Фотоальбом под названием "Жизнь"

С приходом первой капели средняя школа Тейко начала наполняться романтикой и позитивным настроением перед традиционным весенним фестивалем. Кое-где уже устанавливались стенды для будущих лавок с едой, игрушкам , небольшими аттракционами и выставками. Ворота украшались гирляндами из разноцветных бумажных цветов. Красивые красочные плакаты с афишами и приглашениями натягивались на специальные рекламные щиты. Девушки, вдохновленные любовным настроем, заговорщически шептали и подмигивали друг другу, тихо смеясь и прикрывая румяные щечки при виде молодых людей. То тут, то там раздавались различные песни и музыка, которые пробегали по коридорам школы, танцуя на паркете пола и отражаясь от стен и окон, получая новое звучание. Первые вымученные улыбки преподавателей, радовавшихся почти окончанию мучений, которые тут же исчезали при воспоминание об очередной партии выпускников. Едва ощутимый аромат свежести, наполненные отголосками шоколада и ванили, улавливался ребятами, и заставлял немного расслабиться и сбросить зимнюю лень, попытавшись снова поднабраться сил и сделать решающие рывки к победе. Тонкие пальцы плавно и быстро скользят по лакированным клавишам, от чего тихая мелодия плавно, и в тоже время молниеносно набирает громкость, погружая в себя слушающих. Ноты из тетради отражаются в жизнь звуками, которые едва ощутимой рекой льются по помещению, собираясь в знакомый мотив, и на тонких губах играющего появляется улыбку. Такую странно манящую и чарующую, что Тецуя тихо выдыхает, ощущая, как горят щеки. Тонкой, замершей фигурой на границе кабинета и школьного коридора, он чувствует себя стоящим на пересечение совершенно разных миров. Там, за его спиной, стоит шум разговоров, стук перемещающейся мебели, и звон опускаемого ведра на пол. Шум воды, которой наполняют кувшины и лейки для поливки цветов, отзвуки уборки. Здесь, за тонкой стеной, совсем другой мир. Мир призрачных надежд, о которых рассказывает мягкий перелив звуков. Мир мечты, что отражается на ровных строках белого листа, аккуратно выведенными музыкальными иероглифами. Мир зарождающихся, скрытых чувств, которые никогда никому не будут известны. Тецуя судорожно вздыхает, стараясь отогнать немного неприятные мысли, которые тонкими иголочками впиваются в сердце от осознания того, что он является здесь лишним. Становится стыдно и как-то тяжело, потому что он вторгается в чужое пространство. Тонкие пальцы замирают на полпути, обрывая красивую мелодию. Изумрудные глаза приоткрываются, находя отражение хрупкого мальчишки на лакированной поверхности красивого, величественного инструмента. - Ты что-то хотел, Тецуя? - спокойный голос, который совершенно разнится с отбивающим внутри чечетку сердцем. - А, ….это…. - Куроко сглатывает, пытаясь подобрать нужное оправдание, и, стараясь превратить рой мыслей в своей голове во что-то мало-мальски путное. Не выходит, лишь сбитое дыхание вырывается из пересохшего горла, а румянец проявляется на лице ярче. - Что-то случилось? – Шинтаро не поворачивается, делая вид, что собирает немного распавшиеся листы с нотами в ровную стопку. Вид у него отрешенный, как кажется на первый взгляд, потому что слегка подергивающиеся пальцы выдают волнение, которым были наполнены три последних дня. - Нет, - слишком поспешно отвечает Куроко, и тут же опускает глаза в пол, понимая, что язык снова его подводит. Внутри все стягивается и переплетается между собой, стыд, надежда, желание, волнение, стеснение и страх. Все это заставляет кровь в венах бурлить. - Что тогда ? – пауза затягивается, Мидорима поводит плечами, пытаясь рассмотреть в темной глади лицо мальчишки. Пара слов и глаза снайпера удивленно расширяются. - Мидорима- кун, может, сходим на фестиваль вместе? – Куроко с каждым новым словом все больше и больше краснеет, опустив голову и стараясь скрыть этот нюанс. Голос вздрагивает, и почти смолкает к концу фразы, утопая в громком гвалте голосов и шуме уборки за стенкой. Мидорима слышит, слишком четко, слишком хорошо. Он рад, что сидит спиной, и Тецуя не может увидеть его лихорадочного румянца и пальцы, которые сжимают пачку листов. - Хорошо… - подхватывает ветер, пробравшийся через открытое окно, и уносит туда же, прячась в складках легких занавесок. Как и предполагалось, фестиваль вышел веселым, красочным, прекрасным. То тут, то там по узким аллеям прогуливались красивые