Малыш и Карлос

Карлосу снился сон. Он тонул в теплой и мягкой перине, а может, и не в перине, а в сдобной свежевыпеченной нежности с запахом ванили и корицы, с золотой тонкой корочкой, в которую так приятно вгрызаться зубами... Сжимать в ладонях, проводить языком, целовать глубоко, прикусывая и постанывая в теплую влажную мякоть, входить в горячее и упругое, захлебываясь нестерпимым восторгом... Пробуждение вышло почти болезненным из-за того, что походило на обычный утренний стояк, как беретта на реммингтон 870. Он с трудом поднялся с постели, преодолевая головокружение, сделал несколько шагов. Видимо, вся кровь ушла в другую часть тела, и пол опасно скользил под ногами. Шаг, еще шаг. Запах шел из кухни. Малыш печет сдобные булочки, подумал Карлос и захихикал нервно. Эл стоял у плиты, к нему спиной, тяжело опираясь о край ладонями, чуть поводя тяжелой головой, опущенной между ссутулившихся плеч. Плечи мелко подрагивали. Запах сдобы срывал последние тормоза. Карлос подошел вплотную и прижался лбом к широкой спине. - Малыш, - прохрипел он, задыхаясь. - Сладкий мой, хороший. - Все из-за тебя, - всхлипнул Эл. - Раньше началось, и я таблетки взять забыл. Теперь так колбасит, хоть в петлю... - Не надо в петлю, - возразил Карлос, робко опуская здоровую ладонь на узкое бедро. - Уйди, прошу тебя... Карлос решился, с отчаянием обреченного заговорил часто, сбивчиво: - Малыш, ты только не гони меня. Ты только позволь. Пойми, я с одной рукой тебя не заломаю, не смогу просто, поэтому ты сам, хороший, сам мне дай, малыш... - Ты бы меня и с тремя руками не заломал!.. - возмутился Эл, и Карлос забормотал примирительно: - Конечно, хороший, конечно, не смог бы... Ты же такой у меня, сильный, гордый, один на всем свете, мой малыш. Ну прошу тебя, помоги мне, хороший... А руки, вернее, одна, левая рука, уже проникла под резинку байковых треников и жадно сжимала твердое полушарие, и тонкие пальцы скользили вниз по ложбинке и оглаживали горячее вздувшееся отверстие, истекающее сочной влагой, и ласкали, и мягко проникали в жаркое, в тесное... - Какой ты, малыш... Меня просто разорвет сейчас, если ты не дашь... Ответа не последовало, и Карлос с трудом оторвался от пленительных глубин и рванул вверх с плеч майку, прикусил тонкую кожу на лопатке, решительно потянул вниз влажные штаны. Эл что-то говорил, но тело его била дрожь, и не было сил противиться неизбежному, и он сбросил ненужную майку, переступил через упавшие на пол предметы и выгнул спину, покрепче упираясь ладонями в край плиты. Если Карлос и хотел подготовить партнера и сделать все медленно и осторожно, то романтичные мысли смело прочь, осталось только отвести в сторону крепкую ягодицу и, помогая себе рукой, войти в тугой горячий канал, и, крепко схватившись за влажное бедро, прижаться губами к хитрому кельтскому кресту, набитому под мощным загривком. Потом была яростная пляска, движения двух сильных, распаленных желанием тел, и наслаждение, острое, как боль, и горячая струя, захлестнувшая руку. И полное, блаженное бессилие, когда все чувства и потребности отступают, сменившись пленительной пустотой. - Это что, бандит? Узел?.. - Ммм? - отозвался Карлос, проталкиваясь еще глубже, содрогаясь от новой волны желания, резкой, как электрический разряд. Плотные стенки сжимали его распухшую плоть, вибрировали сильно и нежно, высасывали, выдавливали, требовали своего... - И что теперь, гад ты? Полчаса так стоять?... Карлос не знал. Новый оргазм ослепил его и оглушил, последние силы стремительно уходили. Он падал, и не было страшно, и больно тоже не было. Издалека доносилось неясное: - Держись за шею, Воробьишка! Не отпускай, маленький! Очнулся Карлос в постели. Широкая ладонь заботливо приподняла его голову, губ коснулся край чаши. Питье оказалось крепким мясным бульоном. - Ну что, оклемался, герой-любовник? Хер на месте? Это хорошо. Поработать ему придется. Карлос лишь засмеялся в ответ. Этим его не испугаешь, о нет. Кровать прогнулась под весом второго тела, и крепкие руки обхватили Карлоса. Губ его коснулся несмелый поцелуй. Карлос подхватил затылок партнера, прижался к его губам, скользнул языком в горячую влажность чужого рта, яростно, сильно, глубоко. Как хозяин, как альфа-самец, который берет и подчиняет. Эл застонал ему в рот, потерся распаленным телом, с трудом отстранившись, проговорил: - Лежи просто, не двигайся. Я сам. Казалось Карлосу, что могучий античный бог из белого мрамора и золотого огня поднимается над его бьющимся в лихорадке телом и обхватывает его бедра, и захватывает его плоть в мучительный плен, от которого нет спасения, ведь тысяча жадных ртов выпивает его до дна, и нет больше крови в его венах, лишь раскаленная ртуть... Темнота, тишина. Теплое плечо под щекой, ласковая рука мерно поглаживает спину. Срочно нужно сказать что-то простое, грубое. Чтобы унять дрожь под ребрами, чтобы не полилось из глаз это, лишнее, слабое. - Вообще-то ты меня удивил, малыш. Такой узкий, как целочка, даже самому больно было. Я-то думал у тебя там туннель трехрядный. - Я тоже от тебя не ожидал. Чтобы у такой горошины - и такой стручок... Карлос тихо усмехнулся. Правильный ответ, спокойно, по-мужски. На равных. - Значит, придется повторить. Он приподнялся на здоровой руке, провел языком по складкам милых губ. - Ты как, готов? В ответ плавное движение сильного тела, томный вздох: - Воробьишка, у меня течка. Я всегда готов... Растянувшийся на своей подстилке Рокки нервно поводил ушами, вслушиваясь в странные звуки за дверью гостевой спальни. Его хозяин никогда не стонал так сладко и не вскрикивал так страстно, и влажные шлепки мягкой плоти совсем не походили на удары. Пес волновался, но только подвластным ему глубоким и мудрым чутьем понимал: его хозяину хорошо. Так хорошо, как не было очень давно. Может быть, никогда не было. Он не понимал слов, звучавших странно, на выдохе, но прислушивался к ним все одно. - Жрать так хочется. Что ты вообще делал на кухне? - Блинчики. С клубничным джемом. Хочешь? - Нет, подожди. Я другого хочу. Ложись на спину. Теперь согни колени и разведи. Нет, обхвати руками. Шире. Вот так. Аххх... Ну что, стручок?.. А если так? Еще? Я не слышу? Хорошо, хорошо, малыш, как скажешь... Все для тебя...