Обратная сторона Дыма

- Хэлли! Хэлли! – кто-то настойчиво тряс девушку за плечо. Дымница медленно, как будто заморожено повернула голову на голос. – Очнись же ты! – продолжал Джерард, умоляюще глядя на неё. Его рука опустилась на второе плечо Хэлли, и парень энергично встряхнул подругу. – Мы в плену, нас везут в Комиссию, понимаешь? Сознание девушки застилал густой туман, как будто она не могла пробудиться от глубокого сна. Хэлли заторможено огляделась. Дымники сидели, привалившись к стенам аэромобиля. Некоторые из них даже не сидели, а полулежали, как будто это были не люди, а сломанные куклы, ручная кладь. Их даже не требовалось связывать. Глаза дымников так и выглядели - стеклянными. Вот только впечатление декоративных игрушек портили раны и синяки, покрывающие их лица и оголённые руки, а также порванная и грязная одежда. Джи тяжело дышал – кровавые полосы на руках давали о себе знать. - Что с ними? – потихоньку рассудок начинал проясняться, тревога и отчаяние, звучащие в голосе друга, действовали подобно будильнику. - То же, что сделали и с нами. Гипноз, - объяснил Уэй, - Вало, тот чрезвычайник, что-то сделал с нами своим взглядом. Да, Хэлли вспомнила. Разом вдруг пришло всё – и нападение на лагерь, и плен, и чрезвыайник со змеиными глазами, и предательство Энн. Хотя предательство ли? Пусть и в трансе, но Хэлли всё же запомнила, как подруга вылетела из здания на скайборде, ускользая из-под носа доктора Кейбл и Вало. - Энни, - прошептала девушка, - Как она могла? Что всё это значит? - Сдаётся мне, она всё же не на их стороне, - проговорил Джерард, и в его зелёно-карих глазах было столько надежды, что Хэлли почему-то стало жаль друга, хотя сама она тоже испытала шок от предательства Энн. Аэромобиль с глухим звуком приземлился возле огромного бетонного здания Комиссии. Глаза Джи быстро забегали по грузовому отсеку, где и были заперты дымники. Чрезвычайники явно не ожидали, что кто-то очнётся от гипноза так быстро, они даже не потрудились сковать или связать кого-то. И теперь парень собирался этим воспользоваться. Времени будить остальных у него не было, и Уэй решительно обернулся к Хэлли: - Как только откроется дверь – беги. - А ты? - испуганно спросила девушка. - Я задержу их. Насколько смогу.., - погрустнел взгляд дымника. - Ты тоже должен бежать! – Хэлли поднялась на ноги, - Это наш шанс. - Куда мне бежать? – горько и насмешливо спросил Джи, кивая на себя. Девушка перевела взгляд и ужаснулась, заметив порезы на руках, синяки и разодранные штанины, пропитанные кровью. На ногах Джи были только забавные синие носки с котами. В другое время дымница бы улыбнулась, но сейчас ей было не до смеха: - Джи…, - в ужасе прикрыла рот рукой она. – Ты же знаешь, что они сделают с тобой. - Давай, беги, - покачал головой парень, хотя Хэлли знала, как никто другой, с каким отвращением дымник относился к операции красоты. – Чем больше из нас останутся на свободе, тем больше шансов, что Дым будет жить. Словно вторя его словам, дверь плавно начала отъезжать. Сердце Хэлли заколотилось быстрее, она встрепенулась и кинулась к двери, держась наготове. На пороге возникла долговязая фигура Вало, но к этому девушка и готовилась. Быстро ринувшись вперед, она бросилась в проём, оттолкнув чрезвычайника. Краем глаза она видела, как мелькнуло красное пятно волос Джерарда. Девушка совершенно не представляла, в какую сторону ей бежать. В этой части города она почти не бывала. Эх, сейчас бы скайборд . Надежды скрыться от чрезвычайников почти не было, но всё же Хэлли использовала каждую возможность, почти что прыжками достигнув небольшого подлеска, у которого от подлеска было только название - редкие искусственно высаженные тонкие деревца. Но дымнице не дали даже возможности петлять среди них – сзади на девушку обрушился всем телом чрезвычайник, в мощном прыжке настигнувший её. Хэлли почувствовала, как её колени больно впечатались в землю, а из ладоней, проехавшихся по мелким камушкам, засочилась кровь. Чёрт. Вот и на что они надеялись? Хэлли почти не