Наперекор судьбе

Все тело приятно ломило, и по нему растекалась рассветная нега… Почему вдруг рассветная? Дикон и сам не знал, да какая в сущности разница, если так хорошо? Они покинули гостиную, оставив на приютившем их диване лишь стопку наскоро сложенной одежды, и перебрались в спальню. К Джону… Дикон, забравшись в холодную постель, с наслаждением вдыхал идущий от подушки запах доктора и, улыбаясь, потягивался, словно сытый кот. — Что? — насмешливо спросил его Джон, устроившийся рядом и почти погасивший стоявший на прикроватной тумбе ночник. — Ничего, — мурлыкнул Ричард, вытягиваясь во всю длину, — просто хорошо… Джон хмыкнул и щелкнул выключателем, но через секунду включил его снова. — Что? — передразнивая доктора и щурясь от вновь возникшего света, спросил Дик. — Хотел спросить, — Джон поймал взгляд Ричард и, удерживая его, продолжил: — Что такое эр рокэ? Ричард замер. Произнесенное Джоном слово отдавало горечью и… отчего-то виной. Оно определенно что-то значило, было даже важно, очень важно, но… Дик нахмурился и покачал головой. — Не знаю… Это что-то испанское? Джон продолжал смотреть, а потом чуть дернул плечами. — Возможно, мне показалось… Теперь настала очередь Ричарда задавать вопросы. Негу и лень сдуло словно ветром, произнесенное Джоном будоражило все внутри и ощущалось занозой. Юноша приподнялся на локте и спросил: — Что показалось? — Ты когда-нибудь прежде бывал с мужчиной? — Джон не отвечал, а спрашивал. И вопрос был странным, ведь тот хорошо знал, что Дик ни черта не помнит, до сих пор. — Не помню… — А я совершенно уверен, что для тебя это не было впервые, — лицо Джона не изменилось, он продолжал смотреть спокойно, но что-то Ричарда во всем этом беспокоило. Доктор продолжал: — Тебя не испугало то, что случилось, и протеста не вызвало, отсюда я сделал вывод, что раньше… — Возможно, — прервал его Дикон, наконец поняв, к чему клонит Джон. — И что, если так? В моем прошлом могло быть все что угодно. Но сейчас это совершенно не имеет никакого значения. Дикон плюхнулся на подушку и прикрыл глаза, понимая, что Джон прав. То, что случилось… Здесь, в Англии, секс между мужчинами дело обычное, однополые пары встречаются едва ли не на каждом шагу, Даже в такой дыре, как Гримпин. А потому что удивительного в том, что Ричард уже раньше вступал с кем-то в подобные отношения. Не просто же так Джон ему понравился с того самого момента, когда отменили вливания морфина и сознание Ричарда прояснилось. Все, что сегодня произошло, было… восхитительно и в тоже время знакомо. Дик знал о том, как происходит секс между мужчинами, память дремала, но тело помнило. Но разве это что-то меняло? — Я не хотел тебя задеть, — мягко прошептало над ухом Ричарда, и теплые губы доктора очень нежно коснулись виска, — прости. Просто… — Что просто? — Ричард задетым себя не считал, он анализировал случившееся, сопоставляя собственные ощущения со словами любимого, все складывалось. Дикон приоткрыл глаза и скосил их на Джона. — Когда ты находился на пике, мне показалось, что ты произнес имя. Это самое «Эр Рокэ». Понимаешь, если это действительно так, то где-то живет человек, который тебя любит, волнуется и ищет, и которого, возможно, любил ты. Дик вздрогнул. Имя? Да он даже не помнит, что произносил нечто подобное. И все же… это раскатистое и странное «эр рррррокэ» и было той самой занозой, от которой едва ощутимо щемило сердце. — Я ничего не помню, Джон. Даже того, что говорил вообще хоть что-то, — пожаловался Окделл, а потом улыбнулся и добавил: — Мне было до ужаса хорошо… — Ладно, — Джон снова щелкнул выключателем и погасил свет. — Мы постараемся разобраться с этим утром. — Знаешь, я не хочу ни с чем разбираться, — слукавил Ричард и по-хозяйски оплел доктора руками и ногами. — Пусть прошлое, если все, конечно, обстоит так, как ты говоришь, остается прошлым. Не хочу ничего знать. Здесь и сейчас мне хорошо только с тобой. Уснул он быстро. Просто прикрыл глаза, и в голове кто-то щелкнул так же, как Джон щелкал выключателем ночника. Ричарда накрыло уютной и спокойной тьмой, но в какой-то момент он понял, что стоит на самом верху старинной, сложенной из черных больших и грубо отесанных валунов башне. Весь мир залит пожаром заходящего и страшно-алого солнца, а рядом кто-то есть. Ричард оторвал взгляд от горизонта и, обернувшись, увидел стоящего рядом мужчину. Незнакомец молча и пристально всматривался в Дика синими, почти как у Джона, глазами. Дик глядел в ответ, отмечая детали. Синеглазый был красив, очень. Стонущий вокруг ветер рвал длинные густые волосы, порывами раздувал старинный черный плащ, лежащий на плечах у мужчины. Дикон поежился то ли от ветра, который забирался под вязаный свитер Джона, тот, что всегда спасал Ричарда от холода, даже в промозглом Гримпине, то ли от взгляда синих глаз незнакомца, которые казались знакомыми, почти родными и глядели на юношу с нескрываемой тоской, которая граничила с болью. — Я ищу тебя, Ричард, — вдруг произнес синеглазый красивым голосом, который Дикон слышал прежде, неоднократно. — Кто вы? — Ричард сделал неуверенный шаг к мужчине, но тот лишь печально улыбнулся, тряхнул черными прядями и в тот же миг обернулся большим черным вороном. Птица щелкнула клювом и взмыла в пылающее страшным закатом небо. Проснулся Окделл в кромешной темноте с бешено колотящимся сердцем. Сон, это был только сон… Но какой реальный! Дик кожей ощущал порывы яростного ветра и запах летней степи. Откуда он может знать, как пахнет подвядшая на летнем солнцепеке полынь? Не иначе как из своего забытого прошлого… И тот человек. Смотревший на него так, словно Ричард был его потерянным сокровищем. Может, Джон прав и есть кто-то, кто ищет его. Кто-то, кому Дик дорог? Джон… Джон всегда во всем прав… Дикон прижался к размеренно дышавшему рядом доктору, всем телом ощущая идущее от Уотсона тепло, и уснул снова. На этот раз до утра и без непонятных снов.