лечил Бэкхёна, а Минсок занимался Ясновидцем и Чонином. Профили налицо, как говорится. Минсок гостям не обрадовался и унёс Перса подальше от греха, затем обосновался за здоровым монитором, выглянул из-за него одним глазом и недовольно что-то пробурчал. — Нас интересует физиология тварей, — влепил ему в лоб Хань, не позволив очухаться. — Это в каком смысле? — Минсок ожидаемо опешил. — Куда еда девается у них? Они ходят какать или писать? Может, откладывают яйца? — деловито пристроив ноутбук на свободном столе, спросила Криста. Хань вполголоса шепнул Минсоку имя и на пальцах попытался изобразить, что у них пополнение, судя по всему. Ну раз уж Кристу оставили на базе, то вряд ли она в ближайшее время испарится. Минсока такие детали интересовали мало. Наверняка он привык регулярно видеть новые лица и их постепенное исчезновение в ходе боевых операций. — Это тайна. Но я полагаю, что нет. При осмотре свежеубитых тварей я бы сказал, что нет. — То есть жратву твари усваивают полностью? У них внутри ядерный реактор, что ли? — Ну раз они жрут безотходно... — Минсок высунулся из-за монитора опять и развёл руками. — И обычная еда тоже... гм... безотходно? — Второго желудка я у них не находил ещё. Желудок один. Для всего. Работает наверняка в одинаковом режиме. Видимо, расщепляет всё, что в него попадает. — Минуту! — Хань шлёпнулся на стул рядом с Кристой. — У людей в желудке какой-то там кислотно-щелочной баланс, но он расщепить может далеко не всё. Переваривается еда частично. Усваивается тоже частично. Всё лишнее... с этим понятно. Но что тогда в желудке у тварей, если они в состоянии переварить и усвоить всё попадающее в желудок? — Интересно, а если они сожрут случайно в процессе булавку, пластиковую или металлическую, то что? — задумчиво пробормотала Криста. — Боюсь, тогда им придётся покакать с интересными ощущениями, — фыркнул Минсок, едва удерживаясь от хохота. — Значит, с металлом кислота внутри их желудка не справится? — Думаю, нет. Хань помахал рукой и деловито изложил Минсоку теорию с генетическим материалом. — Наши не идиоты, они тоже это предполагали, но доказательств нет. Слишком мало данных. В лучшем случае мы успеваем исследовать трупы, которые стремительно портятся прямо на глазах. Там уже нужные процессы не идут. Только процессы разложения, которые намного превосходят такие же процессы у людей. Нам нужен живой объект. — А мальчик? Тэмин? — Он дикий. — Но всё равно. Неужели даже в его случае нет данных? У него ведь желудок должен работать по сходному принципу, просто очень медленно. И вообще, он хоть растёт? Или он навеки будет ребёнком? Криста с интересом прислушивалась, потому что о Тэмине ей не рассказывали, лишь упоминали вскользь. — Дикие живут мало, — пожал плечами Минсок. — Даже если Тэмин растёт, это вовсе не значит... Кроме того, Тэмина наблюдает Исин, а Исин не обязан отчитываться передо мной на стадии наблюдения. Он представит отчёт по Тэмину в определённый срок. Более того, если Тэмина приволок Чонин, то с Тэмином что-то не так. Что хуже — Чонин кормил его собственной кровью. Кровь Чонина — редкостная дрянь, и кто знает, что теперь из ребёнка получится. Если бы Чонин не кормил его, было бы лучше. Но Чонин кормил. Поэтому забудь о Тэмине. Тэмин теперь точно мало годится для исследований и сопоставлений с дикими и тварями. Это как с самим Чонином. Чонин у нас есть, но он такой гад, что на него никаких классификаций не напасёшься. Всем цветы потоптал, мерзавец. Если у нас ум за разум заходит от его данных, то твари и вовсе с ним повесятся. Мы ж даже не знаем, что Чонин вообще такое. — Шикарный мужчина, — с непередаваемой, чисто