***
— Кто дежурный? Красный мел закончился, — сказал сенсей, чиркая маленьким кусочком по доске. Ребята стали оглядываться, разыскивая того, кто должен был отправиться к сторожу за мелом. Вот напасть — в классе 3-6 сегодня не было старосты и его заместителя, так как оба умудрились заболеть в одно и то же время. Болеть весной — само по себе странно. Я, не обращая внимания на то, что происходит в классе, перелистывала историю сообщений с Митимией. Вчера на нас буквально что-то снизошло, нас прорвало на сотню бессмысленных сообщений, и мы решили устроить фото-баттл, который, кстати говоря, до сих пор не завершен. Последнее фото оставалось за капитаном женской волейбольной команды Карасуно, где она стояла за спиной у сенсея, всем своим видом демонстрируя белый след, что оставила ему на полосатой ткани темного пиджака. Мне тоже нужно было какое-то провокационное фото, иначе я рисковала остаться с носом, чего мне очень не хотелось. Я старательно размышляла, где бы сфотографироваться, и во время моих размышлений телефон завибрировал, извещая о сообщении от Дайчи. «Вы опять какой-то ерундой с Юи страдаете?» Хмыкнув, я написала, что это «не ерунда, а негласное состязание, в котором я обязательно должна победить». Я вздрогнула, когда звонкий голос одноклассницы прогремел прямо у меня над ухом: — Сегодня Каваками дежурная, сенсей! — Принеси мел, — велел он, не поворачивая голову в мою сторону. — Чего? .. К-какой мел? .. Не получив ответа на вопрос, который я пробубнила и который, вероятно, никто не услышал, я сбежала по лестнице к сторожу, что сидел и лениво перелистывал какой-то глянцевый журнал. Завидев меня, он поспешно запрятал его вглубь стола и вопросительно уставился на меня. — Тебе чего? — Мел. — Какой? Какой? .. — Ну-у-у… Желтый, — предположила я, заметив перед выходом, что белого мела у сенсея навалом. — Держи. — Сторож протянул мне лоток, доверху усыпанный цветными мелками. Я поблагодарила его и направилась в сторону лестницы, чтобы подняться на этаж старшеклассников, как меня чуть не сшибли какие-то бешеные здоровенные девицы, что с разбегу ворвались в школу как раз в тот момент, когда я проходила мимо входа. Стоило мне на мгновение задержать взгляд на этих девицах, как мой рот открылся от удивления. - Юи-чан, есть ли в Мияги еще сильные школы, кроме Нииямы? — спросила я у нее во время одной из множества наших прогулок. Мне было очень хорошо в любом окружении, кроме того, какое было в школе. В Аобаджосай я не могла вести себя так, как обычно, и пускай обычно я много смущалась и иногда заикалась, то в школе даже рот открыть и вымолвить что-нибудь — настоящее испытание. За пределами этого угнетающего места с меня словно снимали кандалы и смирительную рубашку, с шеи будто сдергивали петлю, и я чувствовала себя на удивление свободно и счастливо. Хотя бы потому, что появлялись силы для общения с окружающими. — Конечно, — кивнула подруга, дожевывая шоколадный батончик. — Например, Ничиэй — очень сильные. Они постоянно ведут борьбу с Нииямой за право представлять Мияги на национальных. — Хм-м-м… Я слышала, что в прошлом году Ниияму на национальных обыграли только какие-то девчонки из Токио. Кокудокан*, кажется? Митимия, нахмурившись, кивнула. — Кокудокан — убийцы, вот что я тебе скажу, Юно-чан… — Не н-называй меня Юно-чан, — воскликнула я, покрывшись румянцем. — Юно-чан, ты такая смешная, когда стесняешься, — ухмыльнулась Юи и многозначительно выделила «Юно-чан», наклоняясь и заглядывая мне прямо в лицо. — А что касается Кокудокана, то это школа с двумя девушками из молодежки, да и другие игроки там на уровне. Ходят слухи, что с помощью победы на национальных они хотят и других своих игроков в сборную пробить… — В сборную попадают в результате индивидуального отбора, — задумчиво протянула я. — Не получится у Кокудокана пропихнуть в молодежку своих игроков. Кроме тех двух в команде играть то никто не умеет… Митимия удивленно уставилась на меня, на мгновение приостановив поедание сытного батончика. — …наверное. Я всегда задавала Митимии (да и не только ей) подобные вопросы. Ой, а кто там играет? Они сильные? Не сильнее вас? Ой, сильнее?.. Естественно, я знала, что в Кокудокан играют две девушки из сборной Японии. Я много чего знала об этой команде. Я просто не могла о