***
Мия Асами Мия вернулась в свой дом в смятении. Оставив за спиной обеспокоенную Узуме и явно удивлённого Минато, попросив тех её не беспокоить, девушка удалилась в свою комнату. Ей было о чём подумать. Будучи откровенной сама с собой, Мия просто не знала, что делать. В один миг, всё что она планировала, к чему шла последние годы, исчезло. Совершенно неожиданно. И всё по вине одного единственного мужчины… «Нет, его вины здесь нет», — напомнила она себе. Пусть в конечном счёте именно Кухулин окрылил её, вина за случившееся лежала на ней. Она была слишком беспечной. Слишком неосторожной. Думала, что видела всё, что может предложить Земля. Полагаясь на воспоминания себя и других Сэкирэй ноль-ноль, она ввела себя в заблуждение. Верила в собственную неуязвимость, и непогрешимость её знаний. Этот мир оказался куда больше, чем ей казался. В который уже раз. Девушка тяжело вздохнула, опустившись на кровать. Её взгляд невольно метнулся к портрету. К изображению, на котором она улыбалась в объятьях мужа… — Прости, Такехито… — Одинокая слеза скатилась по лицу девушки. Она давно смирилась со своей ролью. Быть наблюдателем и судьёй. А также финальным препятствием. Она была стражем «Земли Обетованной» и её смотрителем. Той, кто должна была встретить последнюю пару, и испытать их чувства и связь на прочность. Такехито не хотел для неё этой судьбы. Возможно, её муж догадывался, как больно ей было бы наблюдать за тем, как сражаются её сородичи. Как одна за другой они умирают, в попытках добраться до вершины. Да, победитель сможет вернуть всем павшим крылья, если пожелает. Но в этом и была основная проблема. Мия искренне считала, что победителя в этом сражении не будет. Даже если в конце на Коутен поднимется финальная пара, им было бы не одолеть её. Финальное препятствие было жестоким. Но это ожидаемо. Ведь на кону стояла абсолютная сила. Полный доступ ко всем возможностям Коутена. Сила, что люди назвали бы Божественной. Или так она думала. Глаза, пылающие бездонным огнём. Ощущение того, как саму душу вытягивает из тела невидимыми тисками. Присутствие, от которого содрогается реальность. И сила. Сила, что не оставляла шанса. Перед которой можно было лишь склонить голову в ужасе… Мия встряхнула головой, прогоняя чужие воспоминания. Потом… с этим она разберётся потом. Такехито не хотел, чтобы она исполняла свою роль. Не хотел, чтобы она своими руками забрала счастье у победителей этой игры. Он искал другой путь. Но не нашёл… А Мия отказалась окрыляться о кого-то ещё. Ведь в конечном счёте, даже если отбросить в сторону её чувства, это ничего бы не изменило. Просто на пустой трон взошёл бы другой, временный правитель. «Скорее всего это и случилось. Коутен уже должен был найти нового смотрителя». Девушка тяжело вздохнула. Неизвестность перед ней пугала. Но что хуже? Она будоражила. Заставляла сердце биться чаще в предвкушении. Сейчас её судьба была в её руках. Такое ощущение можно назвать каким угодно, но точно не неприятным. Скорее наоборот, её инстинкты, сама её кровь как Сэкирэй, что всегда тянется к сражению, наконец пела. Именно поэтому Мия и ощущала такое смятение. «Я должна быть в ярости. Должна отчаяться. Но вместо этого, ощущаю, словно огромный груз пал с моих плеч». В конце концов именно это больше всего ужасало Асами Мию. Груз ответственности что лежал на ней… беспомощность, и неприглядная судьба, что маячили на горизонте все эти годы… Просто исчезли. И решение всех этих проблем было простым. Настолько простым, что ей становилось противно. От самой себя. От того, что пусть и невольно, она попала в такое положение. «Если бы Такехито был Ашикаби…» — это та самая мысль, которую она гнала от