Обратная сторона Дыма

В ту ночь Адам не мог уснуть. Боль мучила дымника как снаружи, так и изнутри. Последствия приёма наркоты давали о себе знать. Несмотря на то, что летняя ночь выдалась душной, Гонтьер закутался в несколько одеял, всё ещё дрожа. Озноб нещадно колотил его, не давая почувствовать хотя бы толику тепла. Но холод был ничем в сравнении с теми испытаниями, которые пришлось перенести мужчине пару часов назад, когда сосуды горели изнутри, кости словно перемалывались в мясорубке, а сам Адам катался по полу, сбивая в кровь костяшки, силясь унять боль, разрушающую организм. Дымник чувствовал себя настолько измождённым, что не был уверен, что у него найдутся силы встать с утра с кровати. Больше всего на свете ему хотелось просто, чтобы боль ушла, и он лежал ничком, как сейчас, весь остаток своей никчёмной жизни. Не стоило даже думать о новой дозе, ведь руки мигом сводила трясучка, а губы начинали судорожно дергаться. Временами накатывала дикая, неконтролируемая злость, и после таких приступов Гонтьер опасался сам себя. Ведь он отлично понимал, что Трев и другие дымники лишь заботятся о нём, надеясь избавить от зависимости. И Энни сдала его именно за этим… Энни. У дымника болело сердце, и причиной была отнюдь не нагрузка на него, которую создавала ломка. «Ты – больной нарик», - звучал в ушах звонкий голос девушки. В этот момент у него было чёткое ощущение, что подруга ненавидит его, ненавидит за то, что он зависим, за то что болен и, в особенности, за то, что уродлив. В грудную клетку как будто вогнали кол, и память раз за разом непроизвольно возвращалась к этому моменту. Позже Тревор привёл девушку обратно к вечернему костру. Адам не знал, что предводитель Дыма сказал Энни, но в ней что-то разительно переменилось. Она сидела подле Трева, тая улыбку, но взгляда Гонтьера весь вечер избегала. Когда дымники стали расходиться ко сну, девушка задержалась подле друга, словно намереваясь то-то сказать, но в последний момент передумала, лишь пожелав всем спокойной ночи. Но эту ночь никак нельзя было назвать спокойной для Адама. Неглубокий, тревожный, болезненный сон поглотил его сознание лишь под утро. И если бы дымник знал, что эта ночь станет последней, он бы вообще не спал. Его разбудил шум за окном, а точнее, пронзительный, жалобный, отчаянный крик. Гонтьер с трудом разлепил веки: в глаза будто насыпали тонны песка. Однако от звука кровь застыла в жилах, не нужно было быть гением, чтобы догадаться: что-то неладно. Преодолевая себя, Адам отодвинул одеяло и спустил на пол ноги, к каждой из которых словно гирю подвесили. Встав, мужчина пошатнулся, едва не упав а пол рядом с кроватью. Перед глазами плыло. Он зажмурился и досчитал про себя до трёх, позволив себе последнюю передышку перед тем, как погрузиться в кошмар. Распахнув дверь, Адам оцепенел от ужаса. Лагерь был заполнен фигурами в чёрных костюмах. Поджарые, стремительные, ловкие чрезвычайники быстро одолевали дымников, не успевших даже до конца проснуться, тащили их к одному из старейших домов посёлка, служащему жителям укрытием в холодную погоду. О том, чтобы сражаться с пришельцами, не было и речи. Гонтьер ни разу не встречался с ними в бою, но и нескольких погонь было достаточно, чтобы узнать о нечеловеческой силе и скорости агентов. Бежать, только бежать, причём незаметно. Дымнику пришлось забыть о тяжести и боли во всём теле. Адам отлично знал, что церемониться с ним не станут. Пуля в голову - это самое милосердное, на что он мог рассчитывать. Как же, один из основателей Дыма, подстрекатель, мятежник. На молодого Гонтьера надзиратели обратили внимание еще в Уродвилле, когда юноша собирал вокруг себя целые ватаги