женской интонацией определила Криста. Хань в целом был с ней полностью согласен, если б не колючая ревность. — Ладно, вернёмся к тварям. Им необходима человечинка, иначе они скопытятся. Возьмём за рабочую версию процессы с генетическим обновлением. Все за? Минсок и Хань вскинули руки. — Отлично. Себе подобных они тоже жрать могут с тем же успехом? — Похоже на то. — Уже печальнее. Если расплодятся, то могут так и на людей забить. Будут друг друга жрать. — Пока не останется только один? — мрачно пошутил Хань. — Ставлю на Чонина, — поддержал шутку Минсок. — Одному ему будет скучно, — хмыкнула Криста. — Но на основе этой теории мы можем уверенно сказать, что физиологические процессы у людей и тварей глобально отличаются. Их организмы работают по-другому. У людей — эффект перерабатывающий, трансформирующий. А у тварей — накопительный, аккумулятивный. Вопрос следующий: продолжительность жизни? — Предположительно — охренительная, — уронив голову на скрещенные руки, протянул Минсок. — Откуда знаешь? — Чонин. — А что Чонин? — не поняла Криста. — Ты в курсе, сколько ему лет? — Где-то двадцать пять? — Умножь на два. — Хань тоже уронил голову на руки и вздохнул. — Круто... А можно мне тоже покормиться кровью Чонина? — с надеждой спросила Криста. — Эффект непредсказуем. Но если ты согласна пополнить ряды диких, то конечно... Вдоволь поиздевавшись над Минсоком и оказавшись выставленными вон, Хань и Криста побрели в облюбованную кабинку Ханя. Криста поводила любопытным носом по собранным данным и поморщилась. — Слишком маленький период. Бери после войны и до наших дней. — Наши дни зачем? Они говорят, конец света случился лет двадцать тому. — Это просто точка отсчёта. Условная. — Мы даже не знаем, что искать. — Почему же? Если исходить из известных нам фактов, то твари не берутся из воздуха. Они получаются из обычных людей. Скажи, каким способом из обычного человека можно получить какую-нибудь хреновину? — Сделать ручками? — Хань поскрёб затылок ногтями и хмыкнул. — Погоди, ты намекаешь, что нам надо искать... Спохватившись, Хань вбил в графу поиска ещё одно значение. — Массовая вакцинация? Что-то в этом есть, — согласилась Криста. — Африка, Южная Азия, Центральная и Южная Америка — там дофига поводов было. — Здравствуйте, у вас тут вспышка эболы, мы сделаем вам укольчик, как комарик укусит, — подыграла Криста. И они вместе влипли носами в монитор, наблюдая за постоянно растущим списком медицинских мероприятий с массовыми вакцинациями. Распечатка итоговой таблицы получилась на полсотни листов, ещё и копию сделать пришлось, чтобы на двоих хватило. — Анализировать будем независимо, — решила Криста, смахнув со стола одну из копий. — Так будет надёжнее, а вероятность найти что-то — выше. — Одной ночи на анализ точно не хватит. — За сутки управимся. — Криста глянула на часы. — Ужин? — Ужин, — согласился оголодавший Хань, а в столовой вдруг внезапно обнаружил, что былая неприязнь по отношению к Кристе куда-то подевалась. Нет, Криста всё так же выводила Ханя порой из себя, оставалась циничной и ехидной, безжалостно подкалывала, но доверять ей теперь получалось легче. Возможно, из-за тени растерянности в глубине её глаз и всё отчётливее проступающего осознания. Пусть даже прежде она вполне верила словам внезапных компаньонов, сама видела тварей, сама была в центре событий, но только теперь она начала верить безоговорочно. И давалось это Кристе ничуть не легче, чем Ханю в своё время. Понимание всего, через что сейчас проходила Криста, делало их ближе друг к другу. И Хань предвидел, что однажды они с Кристой могли вдвоем оказаться во время рейда спиной