Наперекор судьбе

— Что, простите? — Говоря о своем друге Холмсе, я имел в виду не Майкрофта, а Шерлока, — синие глаза чужого призрака смотрели жестоко, насмешливо, а голос, такой спокойный, почти ленивый, вызывал у Джона приступ тошноты, дышать с каждой секундой становилось все сложнее, и доктор на мгновение решил, что ему снится кошмар. Новый по своей сути, но не менее разрушительный для психики, чем последняя атака в Афганистане или падение Холмса. Он крепко зажмурился и, пошатнувшись, опустился на стул. Слушая стук собственной крови в ушах, медленно сосчитал до десяти и так же медленно открыл глаза. Рокэ Алва никуда не делся. Продолжал невозмутимо сидеть напротив, закинув ногу на ногу и сцепив украшенные сапфирами пальцы на колене, и не отрывал такого же сапфирового взгляда от выбитого из колеи Джона. Блять… Что для Уотсона было более болезненно? Узнать, что тот, кому принадлежит Ричард, объявился, или же услышать из уст этого ставшего за несколько минут ему ненавистным человека имя Шерлока? Джон не знал… Молчание непростительно затягивалось, бездействие тоже. Нужно было вскочить, обогнуть разделявший их стол и, вцепившись в хрупкие на вид плечи Алвы, вытрясти из того душу или хотя бы разбить лицо за то, что этот мерзавец посмел использовать для своих грязных игр память Холмса, уколоть Джона в самое больное. Это понятно… Все в Англии знали о том, что Джон был ассистентом, другом и блогером Шерлока, а многочисленные СМИ с самого начала делали весьма однозначные предположения о том, чего не было, как бы самому Джону этого ни хотелось бы. Но он продолжал молча сидеть и хватать ртом воздух, не имея сил покарать обидчика, все тело сковало накатившей дурнотой и слабостью. Единственное, на что остался способен Джон, так это, не поднимая глаз и стиснув ладони в кулаки, прошипеть: — Убирайтесь… И оставьте нас с Ричардом в покое. Мальчику не место рядом с таким… как вы. — С каким таким? — в голосе Алвы появились нотки злости, и Джон поднял-таки на Рокэ глаза, и почти сразу получил в ответ полный не скрываемого больше раздражения взгляд. Рокэ продолжал:  — Вы знаете меня не более трех минут. Насколько я понимаю, Дикон до сих пор ничего не помнит, возможно, говорит во сне, иначе вы бы не среагировали на мое имя, потому он не мог вам ничего обо мне рассказать. Так из чего же вы сделали вывод, что ему не подходит моя компания? — Из того простого факта, что вы в своих целях позволяете себе трепать имя дорогого мне, но давно погибшего человека! — голос Джона креп, и приступ слабости начал отступать, освобождая место возрождающейся в нем злости. — Вы узнали, что было совершенно несложно, о моем прошлом и решили поглумиться над человеком, потерявшим… лучшего друга? — Только друга? — Алва чуть прищурился, и его лицо снова исказилось злой, как показалось Джону, насмешкой. — А вот Шерлок так не думает, он искренне рассчитывает на то, что является для вас чем-то большим, чем друг. Он, конечно, не говорит об этом, но я прекрасно вижу, поди не дурак, повидал всякого. — Прекратите! — Джон снова вскочил, многострадальный стол жалобно скрипнул под еще одним сильным ударом, кипа сложенных на краю бумаг с шелестом соскользнула на пол. — Шерлок умер! Это известно всем. — Шерлок сейчас находится у вас дома, — Алва не обратил ни малейшего внимания на бьющую через край ярость доктора, который уже нависал над ним. Рокэ продолжал сидеть, чуть покачивая обутой в дорогой ботинок ногой, и умудрялся даже сидя глядеть на Джона сверху вниз, — я был против, но он настоял, на том, что нам нужно разделиться и познакомиться с вами по отдельности. Впрочем, его мир — его правила. Потому я отправился к вам, а он пошел изучать Ричарда, предварительно