Я подарю тебе солнечный свет

      Ян заполз в квартиру, мрачный и нахохленный. Тётя Маша, выбежавшая навстречу гостю, углядела скособоченую физиономию и тут же из домохозяистой наседки превратилась в гарпию.       — Нет, теперь я точно урою этого утырка!       — Тёть Маш, — Ян поморщился от звуковой волны, — лучше льда дайте, щека болит.       Опухшую скулу он прикрывал всю дорогу рукой, так что теперь ныла ещё и она.       — Влад же ударил? — С такой неприкрытой надеждой спросила женщина, что Ян невольно поёжился.       Ну да, Влад. Так засветил, что Ян вырубился, а когда в себя пришёл, со звенящей головой и стесанной скулой, того дома уже не было. Свалил из квартиры, и даже дверь не захлопнул — так и стояла распахнутая — заходи, кто хочет, бери, чего надобно. Псих ревнивый.       — Не любите вы его.       Почти полгода прошло, как Влад стоял на коленях на владимирском вокзале, не желая отпускать Яна из города и своей жизни. Такую сцену устроил, что Ян ещё долго не мог смотреть в глаза отцу и тёте. Всё это безобразие они видели вживую и потом пребывали в ступоре, может, потому, когда Влад таки загрёб Яна и уволок от поезда, ничего голубой парочке не сделали, а дальше уже поздно было кулаками махать.       — Да что ты? А я так пыталась скрыть! — Яду в голосе тёти Маши — королевская кобра обзавидуется.       — Всё совсем не так.       Ян вздохнул, прижал к месту удара принесённый лёд. Зря, наверное, сюда пришёл, Влад в этой квартире появлялся всего пару раз — когда приезжал с Яном забирать вещи к себе, и когда Заряна со своим ухажёром поцапалась и домой не вернулась. Тогда Владимир шерстили все — и тётя Маша, и папа, и Ян с Владом, и Дима с Артёмом, и даже старший Нивалов. Нашёл, кстати, Влад, потому в квартиру и притопал — приволок пропажу, оттягал за ухо, перетянул по заднице и мозги девчонке вроде вправил, Зорька с тех пор часто забредала в их квартиру погостить, иногда и на ночь оставалась, на Влада смотрела с обожанием, от чего Ян всё чаще старался докучливую сестрёнку из квартиры выпереть. На невнятное: «Ну мы же парни, не дело девочке на ночь оставаться» обидно посмеивались и Зорька, и даже Влад.       Влад. После возвращения кровиночки тётя Маша убрала недружелюбные нотки, но понимания между ними так и не появилось — тётя злилась за привязанного ночью на кладбище пасынка, Влад со свойственным ему наплевательством, собственно, наплевал — отобрал себе Яна, а дальше хоть трава не расти. Даже отец так остро не реагировал, попытался, конечно, поговорить с сыном, но как-то неожиданно возник Влад, и разговор был уже с ним, при закрытых дверях, с выставленным восвояси виновником, так сказать, торжества. В общем, не мог сюда этот тип прийти, тем более, после случившегося.       Но это была уже третья — и последняя — точка, куда его в выходной в принципе могли принести черти.       Ян побывал у Димы с Артёмом, кажется, побывал не вовремя, потому что чертыхающийся Дима в дверях был полураздет, Тёма, одетый только в засосы, блымкал глазами с кровати, а из комнаты остро разило сексом.       — Что у вас обоих за манера вваливаться без предупреждения? — Сначала гавкнул на него Дима, а потом только заметил цветущий на лице бланш. — Влад?       — Да.       — Морду ему начистить?       — Нет.       — За дело?       — Да.       Молча покрутил у виска пальцем, закинул свой номер Яну в телефон, «чтобы сначала звонил, а потом уже людям мешал», и беспардонно выпер назад в общажный коридор.       