к спине. И недоверие могло тогда сыграть с ними обоими плохую шутку. Плоха или хороша была Криста, уже не имело никакого значения. Она теперь знала правду о мире, как и Хань. И именно это их роднило. Чтобы не погибнуть, они должны сплотиться, какими бы они при этом ни были. После ужина Хань провожал Кристу в её блок, тогда и случился досадный конфуз. Они едва не напоролись на обжимавшуюся в полумраке парочку. Те шумно дышали и часто целовались. Оба — парни. Прижатый к стене парень со спущенными до колен брюками внезапно оказался Ханю знакомым. Тао. Хань и Криста обошли парочку по дуге, а потом Хань не знал, куда глаза девать. И думать не стоило, что от въедливой Кристы что-то ускользнуло. — Ты тоже по мальчикам? — небрежно поинтересовалась она у стены-двери в блок. — Тут таких навалом, — буркнул Хань, отвернувшись. — Ты просто не видела мою... девушку, которая оказалась чёрт знает чем. — Настолько всё плохо? — Давай не будем, — попросил Хань. — Не хочу снова час блевать в сортире. — Ого... И кто твой парень тогда? — У меня нет никого, — помедлив, признался-таки Хань и опустил голову. Чувствовал стремительно нарастающую неловкость, потому что сказал далеко не всю правду. Сам считал, что парень у него очень даже есть, просто к нему не подступиться, но объяснять это... — Чонин. — Криста просекла истину как будто вовсе без каких-либо усилий. — Контакты запрещены и прочие бла-бла-бла. И черти. Очаровательно. Ты дрочишь на его светлый образ, что ли? Если бы. Хань предпочитал ходить на сеансы в кабинет номер восемь, но вряд ли Кристе стоило знать такие детали. — Не моё дело, понимаю, — примирительно договорила Криста, — но и ты меня пойми — мне тоже здесь жить. Поэтому мне любопытно, как ты добираешь с сексом? Мне чуть полегче будет по-любому, но ты... — Покупаю вибратор, тебе легче? — Пользоваться научишь? Хань уставился на Кристу во все глаза и ошарашенно моргнул. — Ну а что? Обычно мне натуральных продуктов хватало, но я тут пока никого не знаю. Да и вдруг мне никто не понравится из тех немногих, кто по женщинам? — Крис нравится? Ну и всё тогда. Если верить слухам, то Крис спит и с парнями, и с девушками. — Этот козёл-то безрогий? — Какой подлый удар ножом в спину, — проворчал выглянувший из-за ближайшего поворота Крис, нагнав на Кристу и Ханя конкретный столбняк. Хань ещё судорожно вспоминал, о чём говорил с Кристой недавно, и что мог подслушать этот... Криста громко фыркнула, юркнула к себе и задвинула стену-дверь. — Вот так всегда, — с наигранным пафосом подытожил Крис, достал сигарету и закурил. — Собрание закончилось? — Официально оно даже не начиналось. Просто доклад. Мастер должен быть в курсе всего, что случилось. Ответ держать перед Сопротивлением ему. И ему разруливать инцидент в Амстердаме. — А это вообще возможно? После того, как Чонин там навёл шороху, разрулить это... — Не в первый раз, заичка. — Крис прислонился спиной к стене и вздохнул, повёл лениво рукой с зажатой между пальцами сигаретой. — С тех пор, как Чонин оказался на базе, никто и никогда не сообщал Сопротивлению полных сведений. Это ведь мы тут живём и выполняем задания, а не они. Это мы рискуем своими шкурами. И нам лучше знать, как сберечь собственные шкуры. Без Чонина этой базе крышка в считанные дни, ты наверняка это понимаешь так же хорошо, как и прочие. Не говоря уж о том, что без Чонина Ясновидец и Водяной будут опасны для всех. Чонин — единственное, что связывает нашу сладкую парочку с этим миром. Они никому больше не верят. Без Чонина они будут убивать. Всех и без разбора. Чонин — их стержень. Без него они просто забудут, кто они такие и чего хотят. У них