себя долгие годы, и которая сейчас выворачивала её сознание изнутри, сильнее чем когда-либо. Её муж, человек что подарил ей новую жизнь и счастье, не смог избавить её от страшной роли. Не потому, что не хотел. И не потому, что не пытался. Просто он был обычным человеком. И это решило всё. Девушка оторвала взгляд от старой фотографии. Пока, её чувства к мужу были всё столь же сильны. Но надолго ли? Сэкирэй любят своих Ашикаби. Это данность. Изменится ли она? Готова ли она позволить подобному случиться? «Или лучше мне забрать свою жизнь прямо сейчас?» В полной тишине, что на несколько минут заполнила её комнату, она услышала далёкое пение птиц. Знакомое. Невольно, её мысли вернулись к другим Сэкирэй. К тому, что всех их ждёт. И к так называемому «Плану». Больше она не была наблюдателем. Сейчас она стала участницей. Её тело не было откалибровано Такехито. Он просто не мог переписать его настройки, пока её связь с Коутеном оставалась активна. И сейчас — это давало ей преимущество в силе. Сильнейшая Сэкирэй это её титул по праву. По крайней мере пока что. Конечно, остальных даже сейчас нельзя назвать слабыми. По расчётам её мужа, в паре с Ашикаби которые по-настоящему их любят, и в которых из-за этого сформируются ядра, Сэкирэй вернут свою силу. Причин чтобы так поступить у Такехито было много. Немало Сэкирэй просто не знали своих сил, потому отпускать их в город просто так было опасно. К тому же, такая предосторожность гарантировала, что сильнейшими Сэкирэй будут те, кого по-настоящему ведёт сердце. И кто любит своего Ашикаби не меньше, чем их любят в ответ. Это было разумно. В конце концов победить смотрителя Коутена кому-то с нечистыми помыслами было невозможно. А потому и дать преимущество тем, кто идёт по верному пути, казалось естественным решением. Тогда казалось. Но у результата калибровки были свои слабости. К примеру, для формирования столь сильной связи нужно было время. Когда Такехито планировал всё это, Мия не была взята в учёт как участница. Потому, на бумаге, все Сэкирэй имели равный шанс победить. Сейчас всё было иначе, и система, созданная, чтобы уравнять шансы, дала сбой. Сейчас она была сильнейшей. Из других участвующих в битве Сэкирэй, в любом случае. «Смогу ли я победить?» — невольно задумалась она. Да, другие Сэкирэй не были ей противниками сейчас. Пусть думать об этом и было неприятно, она вполне могла бы добраться до финального испытания, начни она действовать всерьёз. Но номер 00 всегда является сильнейшим. Связь с Коутеном, особенно на борту того, дарует невообразимую силу. Сможет ли она одолеть нового смотрителя? Нет. Даже силы Сэкирэй 01 были не безграничны, и откровенно говоря, казались незначительными на фоне той мощи, что давал Коутен. Раньше Мия сказала бы, что у силы «Обещанных Земель» нет аналогов. Что ничто на Земле не могло сравниться… Пурпурные глаза, сквозь которые на мир смотрело нечто древнее. Видавшее как сменяются эпохи. Это существо могло оборвать само твоё существование, в самом глубоком понимании этого слова, лишь одной направленной мыслью… Нет, сейчас, она знала, что это не так. Осознавала, что шанс победить есть, и финальное испытание не столь уж непроходимо. Просто… — Не в одиночку… — пробормотала она. Такой, какой она была сейчас, ей не победить. А сама победа… Мии не важна была власть. Она не шибко беспокоилась о силе, или триумфе как победителя. Пусть, как и всех Сэкирэй, её тянуло к сражению. Нет, если она и будет сражаться, то не за себя. Коутен давно не мог подарить ей того, что она желала по-настоящему. Но другие… все те, чей путь уже был оборван… их она могла вернуть. Для них — можно было и сразиться. Дать им ещё один шанс. На