Любовь и прочие глупости

[Суббота, 19 сентября 2015г.]       Несмотря на довольно ранний час, посетителей в «Солнечном Клевере» было прилично. Барную стойку прочно оккупировали четверо дюжих ребят в одинаково простых клетчатых рубашках и грубых рабочих брюках, какие обычно носят фермеры. За массивными столами, старательно стилизованными под старину, бодро потягивали эль и травили байки несколько шумных компаний. В дальних углах мило ворковали о чём-то влюблённые парочки. И над всем этим беззаботным царством хмеля бесшумными феями сновали одетые в забавную зелёную униформу официантки.       Похоже, это заведение пользовалось среди местных большой популярностью, и чем дольше Молли в нём находилась, тем яснее понимала почему.       Кормили здесь и правда здорово, можно даже сказать, на убой. За вполне умеренную цену порции оказались просто гигантскими, а уж вкусно было так, что вместе с блюдом хотелось проглотить и тарелку. Немногие лондонские пабы могли бы похвастать тем же.       А ещё здесь была очень весёлая музыка. К счастью, хозяева оказались людьми лояльными и разумными, потому ничего опаснее «Поминок Финнегана» и «Кривой дороги в Дублин»* не ставили. Но завсегдатаям вполне хватало и этого. Почти каждую песню они встречали одобрительными улыбками и кивками, а кое-кто даже с воодушевлением приподнимал пивные кружки.       К скромной персоне Молли Хупер никто, кроме улыбчивой официантки, интереса не проявлял. Поэтому очень скоро она освоилась, расслабила напряжённые спину и плечи, а когда принесли заказ, с удовольствием воздала должное умопомрачительно вкусному ирландскому рагу с бармбрэком**.       Джейн запаздывала, а есть хотелось ужасно. Из-за плохого аппетита за завтраком Молли почти ни к чему не притронулась, и ленч не слишком-то исправил положение. Но к двум часам дня желудок всё-таки взбунтовался и послал к чёрту глупые нервы. Да и запахи из кухни оказались настолько заманчивыми, что устоять было невозможно.       Расправляясь с рагу, она время от времени поглядывала в окно на проходящих мимо людей, но никого хоть отдалённо напоминающего Джейн Уоллис так и не увидела. В какой-то момент Молли даже пожалела, что не позвала с собой Мэри: вдвоём ждать было бы веселей, а туфли они могли бы купить и позже.       Мистер Холмс был так добр, что одолжил им свой старенький форд, поэтому до Хантингдона они добрались очень быстро ― минут за десять. Найдя нужный паб и договорившись встретиться через час на ближайшей стоянке, они расстались: Мэри отправилась в новенький торговый центр, открытый в паре улиц отсюда, а Молли осталась дожидаться мисс Уоллис и невольно приобщаться к ирландской культуре.       К стыду своему, несмотря на то, что кто-то из её предков точно был ирландцем, культуру эту она знала очень плохо и даже немного её побаивалась. Покойная мать, когда сердилась, часто восклицала: «Опять в тебе играет эта дурная ирландская кровь!», поэтому у Молли довольно скоро сложилось впечатление, что этот народ буйный, непредсказуемый и опасный и что в себе эти черты нужно всячески давить.       Правда, в Бетти ― абсолютной и чистокровной ирландке ― она почему-то терпела и принимала всё, даже мысли не допуская о том, чтобы как-то её «перевоспитать». Скорее, наоборот: живая непосредственность и неунывающий бунтарский дух лучшей подруги Молли всегда втайне восхищали.       «Как жаль, что ты сейчас не в Англии, Бет, ― вздохнув, подумала она. ― Насколько мне было бы легче…»       Бросив печальный взгляд за окно, она отправила в рот очередной кусок баранины и тут наконец увидела кое-что интересное.       Из-за поворота, как раз со стороны торгового центра, мягко выехал новёхонький, блестящий, словно только что из салона, ярко-красный фольксваген. Уверенно проплыв по улице, он остановился точнёхонько возле паба, и через минуту из него вышла высокая эффектная шатенка с двумя асимметричными огненно-алыми прядями в модельной стрижке. Закрыв машину, она сладко, по-кошачьи потянулась, как человек, который много времени провёл за рулём и у которого затекли мышцы, потом с довольным видом поглядела на вывеску и, лучезарно улыбнувшись, последовала внутрь.       