не останется ничего. Их держит на краю пропасти всего лишь воля Чонина. Представь, что это ты провёл в стеклянной клетке больше двадцати лет. И представь теперь, что у тебя ничего не осталось вдруг. Ничего и никого. Только тюремщики вокруг. И если с Чонином что-то случится по нашей вине, то эта база всем нам станет и пыточной камерой, и гробом. К слову, выглядишь паршиво. Тебе бы к Исину да на свидание с подушкой. Крис, к слову, выглядел отлично, несмотря на долгое бодрствование. Хань успел ему позавидовать прежде, чем вспомнил о крови Чонина. — Последствия вливания чужой крови? — Есть такое, — не стал отпираться Крис и поморщился. — От сигарет гадский привкус, спать хочу как сволочь, а сна ни в одном глазу. Зато шило в заднице — пожалуйста. — А стазис? — Да чёрт его знает. Чонин пока шустрее всех. Даже предположить не возьмусь, что он натворил. Как будто жировал не в себя. Но предсказать начало стазиса ещё ни разу не удавалось. Это в любой миг может случиться. Но ты не переживай. Во время стазиса он тихий и мирный. Даже не дышит. — Я помню. — Хань в самом деле помнил. Помнил, каким окаменевшим казался Чонин. И помнил, какими жёсткими были мышцы под смуглой кожей. Чонин выглядел как статуя из мрамора. Словно вовсе не живой, а всего лишь высеченное из камня очень натуральное подобие человека. — А твари тоже могут выпадать в стазис? — Предположительно. На стадии перехода из юнита в резидента. Или в мутаформа. Но вроде бы у них стазис случается лишь раз. — А дикие? — Никогда. — Но Чонин в стазис выпадает, — задумчиво проронил Хань, вновь свернув мыслями на недавние теории о тварях. — Выпадает. Но от тварей в нём нет ничего. От диких — много. — Но дикие в стазис не могут, — упрямо повторил Хань. — А твари не могут выпадать в стазис так часто, как Чонин. Перестань искать совпадения там, где их нет. У Чонина с тварями меньше общего, чем у улиток с акулами. — Вы ни хрена не знаете о тварях, Крис. Потому что ни один объект не дожил до лаборатории. Сопротивление даже не в курсе, откуда твари взялись. Поэтому не мешай мне думать. — Хань прижал к груди распечатку с таблицами и рванул к себе, не пытаясь даже хромать красиво. Он слишком устал, чтобы покорно сносить тон Криса или спорить с Крисом. Усталость только усиливала раздражение вплоть до того, что Хань готов был кусаться даже из-за ерунды. Усталость и неизвестность, если уж признавать начистоту. Хань бесился из-за секретности. Пусть он и подключился к операции в Европе, а не участвовал в ней с самого начала, но он там был. Буквально собственную кровь проливал. А его не пускали к Мастеру и ничего ему не говорили. Хань мог лишь строить предположения, какого чёрта за ними по Европе твари бегали и кому там Чонин в Майами на хвост наступил. Добравшись до нужного уровня, Хань замер у пандуса, потому что увидел у сомкнутых створок лифта Чонина. Чонин о чём-то негромко говорил с рыжим Алесем. Через минуту Алесь шагнул в кабину лифта, а Чонин развернулся и направился к пандусу. Хань машинально сдвинулся и затаился в тени местного фикуса. Листья нахально лезли в лицо, а в голове застыла монументально дурацкая мысль, что Хань теперь спец по маскировке в коридорной зелени. Чонин бесшумно прошёл мимо. Хань выждал минуты три, а после решил рискнуть. Наверняка он не знал, двинул ли Чонин в кабинет или нет, но направление подходило. Ещё спустя несколько минут Хань топтался у знакомой стены-двери с пачкой бумаг в объятиях и колебался. Так ничего и не надумал, когда стена отъехала в сторону. Хань сглотнул под пристальным взглядом Чонина и изобразил бледную улыбку. — Как дела? На лице Чонина ровным счётом