***
Рассказывала Маккензи. Она старалась не сильно затягивать беседу – видела, что Дженсен еще слаб и еле держится. Но и отпускать он ее не хотел, все еще беспокоясь. А еще он не мог сформулировать свой главный вопрос. Поэтому, она рассказывала, чтобы дать и ему время на осознание всего, что произошло – ведь все так быстро изменилось вокруг… Мак тогда почти дошла до дома Моргана. Почти… И вдруг – солдаты. Много. Патруль или черт их разберет, кто. Спросили удостоверение, а она – без понятия, что это такое. Сказали, что раньше задерживали почти исключительно альф, потому что те часто представляют угрозу и сопротивляются, но теперь зачищают этот район. Спрашивали, кто еще, предположительно, может быть из жителей неподалеку. Она перепугалась слова «зачистка» и проглотила язык, хотя солдаты разговаривали вежливо и оружие на нее не наставляли. Правда, и из рук его тоже не выпускали. Про Моргана и Фелицию, естественно, не сказала, чтобы не выдать. Спросили, откуда идет. Про Дженсена, Джареда и детей не сказала тоже – думала, что их найдут и убьют. Сказала, что она одна – мол, все убежали и где они, она не знает. Повели, усадили в челнок. Маккензи тоже в тот миг похоронила себя… Привезли не в тюрьму и не на пытки – в какой-то офис. Но охрана с оружием там была – у входа. Фамилию называть побоялась – назвала, что попало, поэтому в первый день разговор с властями у нее не получился. За офисом оказался внутренний двор – довольно обширный. И бараки. Ну, или общежития какие-то, что ли? Все – за высоким забором. Отвели в одно из зданий, выдали постельное и мыльно-рыльные принадлежности. Там оказалось еще несколько десятков бет. А за стеной, сказали, такая же территория, только с альфами, и их там в несколько раз больше. Помылась. Накормили. Первую ночь провела, рыдая в подушку… Постепенно все начало проясняться. Власти отпускали тех, кто назвал свое подлинное имя. Личность тех бет подтверждали по полицейской картотеке или с помощью свидетелей – тех, кто уже прошел проверку и заслуживал доверия. Если на бете не значились омеги, а таких бет на планете большинство (все-таки бет, вроде Лорен Коэн, у которых были омеги, очень мало) и, если на бету ни разу не жаловались за жестокое обращение, избиение или что-то подобное, то выдавали документы – без проблем. Бет, у которых были дети, проверяли еще на то, чтобы они не отказывались от детей-омежек. На Маккензи, если бы она не скрытничала и ее начали проверять, омеги не числились – Джареда Дженсен оформлял на себя, и дети не числились тоже, поскольку она родила, как мы помним, но зарегистрировать ребенка не успела. Но она – жена альфы. И она боялась, что если узнают, кто она, возьмутся за поиски мужа, то есть Дженсена. С альфами проблем было больше. У многих из них числились в собственности омеги, а уж аренды омег – и подавно – практически, у всех! Чтобы альфа прошел проверку, этих омег старались разыскать и опросить. Если хотя бы один омега жаловался, что альфа с ним обращался плохо – беда! А, если альфа еще и отказывался от детей – не важно, были это альфы и беты, рожденные от омеги или дети-омежки – совсем плохо! Так рассказывали конфедераты. А еще рассказывали, что не захватили, а освободили Хоум, что на Хоуме было рабство, а так нельзя! И прочее, о чем мы уже догадываемся из рассказа старших Эклзов. Маккензи верила и не верила. Может, и правду говорят? Ну, если такое возможно – могли же и не врать! Тогда ей самой, вроде бы, опасаться нечего! Но у нее в подвале еще оставался любимый альфа, на котором числился омега, да с незарегистрированным сынишкой-омежкой. И несколько лет назад, еще молоденьким, Дженсен с друзьями брал пару раз в аренду омег – она это знала точно! Ну, согрешил – все молодые альфы на Хоуме через это проходили! А как еще пережить первый гон? Когда мозги просто плавятся от гормонов и неудовлетворенного желания! Дженсен не говорил об этом сестре, но общие знакомые как-то проболтались – в красках описали его сексуальные подвиги! Конечно, ее братик не мог обращаться с омегами жестоко (она очень на это надеялась), но факт такой точно был, и вязки были, причем много. И у приятелей тоже брал (если верить приятелям), и тоже вязался. И, дай Бог, чтобы от этих вязок не получились дети! Погулял, короче, братец на славу, пока не начал встречаться с Дэннил! Как и многие молодые альфы на Хоуме. Поэтому, это еще ничего – тогда всех надо арестовывать, все мужское население! Но не все на Хоуме являются сотрудниками ДОДЛО, а этот департамент у новых властей – в опале! Альф, его работников, сказали, никуда отпускать не собираются, поскольку они занимались отловом омег и людей, на них могут числиться не только жестокое обращение и изнасилования пленников, но и убийства (как знать?). Ее-то, может, и отпустят, раз обещают (и если не врут), а как же Дженсен? Стоит ей назвать свое имя, могут поехать на ее адрес, и в убежище найдут… сами знаете, кого. Вот поэтому Маккензи с воистину эклзовским упорством молчала! Точнее, она не молчала. Она охотно назвала чиновнику… выдуманное имя. Оно не подтвердилось (естественно). Чиновник снова долго объяснял цели миссии Конфедерации на Хоуме, показывал на портативном мониторе разные материалы об Эдеме, о Земле и много еще чего. Мак слушала… и снова называла очередное вымышленное имя. Такая себе – разведчица-партизанка, уж простите за сравнение. И плохо спала, не зная, чему верить. Вроде, красиво рассказывают и никаких пыток, как можно было ждать, нет. Все вежливы, терпеливы. Беты и альфы за решеткой, но условия хорошие – разнообразный стол, медицинское обслуживание, везде чистота. Охрана никого не выпускает, но и никого не наказывает и не унижает – скорее, просто следит за порядком. И чему верить, не понятно. Так, в метаниях и сомнениях, прошло суток трое. Психологи искренне не понимали, почему она боится назвать подлинное имя. А Мак плакала и молчала. Не сказала даже тогда, когда ее осмотрел доктор и понял, что она только-только родила. Доктор рассердился и сказал, что вообще-то есть приказ кормящих бет и омег не забирать, поскольку многие из них ходят по городу, спрятав где-то детей, потому что боятся, и новые власти это понимают. И потому, что если забрать такую мамочку, то ребенок может умереть. Об этом всем раздают листовки. Ни о каких листовках девушка, естественно, не знала. Сказали, если бы Мак призналась сразу, что она – кормящая, ее бы не задерживали вовсе. А теперь, если она где-то спрятала малыша и не признается, и если он умрет от голода или холода, то тогда ее посадят, как за убийство. Она заплакала, слушая доктора, но все равно не сказала фамилию. Ничего не сказала, потому что тогда пришлось бы объяснять, что ее малыш не один – с ним омега и, снова же, альфа. В конце концов, доктор, хмурясь, сообщил охране, чтобы выпустили «эту безымянную кормящую дурочку». Пока тянулись эти игры в партизан, Мак научилась, как пользоваться поисковиком… Что, Дженсен не знает еще, что это такое? Это такой, как компьютер с монитором, похожий на платежный терминал. Их сейчас везде устанавливают – на вокзалах, в крупных супермаркетах, в полицейских участках и больницах. И даже в тюрьме. Сказали, это потому, что сейчас все всех ищут, а Конфедерация обязана в этом населению планеты помочь. Разобраться в нем нетрудно. Это тумба или стол с огромной буквой «i», то есть «информация», чтобы ее было видно со всех сторон. Там сенсорный экран, на нем три кнопки – «История Эдема», «План преобразования Хоума» и «Поиск пропавших людей». Можно нажать на любую и почитать – любому человеку без ограничения. Первые две Мак уже нажимала – там было примерно то же, что рассказывали чиновники в офисе (или они следователи, или психологи – не важно), а вот третью… Мак уже пыталась искать Дженсена, в самом начале, как только ее задержали, не вводя имя – такое там тоже можно попробовать сделать. Некоторые поступают в госпитали, ранеными или без сознания, и все равно не могут назвать имени (кроме омег, конечно, у которых есть чипы). И, самое печальное – туда же заносят погибших. Мак ввела рост, возраст, приметы всякие, вроде цвета волос и глаз, вспомнила про сломанную ногу, свежие швы на голове и даже про шрам от ножевого ранения на боку. Но альфа с такими приметами в базе не значился. Теперь она знает, что Дженсен в это время еще был в подвале и найден быть не мог. Когда Мак выпустили, она рванулась к дому, заметая следы, колеся по району и проверяя, нет ли хвоста. Боялась преследования. Добралась до дома, но там уже никого не было – крышу их разрушенного жилья частично кто-то порезал и поднял люк убежища – подвал был пуст. Куда теперь идти, Мак не знала. Побродила по городу, обливаясь слезами. Зашла в ближайший супермаркет – туда, где был поисковый монитор. Набрать «Маккензи Эклз» ей было страшно. Дженсен или Джошуа Эклз, тоже. Но сказали, что можно попытаться поискать знакомых омег – омеги не могут скрыть свою личность из-за чипов. С вшитых в предплечье чипов любого пойманного омеги информация считывается за полсекунды и вносится в базу. Она волновалась за Джареда, но больше она волновалась за другое – ведь, там где Джей, там должен быть и ее крохотный сын – оба ее сына! И ее любимый, раненый и больной, брат. Мак ввела «Джаред Падалеки», после чего на экране возникла надпись «введите свои данные для идентификации». Мак слышала, это означает, что Джаред, скорее всего, уже найден, но безымянному гостю информация не откроется. Если бы такого имени не было в базе, система бы выдала «такой человек не найден – попробуйте, пожалуйста, позже». Что-то в этом роде. Мак