ней не знать — во-первых, эта школа гремела на всю страну своими успехами и удивительными игроками международного уровня, что с первого года внесли неоценимый вклад в команду, а во-вторых, эти самые удивительные игроки международного уровня были мне знакомы еще с тех времен, как я разъезжала вместе с ними по свету в составе сборной. И сейчас одна из них, член волейбольной команды школы-убийцы Кокудокан, поймав на себе мой ошарашенный взгляд, неслась мне навстречу, вопя свое заливистое: — Юно-ча-а-а-а-а-а-а-ан! Блондинка с отросшими корнями, будучи выше меня на голову, набросилась на меня, заставляя выронить из рук лоток с желтым мелом. Руки подруги больно стискивали меня в своих объятьях, я же особо не сопротивлялась, наблюдая за ее спиной фигуры девушек в красно-белой форме. Они стояли ко мне лицом, но я знала, что написано на их спинах. «Japan». Я, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами и оградить себя от волны набегающих вопросов, посильнее стиснула подругу в объятьях, после чего почувствовала, как на мне с визгом повисла еще одна туша. — Юно-ча-а-ан! Не ожидала, что ты учишься именно здесь! — Н-не называй меня Юно-чан, — воскликнула я, вырываясь из крепких объятий и с усилием втягивая воздух. Блондинка, что накинулась на меня с самого начала, снова подошла ко мне и потрепала по и без того лохматой голове. — Ты мне теперь не капитан, бегать по стадиону не заставишь, — хихикнула она. — Юно-чан. — Мина-чан, хватит, а, — прервала ее светло-русая девушка с выбритым виском и длинными лохмами, зачесанными на бок. — Мы сюда ненадолго, так что давай быстрее. — А зачем вы сюда, к-кстати, приехали? — спросила я, шаркая ногой по уже раздавленному мелу. Минамидайра (она же, в простонародье — Мина-чан), взмахивая светлыми локонами, уж хотела было что-то сказать, как русоволосая Маско ее перебила: — Нас вызвали на тренировочный сбор, и для тренировок выделили зал Сендай. Мы приехали в зал, но без главного по сбору в этот зал нас никто не пустил, а главным по сбору назначили, как ни странно, Матсуоку-сана… Покосившись на меня, подруга поняла, что я не в курсе, что это за «Матсуока-сан», и решила пролить свет на ситуацию: — Мужичок такой, тренер из «Торэй Эрроуз», налысо еще недавно побрился. Недоумение все еще не сошло с моего лица. — Реально не знаешь? Я помотала головой. — Эх, Юно-чан… — Короче, — перебила девушку и выплыла из-за моей спины всегда шумная и бойкая Мина-чан, чьи светлые волосы хотели угодить мне в рот, — Матсуока поперся в Аобаджосай, мол, у него там бывший одноклассник директором стал и уж очень сильно хочется ему с ним повидаться, а нам приходится за ним таскаться, чтобы в зал пустили. Хотя, этот бритый сам из Мияги, и он чуть не разрыдался, как мы въехали в префектуру, еще и заливал мне, как тут просторно, хорошо и свежо, в отличие от Токио. Я смотрела на подругу, вполуха слушая ее сбивчивый рассказ, и все никак не могла отойти от того, что подруги детства стояли сейчас передо мной. Я просто вышла за мелом — и вот уже нахожусь в окружении девушек из сборной Японии, что по чистой случайности забрели в школу, чтобы вызволить из плена директора Аобаджосай одного из их тренеров. Вот поджарый мужчина вбежал с улицы в помещение и, показав сторожу какое-то удостоверение, понесся в сторону лестничной клетки, куда совсем недавно хотела направиться я, и велел девушкам ждать здесь и никуда не уходить. Они устало кивнули, и некоторые из них, перекинувшись друг с другом парочкой слов, не спеша направились, судя по перешептываниям, в прохладный комфортабельный автобус. Я перевела взгляд обратно на блондинку, чьи щенячьи глаза выражали ожидание мгновенного моего ответа на ее реплику, и в моей голове невольно, словно гром среди ясного неба, прогремели слова Маско: «…для тренировок нам выделили зал Сендай». «…зал Сендай». — Но… со дня на день отборочные начнутся, — вымолвила я, не в силах больше молчать под пристальным взглядом Мины-чан. — У нас отборочные, значит, на несколько дней позже, чем у вас**, — заметила Маско, сжимая ручку своей спортивной сумки. — А, круто, — Минамидайра непонимающе покосилась на Маско, а затем на меня. — И че? — Ну-у… Отборочные будут проходить в муниципальном зале Сендай… — Юно, молодежка много места не займет, — подмигнула мне