этот раз — на настоящую жизнь, а не ту гонку со смертью, в которой они участвовали. Это казалась правильным. В конце концов, она была первой. Все остальные её младшие сёстры и братья. Мия и раньше это понимала. Потому и пыталась помочь, пусть и как хозяйка дома Идзумо, а не как Сэкирэй 00. Но теперь всё было иначе. Её обязанности больше не связывали её по рукам и ногам в каждом действии. В груди девушка ощущала свободу, которую раньше ей дарили лишь объятия мужа. Даже не попытаться сразиться за исход, где все были счастливы? Разве она могла? Тем более, что Мия как никто другой знала, сколь же шатким было положение Сэкирэй в этом мире. До сих пор, они были в относительной безопасности лишь потому, что МБИ защищала их. Но и у этой защиты есть границы. Коутен — мог выступать в роли оружия. Даже с ограниченным функционалом в руках наблюдателя, тот должен был быть способен уничтожить всё человечество. Если угроза их виду станет абсолютной… номер 00 уполномочен идти на крайние меры. Но этот исход едва ли был хоть для кого-то желанным. К тому же… сейчас, Мия обосновано считала, что в мире могли таиться силы, за гранью её понимания. Силы, которые Коутен может разбудить. И которые сотрут их всех в пыль единственным усилием. Знал ли это другой наблюдатель? Получил ли и эти воспоминания, вместе с остальной её жизнью? В груди девушки невольно начал закипать гнев. Всё что у неё было, все мечты, мысли, переживания и тревоги, стали доступны кому-то другому. Новому наблюдателю, для которых они были не более, чем данными. Это выводило из себя. Но в то же время, страшило. Она не знала кто получил её роль. Но ей нужно было встретиться с ней. Предупредить. На Земле были силы, которым им было нечего противопоставить. Воспоминания Кухулина показывали это кристально чётко. Если наблюдатель сделает что-то глупое… Это могло послужить концом для них всех. Определившись, девушка поднялась на ноги. Покинув свою комнату, она проскользнула на второй этаж. Оттуда? В комнату к Мацу. Мия была даже рада, что Минато и Узуме были на кухне, и не заметили её. Пусть ей и было немного совестно, что она заставила их за себя волноваться. Женщина пообещала себе, что угостит их чем-нибудь особенно вкусным, как появится возможность. — А, Мия-тан, — поприветствовала её информационная Сэкирэй. Она сидела спиной к двери, потому, чтобы смерить вошедшую обеспокоенным взглядом, Мацу пришлось извернуться. — Ты в порядке? — Мия коротко кивнула. На самом деле, потрясения ещё не отпустили её. Но она достаточно пришла в себя, чтобы начать действовать. — Нужное многое обсудить, Мацу. — Её голос прозвучал нетерпеливо. Что, на самом деле, вполне естественно учитывая всё случившееся. — Да, я уже поняла. — Девушка помассировала виски, и окончательно развернулась на своих подушках, что и лежали перед её рабочим местом. Жестом, пригласила Мию присесть на кровать. — Что ты увидела в его воспоминаниях. И… ну, как так получилось, что он тебя окрылил? — Мацу говорила осторожно, но любопытство отчётливо звенело в её словах. «Это девочка совсем не меняется», — даже как-то тепло подумалось Мии. — По словам Кухулина, нас всех затянуло в глубину его души. И мы увидели часть его прошлого. — Присев на кровать, Мия прикрыла глаза. Вспоминать об этом мужчине она сейчас не слишком хотела. Она ещё не определилась, что о нём думать. Пусть его воспоминания и показали его невероятным человеком… в ней всё ещё горела обида. Обоснованная или нет — не важно. Потому и ушла она тогда, так и не дослушав его оправдания. Слишком запуталась. Не хотела сделать глупость. Как тогда, с Карасубой. — Как я понимаю, это было что-то не слишком приятное? — заинтересовалась Мацу. Мия