В том, что это и была Джейн Уоллис, у Молли не осталось никаких сомнений. Она мгновенно узнала и эти бойкие блестящие глаза, и вечно беззаботное выражение лица, и даже походку ― стремительную, уверенную и энергичную, совсем как у Шерлока. Конечно, от прежней тощей и нескладной девчушки в мисс Уоллис почти ничего не осталось: теперь её росту и фигуре могла позавидовать любая. И всё же это была именно она ― что-то неуловимое, какие-то мелкие черты казались в ней очень знакомыми.       Войдя в паб, девушка не спеша огляделась и, заметив Молли, радостно ей улыбнулась, как старой приятельнице.       – Мисс Хупер, ради Бога, простите за опоздание! ― подойдя к столику, она лёгким изящным движением положила сумку на широкий подоконник и не менее изящно опустилась на соседний стул. ― Мой шеф-редактор… Ладно! Знаете, о начальнике, как о покойнике: либо хорошо, либо ничего. Так что я лучше выпью чашечку кофе, если вы не против, и сразу к делу. Я сюда только на пару минут, к сожалению. Потом надо бежать. Не жизнь, а сплошная гонка… ― снова улыбнувшись, она подала знак официантке и, когда та подошла, не глядя в меню, заказала: ― Двойной американо, пожалуйста. Без сахара.       Во время этой жизнерадостной тирады Молли молча, но очень внимательно за ней наблюдала и пыталась сделать выводы. Конечно, до Шерлока ей было далеко, как до Луны, но за пять с лишним месяцев жизни на Бейкер-стрит она достаточно насмотрелась на его методы, чтобы хоть чему-нибудь да научиться.       То, что мисс Уоллис была человеком активным, смелым и уверенным в себе, было ясно и так: уже один только приезд сюда в полном одиночестве явно указывал на это. Простая с виду, но очень качественная и идеально подобранная одежда, говорила, во-первых, о прекрасном чувстве стиля, а во-вторых, ― о хорошем доходе: в секонд-хендах и благотворительных магазинах такие вещи найти было просто невозможно. Тем не менее, она не шиковала. Машина, хоть и новенькая, была не из дорогих ― обычная «рабочая лошадка» для среднего класса, разве что выкрашенная в удачный цвет. Сумка тоже была больше практичной, чем модной. Да и то, что, работая в Лондоне, мисс Уоллис не снимала там квартиру, а предпочитала жить пусть в соседнем графстве, но в собственном доме, также это подтверждало.       В общем, из всего увиденного выходило, что она ― довольно талантливая в своей профессии особа, не транжира, но при деньгах, активная и лёгкая на подъём, но ценящая уют и комфорт, а главное ― она действительно та, за кого себя выдаёт. За время жизни на Бейкер-стрит Молли не раз приходилось сталкиваться с журналистской братией, и она даже слишком хорошо знала их манеру одежды и поведения.       – О, смотрю, вы решили устроить полноценный обед, ― между тем вздохнула Джейн с лёгкой завистью. ― Счастливица! Мне, боюсь, обедать сегодня вообще не придётся… Да, представляю, сколько вы меня прождали, раз успели получить заказ.       – Нет-нет! ― поспешила разубедить её Молли. ― Всё совсем не так ужасно. Просто я сама приехала на полчаса раньше. Старая детская привычка… ― она чуть смущённо улыбнулась и совершенно искренне добавила: ― Вы прекрасно выглядите, Джейн! За эти годы вы так изменились… в лучшую сторону, разумеется!       – Что вы, я всего лишь остригла свои дурацкие косички! ― шутливо отмахнулась та. ― А тощим живчиком как была, так и осталась. Скорее, это уж вы изменились, Молли. Вас теперь прямо не узнать ― так расцвели. Я всегда знала, что любовь творит с людьми чудеса, ― она хитро подмигнула, но тут же посерьёзнела и извлекла из недр своей объёмистой сумки приличного размера продолговатый свёрток, обёрнутый в светло-серый полиэтилен. ― Вот, собственно, наша находка. Возвращаю почти в первозданном виде, разве что без скотча. Надеюсь, никакой страшной тайны в этих письмах нет. Ну а если вдруг есть, вы всегда знаете, к кому обратиться. Я давно уже мечтаю вести в нашем журнале рубрику «Необычные истории обычных людей», и материал для статьи мне бы не помешал.       Она снова одарила красную от смущения Молли лучезарной улыбкой, и тут как раз принесли кофе.       Осушив одним махом половину чашки, Джейн на миг даже зажмурилась от удовольствия.       – Отлично! Именно то, что мне сейчас нужно… Господи, да я мечтала об этом весь последний час, пока ехала сюда! ― в следующие пару глотков она расправилась с кофе окончательно и, положив на стол несколько монет, энергично поднялась. ― Простите, но мне уже нужно бежать. Если завтра я не сдам статью, шеф меня повесит.       – Конечно! Как вам удобно… ― с улыбкой закивала Молли, в душе благодарная ей за такую спешку: письма прочитать хотелось ужасно, и с каждой секундой нетерпение только росло.       – Хорошего вам дня! ― Джейн легко набросила сумку на плечо, задорно махнув своими красными прядями. ― И не забудьте: если что, вы обещали мне историю.       – Хорошо, ― тихо засмеялась Молли. ― Только вряд ли там что-то серьёзное. Всё секретное и опасное обычно хранят в сейфах… или вообще уничтожают. Я бы так сделала, по крайней мере.       – Здорово, что так поступают не все, иначе мои коллеги давно бы остались без работы, ― весело ответила Джейн, но, взглянув на изящные наручные часы, тут же помрачнела. ― Ох, мне надо лететь… До свидания, мисс Хупер! Спасибо за встречу!       – Это вам спасибо за… ― начала было Молли, но, вздохнув, замолчала: мисс Уоллис уже стремительным шагом направлялась к двери, на ходу поправляя причёску.       Покинув паб, она не стала терять ни минуты: сразу села в машину, бросила сумку на соседнее сидение и завела мотор. Пару секунд спустя новенький фольксваген мягко тронулся с места, описал на расчерченном асфальте плавный полукруг и вскоре исчез за поворотом.       «Двадцать одна минута, ― отстранённо подумала Молли, проводив его взглядом и прислушавшись к своим «внутренним часам». ― Надо же, как быстро всё прошло…»       Оторвавшись от созерцания улицы, она отставила в сторону тарелку с недоеденным рагу, взяла в руки свёрток и стала не спеша, внимательно рассматривать его со всех сторон.       Полиэтилен был очень старым и, очевидно, так хорошо сохранился только благодаря своей плотности: ящик завернули не в обычный пакет, какие продают в любом супермаркете, а в «обёртку» от какой-то техники ― возможно, научного оборудования. Молли несколько раз видела, как из похожих у них в Бартсе извлекали новые приборы.       Судя по лёгкости, находка и правда была из алюминия, да и бумаг там явно было немного.       «Совсем как в пиратском сундуке Шерлока, ― подумала она, мигом вспомнив одну-единственную карту, которую несколько месяцев назад обнаружила в доме старших Холмсов. ― Может, это письма от какого-нибудь маминого воздыхателя? В юности она была довольно красивой, и за ней увивалось много парней. Даже странно, что она влюбилась в папу Фрэнка… Хотя нет. Распечатки формул… Стала бы она хранить что-то из университета? Вряд ли… Я даже её старых конспектов никогда не видела… Ладно. Сейчас открою и посмотрю. Что толку гадать?»       Взявшись за край полиэтилена, Молли уже собиралась осторожно развернуть свёрток, но тут сбоку от неё бесшумно возникла чья-то невысокая фигура и знакомый голос чуть лукаво произнёс:       – Надо же, как быстро прошла твоя встреча. А я-то боялась, что помешаю.       – Господи, Мэри! ― от неожиданности Молли вздрогнула, едва не выронив пакет. ― Как же ты меня напугала… Нет, я очень рада тебя видеть, правда! Но… Странно, что я тебя не заметила… не увидела, как ты вошла.       – Действительно странно, ― беззаботно пожала плечами Мэри, устраиваясь на соседнем стуле. ― Вообще-то я наделала столько шума. Зацепилась за стойку для зонтиков у входа и чуть не свалилась. Только ленивый на меня не оглянулся. Наверное, ты слишком увлеклась, раз ничего не увидела, ― она перевела взгляд на свёрток и спросила с нескрываемым любопытством: ― Так это и есть те самые загадочные вещи твоей матери? Не открывала ещё?       – Как раз собиралась. Правда, не уверена, что здесь подходящее место.       – Думаешь, там что-то неприглядное?       – Не то чтобы… Даже не знаю, ― Молли вздохнула, положив свёрток на колени. ― Просто это очень… личное. С одной стороны, ужасно не терпится открыть, но с другой…       – А можно мне взглянуть? ― прищурившись, Мэри на пару секунд буквально просканировала взглядом полиэтилен. ― Обещаю, что не буду открывать. Просто посмотрю.       – Да, конечно, возьми, если хочешь, ― кивнула Молли и, протянув ей свёрток, коротко усмехнулась: ― Только скажи, если там взрывчатка, ладно?       – Обязательно.       Они переглянулись и, не выдержав, одновременно хихикнули.       – Если честно, я понятия не имею, как определить взрывчатку, ― сказала Мэри, с интересом разглядывая находку мисс Уоллис. ― Кажется, можно по весу и запаху. Собаки же её как-то находят… У этой штуки вес очень лёгкий, а вот запах… Нет, сомневаюсь, что мы здесь что-то учуем, да ещё и через обёртку. Может, всё-таки развернём?       – Давай, ― снова кивнула Молли и чуть виновато улыбнулась. ― Вообще-то, про взрывчатку я просто пошутила. Конечно, её там нет. Я знаю девушку, которая передала пакет. Она бы не стала мне вредить. Ей просто незачем.       – Хотела бы я так же верить в людей, ― вздохнула Мэри, стягивая полиэтилен и хорошенько принюхиваясь. ― М-да, не знаю, насколько можно верить моему носу, но лично я ничего особенного не чувствую. Металл как металл, ― она пожала плечами и, положив ящик на стол, взглянула на свои аккуратные, хоть и не совсем женские по виду, наручные часы. ― О, надо же… У меня, оказывается, время сбилось. С чего бы это, интересно?       – Сейчас без четверти три, ― уверенно сказала Молли, на миг прислушавшись к себе. ― Может, плюс-минус минута. Обычно я не ошибаюсь, но на всякий случай можешь проверить по часам у входа.       – Ничего, я тебе верю, ― улыбнулась Мэри, быстро нажимая маленькие кнопки по бокам циферблата. ― Ну, вот и всё! Я снова живу в ногу со временем, ― она небрежно положила руку на ящик, но почти сразу спохватилась и вернула его Молли. ― О, прости! Веду себя, как будто это моя вещь… Вот, держи свой «сейф». Вообще, зря я, наверное, сюда пришла. Надо было ждать тебя на стоянке, как договаривались. Ты бы спокойно всё посмотрела и не терзалась бы сейчас мыслями о том, что этично, а что ― нет. А так я тебя только сбила.       – Вовсе нет! ― со всем убеждением, на какое была способна, солгала Молли. ― Наоборот, я тебе очень рада. А в этом ящике, скорее всего, какая-нибудь ерунда. Что-то действительно важное мама хранила бы в депозитарии.       Словно в подтверждение сказанного, она придвинула находку Джейн ближе к себе и решительно открыла крышку.       Разумеется, ни взрыва, ни какой-нибудь другой пакости не произошло.       Как они и предполагали, ящик оказался просто ящиком.       На его металлическом матовом дне как ни в чём не бывало лежали аккуратной стопкой несколько обычных листов бумаги с распечаткой на старом матричном*** принтере и два прилично пожелтевших конверта без штемпелей и марок, но с довольно чёткой, хоть и слегка «поплывшей» надписью: «Кэтрин Элизабет Хупер 10-24 Клифтон-Гарденс Лондон W9 1AU».       Взяв верхний, Молли осторожно извлекла из него сложенный вдвое разлинованный лист, очевидно, вырванный из какого-то блокнота, и, развернув, быстро пробежала глазами по строчкам.       Послание было коротким и совершенно точно принадлежало перу папы Фрэнка ― только у него был настолько кошмарный почерк: увидев раз, уже ни с каким другим не спутаешь. К тому же, судя по небрежности и наклону, он ещё и здорово торопился, так что смысл письма ей удалось разобрать далеко не сразу.       «Кэт, всё гораздо хуже, чем я ожидал. Сроки продлены не будут. Похоже, они твёрдо решили выпустить препарат без доработки и дополнительных исследований. И я не смогу этому помешать. Вчера Т. непрозрачно намекнул, что если я буду и дальше вмешиваться в план, не предлагая, как он сказал, «никаких реальных решений», меня заставят об этом пожалеть.       Я в тупике. С одной стороны, последние результаты у меня на руках, но с другой, боюсь, это уже не поможет. Кратковременный эффект удовлетворяет все нужды заказчика, а последствия, похоже, никого, кроме нас, не интересуют.       И ещё я очень боюсь за вас с Молли. Они будут дураками, если не попытаются надавить на меня через вас. Нам придётся бросить это дело, Кэт. У нас просто нет выхода. Не ради нас самих. Ради Молли. Я никогда себе не прощу, если с ней что-то случится.       