пары. Наполненная разноцветными огнями площадь пестрила всевозможными украшениями, завлекая в свои магазинчики и лавки прохожих. Акаши выдохнул, плавно ступая по каменной плитке, и перевел скучающий взгляд назад. Там, за его спиной, снова препирались Рета и Дайки, причем разборка грозила перелиться в драку. А всему виной глупая заколка с красивыми вишенками, которую нацепил манекенщик, и Аомине просто не мог пройти мимо, не подколов того этим. Рядом, по правое плечо, слышалось довольное чавканье, которое грозило заглушить барабанную традиционную музыку, что неимоверно раздражало. Сегодня праздник, и даже его статус ничего не может поделать, поэтому приходилось терпеть. Кроме того, на их собрание не пришли ни Шинтаро, ни Тецуя, что очень волновало капитана, правда, недолго. Парочка обнаружилась достаточно быстро, только вот никто не смог отвести от них взгляд. Шинтаро был одет в длинное, темно-зеленое, яркое кимоно. Талию обхватывал красивый, золотистый пояс, края которого были украшены белыми шелковыми нитями. Волосы убраны назад, что было непривычно. Типичные очки, которое скрывали глаза, тонкие пальцы крутили в руках веер под цвет наряда. За спиной Сейджуро послышался дружный выдох, и изумленное "ох". Глаза сами собой переместились на фигуру рядом с почему-то немного краснеющим Мидоримой, и изумленно распахнулись. Даже он, Акаши, не смог сдержать удивленного и восхищенного взгляда. Изящная тонкая фигура, которую скрывало нежно-голубое кимоно. Слишком длинное, подол слегка стелился по земле, но это добавляло красоты длинным, стройным ногам, слегка выглядывающим в вырезе ткани. От подола до пояса были вышиты золотыми нитями красивые журавли, при движение создавалась иллюзия того, что они машут крыльями. Толстый пояс, который обхватывал гибкую, тонкую талию, завязывался сзади пышным бантом, едва ощутимого, зеленоватого оттенка. Красивый, скрещенный ворот, увитый вышивкой из маленьких перьев, тонкая, белая, будто кукольная шея. Короткие голубые пряди были красиво уложены завитками, а с правой стороны закреплены красивой заколкой в виде распахнувшего крылья журавля. Тонкие пальцы, едва ощутимо сжимали рукав темного кимоно, на фоне которого они были будто фарфоровыми. Голубые глаза, слегка подведенные, смотрели в пол, и только легкий румянец выдавал в этой красивой, искусно сделанной, кукле живого человека. Судорожный вздох, приветствие. А потом долгие разговоры, веселье, вкусная еда, ловля рыбок. Шинтаро аккуратно присаживается рядом с замеревшим Тецуей, выдыхая, скользит взглядом по озерной глади, на которой танцуют отблески луны. Здесь лучшее место для того, чтобы понаблюдать за фейерверками. Пальцы слегка подергиваются, но укладываются на хрупкую ладошку мальчишки. В темноте не заметно, как покраснели щеки обоих. Куроко улыбается, слегка наклоняя голову в бок и смотрит на красивый, обласканный редкими лунными ликами профиль. Ему хочется стянуть эти очки, прикоснуться губами к закрытым векам, подуть на длинные ресницы, провести пальцами по скулам, прикоснуться к губам. Повинуясь непонятному порыву, он придвигается ближе, поворот, - и губы встречаются сами собой. Нежный, едва ощутимый на губах поцелуй. Мидорима хмыкает, замечая смущение в глазах, видя попытку отвернуться, пресекает ее. Пальцы обхватывают подбородок, приподнимают чужое лицо, язык скользит по пересохшим губам, а затем собственные губы накрывают чужие, в то же время раздается первый залп, и на небе расцветают первые яркие искры. Сейджуро поднимается первый, но тут же краснеет и отворачивается, преграждая дорогу возмущенным одноклубникам, в мыслях ставя галочку о том, что нужно провести лекцию двум людям о вреде проявления подобных чувств на людях. Луна очерчивает две сплетенные фигуры, укрывая их одеялом из темных облаков, усыпанных звездами. Тецуя аккуратно сдвигает рамку, стараясь не повредить фотографию. На тонкой картонке изображены улыбающееся "Поколение чудес". Задумавшийся Сейджуро, над которым навис Атсуши, с удовлетворенным видом облизывая карамельное яблочко. Что-то выясняющие Дайки и Кисе, забавно машущая руками Сатсуки. На заднем фоне озера он видит две сидящие фигуры. Голубая макушка покоится на подставленном плече, а пальцы переплетаются. От воспоминаний отвлекают пальцы, скользящие по стеклу и задумчивый голос над ухом. – Давай склеим несколько рамок вместе, ребятам понравится. Мягкий поцелуй служит ответом Шинтаро.