качнула головой. — Там был ад, хуже, чем на острове Камикура. Но это были лишь декорации… — Мия встретилась взглядом с Мацу. — Это были не просто картинки и звуки, Мацу. Мы прожили тот отрывок жизни вместе с ним. Прочувствовали всё, от ран на теле, до его собственных эмоций. Это и пугает. Для Кухулина, то поле боя, усеянное телами, что тянулось так далеко, как видят глаза… было почти домом. — Глаза Мацу блеснули. Девушка нахмурилась. — Он действительно так похож на Карасубу? Как ты и боялась? — Нет. — Мия ответила резко и жёстко. Секундой позже, сама этого устыдившись. — Нет, он совсем другой. По крайней мере в тех воспоминаниях. Это… сложно объяснить. Пусть и на время, я до сих пор сама помню, как была Кухулином из Ульстера. — Мацу удивлённо хлопнула глазами. — Ты сейчас на гэльском заговорила? И с каких пор ты зовёшь его Кухулином. — Мия удивлённо моргнула. Задумалась. И медленно начала отвечать. — Видимо, его воспоминания были очень яркими. В любом случае, я могу сказать, что он не плохой человек. Очень странный, с непонятными ценностями, но не плохой. Его нельзя сравнить с Карасубой, что словно животное, позабыла всё кроме битвы. — Мацу кивнула. Их взгляд на их прошлого боевого товарища был во многом схож. — А что насчёт всего остального? Он, как мы и думали, потомок Сэкирэй с другого корабля? — Если бы всё было так просто… — только и выдохнула Мия. — Тогда кто? — Мацу аж светилась от любопытства. — Тот, кем и назвался. Сын Луга, герой древности. Защитник Ульстера. — Сэкирэй информационного типа только надулась. — Не смейся надо мной Мия-тан, мне же правда интересно! — Я совершенно серьёзно. — Глаза Мии холодно блеснули в тусклом свете мониторов. — Ты понятия не имеешь что я видела. С какой силой он столкнулся в прошлом. — Сэкирэй 01 невольно поёжилась. — Никто из других номеров Ноль-Ноль не сталкивался с подобным. Словно кто-то дал разум самому олицетворению Смерти и Разрушения… я видела настоящую Богиню, Мацу. — Девушка в очках осторожно кивнула. — Полагаю, это была Морриган. Только с ней он встречался по легенде. Но ты уверена? Это были настоящие воспоминания, и ты говоришь, что увидела там… Бога? — Мия кивнула. — Да. Бога в том самом смысле, что в это слово вкладывают люди. Я при всём желании не могу описать что чувствовал в её присутствии Кухулин словами, Мацу. Те ощущения силы, безбрежного могущества. А ведь даже в тех воспоминаниях, он был отнюдь не слаб… — Мацу слушала её любопытно. Но видя такую реакцию Мии, даже она начинала чувствовать себя некомфортно. Пусть 02-я и была целым выводком дурных привычек, что обычно играли на нервах у Мии, она также была её давним товарищем. Если чьим-то словам Мацу и поверит без вопросов, то это её. — Но почему тогда никто другой не встретил этих Богов? Я не понимаю. Почему о них забыли даже люди? — Мацу нахмурилась. — Это хороший вопрос. Но, в конечном счёте, не это должно нас волновать сейчас. Нам стоит подумать, как сделать так, чтобы мы и дальше их не встречали. — Мия мрачно кивнула на монитор за спиной Мацу. — Ты ведь уже нашла, кто стал моей заменой? — Девушка только гордо кивнула, тут же поправил сползшие было на нос очки. — Конечно, пусть у МБИ и хорошая безопасность, Мацу не знает равных. — Мия невольно улыбнулась этому дурачеству. — Мне нужно будет с ним встретиться. Мацу удивлённо хлопнула глазами. — Зачем? — Кажется она всё ещё не сложила два и два. — Мацу, Сэкирэй, как вид, не сможет выжить, если нечто вполовину столь могущественное как та Морриган, пожелает нам смерти. И я беру в расчёт полную силу Коутена. — Глаза Мацу удивлённо распахнулись. — Настолько опасна? — Мия покачала головой. — Я не знаю. В тех