И в родительском доме Влада Ян тоже побывал, хотя боялся его, как змеиного кубла. Не только родные Яна не горели восторгом от его почти двухметровой половинки, родитель Влада тоже не спешил раскрывать отцовские объятия спутнику сына. Не сказать, чтобы Яна это печалило, он и сам подальше держался, но Нивалов-старший наведывался в гости — нечасто, но регулярно — его беременная жена, пока живот позволял закапываться на место водителя, тоже приезжала. И приезжали они каждый раз внезапно и не к месту. Ян бледнел, краснел, заикался и не знал, куда прятать расшвырянные Владом вещи (этот остолоп из принципа шкафы не признавал и оставлял не вывернутые брюки с пиджаками на кушетке, подоконнике и полу). А ещё в их квартире из еды был только кофе. Всегда. Потому что Влад лопал, как перед концом света, сметая всё и в любых количествах. Поначалу Ян свыкался, пытался приучить этого маньяка, донести, что голодным его не оставят и не обязательно впихивать в себя всё. Влад согласно кивал и продолжал трескать, на кухню с рабочими документами как-то переселился, поближе к холодильнику. А потом Ян вместо привычного пресса нащупал на пузе обжоры складочку, резко поумнел и начал набирать в магазине продуктов ровно на сутки. Складочка слетела, но каждый раз подавая непрошеным гостям голый кофе, Ян видел в их глазах немой вопрос — как в пустой квартире выживает несчастный голодающий Влад?       Куда его нелёгкая унесла? Ещё и телефон с психу выключил.       Пока тётя Маша суетилась на кухне, бурча и матюгаясь на идиотизм мазохиста-пасынка, тот угрюмо щёлкал по сенсору новенького телефона, в неизвестно какой уже раз набирая вспыльчивого дурака. На глаза попался совсем другой номер.       — Ты вообще в курсе, что сейчас вечер, выходной и в кафе запара? — Даже не поздоровались на том конце.       — Наташ, когда ты успела позвонить Владу и сказать, что я у тебя на ночь оставался?       — А что такого? — Притворно удивилась эта вредительница. — Ты вроде говорил, он только к вечеру приедет.       Влад приехал утром, а, может, и ночью из Москвы сорвался, потому что когда Ян пришёл, тот его встретил прямо в прихожей, серый от недосыпа, с синяками под глазами и злой, как выкуренный из берлоги медведь. Обозвал потаскухой, залепил оплеуху и исчез, пока Ян в сознание приходил.       — Ты зачем вообще ему звонила? Сама же меня уговаривала у тебя остаться, потому что поздно и ливень на улице!       С Наташей они больше не дружили. Ян остался с Владом, Ян обманул Наташу, Ян её использовал, Ян даже забыл предупредить, что уходит жить с парнем. И Ян мог поговорить, извиниться и она бы простила, приняла и забыла обо всём. Ян это знал, Ян так и не поговорил. До июня она перевстречалась со всем потоком, слетев по успеваемости в самый низ, и поговаривали, что не вышибли её только потому, что паре преподов тоже позволила… Ян отлично понимал, что дурит она из-за него, но к выпускным экзаменам уже успокоилась и сдала своими силами. Он облегчённо выдохнул, а потом была вечеринка в честь перехода на второй курс. Ян не ходил на подобные сборища, но за окном лило, как из ведра, а Влад из командировки должен был вернуться только через сутки. И Наташа впервые с весны улыбалась ему без оскала и сама тащила за руку в облюбованное сокурсниками кафе. И она же пожала плечами, когда народ рассасывался после полуночи уже из клуба, и со словами: «Типа ты у меня первый раз ночевать останешься», отбуксировала к себе.       — Зайчик, вы поссорились? — Аж засахарилась по телефону Наташа.       Ян потрогал сбитую скулу. Он, конечно, перед Наташей виноват, но она сама на него вешалась. Ян с Владом. Даже если тот — ревнивый психованный неадекват.       — Ну что ты, просто открытку ему ищу, думаю, с какой надписью выбрать: «Она ничего не значит» или «Ты всё равно лучше всех», — и сбросил звонок.       Почти тут же телефон запиликал снова.       — Наташ, ты уже наворотила дел, ещё что-то?       — Ах, так значит из-за Наташи всё, — понятливо хмыкнул Дима, и Ян виновато понурился. — Нашёл я твоего Ромео, забери, пока он тут весь бар не выглушил, алконавт несчастный.       — Где?       — Да в Альтере же.       Вот тупица, «Альтер Эго» же ещё есть! Ян недолюбливал этот клуб, впрочем, он вообще не особо переваривал подобные места. Завсегдатаями были только Влад и Дима, но с весны как-то так вышло, что их прежняя компания распалась. Снежана уже не встречалась с Артёмом, а если учесть, что Артём вообще начал жить с Димой, сыном владельца клуба, то она выпала не только из компании, но и в клубе не осмеливалась показаться. Оля, подруга Влада, точно так же не простила своему парню уже Яна, и вообще влилась в программу по обмену студентами и улетела в Англию. Была ещё поначалу колоритная парочка, близняшки Соколовы. Может, потому что они ходили за руку и целовались по углам, Ян не стеснялся при них быть «парой» Влада. В начале апреля их дома застукали родители. Был жуткий скандал. Андрея поколотил отец, а Алёну мать чуть не за волосы отволокла в Домодедово и куда-то улетела вместе с ней, документы о переводе уже постфактум оформлял глава семейства. Неделю Андрей бродил по коридорам, как зомби, потом из больницы вернулся Влад, о чём-то поговорил, и парня как подменили. Он, по примеру Вишнёвки, перетаскался с половиной девчонок, выгрыз в мае кубок по боксу, и вообще, если пропускал день, университет как-то подозрительно потухал.       — Что за заклинание ты на нём применил? — Спросил тогда Ян.       — Просто ко мне в больницу перед отъездом забегала Алёна, — ответил Влад, — и заклинание, если и было, то в оставленной ею записке.        Андрей сдал экзамены раньше сокурсников и, замазав своей активностью родительские очи, уехал на очередные соревнования. Оттуда он исчез. В университете опять был скандал, опять по кабинетам бегал Соколов старший, но студента так и не вернули. Ещё и мать вернулась оттуда, куда увозила дочку — Алёна тоже пропала. Яну почему-то казалось, что в этом тоже виновато заклинание из записки…       В общем, не осталось больше компании, которая по выходным зависала в клубе. Влад работал и сильно уставал, Ян не любил, Артём тоже предпочитал завалиться в гости, чем прожигать ночь под выедающую глаза светомузыку, особенно после операции на глазах, а Дима готов был хоть в пустой комнате торчать, лишь бы Артём возился под боком.       И вот тебе здравствуйте, Влад напивается в «Альтер Эго», видать, здорово переклинило. С автомобилями Ян так и не подружился, чтобы рассекать по городу, а деньги на такси дома остались.       — Я тысячу в долг возьму?       — Зачем тебе?.. За этим своим побежишь?! Не дам!       Поздно, он уже сам выгреб из шкатулки в баре, отлично же знает, где домашние нычки попрятаны. На ходу поцеловал выскочившую женщину, прыгнул в туфли и вылетел на лестничную площадку.       — Ян, не дури! — Она выскочила следом. — Он тебя ударил. Если раз кулаки распустил, дальше так и будет!       — Тёть Маш, — даже возмутился Ян. Устроила истерику на пустом месте. Да он Влада всего на несколько сантиметров ниже, просто не ожидал нападения! — Ну ладно Дима, и вы туда же? Вы вообще помните, что я не Заряна, и мужских кулаков не боюсь? Сам двину, если заслужит.       …У клуба Яна встретил Дима. Не глядя на договорённость с Витей, появляться на его территории парень опасался, зачем зря раздражать цепную собаку?       — Вон твой алкаш, разбирайся с ним и проваливайте из зала. А то бармен в курсе, кто это, денег с него брать не может, а тот внаглую выжирает уже вторую бутылку дорогого пойла.       — А ты с нами не поедешь? — Робкая надежда, что шоу останется за кадром и разборки будут проходить дома без лишних свидетелей, растаяла с качанием головы.       — Отец с Витей в Польше, я сегодня за клубом присматриваю, так что извини. Артём, как и ты, водить не умеет, так что вызывай такси.       — Ага, только научусь сначала золото прясть из соломы.       Дима усмехнулся, у него с наличными было так же грустно.       Влад — в тех самых рубашке и брюках, в которых прошлой ночью явился домой — сидел уже не у барной стойки, а на мягком округлом диванчике в центре зала, раскинув грабли по мягкой спинке и обнимая какую-то рыжую девицу, обвившую его с пылкостью удавки. Очевидно, места на диванчике было очень мало, потому что ещё одна красотка, теперь блондинка, не чинясь переползла на колени, уже расстегнула рубашку и возила носом по чужому прессу. Сквозь драпировку светомузыкой Ян почти увидел влажные дорожки от её языка на смуглой коже и его затошнило.       — Он в хламину, — тихо подтвердил за спиной Дима. — Помнишь дежурку, в которой тебя Витька прессовал?       Ян вздрогнул — такое забудешь — но кивнул. В ладонь втиснули ключи.       — Там теперь каптёрка, ребята вещи скидывают и дежурный сторож ночует, пункт наблюдения перенесли в новую пристройку. Придумай, как ты туда Влада заманишь. Руся сегодня дежурит, я его к девушке выпер, так что кровать на ночь свободна, пускай проспится.       — Угу.       Дима исчез. Влад с девками остался.       — О, мой благоНЕверный явился, значит, меня всё-таки заложили. Ну что за жизнь такая, даже лучшему другу доверять нельзя, — под девчачьи хихиканья патетично возвестил он, перекрывая музыку. — А чего без Натули-красотули притащился? — И с гордостью обвёл свой террариум рукой. — Мне только чёрненькой и не хватает.       Ян молчал. Влад с ехидцей скалился ему в лицо. Он прекрасно знал, как неловко и неуверенно чувствует себя Ян под прицелами чужих глаз, ещё лучше он знал, как напрягает Яна конкретно это место. И судя по всему, сюда он завалился специально, ещё и дорогой выпивки вылакал, чтобы на себя внимание обратить. Влад понял, что Ян понял, самодовольно кивнул.       «Ну напился, ну заставил тебя прискакать, что теперь будешь делать, бессовестная, ночующая по девкам идиотина?»       «Сам же в обнимку с двумя курицами сидишь! Стоило хватку ослабить, сразу за старое принялся, кобелина…»       «Но они не звонят ночью, не поют о том, как сладко сопит в постельке разморенный желтоглазый изменщик и о том, что все эти гейские штучки пасуют перед настоящими женщинами».       «Мы с ней не спали!»       «Ну и я с ними не сплю… Пока что…»       «Ревнивый придурок!»       «Ревнивый придурок…»       Под обжигающим взглядом Ян закрыл глаза, сглотнул, решаясь. И прямо посреди весело снующей толпы опустился на колени.       Кто-то присвистнул, кто-то удивлённо отстранился от сумасшедшего. Влад ядовито усмехнулся.       — Чего на колени упал?       — Устал, пока по городу за тобой гонял.       — А мне кажется, что проще у стойки посидеть, чем на колени.       — Нет, на коленях удобнее. Или сам подойди и подними.       Влад скалился уже в открытую. Девок он так и не распустил, но подался вперёд, явно о них позабыв. Та, что сидела на коленях, неуклюже поехала вниз, вцепилась ему в плечи, но была безжалостно стряхнута на товарку. Как ни был подавлен Ян, на недовольный вяк фифы он откровенно позлорадствовал.       — Знаешь, я думаю, ты на коленях не потому, что ноги не держат.       — А с чего бы ещё? — Задиристо. — Это же не я тебе вмазал так, что по полу себя собирал.       — И ты не знаешь, почему я так сделал?       — Знаю, потому что тебе проще поверить левой девке, чем выслушать, что скажет твой парень.       Пол жёсткий, холодный, скользкий от сотен отполировавших его ног. За спиной жгут десятки недоумённых взглядов, шепотки давно заглушили музыку.       — Нет, я просто не хочу себе парня, который так запросто может свалить переночевать у левой девки.       Влад никогда не был нежным типом, даже когда «обхаживал» Яна и по умолчанию должен был проявлять больше заботы, ему было проще запустить тому в спину рюкзаком, чем попытаться догнать и понять. Зачем Ян вообще с ним связался? Не из-за благодарности же, что спас жизнь в потасовке на боголюбовском шоссе. Ну и катился бы со своими тараканами подальше, раз так нравится женщин тискать! Вот где-то тут нужно гордо вздёрнуть подбородок, встать, развернуться и уйти.       Ян стиснул кулаки и крикнул, перекрывая и людской гам, и разрывающую электронную музыку, и собственный пульс в ушах.       — Я с ней не спал! Я же сказал тебе!       — Не сказал, а подумал, и мало ли что мне там могло почудиться.       — Но почудилось правильно! Лило, как из ведра, мне нужно было идти домой и сдохнуть от воспаления лёгких?       Влад всё-таки вскочил, подлетел к Яну. Перед глазами мелькнула рука, сжимающаяся в кулак. Было бы не так тоскливо, не будь по кисти обвита серебряная цепочка.       — То есть, мне теперь просто сидеть и ждать, когда ты всё-таки с ней переспишь и опять найдёшь отличную отмазку, почему заглянул ночью на огонёк? — Рявкнул он. Ладонь легла на лицо, пальцы больно сжали отбитую скулу. Ян знал эту руку — жар кожи, шероховатость ладони, грубую полоску шрама между большим и указательным пальцами — след от детского укуса, его собственных зубов. Эта рука привязывала его к кресту, эта рука перехватила предназначенный ему нож, она же воровато отбирала по ночам подушку и занимала её место под его головой.       Влад грубо задрал Яну подбородок, опаляя лютым взглядом. — Думаешь, посмотришь на меня щенячьими глазами и я всё прощу?       — Я не буду извиняться, — тихо выдавил Ян.       — Ну конечно, — бледные округлые губы презрительно сложились. — Как я мог забыть наш давний уговор.       В душной темноте клуба он напоминал демона, явившегося по душу грешника. Он даже прищурился, словно раздумывая, а так ли грешил смертный, чтобы быть достойным его демонского внимания.       — Пошли.       «В ад?»       «А последний раз стонал, что попал в рай…»       — Раз ты здесь, значит Дима выболтал, где я. Он тебе тоже пел, что мне отсюда сваливать нужно и я по пьяни буйный элемент?       — Нет, он просто ключи дал от старой дежурки, чтобы ты отоспался, — и показал, собственно, ключи.       Влад хмыкнул, смахнул ключи себе, дёрнул Яна с коленей и за шкирку поволок за барную стойку, через неприметную дверцу к рабочему коридору.       — Ну пошли «отсыпаться», — с издёвкой протянул Влад.       — Вечно тебя на похабень тянет, не у всех мозги левые.       — Ты сначала карманы проверь…       Ян послушно обхлопал одежду, нащупал небольшой тюбик. Даже смотреть не обязательно, чтобы догадаться, какой подарочек подсунул паразит Дима.       — Нашёл?       — Вот ведь козлина!       Влад весело залился и неожиданно притянул Яна, чувствительно прихватил за мочку уха.       — Всё правильно, будешь отрабатывать.       Отпер дверь, втолкнул в комнатёнку. С декабря тут не сильно что-то изменилось, разве что мониторы убрали и втиснули между стеной и столом кровать — узкую, жёсткую и с бамбуковой циновкой вместо покрывала. Одеяло взбитой кучей скатали и положили на место подушки, видать, чтоб сторожа не присасывались ко сну и неустанно бдели воров. Пока Ян таращился на нехитрое убранство, Влад защёлкнул замок, расстегнул ширинку и с силой надавил на плечи.       — Язык на отгавкивания у тебя отлично подвешен, пора бы его научить новым фокусам, — произнёс он, а когда жёлтые глаза ошалели от догадки, оскалился в хищной голодной ухмылке. — На колени.       …- Ты перепил, — Ян попытался было отбить вгрызшиеся в него пальцы, но Влад только усилил хватку.       — Перепил, — согласился он. Пальцем смял губы, проводя по коже на грани боли. Ян не сдержался — зашипел. — А ты оборзел, раз такое вытворяешь. — И передразнил Наташу. — Зайчик, а ты хорошо своего мальчика обучил, в этот раз я даже ни разу не симулировала. Так ротиком поработал — любо-дорого! Ей, значит, «ротиком», а мне ни разу ниже пупка не спустился, интересная дискриминация.       Яна передёрнуло.       — Я же говорил, ничего не было!       — Ну значит и не стоит воспринимать это как наказание!       — Тогда перестань резать меня глазами!!!       — А ты найди способ убедить, что с Наташей не было дружественных поблядушек!!!       Ян раздражённо откопал в кармане телефон, набрал номер Наташи.       — Зайчик, ты помнишь, да? Кафе, выходной, запара, — счастливо поприветствовала Наташа после гудка.       — Наташ, в общем, если хотела отомстить, могла меня просто ударить, не нужно было Владу звонить и врать про нас.       — Вы всё-таки поссорились? — На грани восторга и шитой белыми нитками печали.       — Нет, это мы так к сексу разогреваемся! — Рыкнул Влад, выхватывая трубку в короткой потасовке. Телефон перекочевал в карман его джинсов. Ян выкрутился от стены, припечатал туда уже свою буйствующую пьянь, облапил фигуру, пытаясь вернуть собственность. Влад раздражённо посмотрел на Яна, сдул чёлку, притянул к себе.       — Лучик, у меня и так крыша водкой сорвана, хоть ты не доканывай…       И прижался губами к чужому горлу.       Ян прохрипел что-то в ответ, но уже сам не сообразил, что хотел — потребовать ещё или перехватить за волосы норовистую башку, оттянуть и впиться в судорожно дёргающийся кадык. Запах алкоголя и женских духов выворачивал наизнанку. Влад провонялся весь, затерев такое любимое цитрусовое послевкусие. Ян сам расстегнул воняющую беспутницами тряпку, стащил с плеч, спустил куда-то на кисти, пеленая руки, и повёл губами влажную дорожку от запястья к плечу, по груди, вниз по торсу, отмывая языком принадлежащее ему тело. Влад сам вцепился в его волосы, уже не пригибая к полу, а стараясь удержаться на ногах. Дышал он тяжело, с придыханием, хватал воздух ртом, как выброшенная из воды рыба. Хоть разок стереть с его лица глумливую ухмылку, чтобы не только Ян путал небо с землёй и вспоминал своё имя лишь в хриплом выдохе: «Янка… Янка…».       Сполз к расстегнутой ширинке, ведомый посторонним запахом — на коленях у Влада сидела блудня, бесстыдно тёршаяся об него всем, что было под короткой юбчонкой. Уж не от литых ли бёдер и отсутствующих трусиков у него теперь колом стоит?       — Ещё раз при мне о блядях вспомнишь…       — Ещё раз при мне с блядями обнимешься…       Влад простонал, достал из слипов свой член и требовательно нажал Яну на затылок. Губы неуверенно коснулись и сами же раскрылись скользкой от предсемени головке. Язык, пробуя, обвёл по втиснувшейся в рот шляпке. Твёрдо. Терпко.       Влад толкнулся в щёку, щекоча взбухшими венками. Ян послушно насадился дальше. И закашлялся, стоило стволу войти глубже.       — П-шш, глупый. Кто же с непривычки так заглатывает, подавишься же.       От смущения и злости на этого всезнайку Ян залился краской. Но посмотрел в улыбающиеся серые глаза. Влад стоял над ним, полуголый, задохнувшийся, взмокший, с налипшими на лицо и шею волосами, и медленно сползал вниз по стене, не в силах удержаться на подкашивающихся ногах. Влад любил секс и Влад любил контроль, он и во время оргазма не забывал словить Яну руки, чтобы те в порыве не разодрали его больную спину. Кажется, даже ухо в процессе грыз не потому, что отключало, а потому что ему так нравилось. Сейчас, взгретый и беспомощный, с притиснутым к животу стояком, он выпал из реальности — то ли от алкоголя улетел, то ли от прижавшихся к мошонке губ.       — Ты смерти моей хочешь?! — Влад окончательно съехал вниз, вытянул ноги по полу, когда осмелевший язык юркой змейкой обтёк по стволу, к уздечке.       Ян опять закашлялся, но, невменяемый, Влад стал ещё жёстче — втолкнулся ему в рот и резко вбился в горло. Несколько рваных движений в онемевший рот, судорога. И довольное сытое урчание, пока Ян стирает с лица сперму.       — Нет, я просто тебя хочу.       Влад смотрел долгую минуту.       В пробивающемся от клуба гуле тихо прошуршали на пол брюки со слипами, отлетел в сторону отобранный мобильник, в пьяных глазах заплясали бесята.       — Что-то мне тоже захотелось…       Он тягуче облизал себе пальцы и вызывающе медленно раздвинул ноги.       Яна как прибойной волной окатило. Он неуверенно придвинулся. Влад прикрыл глаза, но улыбался, как отожравшийся сметаны кот, чуявший шныряющую под носом мышку, но ленящийся придавить лапой. Не пахло от него больше ни духами, ни прокуренным клубом — только алкоголем и похотью. И запах пьянил, будоражил кровь, и Ян уже не спрашивал разрешения, он по своей воле склонялся над Владом, трогал шрам на боку, проводил пальцами по рёбрам, стискивал тонкие бёдра.       — Я, конечно, пьян, но ты меня всерьёз на полу отодрать собрался? — Ввинтился в поплывшее сознание вкрадчивый смешок.       — Ты же меня первый раз на полу оприходовал, — зря он думал, что опять вгонит в краску. Почуявший слабину Ян сам превратился в облизывающегося кота, но Влада на кровать перетащил. Скинул циновку, расправил одеяло.       — Оно верблюжье, колется же, — покочевряжился Влад.       Ян закрыл рот поцелуем, распластывая строптивца под собой, прижался налившимся эрекцией пахом. Отбил нахальную лапу, привычно скользнувшую ниже поясницы, развёл колени. И облизнулся уже по-настоящему. В руках появился тюбик с Димкиным подарочком.       Он видел, как расширились глаза у Влада, но тот молчал, только протянул руку, провёл раскрытой ладонью Яну от живота вверх, задирая футболку, замер над сердцем, слушая пульс. И улыбнулся, тепло и нежно.       «Я тебя люблю…» — не сказал Ян.       «Попробовал бы ты мне запеть что-то другое…» — не ответил Влад.       Задница у Влада была подтянутой и крепкой, и если у блондина Яна имелся лёгкий мягкий пушок, которого он дико стеснялся, и в который во время секса любила зарываться губами его сбрендившая половинка, то у самой половинки, пускай и брюнета, всё оказалось чисто. Ян думал, что раньше у него уезжали мозги просто потому, что брал не он, а его. Можно было расслабиться, отдаться близости и тонуть в поцелуях и толчках, но Влад не был бы Владом, если бы не доводил до помешательства даже раздвинув под ним ноги. Он бесстыже откинулся и совершенно по-блядски выгнулся. Яна выключило. Деревянными пальцами он отвинтил крышечку тюбика, выдавил смазку, заскользил между ягодиц, щедро делясь гелем. Влад чуть изогнулся по одеялу, перехватил его руку и сам вдавил в себя неловкие пальцы, сразу два, безжалостно терзая собственное тело. Судорожный слаженный выдох. Внутри было тесно и жарко. Жарко и тесно было в паху. Он расстегнул молнию, освободил из кармашка в белье ноющий ствол, прошёл ладонью по длине, отдавая остатки смазки.       Влад тоже взмок, больше он не был насмешливым, не был главным и смотрел сквозь затуманенную поволоку во взгляде. Сильный, едкий, волевой эгоцентрик, вертящий Яном и в жизни, и в постели. Покорный, изнеможённый, податливый любовник, целый мир в одном человеке.       