сопротивлялась, когда чрезвычайник заставил её подняться на ноги и потащил к аэромобилю, скрутив руки. Она понимала, что если вырываться, будет только хуже. И совсем перестала думать о себе, когда увидела лежащего на земле Джи, который корчился от боли, со свистом выпуская воздух сквозь зубы. Судя по всему, у него были переломаны пара ребер. Стоящий над ним Вилле смотрел на дымника с презрительной улыбкой, точно на крысу, попавшуюся в ловушку или насекомое с оторванными крыльями. Ненависть больно отозвалась в груди Хэлли, волнами пройдясь по телу и остановившись где-то в горле. Пнув красноволосого паренька мыском ботинка, Вало направился к беглянке. Напрочь забыв о всякой опасности, девушка вскинула голову, меряя чрезвычайника уничтожающим взглядом: - Тварь, - процедила дымница сквозь зубы. Ещё немного, и она бы просто плюнула в лицо Вилле, но чрезвычайник заговорил: - Я? – нарочно переспросил он, предвкущающе улыбаясь. - Ты, - девушка дернулась, страстно желая хотя бы коленкой задеть Вало. - Неужели, крошка? – пальцы чрезвычайника с силой обхватили подбородок девушки на случай, если она вздумает отвернуться, хотя Хэлли итак не отводила своего гневного взгляда от лица Вилле. Девушка ждала, что взгляд изумрудных глаз снова сломает её волю, обратив в транс, но совершенно не ожидала того воздействия, что на этот раз оказал на неё хищный взгляд. Ноги вдруг стали ватными, боль от разбитых ладоней и коленей ушла. Зато болезненно, трепетно ёкнуло сердце, и дымница вдруг загляделась в эти зелёные глаза, теряя вздохи. Чрезвычайник вдруг показался Хэлли привлекательным, настолько, что она и сама не заметила, как залюбовалась его точеными чертами лица, волнами волос и даже самой позой поджарого тела. Девушка обмякла в руках державшего её чрезвычайника, не отрывая от Вилле восторженного взгляда. Вало следил за её реакцией с отстранённым любопытством, совершенно не сомневаясь в результате. Он отлично знал и что означает учащённое дыхание дымницы, и что творилось у неё внутри в тот момент, когда он приблизил своё лицо к её, заново спрашивая: - Ну что, крошка? Говоришь, я – тварь? - Нет, - без колебаний, зачарованно выдохнула девушка. – Ты… «Прекрасен, идеален, великолепен», - водили в её голове хороводы слова, пока Джерард, не веря своим глазам , тяжело дыша, смотрел на неё, всё еще лежа на земле у ног чрезвычайников. Вилле, заметив это, насмешливо хмыкнул, вновь обратившись к девушке: - Так-то лучше, - удовлетворенно шепнул он и протянул руку, касаясь щеки девушки. Непроизвольно Хэлли зажмурилась от удовольствия, ощутив, как внизу живота что-то шевельнулось. Вдруг рука скользнула по её лицу, и она распахнула глаза. Вилле отстранился, нарочно резко и неожиданно, так что девушке захотелось расплакаться или закричать, увидев, как похолодели эти зелёные глаза, только что затягивающие её, дарящие невольное удовольствие. - Заприте их в камере отсека 6, - скомандовал Вало. Его странные глаза блестели: он наслаждался своей маленькой местью. Девушка не запомнила, как её и других дымников вели по узким желтоватым коридорам. Голова была наполнена тягучим туманом, как после хорошей бражки, что они пили в лагере. Не сопротивлялась Хэлли и когда на её тонких запястьях защелкнулись наручники. Пленников завели в одну из комнат, сковав каждого и силой усадив вдоль стены. Еще несколько минут девушка сидела в оцепенении, пока до нее не начали доноситься голоса друзей: - Нам п**дец, товарищи, - раздался «бодрый» голос Нэйта. – Скоро нам всем хорошенько подправят личико. - И отправят отжигать к пустоголовым красотулькам в город, - поддакнул ему светловолосый парнишка, имени которого Хэлли не знала. - Не, ну тебе неплохо бы подправить шнобель, - невесело пошутил сильно похожий на него дымник, очевидно, брат. - Иди ты, - беззлобно отшутился первый. – Да уж, влипли мы нехило. А сколько радости было, когда сбежали… - Вы можете думать не только о себе? – наконец «проснувшись», подала голос Хэлли. – Вы даже не знаете, живы ли Трев, Адам, Энни. - Энни? – презрительно