воспоминаниях, Богиня до самого конца не пыталась его убить. Скорее хотела преподать урок. Но я не желаю рисковать. — Мацу хмыкнула, развернулась назад к мониторам. После чего начала с поразительной скоростью выстукивать команды на клавиатуре. — А что насчёт самого Лансера? Ты же понимаешь, что, если расскажешь всё это новому наблюдателю, тот, как минимум, захочет с ним поговорить? А возможно и просто попытается убить его. — Мия покачала головой. — Ты говоришь глупости. Кухулин…сан, он уже часть Плана. Потому пытаться навредить ему без необходимости наблюдатель не станет. К тому же, он и так располагает, как минимум, немалой частью моих воспоминаний, в том числе и о его странных способностях. Может он даже видел то, что видела я в тех воспоминаниях, ведь я не уверена, когда именно оборвалась связь с Коутеном. Нужно убедиться. Сейчас мы не можем ошибаться, Мацу. — Информационная Сэкирэй кивнула, продолжая работать. — Может всё же сначала обговоришь всё с Лансером? Ну, он теперь твой Ашикаби, как-никак. — Мия не ответила. Мысли о красноглазом копейщике она гнала прочь с тех пор, как оказалась в этом доме. Ей ещё многое нужно было решить по этому поводу.***
Лансер Забавно, но ночевать мы остались всё в той же комнате, всё в том же пресловутом хост-клубе/баре. Убедить менеджера дать нам остаться, было относительно несложным делом. Пусть и пришлось прибегнуть к ряду моих более… мистических талантов. Кагари это явно было не по душе, но он понимал почему я так поступаю, а потому не мешал. Акицу в её нынешнем состоянии никуда тащить не стоило. Тем более, что мы даже не уверены, рады ли нам ещё в Идзумо или нет. Сам Кагари видимо так же терзался вопросами на эту тему, и как назло, телефон, по которому с нами общалась та затворница, банально сел ещё час назад. На самом деле, строго говоря, я не видел особой проблемы в применении гипноза в такой ситуации. Пусть и сам не любил играться с чужими мозгами. Комната и так была разворочена силой Кагари и Акицу, при их окрылении, так что использовать её как-то ещё, управляющие при всем желании бы не смогли. Кагари подтвердил. Я же планировал заплатить за нанесённый ущерб. Да и саму «аренду» я, в принципе, готов оплатить за все часы что мы здесь проведём по стандартной ставке. Всегда легко выбрасывать деньги на ветер, если они не твои. Да, в этот раз я решил использовать чёрную карточку МБИ. Сейчас или никогда, верно? Собственно гипноз на дежурившем менеджере я использовал лишь для того, чтобы у него не возникало лишних вопросов. Ничего особенного, просто убедил его что мы важные клиенты, которым он готов сделать уступки, на которые обычно бы не пошёл. — То есть, ты говоришь, что хочешь победить в этой битве насмерть… чтобы спасти проигравших? — Кахо сдержанно кивнула, слегка залившись краской. Вот уже час я тихо разговаривал с ней. Тихо — потому что Лили заснула, положив голову на моё плечо, а Акицу так и не проснулась. В целом девушки всё правильно делали. Не ясно чего нам ждать от завтрашнего дня, лучше набраться сил заранее. Разве что Кагари, сидел всё за тем же, покрытым ледяной коркой, и медленно оттаивающим столом, да слушал наш разговор. Но пока Кахо это устраивало, я не видел проблем. — Да… — тихо ответила девушка. — У победителя будет такая возможность. Нам так говорили. Поэтому, я хочу, чтобы все были счастливы. Ну… могли найти свою любовь, и просто жить. Я всегда считала это красивой целью. — Я только и мог что покачать головой. В словах девушки звучала уверенность, и готовность сражаться за то, что она сказала. И думаю, после её короткого рассказа о прошлом, я понял почему она стремится к этому так рьяно. Просто для меня это всё равно было