подростков, исполняя песни, которые, по мнению властей, развращали умы и нарушали общественный порядок. Останься он в городе – ему бы промыли мозги гораздо тщательнее, чем остальным сверстникам. И Адам всегда боялся наступления этого дня. Он бы бежал сам, но совершенно не знал, куда ему податься, куда бежать одному… Так было, пока он не познакомился с Тревором и его братьями… Дымник помотал головой, отгоняя воспоминания. Действовать нужно было быстро. Подняв оконную створку, он протиснулся в проем, стараясь не поднимать шуму, и прыгнул. Когда ноги его коснулись земли, и боль разрядом прошлась по телу, дымник едва сдержал крик. Ему захотелось упасть на землю и смириться с судьбой, ожидая своей участи. “Не смей сдаваться”, - прозвучал в голове голос Трева, прямо как тогда, в первые дни побега, преследования, когда они скитались по незнакомым землям, чтобы найти прибежище и начать новую жизнь. Трев! Где то он? И Алекс… Тревога за друзей сдавила сердце Гонтьера. Если чрезвычайники застали их врасплох, то мужчин уже нет в живых. А Энни, Джерарда и остальных наверняка поймали, чтобы отправить в город на насильственную операцию красоты. Адам, стискивая зубы, прошёл в библиотеку через чёрный ход, никем не замеченный. Там, за грудой старых приключенческих романов покоился его скайборд, уцелевший ещё со времён, когда дымник был подростком. В общем-то на состоянии доски время не особо сказалось. У него десятки раз была возможность поменять скайборд, но Гонтьер был доволен своим, на котором юношеским почерком ещё были нацарапано: «TDG». И сейчас доска тоже должна была сослужить мужчине верную службу. Дверь распахнулась, впечатавшись в стену, несколько книг обрушились с полки. На пороге стояла женщина-чрезвычайница, высокая, стройная, напоминающая хищного зверя, как и все остальные агенты Комиссии, она устремила горящий взгляд волчьих глаз на Гонтьера и, быстро ухмыльнувшись, бросилась на мужчину. Сражаться с девушкой было бы непривычно, если бы Адам не забыл напрочь, что перед ним вообще человек. В его кожу впились стальные когти чрезвычайницы, едва он сам успел дать хоть какой-то отпор. По силам агентша в несколько раз превосходила ослабленного ломкой мужчину, поэтому скоро Адам ощутил, как его спина упирается в стену библиотеки, а чрезвычайница нащупывает в кармане оружие – может, нож, а может, и пистолет. «Не смей сдаваться», - задыхаясь, напомнил себе мужчина и, нащупав рукой тяжёлый том с полки, обрушил книгу на висок женщины. Чрезвычайница издала звук, больше напоминающий звериный вой, и потеряла равновесие, что дало Гонтьеру возможность отбросить её от себя. Он видел, что агентша не лишилась сознании, хотя кровь тонкой струйкой стекала по скуле. Покачиваясь, она снова поднималась на ноги, готовая возобновить атаку. А вот Адам уже не чувствовал в себе сил. Он сделал пару шагов, чтобы добраться до скайборда, заслониться им, сделать хоть что-то, но ноги подвели его, подкосившись, и дымник свалился на пыльный пол. «Ну вот и всё, - мелькнуло в сознании, пока в висках пульсировала тупая боль. - Встать я не успею, она прикончит меня». Гонтьер развернулся, чтобы видеть, как приближается убийца, и вздрогнул от неожиданности: шкаф за спиной чрезвычайницы рухнул с ужасающим грохотом. Пара книг больно ударили мужчину по руке. За обрушившимся шкафом стоял Тревор, с лёгким испугом в глазах глядя на друга. - Трев! Ты жив! – облегчению и радости Адама не было предела, - Они не схватили тебя. - Пока что нет, - отходя от увиденного, слабо улыбнулся дымник, - Я же неуловимый преступник. Гонтьер улыбнулся в ответ, пока Трев протягивал ему руку, помогая встать. Весь ужас боя и того, что происходило