переспросил Нэйт. – Мне показалось, или это именно она сдала нас всех чрезвычайникам? Эта крыса предала нас! - Не смей называть её так, - вдруг прорычал Джерард, сплевывая кровь в уголке рта. - А то что? – повернулся к нему дымник, - Что это ты вдруг защитничком вдруг сделался? Сам же называл её сукой? - Неважно, как я её называл, - Уэй попытался приподняться на локтях, будто бы желая набить морду Нэйту, - Я беру свои слова обратно, и никому не позволю говорить о ней так. - Уж не влюбился ли ты? – насмешливо протянул парень. Глаза красноволосого дымника яростно сверкнули. - Ууу, да тебе и тут не повезло, чучело, - продолжил Нэйт. Раздался тихий смешок Оливии: - Она бегает за Тревом, как собачка. - Кто бы говорил, - не выдержала Хэлли. - А ты сама то на чьей стороне? – включился Трой. – Мы видели, как ты смотрела на того чрезвычайника, когда нас вели. - Я.., - девушка поперхнулась собственным ответом. Ей было слишком тяжело и стыдно признать то, что её заставили чувствовать. Хэлли чувствовала себя униженной и сломленной. Поэтому она всем сердцем была благодарна Джи, который перевёл тему разговора. - Идиоты, - покачал головой он. – Чрезвычайники разрушили Дым, а мы уничтожаем то, что от него осталось. Мы же называли себя семьей… И что теперь? От этих слов оскорбления стихли, как рябь на воде после легкого дуновения. Дымники смотрели друг на друга и читали одни и те же чувства: стыд и горечь. Джи и сам опустил голову, потушив искорки гнева в глазах. Но его молчание длилось недолго. В следующий раз, когда он заговорил, Хэлли поразилась тому, как уверенно и сильно звучал его голос. Дымники привыкли видеть Тревора в роли лидера, но сейчас Джерард в их глазах приобрёл не меньшее уважение. - Пока мы живы, Дым жив. Вместо того, чтобы рушить оставшееся и искать виноватых, я предлагаю вам вспомнить, что внешность не решает ничего. Разве не с такими мыслями вы пришли в Дым? Так почему же сейчас мы решили, что красота обяжет нас измениться внутри?* Пленники стали поднимать головы, с затаенной надеждой и воодушевлением прислушиваясь к словам Джи. - Если смазливое личико изменит мое мнение, я просто перестану себя уважать, - скривился Уэй, - Пусть они делают меня хоть моделью, я все равно останусь занозой у них в заднице. Раздался смех и одобрительный гул. Хэлли почувствовала, как в груди что-то зашевелилось. Действительно, почему они решили, что операция красоты сможет забрать у них индивидуальность? Она столько бежала от этого дня, столько боялась утратить себя и стать такой же, как расфуфыренные жители города, но всё это время не задумывалась, что совсем не внешность отличала её от других. И теперь вера, вселённая словами друга, птицей билась в груди, давая силы. - Ребята, - её голос дрожал от волнения, - Ребята, Джи прав. Давайте…давайте поклянёмся. Поклянёмся, что ни одна операция не изменит нас. Она обвела глазами товарищей с некоторой долей страха, боясь, что не встретит поддержки, но дымники молча кивали, не нуждаясь даже в словах. На сердце вновь стало тепло: возродилось то единство, которое она всегда чувствовала в лагере. Хотя клятва и не прозвучала вслух, каждый принял её для себя, и Хэлли готова была поручиться за любого, кто находился в этот момент в комнате. - А теперь давайте покажем чрезвычайникам, что они рано решили, что мы перестали их раздражать, - весело подмигнул Джи и вдруг, развернувшись поудобнее, со всех сил вдарил босыми пятками в стену. – Ну-ка, присоединяйтесь! Наделаем шуму! Дымники, весело переглядываясь, последовали примеру Уэя, сотрясая слаженными ударами стены. - Three, two, one, we came to fuck! – весело завёл Джи залихватскую песню, его голос перемежался с оскорблениями в адрес чрезвычайников, которые выкрикивали пленники. Их голоса проникали даже сквозь тяжёлую дверь, эхом разносясь по коридорам Комиссии, доходя до лифта и ухая в шахту. Хэлли, охваченная азартом, стучала подошвами по стене, не жалея пяток, ей хотелось прыгать, ликовать и смеяться, несмотря на сложившуюся ситуацию. Так и