Нажал на припухший вход головкой. Живот у Влада напрягся, он завозился, успокоившись только когда Ян неумело приласкал ему член, тут же вернув желание. Качнулся вперёд, натягивая на себя чересчур тугого любовника. Внутри оказалось слишком узко, а Яна было слишком много. Влад выгнулся волной, приподнялся на локте, притянул к себе, вцепился зубами в ухо, а колени напряжённо стиснулись на Яновой талии.       — Я тебя люблю, Янка. — Так тяпнул за хрящик, что хриплый выдох, даже в самое ухо, смазался. «Убью»? А как сам нагибает, так чуть под потолком от восторга не парит.       Толчок. Мир покрошился и осыпался тягучим слаженным стоном. Тесный, горячий, Влад обвился вокруг Яна, до конца принимая в себя. Ян был в нём, весь, вжатый до самого лобка, взопревший, рассыпавший мысли. С реальностью его соединял только уходящий между бёдрами Влада член, и чтобы не улететь в небеса вслед за рванувшей душой, он инстинктивно вколотился в кровать — и зажатого под ним человека. Толчок.       Прижался к животу, прижал собой вздыбленный чужой стояк, чуть сполз, приподнимая Влада выше по себе, насадил. Тот захлебнулся стоном, заметался по кровати, вскинул руки, желая избавиться от силой вбивающегося в него Яна. Пальцы пауком впились в лицо, задирая и отталкивая от себя. Мало, ещё бесконечно мало — тугости, узости, жара, стонов, непокорности; нужно больше, глубже, сильнее. Ян одной рукой оторвал пятерню от лица, ту самую, с цепочкой и меткой детского укуса, забрал губами кожную перепонку между большим и указательным пальцами, приласкал бугорок шрама.       Влад снизу задохнулся, протиснул между ними руку и вцепился в свой стояк. Ян сам захлёбывался, двигаясь рвано и быстро. Он тоже накрыл Владу член, забирая в кольцо из их пальцев. Его толчки, движения Влада — и стоны, стоны, стоны.       Узел в паху затянулся до предела, выбивая искры под веками, то отправляя дух ввысь к звёздам, то кидая в бездонную пропасть с жаром пекла. Он вбился сильно и глубоко, излился внутрь, и сквозь шипение выжатого Влада почувствовал его семя на своей груди. Взмокший любовник немного повозился, устраиваясь удобней, вильнул бёдрами, но Ян не спешил вынимать, а он, почему-то, не спешил возмущаться. Осторожно провёл пальцами Яну по спине, очертил выпирающие позвонки, обнял. Ян прижался лбом к его плечу, уже утекая в послеоргазменной неге и едва не урча от лёгких касаний по хребту.       — Сколько там время? В любом случае до полуночи начали. Ну, значит, как раз успел. С Днём Рождения, Лучик.       Реальность ударила пыльным мешком по мозгам. В реальности Влад не был ни уступчивым, ни милым.       — Это в смысле ты мне себя подарил? Ты совсем головой поехал?!       — А что, мне кажется, тебе понравился подарочек? И не облизывайся, шиш я тебе подобное до следующего года позволю.       А вот фигу! После нескольких месяцев вместе Ян успел нарастить щит из цинизма и бесстыдства — вместо того, чтобы смутиться, он вжался пахом в ехидную скотину, явственно намекая, что не против повторить.       — Но-но, смазка творит чудеса, но не магию, у меня задница отбивную напоминает. — Влад зашипел и таки выкрутился из хватки, теперь уже сам обнял свою активную пару, убаюкал.       — Дубина, мог просто безделушку купить, — пробурчал Ян, — хоть ту же цепочку, раз мою таскаешь, не снимая.       — Я бы так и сделал, но меня на сутки раньше из Москвы выдернула девица, на которой ты упражнялся во всяких постельных непотребствах.       — Я же сказал!..       — Тише-тише, вот же расшумелся. Не трахался ты с ней, я верю. Трахался бы, я бы тебя от себя во время секса оторвать смог, а тут дорвался.       — Гррр, будешь нарываться, я тебя сейчас ещё раз завалю!       — Спи, спи, — усмехнулся Влад, успокаивающе зарывая пальцы в льняные волосы.       И уже засыпая, Ян почувствовал, как под ним расправили сбившееся одеяло и накрыли подобранной с пола рубашкой. А поцелуй в затылок ему уже приснился…