за стеной библиотеки, на время отступили. - Как ты? – обеспокоенно поинтересовался МакНивен, - Лететь сможешь? Мой скайборд у дверей. Нам нужно убираться отсюда скорее. Их главный послал за тобой людей. Они будут здесь с минуты на минуту. - Могу, - мог или нет, Адам знал, что должен взять себя в руки. Он подхватил, наконец, свою старую доску и положил в карман выдвижной ножик, покоящийся в нижнем отсеке письменного стола. Обычно он служил для очинки карандашей, но другого оружия Гонтьер попросту при себе не имел. Вдруг чрезвычайница, придавленная шкафом, застонала. - Ни фига себе! Она ещё жива, - в изумлении воскликнул Адам, поднимая глаза на друга. – Их там из железа куют, что ли? - Не знаю, - бесстрастно ответил Тревор, а в глазах его отразилось облегчение. - Ты рад этому, - догадался друг. - Ты же знаешь, мне ещё не доводилось лишать людей жизни. Я мятежник, но не убийца, - твёрдо сказал Трев. – Пойдём. Но когда мужчины покинули здание, их ждал сюрприз. На земле у чёрного входа не было скайборда Тревора. Зато стоял рослый чрезвычайник, который, завидев дымников, нехорошо осклабился, вертя доску в руках: -Не это ли ищешь, МакНивен? – поинтересовался он, с силой переламливая скайборд о колено. Жалобный хруст заставил Адама ещё раз поверить, что чрезвычайники сделаны из железа. Не распространяясь больше на разговоры, агент двинулся на мужчин, поигрывая обломком доски в руке. Громила был настолько уверен в себе, что явно недооценил ловкости и опыта противников. Трев врезался в него плечом, заставив пошатнуться, а кулаком отвесил неплохой удар в челюсть. От неожиданности агент выронил доску. Чрезвычайник двинулся на противника, прижимая Тревора к стене здания. К счастью, в большинстве случаев дымнику удавалось уворачиваться или отражать удары, но надолго бы его сил и даже умений не хватило. Зато он дал другу возможность зайти сзади. Адам не терял времени зря, с размаху всадив нож под ребра чрезвычайника. Агент, в то время уже схвативший Трева за руку, покачнулся и осел на колени. Гонтьер быстро полоснул по горлу мужчины, отскочив на метр. Чрезвычайник кашлял на траве с перерезанной глоткой, покрывая землю кровью. В этом недостаток тупого ножа - умирать враг будет долго. Гонтьер посмотрел на друга. Трев стоял у стены, тяжело дыша. Встретив взгляд друга, он кивнул и тихо произнёс: - Спасибо. Они оба знали, что не дадут друг другу погибнуть, стоя плечом к плечу. И давно поняли, что убьют, скорее защищая другого, нежели себя. Кажется, Тревор собирался сказать ещё что-то, но вдруг за стеной раздались шаги. Чрезвычайники, посланные на поиски Гонтьера, были совсем близко. За доли секунд, пока Адам смотрел в глаза друга, он принял решение. - Улетай, - сказал он Треву, протягивая свой скайборд. – Ты должен уйти от них. - Только с тобой, - покачал головой дымник, - Мы можем улететь вместе на одной доске. - Не можем, - возразил Гонтьер, - Ты же знаешь, моя доска слишком старая, чтобы выдержать двоих. - Но, - начал друг. - Или ты хочешь, чтобы она треснула в воздухе, и чрезвычайникам даже не пришлось марать о нас руки? – неумолимо заключил мужчина. - Тогда лети ты, - упрямился МакНивен, - Я выкарабкаюсь как-нибудь, не впервые же. Меня ещё ни разу не ловили. - Мы здесь прижаты, - как бы Тревор ни старался найти надежду в глазах друга, ему это не удавалось, - Бежать можно только в лес, но они быстро настигнут. - Тогда я останусь с тобой. - Нет, - отрезал Адам. - Ты нужен им. Нужен Дыму. Ты и есть тот огонь, от которого он рождается. - Я не могу бросить тебя, - в голосе Трева звучала невыразимая боль, гораздо сильнее той, что ломала тело Адама. - Подумай о них. О нашей семье. О новеньких, о