Наперекор судьбе

Нет, Джон никогда не стал бы этого делать, если бы дело касалось его собственной безопасности или даже жизни. Что его жизнь? Кому она теперь вообще нужна? Такая? Серая, подобная этому колючему осеннему дню? Не стал бы, ни за что. Но позволить умереть незнакомому мальчишке, который истекал кровью в самом центре проклятого оврага, унесшего и без того прорву жизней, Джон не мог. Скрепя сердце, Уотсон, несмотря ни на что оставаясь внутри доктором, переступил через свое отвращение и то чувство, граничащее с ненавистью, которое он испытывал к Майкрофту — Иуде, продавшему собственного брата. Для чего это было сделано, чем руководствовался Холмс, у Джона не возникало желания разобраться ни разу. Довольно было того, что холеный ублюдок жил, продолжая дышать и коптить небо, а Шерлок размозжил себе голову, загнанный в угол, униженный и растоптанный. Но то дело прошлого, ушедшего безвозвратно, терзающего, но, к несчастью, неизменного. А в настоящем был худой паренек, одному Богу известно как оказавшийся в каменном мешке, кем-то почти убитый. Джон не колебался. И, услышав в трубке почти удивленное: «Джон?», а спустя два удара сердца едва ли не дружелюбно-смущенное (это от Холмса-то): «Чем обязан удовольствию слышать вас?», доктор засунул затаенную на этого человека злость поглубже и просто произнес: «Мне очень нужна ваша помощь, Майкрофт». Помощь явилась спустя десять минут. Оно и понятно, до базы Баскервиль от оврага подать рукой, но только не в том случае, если у тебя на руках умирающий человек, а мир вокруг решил захлебнуться льющимся с неба дождем. И кроме того, попасть на секретный объект без протекции мог только Шерлок, нагло улыбаясь охране на КПП и изображая из себя всесильного брата. Вешая трубку, Джон, с силой стискивая зубы, заставил себя думать только о том, что он может спасти жизнь. Во время ожидания подмоги Уотсон, сидя в полной темноте, вслушивался в заполошное тяжелое дыхание умирающего мальчишки. Тугая повязка помогла остановить кровь, но чтобы выжить, найденышу требуется помощь хирурга. Тот, кто целился в парнишку, стрелял на поражение. Время, которое было отпущено раненому, утекало с пугающей быстротой. Джон проходил уже через это, в далеком знойном Афганистане, когда такие же вот зеленые, желторотые как подкошенные падали на раскаленную, растрескавшуюся от адова пекла землю. Там спасти удавалось немногих. У него на руках, едва ли не воющего от бессилия, отдавали богу душу сослуживцы, среди которых были и друзья. И это было самым ужасным — чувствовать собственное бессилие. Однако хуже всего оказалось стоять внизу и понимать, что не можешь ничего сделать, когда самый дорогой тебе человек шагает с крыши и… и хочется умереть вместе с ним… Смерть беспощадна и очень редко отпускает тех, кому выпал жребий. Раненый юноша пока дышал. С ним вообще очень многое было непонятно. Человек-загадка. Шерлок был бы в восторге от подобной находки. Подумав об этом, Джон болезненно улыбнулся, представляя себе реакцию Холмса. Гений, сверкая глазами и фонтанируя гипотезами, возможно, в два счета узнал бы, что с пещерным бедолагой приключилось. «Версии есть?» «Пока восемь…» Джон отчетливо услышал голос детектива, и сердце его тоскливо сжалось. — Как мне тебя не хватает, Шерлок… — прошептал Уотсон, во второй раз вслух обращаясь к оставившему его другу. Первый случился на кладбище… Там же были и слезы — скупые, но оттого не менее горькие. Мужчины не плачут, даже когда теряют дорогих людей. А то, что Шерлок был ему дорог, Джон в полной мере ощутил, склонив голову к черному надгробию. Когда понял, что никакие просьбы не помогут ему вернуть Холмса. Каким бы гением ни был Шерлок… Джон дернул головой, не позволяя себе расчувствоваться сверх меры. Он и без того позволил тоске загнать себя в эту дыру. Хотя, как говорится, нет худа без добра. Не забреди он сюда, мальчишка умер бы. Уотсон нашарил в темноте горячую руку раненого и проверил пульс. Кто он такой? Как оказался в этом забытом богом месте? Кому досадил так, что получил пулю? Почему лежит здесь без одежды? Если бы убийца забрал одежду в целях ограбления или для того, чтобы скрыть личность убитого, то почему оставил мальчику перстень? Со стороны узкого пролаза в пещерку послышались голоса. Джон поднялся и, кинувшись к расщелине, крикнул, привлекая внимания солдат. Дальше все происходило быстро. Военные спасатели осторожно вытащили раненого из пещеры и на носилках вынесли из оврага. Одному Джону это было бы не под силу. Когда мальчика погрузили в машину, никто даже слова не сказал против того, что доктор будет его сопровождать. Что ж, мерзавец Майкрофт действительно в этой ситуации был полезен. Спустя еще четверть часа найденыш оказался на операционном столе. А Джону ничего не оставалось, как ожидать окончания операции. У него было время для того, чтобы пообщаться с полковником Берримором, который, надо признать, в этот раз был куда более гостеприимным. Позволил остаться на базе до того времени, пока юноше не станет лучше, разумеется в случае успешного исхода операции. Расспрашивал о том, как Джон обнаружил раненого. О Шерлоке деликатно помалкивал, но в жестком взгляде полковника Джон с досадой улавливал сочувствие. На вопросы о юноше Джон отвечал честно. Он не знал ни имени, ни фамилии паренька. Ни того, как раненый оказался в овраге. Спасенный был ему чужим. И все же, несмотря на это, внутри Уотсона постепенно рождалось ощущение нужности. То самое, бесценное, что он приобрел, встретив Шерлока, и которое растворилось со смертью гения. Сейчас Джон почувствовал, что он нужен мальчишке. Хотя бы до того времени, пока тот не придет в себя и не сможет четко назвать человека, который может о нем позаботиться. Да, именно так. И ожидая, пока операция закончится, Джон впервые за долгое время подумал, что ощущает себя вновь живым. Эти волнующие мысли были внезапно прерваны. Уйдя в горькие размышления, Джон не заметил, что он в коридоре уже не один, а потому, когда на его плечо легла рука, вздрогнул. Непростительное упущение для солдата, пусть и бывшего. Проклятье. Резко подняв голову, Джон увидел стоящего рядом с ним Майкрофта. Блять! — Какого дьявола… вы тут делаете? — одно дело говорить с Холмсом по телефону и совершенно другое — вот так встретиться с ним лицом к лицу. И вообще, сколько прошло времени с момента звонка? Когда успел явиться на базу? — Вы просили о помощи, — голос Майкрофта звучал непривычно мягко, без обычной язвительности и надменности, — и я решил проверить, все ли мои распоряжения исполнены в точности. Лично. А кроме того, у меня появилась возможность объясниться с вами. Нам нужно поговорить, Джон. Доктор стиснул зубы и едва удержал себя, чтобы не сбросить со своего плеча холеную руку Майкрофта. Поговорить? Да в гробу я тебя видел, в белых тапочках! Однако, за дверью операционной шла борьба за жизнь незнакомого, но отчего-то уже важного ему человека, а Холмс сделал достаточно для того, чтобы юноша до сих пор оставался жив. Это дорогого стоило, а потому доктор просто кивнул.