поклявшись, что не причинит моему мальчику вреда. — Шерлоку плевать на клятвы, я бы на вашем месте не был бы так… — пробормотал Джон, а потом словно очнувшись и поняв смысл сказанного вспыхнул снова: — Что вы несете, Алва?! Шерлок Холмс на моих глазах упал с двадцатиметровой высоты на мостовую и размозжил себе голову. Я врач… я не нашел у него пульса, я… Почему я вообще с вами до сих пор разговариваю?! — Вероятно, потому что… любите? — Убирайтесь! — рявкнул Джон, хватаясь за идеальный пиджак сукиного сына и дергая его так, что голова Рокэ запрокинулась назад, — в противном случае я за себя не ручаюсь. — Не раньше, чем сделаю один звонок, — все так же невыносимо насмешливо с видом полного превосходства даже в этой ситуации отозвался синеглазый и ловко выудил из пиджака телефон. — Вы позволите? — Нет! — огрызнулся Джон, каменея от последней произнесенной Алвой фразы, понимая, что подобную он когда-то уже слышал, в прошлом, только в том далеком прошлом вокруг него нежно плескалась вода, по его лицу плясали огоньки лазерных прицелов, а Шерлок стоя прямо и ровно вытянув руку и почти выстрелив в лежащую на полу бассейна бомбу. Джона затрясло, а сидящий перед ним ублюдок уже набирал номер и подносил трубку к уху. — Холмс? — произнес Алва так, что у Джона свело челюсть от этого обыденно и почти лениво произнесенного слова, — надеюсь, ты сдержал данное обещание, и Ричард все еще жив? Джон замер. В трубке заговорили. Алва усмехнулся, и кинув на доктора неприязненный взгляд произнес: — Я пока тоже цел, могу я передать ему трубку? После этого Алва точным и удивительно сильным движением оторвал от себя окаменевшую руку Уотсона и вложил в нее мобильник. «Дорогой и совершенно новый», — как-то отстраненно подумал про себя Джон, поднося трубку к уху и ощущая на ней тепло пальцев Алвы. — Да… — произнес он грубо, не представляя, к чему готовиться, вернее представляя — кроме Майкрофта, ожидать было больше некого, однако в трубке прозвучал совсем другой голос, человека, которого в этом мире больше не было. Прозвучал так, что на глаза Доктора готовы были выступить слезы — несмело и виновато, впрочем… Джон стиснул зубы и отогнал от себя сентиментальную слабость — Шерлок всегда был мастером играть на его чувствах, взять хотя бы тот проклятый сладкий кофе… — Здравствуй, Джон, — повторила трубка с ноткой тревоги, — ты меня слышишь? — Слышу, Шерлок, — выдавил из себя Джон, ощущая себя вдвойне жалко под внимательным и злым взглядом Алвы, и осознавая, что все произошедшее с момента, когда он крикнул Шерлоку о том, что тот бесчувственная машина, убежал в больницу к раненой Марте — не более чем злая, хорошо спланированная игра, очередной эксперимент, как тогда в лаборатории с фантомным адским псом. — Ну ты и ублюдок! Алва дернул точеной бровью и снова усмехнулся. Но Джону сейчас на него было наплевать. Вся его боль сконцентрировалась на голосе, несмелом и оттого еще более раздражающим — все ложь, гребанная нескончаемая Холмсовская ложь! — Если ты действительно сейчас находишься в нашем с Ричардом доме, — проорал в трубку Джон, до боли в пальцах стискивая вторую руку, которая все еще держала плечо Алвы, — то настоятельно советую тебе, во имя убитой тобой дружбы — убирайся оттуда и даже не показывайся мне на глаза! Ты понял, Холмс?! Я не желаю больше ничего о тебе знать! Модный и дорогой мобильник с неприятным треском разлетелся, ударившись о кафельный пол. Алва проводил его нечитаемым взглядом, а потом, вздохнув, поднялся со своего насеста и, словно ничего не случилось, произнес: — Какая прелесть… Вот теперь нам действительно стоит поторопиться, после этой милой беседы безопасность Ричарда теперь действительно под вопросом.