Пожалуйста, сообщи как можно скорее, что ты об этом думаешь. Ф.Р.».       – Господи!.. ― выдохнула Молли, поспешно схватив второй конверт.       Внутри оказалось два листа: один ― в точности такой, как предыдущий: разлинованный, исписанный всё тем же быстрым неряшливым почерком, второй ― гладкий, с машинописным текстом, чьей-то размашистой подписью и немилосердно расплывшейся печатью.       Начала Молли, разумеется, с письма отчима.       «Кэт, немедленно уходи из NPI! Сегодня утром я получил письмо с угрозой. Я снял с него копию и заверил её вместе с оригиналом у Льюиса, чтобы в случае чего предъявить полиции. Но я считаю, что обращаться туда бессмысленно, и лучшее, что мы сейчас можем сделать, ― полностью отказаться от исследований и выполнить все условия шантажистов. Я собрал все наработки и готов передать их в указанное место. Надеюсь, ты меня поддержишь и сделаешь то же самое.       Также надеюсь, что ты понимаешь: оставаться в NPI нам больше нельзя. Более того, я бы вообще не стал ближайшие несколько лет заниматься наукой. Нам нужна смена профиля. Какая-нибудь спокойная профессия, не связанная с разработками и секретностью. У меня есть пара мест на примете, куда нас с радостью возьмут. При встрече обсудим детали. Ф.Р.       P.S. Высылаю оригинал того самого письма, чтобы ты поняла, насколько всё серьёзно.       Можешь считать, что я сдался, но лично для меня никакая истина не стоит ваших с Молли жизней».       – Что?! Что там такое?! ― не выдержав, Мэри попыталась заглянуть ей через плечо.       Вместо ответа Молли молча протянула ей письма и сейчас же впилась глазами в заверенный нотариусом лист.       «Мистер Рассел, настоятельно рекомендуем Вам отказаться от дальнейших исследований в известной Вам области и передать по указанному ниже адресу все Ваши материалы, как на печатных, так и на электронных носителях. Учтите, их перечень нам известен, поэтому не советуем скрывать какие-либо из них. О любой несанкционированной копии мы узнаем максимум через шесть часов и будем вынуждены принять меры.       Также мы не советуем обращаться в полицию. В противном случае Вы и Ваши близкие будут устранены в течение ближайших суток. Надеемся, вы понимаете, что за столь короткий срок вам не успеют организовать надлежащую охрану. Со своей же стороны мы гарантируем сохранение ваших жизней при чётком выполнении наших условий.       Адрес для передачи: 29 Ли-Бридж-роуд, пиццерия «Vesuvio»****, столик №3.       Приходите один. Материалы оставьте на столе».       В правом нижнем углу этого жуткого послания стояла круглая гербовая печать с едва разборчивым «Подлинность документа подтверждена…» и совершенно нечитаемым названием юридической конторы. Чуть сбоку от неё красовалась размашистая подпись нотариуса.       На то, чтобы прийти в себя, Молли понадобилась целая минута, за которую аппетитные запахи из кухни превратились в невыносимые, а музыка из приятной и весёлой стала слишком громкой и назойливой.       – Да уж… ― хмуро пробормотала Мэри, возвращая письма. ― Ну и что ты об этом думаешь?       – Не знаю, ― тихо ответила Молли, растерянно глядя на неё. ― Но мне это не нравится. Совсем не нравится… По-моему, они влипли во что-то очень серьёзное. И, знаешь… я уже совсем не уверена, что смерть моей матери ― несчастный случай. ______________________________________ * «Поминки Финнегана» [Finnegan’s Wake], «Кривая дорога в Дублин» [Rocky Road to Dublin] ― знаменитые народные ирландские песни. «Безопасны» тем, что почти не содержат в тексте националистических мотивов. ** Бармбрэк ― традиционный ирландский дрожжевой хлеб с белым виноградом и изюмом. *** Ударно-матричный принтер ― печатающее устройство, создающее изображение на бумаге из отдельных маленьких точек ударным способом. В наши дни эта технология считается безнадёжно устаревшей из-за низкой скорости и качества печати. Тем не менее, матричные принтеры по-прежнему используются для недорогой массовой печати без предъявления особых требований к качеству документа. **** Пиццерия «Vesuvio» ― реально существующее заведение в лондонском районе Хакни. Кстати, довольно убогое и с жутким сервисом. :))