Мир нагов

Pov Рубен:

На следующий день, который я с предрассветного времени проводил на грядах с Камиллой и еще некоторыми травками, меня нашел отец. — Рубен, сегодня вечером в доме Вальтера будет ужин, на котором будут присутствовать ведущие волки торгового каравана и, возможно, там будет сын Восточного Вожака. Как я успел узнать, ему двести шестьдесят три года, и он не просто папенькин сынок, а молодой легионер из развед-отряда, присланный к нам под прикрытием, на время переговоров на Восточном побережье, как раз там был твой брат. Там сейчас неспокойно и Вожак под конвоем отослал своего сына сюда. — Я тебя понял, отец. Вернее, почти понял. При чем тут я? — Сын, мне трудно и неприятно это говорить, но… Было б неплохо, если бы через тридцать-сорок лет вы стали хотя бы хорошими друзьями и товарищами… — от слов отца я дернулся, словно от пощечины. Значит, политическая выгода. — Отец, мне не трудно и приятно это говорить, но… Не пойти бы вам всем на фиг? Извини конечно, но моя жизнь — моя! Я не буду подставляться оборотню ради нашей политической выгоды, процветания нашего селения и так далее, и тому подобное! На этом все! На ужине я появлюсь… Отвернувшись от отца, я, сплюнув, пошел к дереву, намереваясь свиться вокруг него кольцами и не просыпаться, минимум, вечность. — Мне ведь правда жаль… Одежда для ужина будет в твоей комнате. И отец ушел. А я, забравшись в крону дерева, тяжко выдохнув и отрастив хвост, обвил им толстенную ветвь дерева, устраиваясь удобнее. Находясь в расстроенных чувствах, я и сам не заметил, как уснул. Проспав некоторое время, я все же соизволил пойти в родительский дом и, надев все тот же комплект, только без плаща, двинулся в сторону дома брата. Небо начинало окрашиваться черным, постепенно туша яркие краски, на домах зажигали фонари, а наги перестали выходить из своих домов. Неподалеку от домов, заселенных парами оборотней, я приметил их лагерь, в котором, сев в круг, волки о чем-то переговаривались, то и дело по-дружески обнимаясь, хлопая друг друга по плечу, это выглядело очень уютно, так по-семейному. У нагов так не принято. Я вообще своего рода счастливчик: обычно нагов мужчин в возрасте восьми лет отправляют на обучение в школы при благородных гвардиях, я же остался дома, не знаю, как у отца получилось меня отмазать, но я ему за это очень и очень благодарен. Пройдя в дом, я послушно уселся по левую руку отца, извинившись прежде за то, что припозднился. Слушая, как волки, среди которых на приеме была одна только женщина, своими грудными, рычащими по-волчьи голосами тихо переговаривались с Вальтером, я успокоился окончательно. Ситуация начинала меня забавлять: все до одного, волки были поглощены более пойманной мной же дичью, нежели тем, что предлагал мой брат, что-то мне подсказывало, что не все они торговцы. Отпросившись на улицу подышать, я, наскоро расплетя волосы и забрав их в высокий хвост, рванул к пристройке с утварью для охоты, сейчас охота казалась мне спасением из сложившейся ситуации, но был остановлен грозным рычанием. Медленно обернувшись, я встретился взглядом с горящими желто-зелеными глазами. Так, в одно мгновенье, почувствовав себя попавшейся хищнику дичью, я успел лишь прикрыть руками лицо и шею, чувствуя тяжелое непомерно для меня горячее дыхание зверя, что повалил меня на землю. Приоткрыв один глаз, я испуганно глянул на обнаглевшего оборотня; окрас его был необычным, полностью черная спина, плавно, как бы градиентом, перетекала в белизну живота, с мордой все было примерно так же, начиная от надбровных дуг и черной полосы шерсти, тянущейся до самого носа, все становилось белым, а из пасти зверя торчали клыки длинной с палец, белоснежные, словно снег, они отнюдь не выглядели дружелюбно. Оценив весь масштаб катастрофы, я отметил, что в длину волк, предположительно, был два метра с небольшим, а весил примерно сотню-полторы. Вот это туша… Дернув рукой на пробу, я был остановлен предостерегающим рычанием, поэтому, скрепя сердце, я принялся усиленно шептать заклинание, ведь рукой я сейчас не мог начертить оберег, разве что пальцем, на земле, что я и сделал, уже через несколько секунд отбив оборотня слабеньким щитом, тут же рванув, непосредственно, в лес. Отбежав на приличное расстояние, я неуклюже свалился в речку, тут же чувствуя, как из тела уходит оставшееся тепло. Передернув недовольно плечами и несколько раз смачно ругнувшись, я выбрался на берег. Выйдя в итоге к озеру, из которого вытекала речушка, бывшая мне едва ли по колено, я, сняв липнувшую к телу ледяную одежду, забрался в озеро, тут же совершая полный оборот, становясь золотисто-коричневой змеей, вернее тайпаном, всего два метра длиной. Как объяснил мой отец, мою длину и любовь к воде — мой второй родитель был водоплавающим змеем, каким именно отец так и не сказал, но я подозреваю, что именно из-за него у меня черные волосы, янтарные глаза и такая ущербная для тайпана длина, то бишь мой второй родитель был двухцветной пеламидой, что в длину не превышает и метра. Спрятавшись в зарослях водорослей, я без задней мысли заснул, надеясь только, что тот волк не следил за мной. Проснувшись от надоедливого солнечного луча, что подобрался к моим глазам даже под водой, я осторожно выполз на землю, меняясь постепенно. Встав на своих двоих, я, еще раз оглядевшись, с трудом и руганью, но смог открыть межпространственный карман и достал из него свежую одежду, что я положил затем на пригретый солнцем камень, и пузырек с лосьоном для волос и тела. Быстро вымывшись, я вылез на берег, тут же одеваясь и осматривая местность. Она, на удивление, была мне не знакома.