Маско, — никуда не денутся ваши соревнования. Между нами воцарилось недолгое молчание, и все это время я ошарашенно глядела на своих подруг, что стояли передо мной, время от времени взволнованно перешептываясь о чем-то с другими девушками. Минамидайра, будучи пару лет назад на порядок ниже меня, теперь была выше на голову, а с покрашенными светлыми волосами ее было вообще не узнать. Маско тоже сильно изменилась — хоть я и виделась с ней еще на весенних каникулах, я все никак не могла прийти в чувства от изменений, произошедших с ней: выбритый висок никак не соответствовал ее стойкому и кроткому нраву, да и этот нрав, казалось, стал проявляться еще заметнее. И только я ничуть не изменилась за время старшей школы: выросла от силы сантиметров на десять, ничего не добилась и сидела в провинции, залечивая свои болячки. — А где Тодороки и Акиба? — вдруг спросила я, не наблюдая в кругу своих подруг, что также были в составе сборной. — Они потом подъедут, с предками какие-то заморочки, — махнула рукой Минамидайра, доставая из кармана жвачку. — Будешь? — Д-давай… Едва я успела протянуть руку за резинкой с ягодным вкусом, как сзади ко мне подошла какая-то незнакомая девушка и обхватила мои плечи руками. Я испуганно вздрогнула, выронив из рук жвачку, данную мне блондинкой, что издала разочарованный вздох и громко ругнулась, и увидела девушку с прямыми темными длинными волосами и завораживающими, ледяными, казалось, сверкающими синими глазами. В первое мгновение мне показалось, что я была готова утонуть в них, но, зажмурившись, я частично отогнала от себя это ощущение. Глядя прямо в глаза девушки, кому чрезвычайно шла эта красно-белая форма, я вздрогнула, стоило ей заговорить: — Ты, видимо, Каваками Юнона? Я Фукуда Сакура, приятно познакомиться. — Ага… А т-ты капитан, да? — Угу. — А откуда меня знаешь? — Рассказали. — Кто? — Вот эти. Брюнетка плавно кивнула головой в сторону Мины-чан и Маско, что уже успели найти себе интереснейшую тему для разговора и отгородиться от мира сего, погружаясь в свой собственный. Еще будучи их капитаном, я с улыбкой наблюдала, как две эти ненормальные (Маско же на первый взгляд казалось куда более разумной, чем Минамидайра) восторженно прыгали на месте, «поймав волну» и тараторя о какой-то ерунде. Я оставила свои тщетные попытки вырвать девушек из их собственного мира, но вскоре они сами снизошли до меня. Разговор с ними зашел о том, как какая-то девчонка из сборной Азербайджана приготовила Мине-чан шаурму, и та теперь жить без нее не может, о том, что парни из мужской сборной — конкретные придурки, определенно прислонившиеся где-то головой, о том, как некий Ушиджима упоминал в своих разговорах старшую школу Аобаджосай. Вот это было действительно неожиданно. — Ушиджима… Я его боюсь, — вздрогнула при упоминании парня какая-то рыжеволосая девушка, пытаясь сжаться при этом в комочек. — Всегда такой серьезный… — Те фразы, которые надо бы говорить с сарказмом, он говорит без него! — воскликнула еще одна. — Это бесит еще больше! Я непонимающе уставилась на них, не понимая, о каком таком Ушиджиме Вакатоши идет речь, и чем ему могла приглянуться старшая Аобаджосай. — Что этот Ушиджима говорил про Аобаджосай? — вмешалась я в разговор. — А, да так, нес хвалебные речи в адрес какого-то связующего… — …что тот, мол, может возвести всю команду в абсолют, — закончила речь за рыжеволосую девушку капитан команды. — А этот связующий все ломается и не хочет играть в команде с Ушиджимой. — Придурок, — бросила рыжая, с шумом потягивая из трубочки сок. Я открыла рот от удивления. Насколько я знала, в мужской команде старшей Аобаджосай два связующих. Так что это, скорее всего, не он. Как тот, за кем постоянно увиливают девчонки и кто с горем пополам натягивает себе трояки по английскому, может проявлять потенциал игроков? Для этого нужны мозги. Ни за что не поверю, что ты способен провернуть такое. У тебя нет мозгов, но это, почему-то, не мешает тебе играть в основном составе и возглавлять одну из сильнейших команд в префектуре. У тебя нет мозгов, но это не помешало по уши влюбиться в тебя. — Ой, нам пора в автобус! — воскликнула Мина-чан, захлебываясь понтой. Она наблюдала, как поджарый тренер, что недавно отправился на поиски Матсуоки, явился перед командой в