Хэлли, Билле, Джерарде, Оливии, Энн. При упоминании последнего имени что-то дрогнуло в лице МакНивена. И Адам готов был дать руку отсечение,что догадался, что произошло между Тревом и Энн вчера вечером. Голоса чрезвычайников приближались. Трев молча взял из рук друга скайборд. Его лицо окаменело. - Береги себя, - попросил он. Его голос звучал так тихо, что едва был слышен. “Не получится”, - грустно подумал про себя Адам то, что оба и так понимали. Он сделал шаг вперёд и обнял своего лучшего друга. Человека, благодаря которому его жизнь была не бесполезной и, в целом, счастливой. Он снова вернулся мыслями к тем дням, когда два совсем юных подростка решились на неслыханное - угнать аэромобиль, бежать из города в дикие земли, туда, где со времен катастрофы, унесшей жизни ржавников, никто не жил. Остановиться там, в лесах, самим строить свою судьбу и никогда, никогда не становиться безмозглыми красавцами. Адам вспоминал, как Скотт, брат Трева, весь бледный от волнения, рассказал им об истинной сущности операции. Как он и все три брата МакНивен решились на побег. Как встретили в полях двух юных рейнджеров, которые не дали им уснуть от запаха ядовитых цветов. Как Коби и Питер показали им укромное место, где можно было разбить лагерь. Как одноклассник Трева, Алекс, помог им установить связь с подростками Уродвилля, а вскоре и сам присоединился к Дыму. Много всего было за эти годы. Немало опасностей, встреч с агентами Комиссии, уроков выживания. Не меньше и новых знакомств, песен у костра и полётов над лесами. Они взрослели, учились, рисковали… Собрали вокруг себя людей, которых называли семьей. Но крепче всего оставалась их дружба. Не дай им схватить тебя! Найди рейнджеров и...передай им привет от меня, - напутствовал дымник. Адам смотрел, как спина Тревора удалялась от него, пока дымник растворялся в лесной чаще, куда не последуют за ним аэромобили не поспеют пешком чрезвычайники. Вот и скрылись за деревьями буквы на белом фоне: Be the change. У Гонтьера было всего несколько минут, чтобы взять себя в руки и приготовить нож к новой битве. Он огляделся по сторонам, на секунду ещё понадеявшись скрыться, спрятаться в одном из зданий. Думал даже о том, чтобы кинуться вглубь леса, хотя знал, что боль от ломки и усталость не дадут ему далеко уйти. Но было поздно. Два тёмных силуэта возникли в дверном проёме. Адам и сам не знал, какая сила позволила ему отбиваться сразу от двух по-звериному сильных чрезввчайников, нанося удары своим подручным оружием и уворачиваясь от их выпадов. Силы кончались, дымник боялся лишиться сознания и безвольным мешком рухнуть под ноги врагов. Он пропустил ощутимый удар под ребра, и у него перехватило дыхание. Адам согнулся, сражаясь теперь уже с темнотой в глазах, как вдруг над головой что-то просвистело. С трудом вскинув голову, дымник увидел Энн, ускользающую на скайборде в сторону леса. Один из чрезвычайников подпрыгнул так высоко, как точно не смог бы обычный человек, и ухватился пальцами за край доски. Не приспособленный для такой нагрузки на один край, скайборд начал крениться вниз, хотя Энни отчаянно пыталась переставить ноги или хотя бы направить доску выше. Собрав последние силы, Адам оттолкнулся ногамт от земли и повис на ногах чрезвычайника, отрывая его от доски. Оба мужчины упали на землю, и Гонтьер почувствовал, как лопатки ударились обо что-то твердое. - Улетай! Тревор там, в лесу! - крикнул он девушке. Теперь она имела шанс улететь. Чрезвычайник накинулся на него сверху, прижимая к земле. Адам отчаянно попытался перекатиться на другой бок, но у него не хватало сил справиться с противником. Сделав ещё один вымученный рывок, мужчина