ничего не отразилось. Он просто шагнул в сторону и едва заметно повёл рукой. Хань с радостью расценил это как приглашение и кинулся в кабинет со всех ног. Чуть не запнулся о край ковра пострадавшей ногой, нелепо взмахнул руками и замер, сохранив равновесие, в облаке взметнувшихся вверх листов. — Ой... Хань плюхнулся на коврик, чтобы торопливо собрать бумаги. Потом косился на Чонина, неторопливо подбиравшего листы и просматривавшего таблицы. Чонин слегка пожал плечами и сунул часть листов Ханю. — Как всё прошло? Я думал, ты будешь на осмотре у Минсока... — Уже был. Для профилактики. — Это из-за... рыжего? — осторожно уточнил Хань, устраиваясь в кресле у стола. — Алесь умеет пользоваться психотехниками. Необходимый навык при двойной игре. Когда разведчик попадает в плен, ему приходится очень убедительно разыгрывать те карты, что есть на руках, чтобы выжить и вернуться, и чтобы доказать, что он не предатель. Средняя психика может не выдержать двойного недоверия и всех проверок, включающих различные пытки. Агент должен безоговорочно верить в собственную игру, но в нужный момент он должен знать, кто он на самом деле. И должен всё выдержать. Грубо говоря, техника самоубеждения. И убеждения других. Алесь в этом разбирается. — В твоём случае работает? — Пока у меня ещё собственный мозг, как и психика. — Чонин смотрел на Ханя с лёгкой насмешкой в глазах. — Ты принёс это мне? Хань крепче прижал к груди кипу бумаг и помотал головой. — Ещё нет. Надо проанализировать. Но позже принесу, наверное. Расскажешь о тварях? Помнишь, я как-то спрашивал о внутренней структуре. Крис мне говорил о пирамиде, но это больше по разделению функций и видов тварей. А когда мы срывали рейд, ты говорил о группах. Как твари делятся на группы? И каковы отношения внутри групп? Чонин откинулся на спинку кресла и провёл пальцами левой руки по краю столешницы. — Твари не делятся на группы. У них нет понятия сплочённой по каким-либо признакам группы. Мы просто используем слово вроде «клан» для удобства. Твари объединяются для достижения определённых целей. Эти объединения временные и изменчивые. Они руководствуются целесообразностью всего лишь. — Хорошо. А кто определяет цели этих объединений и решает, какой состав будет у группы? Чонин пожал плечами. — А та тварь, что гналась за нами? Она может быть из такой вот верхушки, которая всё решает? — Может быть. Ты и сам понимаешь, что твари действуют не наобум. Кто-то решает, где и когда пройдут рейды, кто-то воздействует на овец, кто-то определяет политику внутри стран. Но даже те, кто сидит высоко в человеческом обществе, — это лишь пешки. У змеи должна быть голова, но где она, мы не знаем. — Это похоже на драку с завязанными глазами. — Похоже. Как вариант, можно сидеть сложа руки и ждать, когда тебя съедят. Нравится? — Чонин подался вперёд и упёрся локтями в столешницу. — Мы знаем мало и действуем, исходя из этого. Что-то получается. Это трудно, но таков расчёт самих тварей. Они изначально старались скрыть всё, что могли. Если бы они не хотели скрывать, то поступили бы проще. Они не поддерживали бы мир в том виде, в каком люди привыкли его видеть. Они просто захватили бы людей, загнали в яму и жрали по мере необходимости. Но они этого не делают. — А если в этом и кроется их слабость? Раз скрывают, значит, боятся, что проиграют тогда. — Это самое очевидное. Но это может быть и ошибкой. Что, если их цели иные? Если дело не в уязвимости, а каком-то расчёте? Хань подумал с минуту и вздохнул. — Не могу соображать уже. Просто не понимаю, на кой чёрт им мимикрировать под людей, если проще держать всех в кулаке и просто жрать по