дикостью. Воевать ради счастья проигравших… оригинальный концепт, как ты его ни крути. А ведь самое странное, эта идея вполне может сработать. Если всё, что она успела мне поведать об этой их «терминации» правда, конечно. — Не худшая причина чтобы сражаться. — Я улыбнулся. — По крайней мере, в тебе горит желание победить. Ты уже на верном пути. — Девушка не отвела взгляд, напротив, мягко мне улыбнулась. — Спасибо. — И это слово тоже было сказано проникновенно. И искренне до невозможности. Словно моё одобрение было для неё невероятно важным. Даже такое мимолётное признание. Это дезориентировало. Девушка передо мной была симпатичной, да. Но в конечном счёте для меня она была чужим человеком. Я знал её меньше суток. А она уже возлагает на моё мнение такие надежды, словно оно значит для неё ничуть не меньше, чем её собственные стремления и мечты. «Ты же теперь вроде как её муж, да? Если смотреть на это в этом свете…» — мне только и оставалось, что устало помассировать виски. Любовь по щелчку пальцев. Вот чем было это их окрыление. Я уже не раз и не два обжигался на том, что пытался судить Сэкирэй человеческими категориями. «Заполнял пробелы в знаниях» логикой и домыслами. Как оказалось, дело это было гиблое. Даже когда речь идёт о таких похожих на нас Сэкирэй. Признаться, я не знал, что делать во всей сложившейся ситуации. Тот отрезок памяти, что увидели все присутствовавшие в этой комнате, произвёл на них впечатление. Даже в глазах Кагари я иногда видел некоторое благоговение. И это передо мной, из всех людей. Я не понимал в чём именно причина. Их так впечатлила Морриган? Та нескончаемая битва? Мои силы? Я, наверное, мог бы спросить, но сомневаюсь, что мне внятно смогли бы ответить. Впечатления — это такие вещи, что сложно выразить словами. — А за что сейчас сражаетесь вы, Кухулин-сама? — Вопрос девушки вырвал меня из омута собственных мыслей. Я встретился с ней взглядом, слегка удивлённый. — Ну, вы говорили, что хотели помочь Акицу обрести крылья, и Лили выиграть. Сейчас, когда вы знаете, за что мы сражаемся… — Пусть девушка и замялась, я понял куда она вела. — Даже если ты спрашиваешь прямо, у меня нет красивого ответа. — Я прикрыл глаза. Невольно, старые воспоминания вставали перед глазами. Старая жизнь, что кончилась тысячи лет назад, но по ощущениям, оборвалась только вчера. — Я всегда сражался. Всегда за что-то воевал. Причин было много, целей тоже. Чего-то я достиг, что-то потерял в пути, но такова жизнь. В конце концов, это всё что я умею. Сражаться, в смысле. — Я вновь открыл глаза. Мягко улыбнулся. — Я просто пытаюсь делать то, что считаю правильным. У меня нет особой причины ввязываться в эту вашу битву, но если ставить вопрос ребром, «хочу ли я вмешаться или оставаться в стороне», то, наверное, я всё же больше хочу быть частью этой истории. В конце концов, только человек не видевший войны, скажет, что для сражения нужна причина. В битвах мы находим доблесть, свою отвагу и честь. Именно в них мальчик становится мужчиной, наконец находя самого себя. Обычно меня не тянет на длинные аллегории или высокий слог, но, видимо, те воспоминания разворошили что-то и во мне. Пробудили на время того юнца, что всё ещё шёл вперёд, не потеряв ничего действительно важного. Конечно, тот Кухулин уже давно мёртв, истёк кровью вместе с моим другом и сыном. То была беззаботная пора, где всё что я мог потерять, это свою жизнь. Но даже так, вспоминая о том времени… у меня нет сожалений. Было бы странно, если бы были. — Вы сразитесь с нами? Поможете? — Я улыбнулся девушке. Слишком уж полным надежды был её вопрос. — Разве это не очевидно? В такой бой я бы влез, даже просто чтобы испытать себя. То, что