почувствовал, как второй агент ударом ноги вышиб ножичек из его руки. Тот чрезвычайник, что прижимал его к земле, встал и, несколькими пинками снова заставляя дымника задыхаться, поставил ногу ему на грудь. “Все”, - подумал Адам, закрывая лицо руками, прежде чем провалиться в темноту. Когда его сознание прояснилось, над ним стояли уже четыре человека - те два чрезвычайника, молоденькая женщина, даже девушка с жёлтыми глазами и тот, кого, очевидно, Трев назвал главным. Адам понял это на каком-то интуитивном уровне, глядя на то, как высокомерно и властно держится мужчина. Он был высоким, ростом, пожалуй, с самого Гонтьера, и очень, невозможно худым. “Как те модели-дистрофички из старых библиотечных журналов времен ржавников”, - подумал про себя дымник и сам же усмехнулся. Так вот, какие мысли посещают человека перед близким концом. Чрезвычайник наклонился и Адам рассмотрел ближе его острое лицо, обрамленное волнистыми тёмными волосами. На нём сильно выделялись скулы, губы мужчины были бледными и тонкими, а глаза… Не имели ничего общего с обычным волчьим взглядом чрезвычайников. Скорее уж, это были глаза змеи, зелёные, с узкими зрачками. - Здравствуй, Адам, - голос чрезвычайника оказался низким и тягучим. Дымника рывком подняли и поставили на ноги, держа руки. Гонтьер молчал, с презрением глядя в лицо врагу. Почему они оставили его в живых? Ответ может быть только один - главарю что-то нужно от него. И точно. - Надеюсь, ты расскажешь мне, где нам искать твоего друга, - продолжал чрезвычайник. - Вы оба доставили нам немало хлопот. - Не дождешься, ублюдок, - просто, почти без эмоций сказал Гонтьер. Тревор был далеко, а себе дымник помочь уже никак не мог. Ему вдруг стало все равно, как и когда все кончится. - Он доставит вам ещё столько же. - Я так не думаю, Гонтьер. Посёлок разрушен. Ваш предводитель в бегах. Алекс Стэнли убит. - на этих словах лицо пленника исказилось ненавистью, - сейчас мы убьём и тебя, Адам. Только сначала.., - чрезвычайник ухмыльнулся и приблизил свое лицо к лицу дымника. Странные зелёные глаза его оказались напротив. Адам не был готов к тому воздействию, что он почувствовал на себе. Разум его вдруг заволокло туманом, как если бы он снова принял наркотики. Твердость, что он чувствовал внутри, куда-то делась, уступив место покорности и апатии. Все ощущения притупились: дымник как будто очутился в непроницаемой пелене транса. - Ну, - вкрадчиво спросил чрезвычайник, - Теперь ты расскажешь мне, где Тревор МакНивен? - Он…, - Гонтьер больше не мог противиться чужой воле, - он сбежал. Улетел. Куда - не знаю, просто в леса. Чрезвычайник разочарованно отстранился. Он надеялся получить другой ответ, узнать, что главарь дымников затаился где-то в лагере или отправился в заранее условленное место. Едва та сила, что лишила Адама воли, ослабла, он осознал, что только что сказал, и, с трудом избавляясь от незримой пелены, продолжил: - Он снова сбежал от вас, - хриплым, надреснутым голосом заговорил Гонтьер, - Вы снова упустили его, сукины дети. Вам не хватает ни ваших хваленых сил, ни мозгов, чтобы поймать Тревора, - он рассмеялся. Зрачки зелёных глаз ещё сильнее сузились. Обернувшись, чрезвычайник кинул короткий взгляд на пленника, от чего тот обмяк в руках держащих его агентов, и приказал: - Покончите с ним. Один из его подчиненных кивнул и, тычком опрокинув Адама на траву, вынул пистолет. Дымник лежал на траве, раскинув руки и смотрел на одинокое облако, плывущее по небу.Гонтьер не сразу почувствовал, как в грудную клетку вошла пуля. Сначала он слышал звук выстрела, неприятно резанувший уши, и только потом его сердце пронзила острая, последняя в жизни и самая быстрая боль.