Наперекор судьбе

Ричард, окончательно растерянный, подталкиваемый неловкостью, взял свою чашку и сделал глоток чая. Напиток оказался как раз той идеальной температуры, когда уже не обжигал, но и не был холодным. Терпкий горьковатый вкус чая в этот раз удовольствия Окделлу не доставил. Впрочем, что удивительного в подобной-то обстановке? Делая очередной глоток, Ричард все же заставил себя посмотреть на Алву. Чуда не произошло — Рокэ по-прежнему неотрывно и внимательно изучал Дикона взглядом, таким знакомым из странных снов, в которых они оба стояли в лучах Заката на вершине древней черной башни. Интересно, а Рокэ видел такие сны? Захотелось спросить, но присутствие за столом Джона и Шерлока делало подобные вопросы невозможными. — Пейте, — не слишком вежливо сказал Ричард синеглазому, чтобы хоть как-то оправдать свой взгляд в его сторону, — чай почти остыл… — Благодарю, — Рокэ коснулся тонкими красивыми пальцами фарфоровой ручки и чуть поморщился, а потом вдруг сказал: — прошу прощения, но я не могу пить это… Ричард, не найдется ли у вас случайно шадди? Ричард, хватаясь за эту возможность немного разрядить грозовую атмосферу, царившую в кухне, поднялся из-за стола и почти бегом кинулся к буфету, по дороге видя, как дернулись губы Джона. Что такое? В чем дело, он понял лишь в тот момент, когда глаза скользнули по надписи на баночке, в которой хранился молотый шадди, та четко и ясно гласила — «кофе». Рокэ же назвал напиток так, как частенько делал сам Ричард, вызывая удивление Джона. Банка оказалась пуста. Ричард досадливо хмыкнул и для верности потряс жестяное хранилище шадди. — Прошу прощения, но кофе закончился, — сказал он, оборачиваясь к сидящим за столом, — совсем… — Тогда не могли бы мы с вами, юноша прогуляться до ближайшей лавки и пополнить ваши запасы? — неожиданно предложил человек из прошлого. Доктор напрягся, предостерегающе поглядев на Дикона, Шерлок все еще сохранял молчание, Рокэ ждал ответа… Дик заглянул в себя и понял, что возвращаться за стол к своему чаю он не испытывает ни малейшего желания. — Вам так не нравится чай? — спросил он Ворона. Тот качнул головой и поморщился. — За всю свою жизнь не пил ничего более… странного. Это даже на травяные отвары от насморка не походит, разве что чуточку на те, что используют от похмелья. Удивительно, что ты это так легко пьешь. Дик усмехнулся… К чаю он привыкал долго. Они шли по летнему Гримпину в сторону ближайшего магазинчика… А потом Ричарду пришла в голову мысль отвести Рокэ в кофейню и напоить уже готовым кофе. Мысль была странная, но принял он ее легко, так как во время этой небольшой прогулки, вслушиваясь в свои ощущения, он понял, что присутствие этого человека рядом ему приятно… Первое напряжение и даже страх, накрывшие Дикона с головой, остались в кухне, и теперь, когда Рокэ молча неторопливо вышагивал рядом, позволяя юноше к себе привыкнуть, Ричарду удалось понять, что же он действительно чувствует. Красивый человек в черном больше не был для него чужим. Снова и снова оживали мучившие Ричарда сны и слова Рокэ: «Я ищу тебя». И ведь нашел же. — Я совершенно вас не помню, — задумчиво проговорил Ричард. — Это не так, — мягко возразил Рокэ. — Твоя память, возможно, дремлет, но уверен, что твое тело ничего не забыло… — Я видел сны… — признался Дикон, с трудом игнорируя слова Рокэ про тело… Джон был прав, сделав вывод, что Ричард раньше имел секс с мужчиной. Теперь было даже очевидно, с кем именно. И мысли об этом вызвали внутри Окделла очень неоднозначные ощущения, для которых сейчас было не место и не время. К тому же, Ричард любил Джона, что бы там дальше их всех четверых не ожидало, и отмахнуться от этой любви, было нереально, бесчестно. — Сны? — Рокэ остановился, и внимательно посмотрел на Дика. — О чем? — Мне снилось, что я стою на самой вершине древней, сложенной из черных камней башни, в лучах ярко-красного заката, а рядом… рядом со мной стояли вы, — Дик постарался максимально точно передать атмосферу тех видений. Алва глядел на него задумчиво, слушал, не перебивая. Ричард продолжал: — Вы всегда говорили, что найдете меня, ищете… Но стоило мне сделать в вашу сторону шаг, как вы превращались в большого черного Ворона и улетали прочь, оставляя меня в одиночестве. — Любопытно, — все так же задумчиво проговорил Рокэ, а потом спросил: — Значит, ты меня узнал только потому, что видел во сне? — Почему вы решили, что я узнал? — Дик, чуть прищурившись, глянул на кажущееся спокойным лицо Рокэ; про то, что он звал его по имени в момент сильнейшего оргазма, Ричард предпочел умолчать. Алва чуть заметно дернул плечами, продолжая вглядываться в Дикона. И тот не заметил, что расстояние между ними сильно сократилось, что Рокэ стоял теперь очень близко, ну очень… А когда заметил, было уже поздно дергаться, да и не смог бы он. Синие глаза Рокэ почти заполнили собой весь мир, рождая ощущение давно забытого и совершенно правильного. — Ты можешь не помнить меня, — снова прошептал Рокэ, согревая губы Ричарда своим дыханием, — но твое тело ничего не забыло. Оно помнит, так ведь? Ричард нервно сглотнул и прикрыл глаза. Алва был прав — тело помнило и реагировало на человека, о котором Дик ничего не знал и видел впервые. Он ждал, что его губ вот-вот коснутся губы Рокэ, наплевав на то, что стоят они сейчас посреди улицы маленького городка, где все про всех знают, что, возможно, сейчас на них кто-то смотрит, что яркое летнее солнце уже почти доползло до своего зенита… Все к кошкам! — Шадди, Ричард, — услышал он тихий, окрашенный сожалением голос. — О… — вздрогнул Дик, распахивая глаза, — эм… я тут подумал, может, стоит идти не в лавку, а сразу в кофейню? У нас через два квартала на углу есть маленькая кофейня, в которой варят чудесный шадди, почти как тот… Дик осекся и нахмурился собственным словам, а потом растерянно произнес: — Как тот, что варят в твоем доме… Лицо Рокэ озарилось улыбкой, отчего оно стало еще прекраснее, но больше Дик ничем порадовать его не смог… В ответ на сияющий, словно сапфиры в собственных перстнях, взгляд Алвы Ричард покачал головой и тихонько пояснил: -Вырвалось про дом. Но я… я по-прежнему ничего… — Не страшно, мой хороший, мой милый… — Рокэ осторожно взял Дикона за руку и неожиданно приложил ее к своим губам. Нежно целуя, так, что у Ричарда сбилось дыхание и даже не возникло мысли отнять руку. Было лишь желание, чтобы эта мягкость и чувственность, идущая от губ Рокэ, не прекращалась никогда. Но тот вскоре отстранился и пообещал: — Все вернется, я в этом уверен. А пока… пока пойдем скорее эту в твою кофейню.