все мы теперь связаны, лишь окончательно ставит точку в вопросе. — Я коснулся своей груди. Невольно, но с улыбкой. Эта их связь, пусть и была странной, не ощущалась неестественной. В её сути не было злого умысла. Наши души были связаны, но не столько магической силой, сколько нашими эмоциями. Стремлениями. Для Сэкирэй это значит больше, чем для меня, но это не значит, что и я сам не находил это по-своему романтичным. Может я и реликт прошлого, но всегда приятно чувствовать, что ты принадлежишь этому миру. Что тебя в нём что-то держит, помимо твоей собственной воли. В конце концов людьми нас делают именно наши связи, а не ряд физических характеристик. — Я… спасибо, Ашикаби-сама. — Девушка поклонилась мне. В пояс. Что добавляло ситуации неловкости, у неё на глазах даже выступили слёзы. Ну не-е-ет, только не снова. — Кахо, всё в порядке. — Я бы попытался её успокоить хотя бы объятьями, да вот только резко дёргаться с учётом Лили на плече не хотелось. — Не стоит… вот этого всего. — Я невольно запустил руку в свою шевелюру. — Я плохо переношу женские слёзы. — Что тоже было правдой. Слишком много дурных воспоминаний было с ними связано. — Хорошо. Я-я постараюсь! — Девушка кивнула, честно попыталась вытереть лицо… не помогло. — Да брось, с чего ты вдруг… — На лице Кахо играла улыбка, что не мешало ей молча заливаться слезами. — Просто я по-настоящему счастлива. Я всегда знала, что мой Ашикаби будет удивительным, но… но… И что на такое отвечать? Я бросил короткий взгляд на Кагари. Тот наблюдал за происходящим с лёгкой улыбкой. Не паршивенькой ухмылочкой, что обычно играла на его лице, когда он смотрел на мои страдания, а с чем-то куда более искренним. Ещё бы понять, что мне с ним делать. Кагари заметил мой взгляд. Но, как ни странно, не стал портить момент, только осторожно покачал головой. — Может это и правда судьба. Что ни говори, но человек ты действительно необычный… Лансер. — В его словах не было никакого особого подтекста. Та горечь и явное опустошение, что терзали его более часа назад, не выветрились окончательно. Но ушли куда-то на задний план. — Ну, мне тоже нравится так думать. — Я пожал плечами. — Да вот только быть «необычным человеком» — сомнительное достижение. Все вы здесь далеко не обычные люди. — Кагари только покачал головой. — Я не о том. Твоя сила это что-то с чем-то, да, я до сих пор чувствую твою мощь вот здесь… — Кагари коснулся своего сердца, зеркально повторив мой собственный жест минуту назад. — Но эта сила всего лишь внешнее проявление. Я с первого взгляда понял, что ты необычный человек. За последнюю неделю мои впечатления о твоём характере менялись, иногда на диаметрально противоположные от изначальных, но в самой этой истине я не сомневался. Может, тебе действительно суждено было стать моим Ашикаби. — Кагари тяжело вздохнул. — Не стоит приплетать судьбу там, где её нет, — заметил я. — Как жертва целого ряда пророчеств, могу сказать тебе это точно. Наша встреча была случайностью, но вот что из этой случайности в итоге выйдет, остаётся за нами. — Я не сдержался. — И да, что с тобой вообще не так? Если Ашикаби это ваша вторая половинка, как ты всерьёз можешь говорить, что стать парой мужику это судьба? Кагари поперхнулся воздухом. Всё так же тихо, но эффектно. Кажется, я наконец выбил его из созерцательного состояния, потому что в ответ он буквально зашипел. — Я не в этом смысле, дьявол тебя побери, Лансер! — Он прокашлялся в кулак. — К тому же не принимай то, что сказала та лиса, за чистую монету. Да, в большинстве случаев Ашикаби и Сэкирэй это всё равно что муж и жена. Но ты и сам должен был понять, что это лишь внешнее проявление нашей связи. — Кагари