Наперекор судьбе

Разговор, такой ненужный Джону и отчего-то важный для Майкрофта, состоялся в пустующей в это время столовой за вполне приличным кофе. Почему это было важно для Холмса, Джон не мог даже догадаться, но понимал, что Скромное Британское Правительство притащило свою задницу в Баскервиль явно не для того, чтобы проверить, как его подопечные примут найденного Джоном мальчишку. Нет. Даже не обладая умом Шерлока, Джон ясно видел, что у Майкрофта имелось дело лично к нему. Уотсон не желал этого разговора, так же как отметал всякую возможность встречи со старшим Холмсом в Лондоне. Да, такие попытки были, в первое время, почти сразу после похорон. Тогда доктор сорвался и в совершенно несвойственной себе манере обматерил Майкрофта, невзирая на то, что они находились в общественном месте, посреди многолюдной улицы. Тогда Холмс смолчал, лишь несколько раз быстро хлопнул ресницами, очень напоминая при этом своего брата и доводя этим Джона едва ли не до истерики. Тогда было больно. Но разве Холмсов когда-нибудь волновали чужие переживания? А что сейчас? Да по сути, ничего не изменилось. Было все так же больно видеть перед собой человека, по вине которого погиб Шерлок. И все же, смирившись с тем, что разговора не избежать, Джон его начал его первым. — Итак, я вас слушаю, Майкрофт. Тот отчего-то медлил, покручивая в изящных, таких же длинных, как у брата, пальцах чашку из грубого фарфора. А потом поднял взгляд на доктора и со вздохом произнес: — Похоже, мне надо будет поблагодарить вашего спасенного юношу за то, что он подарил мне возможность наконец объясниться с вами, Джон, — проговорил это Майкрофт как-то устало, без привычной напыщенности и осознания собственной значимости, да и вообще, он сейчас так мало походил на самого себя. Игра? Возможно. Джон всматривался в лицо Холмса, ища там признаки лукавства. Не находил, и это раздражало свыше того, что уже имелось. — Мне казалось, мы уже все решили между собой, — резанул доктор. — Все, что мне хотелось, я уже сказал вам в тот день, в Диогене. С тех пор мало что изменилось. — Но вы не дали мне сказать и слова в свое оправдание. — О боже милосердный, — на лице Джона появился злой оскал, — с каких это пор вы считаете нужным оправдываться перед кем-либо, Майкрофт? Уровень вашей вседозволенности — Создатель! Зачем все это? Я для вас всегда был если не пустым местом, то чем-то вроде прислуги, приставленной к брату. — Вы неправы, Джон, — Холмс повысил тон и бросил на доктора жесткий взгляд, — вы всегда были важны… Шерлоку, а значит, в какой-то мере и мне тоже. Я с самого начала считал вас подходящей для него компанией. А потому не могу считать вас чужим человеком. — Бросьте, Майкрофт, — Джон сузил глаза и приготовился ударить, не кулаком в лицо, как ему хотелось, словами: — Вы. Убили. Своего. Брата. Холмс слегка вздрогнул, но в лице не изменился, глядел прямо, и в этом взгляде Джон не смог обнаружить сожаления. А потом, после нескольких секунд, когда двое мужчин, не отрываясь, глядели друг на друга, словно принимая какое-то решение, Холмс качнул головой и произнес: — Ну ладно… Мне не хотелось этого говорить, но, видно, без этого не обойтись, — он на мгновение прикрыл глаза, сделал вздох, словно перед прыжком в воду, и у Джона снова появилось гаденькое ощущение, что с ним играют. Слишком открыто Холмс позволял ему читать свое лицо.  — Вы важны, Джон. Очень. Не лично для меня, конечно… Я сейчас веду этот разговор по просьбе брата. Джон вздрогнул, и стиснул челюсти. Майкрофт продолжал: — Все что произошло, случилось по его воле. Этот прыжок… Джон, поверить в это сложно, но мой брат сам так решил. Это был его выбор. Джон сидел, не в силах шелохнуться. — Джим Мориарти, перед тем как умереть, сообщил брату, что в случае, если тот не покончит с собой, потеряет близких людей. Представьте себе, доктор, у Холмсов тоже бывают такие, — Майкрофт печально улыбнулся и чуть качнул головой, словно говоря, что они, Холмсы, в этом вопросе не слишком отличаются от простых смертных, — во время той встречи на крыше. Трое снайперов держали на мушке трех человек, к которым Шерлок питал теплые чувства: Лейстрейд, миссис Хадсон и вы — вот болевые точки, которые Джим смог без труда найти у моего брата. Особенно вы, Джон. Если бы Шерлок не решился на прыжок, вам не пришлось бы покинуть той площади. У брата был микрофон, я все слышал… Такого Джон не ожидал. То, что только что открыл ему Майкрофт, было настолько чудовищно, что голова шла кругом. И те странные слова, сказанные Шерлоком, перед падением… Джон встал из-за стола и, пошатываясь, побрел прочь. Но уйти далеко ему не позволил поспешивший следом Холмс. — Это случилось из-за меня… — Не только, было три мишени, — Джон почти не видел стоящего перед ним Майкрофта, перед глазами все плыло, но голос Холмса был тих и мягок. — Я не для этого вам все рассказал, не для того, чтобы вы, съедаемый чувством вины, совершили глупость… — А для чего? — Джон провел ладонью по глазам, с силой надавливая на них в попытке вернуть зрению фокус. — Чтобы вы берегли себя, доктор, — Холмс звонко стукнул по плитке кончиком своего зонта, — не позвольте его поступку пропасть даром. Шерлок прыгнул с крыши, чтобы вы жили, Джон. Запомните это. — Зачем? — простонал Джон, сам точно не зная, что хотел этим спросить: то ли зачем беречь, то ли зачем гениальные братья позволили Мориарти загнать себя в такую паршивую ловушку. Майкрофт, видимо, подумал про первый вариант и, не задумываясь, ответил: — Потому что вы ему дороги. Джон поднял на Холмса полный горечи взгляд, но сказать ничего не успел, так как двери в столовую открылись, и в нее быстрым шагом вошел молодой капрал. Подойдя к Майкрофту и Джону, он отдал честь и сообщил, обращаясь к Уотсону: — Капитан, доктор Коул просил вас разыскать и передать, что операция прошла успешно. Пациент находится в удовлетворительном состоянии и переведен в палату интенсивной терапии. И вы можете его навестить, как только он придет в себя после наркоза. — Благодарю вас, капрал, — Джон покосился на Майкрофта. Тот вежливо помалкивал и в беседу не встревал, вопросов не задавал. Но, стоило капралу выйти из столовой, покачал головой. — Вы догадываетесь, почему я решил поговорить с вами именно сегодня? Джон рассеянно покачал головой. Он ни хрена не догадывался и думать об этом не желал. Хотелось уйти, чтобы не видеть больше долговязой фигуры с зонтом, не слышать голоса Холмса, не получать от него больше никаких признаний. Впрочем, казалось, Майкрофта его желания вовсе не заботили, и он спокойно пояснил то, чего Джон не понимал: — Да потому что вы отправились на поиски приключений на свою голову, и могу сказать, меня это обеспокоило. Ваша эта поездка… Для чего это? Чистое везенье, что вы не столкнулись лицом к лицу с тем, кто напал на молодого человека. Ведь окажись вы в овраге пятью минутами раньше, в вашей груди могла зиять такая же дыра. И я не узнал бы об этом, не нашел бы… Джон, Шерлок просил меня приглядывать за вами, и я просто не могу вам позволить… — Оставьте меня в покое, Майкрофт! — не выдержал Уотсон, — прошу вас. Я сейчас не в том настроении, чтобы выслушивать нравоучения, да еще от вас! — Что ж, возможно, вы правы, не самое лучшее время… — Я рад, что хоть это вы понимаете! — Джон дернул головой и, прихрамывая на ногу, в которой словно обнаружился раскаленный штырь, фантомный, знакомый, но оттого не более приятный, пошел прочь. Имея только одно желание — спрятаться от Холмса в палате спасенного мальчишки. К чертям все! Ему необходимо успокоиться и все обдумать.