Джи, казалось, забыл про своё сломанное ребро. Удовольствие, которое они получали от своего маленького бунта, было диким, почти первобытным, заглушающим все остальные эмоции и чувства. Девушка уже думала, что никто из чрезвычайников не отзовётся, но вот в коридоре послышались шаги. Хэлли почти не сомневалась в том, кто это был. Вдруг Джи, подвинувшись к ней, прошептал: - Разверни ко мне ноги. - Что? – удивилась дымница. – Зачем? - Увидишь, - не стал объяснять друг. – Развернись. Девушка послушалась, поворачиваясь ногами к дымнику. Немного повозившись со скованными-то руками, Джи быстро стянул один кроссовок с её ноги и подполз ближе к двери. Что он задумал? Когда на пороге показался худой силуэт Вилле, пленники затихли. Всё-таки у дымников были причины его опасаться. Хотя дерзость Джерарда не была ограничена никаким страхом. Кроссовок, неуклюже брошенный парнем снизу, ударился в грудь чрезвычайника, заставив того пошатнуться, конечно же, от неожиданности, а не от самого удара. Зрачки зелёных глаз сузились от изумления и ярости. Впервые Вало был по-настоящему взбешён. Со звериной быстротой, свойственной чрезвычайникам, он оказался рядом с Джи, одной рукой приподняв его за шиворот и прижав к стене. Странно было видеть силу, свойственную этому худому, как скелет, мужчине, но мышцам чрезвычайников, укрепленным операцией, присуща была немалая сила. Хэлли испуганно вскрикнула, ожидая, что Вилле ударит Джерарда, но чрезвычайник вновь пустил в ход свой взгляд. Что-то невероятное стало твориться с парнем, когда он ощутил на себе давление змеиного взгляда. Джи невнятно застонал и затрясся, не в силах отвести взгляд. Его собственные каре-зеленые глаза расширились, он начал задыхаться, а из носа потекли две тоненькие струйки крови. Вдруг судорога прошла по телу дымника, и он сполз по стене без сознания. Вало развернулся, холодно глядя на пленников. Дымники молчали, кто-то пряча ненависть, а кто-то с ужасом смотря на Джерарда. - Надеюсь, никому теперь не придёт в голову выкинуть подобное, - ледяным тоном произнёс чрезвычайник, захлопывая за собой дверь. Все замолчали, а Хэлли, морщась от боли в содранных коленках, подползла к Джи, со страхом касаясь скованными руками его побелевшего лица, а затем в тревоге щупая пульс. Парень едва дышал, кровь заливала губы и подбородок. Из глаз дымницы потекли невольные слёзы, даже не от страха, а от напряжения и отчаяния. Она беспомощно оглядела друзей, так же не знающих, чем помочь товарищу. Девушке оставалось только сидеть подле друга, бессильно сжимая его руку, шепча какие-то слова, которые он не слышал, и почти бессознательно поглаживать его бледную кожу. Она думала. Думала о том, что если Джерард сейчас не очнётся, то всё было зря. То ни побег, ни свобода, ни краткое счастье не стоят того, что может произойти. Не стоит его смерти. Пусть Джи будет хоть сто раз красивым, пусть все они будут как из инкубатора… Но главное, пусть он будет живой. Убийство взглядом. Невероятно, но Хэлли в тот момент реально допускала такую возможность. Девушка громко всхлипнула, когда дымник пошевелился и с тихим стоном приоткрыл глаза. - Джи, - умоляюще посмотрела на друга она, а все вокруг затаили дыхание, - Как ты? - Как будто меня пропустили через соковыжималку, - невесело улыбнулся дымник, пытаясь повернуть голову, - Бл*, всё плывёт. А чего замолчали? Хэлли аж поперхнулась следующей фразой, не уверенная, что поняла реплику правильно. Так же изумлённо таращились и остальные дымники, а Джерард, приподнявшись на локтях, попытался прочистить горло. Его голос звучал сипло, и парень, поняв это, решил этим воспользоваться: - Ну что, продолжим концерт? Давайте, за Алекса, за Адама, Трева, Энн, за рейнджеров, за всех, кто остался в лагере, возможно, погиб за наш Дым, а может, остался единственной его надеждой. Слова, прозвучавшие как тост, вновь прогнали страх, и к удивлению и какому-то сумасшедшему восторгу девушки, пленники с готовностью поддержали знакомую всем с вечерних костров песню, которую вспомнил Джерард: If you feel