необходимости. Кстати, а та тварь? У тебя есть предположения на её счёт? — А у тебя? — ответил вопросом на вопрос Чонин. — Тебя она хотя бы знает. Хань сглотнул, припомнив переданный тварью приветик. — Ноль идей. Мне и голос знакомым не показался, а саму тварь я и не видел. А ты? Ты видел её? Чонин покачал головой. — А на дороге? Её разве там не было? — Мы убрались раньше. И в клинике — тоже. Тварь была на катере, потом отстала. Надеюсь, утонула. Хотя вряд ли. Чунмён бы знал, если б ею полакомились рыбки. — Думаешь, она тоже уязвима для морской живности? — Я сомневаюсь, что твари в состоянии переделать собственную генетическую структуру целиком и полностью. Это бессмысленно. Исходный материал для тварей — люди. На базе человека они делают нечто своё. И им необходимы люди для нормального функционирования. Возможно, люди им необходимы настолько, что они и играют в свои игрушки, пытаются сохранить мир таким, к какому люди привыкли. Их влияние на мир смягчено. Пока что. Но им явно необходим чистый генетический материал, иначе они не пытались бы влиять на привычки людей и возможные отклонения от условной нормы. Хотя это утопия. Чистоты любого эксперимента сложно добиться даже в лабораторных стерильных условиях. Зато это даёт нам подсказку, что твари наверняка искусственного происхождения. Будь это не так, они бы не заморачивались чистотой материала. Выглядишь неважно, — неожиданно проронил Чонин, как и Крис немногим раньше. — Тебе лучше поспать. — Я и собирался, просто... — Хань умолк, потому что ему не хотелось уходить. Он с удовольствием оставался бы в кресле в компании Чонина до второго пришествия. Но о таком говорить точно не следовало. Или следовало? Хань сомневался. Ему прямо говорили, что контакты с Чонином запрещены. Хань даже понимал, по какой причине. Но желания Ханя диктовали иную политику. Во время беседы он только тем и занимался, что разглядывал Чонина. Смотрел на смуглые пальцы, невольно сравнивал правую и левую руки, любовался гибкой шеей и ключицами, кромкой ворота футболки, а после разглядывал лицо, оценивая резкость и остроту каждой чёрточки. Хань наслаждался спокойной уверенностью Чонина и стойким чувством безопасности. Так знакомо. Рядом с Чонином Хань по-прежнему чувствовал себя в полной безопасности. — Тебе что-то нужно? Не можешь уснуть? — предположил Чонин и в кои веки промахнулся. Хань уснул бы, едва коснувшись головой подушки — так устал. Но желание побыть рядом с Чонином всё перевешивало. Хань снова глазел на смуглые пальцы, скользившие по краю столешницы, и хотел ощутить их на себе. Молчал, пока не осенило. — Просто хотел спросить, можно ли сейчас... — Хань запнулся, собрался с силами и едва слышно продолжил: — Пожалуй, мне нужна твоя помощь. Ещё один сеанс. — Самостоятельно не пробовал? — Пробовал, но пока так себе, — вспыхнув, пробормотал Хань. — Честно? Или дело во мне? Хань вздрогнул, вскинул голову и напоролся на пристальный взгляд Чонина. Не ожидал. Чонин всегда казался отстранённым, когда беседа затрагивала интимную сферу. Отчасти это ободряло Ханя и придавало смелости, но прямо сейчас Хань вспомнил предельно отчётливо, что Чонин — человек, постоянно сидящий на подавителях всего человеческого. И вряд ли Чонин был настолько ненаблюдательным, чтобы не замечать многие вещи. Хань старался скрывать собственные желания, но эти желания существовали. И вот об этом Хань как-то не подумал. Не подумал, что Чонин заметит. И не подумал, что Чонин спросит об этом с такой прямотой. Хань не представлял, что отвечать и как. Он мог лишь смотреть в тёмные глаза Чонина с глупой и нелогичной надеждой увидеть в них серебряный отблеск.