сопровождении статного лысого мужчины, что даже не пытался скрывать своего разочарования. Главный по сбору, быстро окинув взглядом игроков, велел им занимать свои места и заодно наорал на блондинку за то, что та распивала газировку. Рыжеволосая девушка, что недавно осушила картонную коробочку с вишневым соком, показала язык Минамидайре, что не предусмотрела возможного нагоняя от тренера. Я же, проникнувшись жалостью и пониманием к подруге, временно выудила ее из лап разъяренного Матсуоки. — Мина-чан, нам надо сфокаться. — А? Зачем? — ошарашенно спросила девушка, проводя рукой по длинным волосам. — Я не готова! — Да не бойся, выкладывать никуда не буду, — сквозь зубы пробормотала я, уже сделав фото с известным игроком из Кокудокана и, по совместительству, из сборной Японии. Девушка возмущенно замахала руками, пытаясь удалить фото, я же проворно спрятала телефон за спиной и спровадила Мину-чан к выходу из школы. Как только неугомонная атакующая зашла, споткнувшись, в автобус, я с облегчением вздохнула и отправила фото Митимии, даже не подписав. Думаю, какие-либо слова будут тут лишними. Юи просто обзавидуется. Ее фото на фоне испачканной спины сенсея — ничто по сравнению с селфи с игроком молодежки. Юи, так много знавшая о Кокуродане, просто не сможет не оценить проделанную мной работу. Я старалась подумать о реакции подруги, как только та увидит мое сообщение, но в голове роем кружилось множество вопросов. Дурацкий, дурацкий Оикава! Почему ты не выходишь у меня из головы?***
Оикава сидел и старался поспевать за учителем, что в спешке выводил графики на плохо отмытой доске. Дежурный, что был ответственен за порядок в классе, не углядел за ее состоянием и даже не соизволил помыть тряпку, чтобы сенсей так сильно не бесился, но это обстоятельство Тоору не удивляло. Сегодня дежурная, все-таки, Каваками-чан. Он и не мог предположить, что такая, как она, вызовет в нем интерес. Первые полгода в старшей школе он даже не знал, что в параллели учится девчонка по имени Каваками Юнона, а потом, оказавшись с ней в одном классе на втором году обучения, начал ловить на себе ее взгляды: поначалу робкие и мимолетные, потом пристальные и прожигающие, будто бы обладательница темных глаз совсем не боялась быть пойманной с поличным. Имя своей новой одноклассницы Тоору не сразу запомнил, да и незачем: имя «серой мышки», как и сама обладательница данного титула, не должно оседать в памяти и без того занятого волейболиста. Даже из-за плотного кольца фанаток, что так и норовили обступить его, стоило ему присесть или замереть на месте, он мог наблюдать изучающий взгляд, но решил не обращать на него внимания. Не обращать на него внимания ровно столько же, как и не обращает внимания на звонкий девчачий писк, «Оикава-са-а-а-ан, попробуйте мой бенто!» и как бы невзначай разошедшиеся пуговички на рубашках старшеклассниц. Внимание девушек — вещь, конечно, приятная, но если серьезно сблизиться с кем-то из них, то это начнет отбирать немало времени. А у него времени итак нет. К началу третьего года многие его одноклассники уже не раз крутили романы и были в этом плане куда более опытны, чем он сам. Конечно, Оикава не мог сказать, что был менее осведомлен об устройстве женского подсознания и натренирован в поцелуях, но ему не было дано понять, что значит срываться с тренировки ради любимой девушки или отказываться от вечернего просмотра учебного видео ради похода на свидание. Славно, что все выходило именно так. Он был более продуктивен, чем большинство его сверстников, и в своем возрасте добился кое-каких успехов. Да, он был несказанно рад и совсем не продолжал обращать внимания на девушку, что без запинки отвечала почти на все вопросы учителей несмотря на то, что на уроках всегда конспектировала и слушала от слова «никак». Он совсем не обращал внимания на девушку, что старательно закрывала лицо длинными черными волосами, отсиживалась на физкультуре на скамейке и по школе передвигалась исключительно в наушниках, уткнувшись в экран дорогого смартфона. Ему пришлось обратить внимание на девушку, которая тепло поздоровалась с Дайчи во время их совместного обсуждения предстоящего тренировочного матча на одной из скамеек парка. Кто бы мог подумать, что суровый капитан Карасуно может так свободно общаться с