As Dark Longs For Day/Пока тьма стремится к свету

– Ты странно себя ведешь, – сказал Эрик. – Ты знаешь меня меньше недели. Как ты можешь знать, что для меня странно и не странно? – Рейвен тряхнула своими красивыми волосами, чем она наверняка надеялась отвлечь Эрика. На самом деле, возможно, ей это удалось, и когда-то давно это смогло бы отвлечь его по-настоящему. Но сегодня это не сработало. – Ты стала вежливой и послушной. Ты согласилась с каждым моим предложением и даже не вляпалась ни в какую неприятность, – он поднял бровь, считая, что его намек понятен. Она лишь пожала плечами. – Может быть, сегодня твои предложения стали лучше, чем обычно. Ты не думал об этом? На эту девчонку не было никакой управы. Они остановились для полуденного отдыха. Черный дрозд жадно пил из ближайшего ручья. Рейвен сидела с обувью в руках, свесив босые ноги в холодную воду. Она казалась такой уставшей, словно накануне ей не удалось поспать, но Эрик не мог понять, почему её ноги могли так устать – в конце концов, он позволил ей ехать верхом большую часть дня, как и вчера. Что касалось самого Эрика, то его тело словно стало тяжелее. Волк наверное не спал всю ночь напролет. Но он не мог позволить себе отдыхать, не так близко к епископу Себастьяну. Его шанс отомстить уже был невелик, и становится все меньше с каждым часом. Единственным, кто не казался вымотанным, был ястреб. Эрик наблюдал за тем, как он парил в небе, выше, чем обычно, заставляя задуматься, не мог ли он касаться крыльями облаков. Было такое ощущение, словно птица была рождена не только для ветров, но и для радости. Разумеется, подумал Эрик, полет был радостью. Как так вышло, что ему никогда не приходило в голову спросить Чарльза об этом? Он сохранил эту мысль в самом своем сердце, для еще одного разговора в строчках, который они вели от рассвета к закату. Рейвен снова встала, со вздохом залезая в свою обувь. – Ауч. – Что ты делала со своими ногами? Если натерла мозоль, то так и скажи, – последнее, что им было нужно, так это лихорадка от заражения. – Я думаю, они просто устали из-за танцев. – Танцев? Её щеки порозовели. – На постоялом дворе вчера вечером была музыка. – И с кем же ты танцевала? – с каким-нибудь симпатичным парнем с соседних ферм, вне всякого сомнения. Может быть, они занимались чем-то большим, чем просто танцы. Может быть, поэтому она была такой уставшей. Затем ястреб устремился к земле, и Эрик протянул ему руку… но вместо этого он полетел прямо к Рейвен и устроился на её плече. – Он отправился к тебе, – тихо сказал Эрик. – Что ж. Теперь у меня есть ответ. Ты танцевала с Чарльзом. Рейвен перевела взгляд с ястреба на Эрика и обратно, очевидно смущенная и расстроенная. – Нет. В смысле, да. Мы танцевали. Он никогда не танцевал прежде, ни разу в жизни, и я не могла это так оставить, верно? – Думаю, нет, – Эрик занялся сумкой у седла Черного Дрозда. В его рту появился горький привкус. Он мог думать только обо всех остальных вещах, которых Чарльз раньше никогда не делал. Почему Чарльз не мог получить все удовольствия ночи вместе с Рейвен? Эрик так никогда и не возлег с ним, разве это означало, что Чарльз обязан умирать нетронутым? В их ситуации у него не было права на ревность… и все же, он мог представить только то, как он сжал бы руками горло Рейвен. – Он думает только о тебе, – сказала Рейвен. Она пожала плечами, и птица спорхнула с её плеча к Эрику, легко устраиваясь на плече у него. – Прошлой ночью… там был охотник, охотник на волков. В лесу были установлены ловушки. Чарльз нашел их и обезвредил их, одну за другой в полной темноте, хотя он сам с трудом их видел и легко мог бы пораниться. Он бы не позволил тебе оказаться в ловушке или убитым. Когда он говорит о тебе, то свет в его глазах… Эрик взглянул на птицу. Она склонила голову на бок, смотря на него диким взглядом, в котором не было никакого сходства с Чарльзом, абсолютно никакого. Она продолжила: – Да, мы танцевали. Мы друзья… так же, как мы с тобой, понимаешь? Ты бы не стал отказывать Чарльзу в друге. Была ли Рейвен его другом? Он полагал, что да. Она пробралась под его кожу, в его нутро, как заноза. Когда Эрик обернулся к Рейвен, то сказал: – И ты больше ничего не должна мне рассказать? Рейвен помедлила… мгновение, которое было похоже на вечность… но затем она повторила: – Чарльз думает только о тебе, – и Эрик знал, что она говорила правду. – Тогда я рад, что у него есть еще один друг. Он заслуживает этого, – он легко улыбнулся. – В час нужды и ты подойдешь. Но она даже не нахмурилась. – Я хотела попросить тебя кое о чем. – В чем дело? – Эрик потянулся, чтобы нежно погладить ястреба по перьям. Слишком много прикосновений могли его встревожить, но быстрое прикосновение к спинке никогда не будет во вред. – Ты совсем не думал о том, что сказал Генри о попытке снять проклятье? – Нет, и если ты знаешь, что для тебя самой же лучше, то ты тоже не станешь. – Но если бы ты хотя бы подумал… – Рейвен. Хватит, – Эрик успокоил Черного Дрозда и взобрался в седло. Ястреб снова расправил крылья, готовый полететь. – Если ты едешь со мной, то вперед. Мы не можем медлить. – Я знаю, знаю. Тебе нужно добраться до епископа как можно скорее.