вновь, кажется, совершенно невольно постучал по своей груди. — Эта связь будет лишь крепнуть. Наши стремления, эмоции, желания, те кто делят эти вещи между собой, неизбежно становятся близки. Не обязательно как любовники, это… глубже. Мы, Сэкирэй, просто инстинктивно чувствуем это лучше с самого начала. — Я кивнул. Это я действительно понял и сам, пусть и в общих чертах. Связь, что сковывает души общими эмоциями, это действительно весьма сильные оковы. Далеко не в негативном смысле этого слова. Наверное естественно, что зачастую такая близость выливается в любовь, со всеми физическими проявлениями этого чувства. Но и любовь бывает разная. Могу ли я сказать, что любил своего учителя? Да. Фердиада? Тоже да. Но это не те же чувства, что трепетали в моём сердце при виде Эмир. И при виде Фанд… Виски прострелило болью… — Ты в порядке?! — Ашикаби-сама! — Кагари и Кахо отреагировал удивительно синхронно, и слишком уж громко. Я только шикнул на них, прижав к губам палец. Лили заворочались во сне... Судорожно, я вспоминал. Фанд… вторая девушка, в которую я по-настоящему влюбился. Она была не людского племени. Фея, которую погубило бы моё присутствие… та, кого я добровольно решил забыть, выпив зелье, что избавило от груза воспоминаний. Невозможная любовь, которую я оставил сам. Потому, что действительно её любил. Я ведь должен был забыть? Я сам решил для себя, что нет смысла терзаться воспоминаниями, что не несут ничего кроме горечи и бессилия... Но сейчас, стоило мне представить улыбку моей любимой жены, в голове всплыл и второй образ. Потому, что я любил её не меньше… даже если в итоге мы провели не так уж и много времени вместе. — Видимо, есть толк в том, чтобы заново прожить собственную жизнь. — Удостоверившись, что Лили ещё спит, я поднял взгляд на Кахо и Кагари. Сейчас, эти воспоминания тоже отдавались тяжестью на сердце. Как и большая часть моей жизни. Просто спустя столько лет, я чётко знал, что не могу ничего изменить. А во времена своей жизни, эта память была бы соблазном. Соблазном навестить её, даже если я знал, что это не подарит ничего, кроме большей горечи. — Но это может быть опасно для вас. Вы и я теперь связаны. Вы можете потерять себя. — Невольно, я зацепился за то, что уже какое-то время скребло мне сознание. Риск, который невольно ассоциировался с прожитым нами вместе. Даже сквозь связь Мастера и Слуги, что вообще-то была чётко настроена и имела вполне конкретные функции, могли просачиваться воспоминания. «Цикл Снов» — так называли этот феномен. Слишком уж разными существами были Мастера и Слуги, слишком разной категории было само их бытие. Это создавало резонанс, что заставлял обе стороны переживать воспоминания друг друга. Куда чаще виделись яркие моменты, те, что сделали нас как личность, потрясения, победы, поражения, что оставили след на самой душе. У Слуг, как правило, было банально больше таких моментов в жизни. Потому и куда больше навеянных снов видели Мастера. Связь Сэкирэй и Ашикаби была куда лучше адаптирована для передачи образов, эмоций и чувств. Да и я был отнюдь не простым Слугой, а полноценным Героическим Духом. Может не сейчас, и не через неделю, но рано или поздно сам вес моей личности может сломать их. Ведь проживая мою жизнь, разделяя мою горечь и победы в самом глубоком смысле, смогут ли они остаться собой? Оставлять нашу связь какой она есть нельзя в любом случае. Мне нужно вернуть власть над рунами. Это больше не вопрос удобства. — Что ты имеешь ввиду, Лансер? — голос подал Кагари. И я попытался объяснить… Не вдаваясь в сами причины, откуда я знал, что такое вообще возможно, но рассказывая суть… А затем глаза открыла Акицу. ...ночь только начиналась.