-23-
22 мая 2017 г., 09:49
Этого момента Шерлок ожидал с затаенным страхом и одновременно с надеждой. Видеть и наблюдать на лице Джона тоску, которую доктор, глядя на молодого Окделла, даже не пытался скрывать, было по-настоящему тяжело. Мало того, Шерлока снова стало беспокоить подозрение, что любовь все-таки есть, что бы там Джон ни говорил. Было наивно поверить в то, что Уотсон позволял себе отношения, не имея к мальчишке чувств. Знакомое подозрение, которое Шерлока едва не прикончило, когда он впервые увидел их вместе, снова кольнуло где-то под ребрами, мешая сделать полноценный вдох. Шерлок изнемогал от этой слабости, не имея достаточного опыта, чтобы сделать окончательный и верный вывод. Его душили эмоции — сфера, в которой был совершенно беспомощен. Сейчас было немногим лучше, чем тогда…
Джон и Ричард, сидевшие друг против друга за столиком маленького местного ресторанчика, — эта картина надолго врезалась в замутненное ревностью и отчаянием сознание детектива. Они там даже за руки не держались.
Были взгляды, неспешная беседа, море обожания в глазах красивого юноши, который, в отличие от самого Холмса, скрывать своих желаний не пытался, и Джон… улыбавшийся тепло и даже не подумавший возмущенно кричать: «Я не гей!» — как бывало прежде, стоило Шерлоку лишь приблизиться. Именно тогда, после подсмотренного, детектив понял, что проиграл. Джим с зияющей дырой в голове, ликуя, безумно смеялся, шипя, что ему удалось-таки выжечь Шерлоку сердце. И правда, удалось. Джон забыл о нем, открыв себя новым отношениям, и это было совершенное фиаско для убитого этим открытием детектива. Окончательно пасть духом в тот проклятый день ему не позволил Майкрофт, а позже появился Алва, который, не таясь, заявил свои права на Окделла.
И вот теперь, когда встреча с партнёром позволила Ричарду вернуть себе прошлое, Шерлок кидал в сторону просветлевшего лицом Рокэ полные не осознанной зависти взгляды. Алва был любим. Очень. Юноша не отходил от Рокэ ни на шаг и светился неподдельным счастьем. И это было очевидно даже для Холмса. Джон же… Уотсон так же очевидно страдал, но благородно желая своему любовнику счастья, почти не вмешивался, сорвавшись лишь у входа в пещеру. Попытался если не вернуть, то хотя бы не позволить уйти. Хрупкая и болезненная попытка Шерлока ранила…
Когда же пришельцы исчезли в портале, и Джон, убедившись, что Окделл ушёл, выбрался из узкой расщелины, Шерлок разглядел во взгляде доктора острую тоску. И захотелось непривычного и пугающего — подойти и, обняв за плечи, утешить. Но Холмс сдержал этот порыв, помня, что его прежняя неловкая попытка открыть Джону свои чувства не привела ни к чему.
Возвращались они в гнетущем молчании, и сейчас рядом не было щебечущего Ричарда и отгоняющего холод неловкости уверенного в себе, счастливого Алвы.
Пустоши Баскервиля, казалось, не закончатся никогда.
Шерлоку было холодно, несмотря на тёплый день, шарф и обнимающее плечи пальто. Джон, казалось, окаменел. И когда они дошли до дома Уотсона, гению стало казаться, что войти его не пригласят, что Джон просто захлопнет у него перед носом дверь.
— Так и будешь стоять столбом или все же войдешь? — голос Джона, посеревший и сдавленный, заставил Шерлока очнуться от тяжёлых мыслей и обнаружить, что они стоят на крыльце дома, а сам Джон, придерживая дверь, глядит на него в упор, остро и выжидающе. Повторять дважды Шерлок его не заставил. Слабо кивнув, он шагнул в дверь, едва не цепляя Джона плечом.
— Чай будешь?
Шерлок качнул головой. Кажется, от чая его теперь ещё долго будет тошнить.
— Лучше кофе…
— Издеваешься? — как-то зло фыркнул Джон, и Шерлок непростительно запоздало вспомнил, что кофе в доме Джона закончился, а Ричард до магазина, судя по всему, так и не дошёл.
— Нет, прости… Просто я, — Шерлок поднял глаза и посмотрел на Джона прямо, возможно, впервые после их нелёгкого и не приведшего к чему-то приемлемому разговора. Ответом ему был такой же прямой взгляд, под которым великий социопат и циник окончательно смешался. Холмс хотел сказать «просто я не хочу чаю», а вместо этого тихо произнёс:
— Что ты со мной делаешь, Джон?
Слова, такие нежеланные и непрошенные, слетевшие с губ Шерлока, заставили брови Джона удивленно приподняться, а губы дрогнуть.
— Что, прости?
Шерлок, возможно, впервые в жизни не мог выдавить из себя больше ни слова, только болезненно дернулся, но чужие пальцы крепко ухватили его за запястье, и Джон рывком протянул его к себе.
— Это я-то делаю? — прошипел Уотсон зло. — Ты на моих глазах падаешь с крыши, перед этим даже не удосужившись толком объясниться, а потом, якобы сдохнув, почти доводишь меня до ручки, позволяя умирать каждый день от чувства потери и вины, а спустя два года выскакиваешь, как чертик из табакерки, разве что не крича в своей обычной манере «Сюрприз!», при этом разнося в хлам мою почти наладившуюся жизнь…
Пальцы Джона с каждым словом все сильнее впивались в руку Шерлока, но тот стоял, не шелохнувшись, растворяясь в идущем от доктора раздражении. Джон сейчас был так близко, как никогда прежде, он играючи стер все границы личного пространства и почти вжался в застывшего столбом Холмса.
— А ещё после твоего чудесного возвращения в мир живых, — уже едва слышно, но не менее зло шипел Джон, — я вдруг узнаю, что ты меня ещё, оказывается, и любишь… Ты — ледяной асексуал и придурок, верный своей гребаной работе! Серьёзно? Шерлок Холмс, человек-айсберг, который всегда плевал на чужие чувства!
— Это не так, Джон… — выдохнул Шерлок, — я всегда… тебя… только не знал, как сказать, не умел. А ты… ты так яростно доказывал всему миру, что ты не гей. Но это ведь тоже не так, верно?
Лицо Джона изменило выражение, и искажавшая его ярость сменилась чем-то похожим на горечь. Снова вспомнил о Ричарде? Шерлок подался вперёд, едва сдерживая готовый сорваться с его губ стон.
— Погляди на меня, — прошептал он почти в губы доктору. Джон поднял тяжёлый, похожий на грозовое небо взгляд. По хребту гения пробежался холодок, но отступать было нельзя. Все слишком хрупко и опасно… А в ушах прозвучал мягкий баритон Рокэ: «Не будь идиотом, Холмс, действуй!» Именно так сказал бы Алва, если бы имел удовольствие наблюдать этот позор своего приятеля.
И Шерлок внял совету кэналлийца, глубоко вдохнув, как перед прыжком с крыши, он, не медля, не давая себе времени, чтобы передумать, склонился и коснулся губ Джона своими. Легко, без напора, лишь обозначивая своё намерение.
Доктор замер, в первую секунду никак не реагируя на подобное, но не успел Шерлок перевести дух, как его сгребли в охапку и прижали к стене, целуя. Яростно, исступленно, жёстко и с надрывом.