симпатичными девчонками и так спокойно обнимать их в порыве дружеской любви. Голос брюнетки был приятный и немного охрипший, слегка подрагивающий и дрожащий; пусть она изредка заикалась, но в целом говорила уверенно. Волосы мягкими волнами ниспадали с ее острых плеч, черные глаза искрились какой-то доселе невиданной добротой, и ему хотелось, чтобы девушка, что показалась ему знакомой, осталась тут чуточку подольше. — С одноклассником не хочешь поздороваться, Каваками? — спросил девушку капитан команды Карасуно, растягиваясь в дружелюбной улыбке. Брюнетка, чуть покраснев, покосилась на Тоору и попыталась натянуть на лицо дружелюбную улыбку. Стоп, Каваками? Серьезно?.. — П-привет, Оикава. — Привет… Вскоре Каваками попрощалась с Дайчи. Она общалась с ним так свободно — без доли холодности и смущения, с которыми впервые за несколько месяцев заговорила с Оикавой. Он смотрел вслед удаляющейся однокласснице, никак не желая верить в то, что он столько времени в упор не замечал ее. Казалось, как можно ее не заметить? Оказывается, можно. В школе от той, что он увидел в парке, в Каваками не было ничего: небрежно свисающие лохмы, потухший взгляд, что был устремлен в экран смартфона, и наушники, что были вставлены в маленькие уши, за которые были заправлены волосы тогда, в парке. Оикава решил подойти к ней, но Каваками, как всегда, была увлечена чем-то, происходящим на экране ее телефона. Когда она вытащила наушники из ушей, Тоору оттянул к себе ее обед и спросил: — Я попробую? Твой бенто выглядит вкусным. Он услышал тот самый голос, обладательница которого старалась сдержать подступившую волну смущения. Парень же продолжал сидеть и щелкать ее палочками, забавляемый попытками их отобрать. Вскоре он увидел ее на уроке физкультуры, одетую в мешковатые футболку и штаны. Та девушка, которую он видел в парке, вероятно, никогда бы так не оделась. По Каваками было видно, что она занималась спортом: ее выдавала с головой техника бега, отличная от остальных учениц класса 3-6 и дававшая понять, что за плечами невысокой брюнетки долгие часы этого самого изнуряющего бега. На всплывший в голове вопрос Тоору услышал холодное «нет, не занималась». «Врешь же, Каваками-чан. Зачем?» Вечером перед ним предстало что-то еще более необыкновенное: та самая «серая мышка», что два года не посещала уроки физкультуры, та самая «серая мышка», что, казалось, только и занималась зубрежкой английского и ничегонеделанием на этих же уроках, та самая «серая мышка», что всего несколько часов назад отрицала всякую свою принадлежность к спорту, проникла в зал под покровом ночи и выполняла одну из самых технически сложных подач. За мешковатой блузкой, что не обтягивала ее фигуру, и за длинной юбкой не было видно, фактически, ничего — просто бесформенный хрупкий силуэт, призрачно перемещавшийся по старшей Аобаджосай. Теперь же, наблюдая Каваками в наколенниках, маленьких шортах и обтягивающей майке, Оикава не посмел бы сказать, что под мешковатой формой девушка прячет недостатки своей фигуры. Связующий уже давно перестал что-то конспектировать, углубившись в свои мысли. От урока прошло около десяти минут, а брюнетка все не возвращалась с красным мелом, который потребовал сенсей. Хотя, Оикава уже ничему не удивлялся. — Сходите кто-нибудь за Каваками, столько времени прошло, а ее все нет, — раздраженно бросил учитель, вырисовывая графики не своим любимым красным мелом, а обычным белым. — Я схожу! — невольно вызвался Оикава, протягивая руку вверх, едва ли не смахивая с парты тонкую исписанную тетрадь. — Иди, только быстро. Тоору, сам того не замечая, быстро слетел с крутой широкой лестницы на первый этаж, где, по идее, должна была быть Каваками. Он пробежался по длинному коридору и, вылетев в широкий холл, где был вход в здание, связующий увидел толпу девушек в красно-белой форме, кучку растоптанного мела и Каваками, вокруг которой оживленно крутились две высокие девчонки, то и дело выкрикивая: — Юно-чан! Тоору облокотился на стену, наблюдая забавную картину, как одноклассница подходит к крашенной блондинке, словно к закадычной подруге, красиво зачесывает рукой темные волосы и, не спрашивая разрешения последней, делает фото, на что девушка из сборной протестующе машет руками. «Интересно, сколько я еще о ней не знаю?»