so empty So used up, so let down If you feel so angry So ripped off so stepped on… Даже охрипший, голос Джи возносился и задавал настроение дымникам, и никто, глядя на измождённого, раненого парня, который немотря ни на что не сдавался, не думал молчать. Хэлли пела вместе со всеми, даже при том, что её сердце сжималось от страха, и думала об Адаме, его милой улыбке, об Энн с её вечной гордостью и упрямством, о рассудительном Алексе, о Треворе, который всегда внушал надежду и восхищение, и о том обаятельном дерзком рейнджере со смеющимися звездочками под глазами… Коби, кажется. Let's start a riot, a riot Let's start a riot Let's start a riot, a riot Let's start a riot** Когда вновь послышался звук открывающейся двери, девушка зажмурилась, но петь не перестала. Некоторые голоса стихли, но на этот раз никто не опустил головы. Теперь трусить было стыдно, стыдно перед красноволосым парнишкой, едва ли не младше всех пойманных дымников. Вало вернулся не один. На этот раз с ним были два рослых агента. Хэлли нервно сглотнула, кинув быстрый взгляд на перекатывающиеся стальные мышцы одного из них. Но чрезвычайники не стали решать дело силой. - У меня для вас отличная новость, - начал Вилле, сложив вместе тонкие пальцы. Гаденькая усмешка не предвещала ничего отличного. – Я договорился с командой хирургов. Мы планировали начать ваше преображение на пару дней позже. Но для некоторых, - это слово чрезвычайник особенно выделил своим низким голосом, - мы сделаем исключение. Он знаком указал подручным на Джерарда. У парня не было никаких сил сопротивляться, но Хэлли видела, какой ужас отразился в его глазах. Ни нападение, ни побои, ни мучения не могли так сильно испугать дымника, как возможность лишиться себя. Вало повернулся к девушке и одарил её широкой улыбкой. «Нет, - похолодела дымница, - только не сейчас». Но путей к спасению не было, теперь ей не сбежать. Чрезвычайник сам подошёл к ней, рывком поднимая и освобождая ноги, чтобы девушка могла идти. Но Хэлли не собиралась покоряться так просто. Истерика и паника накатили волной. Она с мольбой смотрела на товарищей, которые при всём желании ничего не могли сделать , вырывалась из крепкой хватки Вало, брыкалась и в конце концов разрыдалась, чувствуя, как к мокрым щекам прилипают волосы. - Помни про клятву, Хэлли, - крикнул ей Билл, когда дверь за ними закрывалась. Но даже это напоминание не утешило дымницу. Никогда, никогда в жизни её не привлекала операция красоты. Вид весело щебечущих о ерунде красотулек с пустыми, лишёнными интеллекта глазами, лица, которые мешались в один кукольный водоворот, всегда вызвали у нее только ужас и отвращение, несмотря на всю физиологию. Как только Хэлли узнала, еще совсем ребенком, какая участь её ждет, она знала, что сбежит при первой возможности, что лучше погибнет, чем даст превратить себя в очередную барби-тусовщицу. И вот сейчас, извиваясь в руках Вилле, плача, почти умоляя, она всё явственнее осознавала, что уже ничто не отделяет её от операционного стола. Всего несколько минут, необходимые приготовления – и её тело вскроют безжалостные скальпели, меняя кости на более прочный органический материал, покрывая новой кожей без единого изъяна, подгоняя каждую черту, делающую её собой, под бездушные стандарты. Джерарда тащили почти волоком, лицо его было бесстрастно. А Хэлли еще билась, словно птица, пойманная в клетку. Последний рывок, и девушка попыталась вцепиться зубами в запястье ведущего её чрезвычайника. Вилле ловко увернулся, перехватив сопротивляющуюся девушку по-другому и до боли сдавив её ребра. - Нет, - развернула дымница к чрезвычайнику мокрое от слёз лицо, - Пожалуйста, пожалуйста, только не это, нет. - Да, дорогая Хэлли, - бархатный голос как будто растекся по её венам вместе со взглядом, забирающим силы, - Да, детка, да. Туман, проникший в голову, не избавил её на сей раз от понимания происходящего, но лишил последней энергии, и девушка безвольно уронила голову, более не создавая неудобств и чувствуя, как последние капли слёз падают вниз.