было очень страшно! Но, с другой стороны, если Джей уже найден, то найден и Дженсен и тогда она ничего уже не теряет. Тогда, возможно, надо не скрываться, а спасать брата – его не просто задержат для проверки, а арестуют, как сотрудника ДОДЛО, а он серьезно ранен. И он – не жестокий, о чем Мак могла бы подтвердить – миллион раз! И надо было искать детей. Она подумала, решилась и – страшно трясущимися руками ввела «Маккензи Эклз». И терминал тут же выдал «Джаред Падалеки найден. Обратитесь за подтверждением своей личности к любому сотруднику Конфедерации, и получите адрес искомого Вами человека». Мак чуть не упала на месте! И даже не глянула, что ее ищет еще кто-то – внизу экрана мигала красным предупреждающая об этом надпись. Но Мак ее не видела – она помчалась назад – в офис к сотруднику, который за трое суток не вытянул из нее ни одного правдивого слова. Призналась, кто она и… ее задержали снова. Правда, не стали доводить до истерики и, по ее просьбе, проверили информацию сразу и сказали, что – да, дети живы и находятся с Джаредом Падалеки. Больше ничего не сказали. Идти ей все равно было некуда и она ждала, пока идентифицируют ее личность, сходя с ума от волнения. А потом за ней явились… папа и мама на челноке с «Авроры». Маккензи даже откачивать пришлось – благо, в заведении, где держат бет и альф, проходящих проверку на лояльность, дежурит врач. Папа и мама рассказали примерно то же, что сегодня Дженсену. Узнали, куда и к кому она спешит. Заодно, еще раз подтвердили ее личность, как заслуживающие доверия свидетели, что значительно ускорило проверку. А они ее тоже нашли по поисковику – после того, как она назвала следователю свое имя – «Маккензи Эклз» и следователь ввел это в ту же базу – так родственники ищут своих, а следователи – свидетелей, чтобы подтвердить личность человека, если иные методы недоступны или малоэффективны. Как только личность Мак была неоспоримо подтверждена, остальное заняло полчаса. Омеги на ней не числились, аренды тоже, от детей она ни разу не отказывалась, жалобы от омег на означенную гражданку никогда не поступали. Мак выдали удостоверение. И адрес реабилитационного центра, где содержали Джареда. Там она снова рыдала, обнимая сына и Джея (в эти дни вообще было пролито несколько ведер слез всем семейством). Джаред тоже попал туда не сразу – его освободили солдаты, когда штурмом взяли церковь, где он прятался – там еще было много альф, бета, несколько омег и детишки разных возрастов. Все перепуганные, грязные и полуголодные. Хорошо, что альф уговорили не стрелять и штурм прошел без крови. Всех развезли в разные места – альф на проверку, бету с младенцем, как кормящую, в реабилитационный центр вместе с омегами. Если бы Мак не ввела в поиск свое имя, ее бы искали еще долго, ведь адрес Джареда ей дать не имели права, как и родителям…***
- Почему? – Дженсен не понимал. Не только ЭТО он не понимал из путанного и эмоционального рассказа сестры, перемежаемого, опять же, слезами. Но это было для него пока главным. - Понимаешь, – поясняла Маккензи, – с омегами есть одна загвоздка. Если ищут друг друга альфы и беты, все проще – вводишь имя, выскакивают данные найденных людей, ты подтверждаешь свою личность, и сотрудник Конфедерации входит в систему под своими доступами и паролями и – все! Лови адреса пребывания своих родных и близких. А они могут увидеть твои данные – в том же режиме. А омеги считаются пострадавшими, и для них действует что-то вроде программы защиты свидетелей. С одной стороны, им невозможно скрыть личность – из-за чипов, даже если утерян или снят ошейник. С другой стороны, власти боятся позволять альфам или бетам находить омег. А что, если их ищут не как родных и любимых людей, а чтобы скрыть свои преступления против Человечества? Чтобы избавиться от омег, как от главных свидетелей своих бесчинств? Власти не могут допустить этого! Поэтому, если найден омега, то, кроме подтверждения личности, требуется еще и наличие встречного запроса… - Это как? – силился понять Дженсен, хмуря брови все сильнее. - Это как если бы омега тоже искал альфу или бету, понимаешь? То есть, если омега тебя не ищет, его данные не раскрываются. Следователь, конечно, их увидит и может вызвать омегу, как свидетеля для разбирательства. И, не дай Бог, омега пожалуется на своего хозяина или хозяйку! - И что тогда? - Суд! А там – в зависимости от тяжести преступлений. От предупреждения и работы с психологами до длительного тюремного заключения. Говорят, уже прошло несколько таких судов – пока предварительных. И таких альф уже никуда не выпустят – до того момента, когда будет проведено более тщательное расследование. Ты сам знаешь – на планете достаточно всяких уродов, которых били омег, истязали и даже убивали. А сколько от детей отказывались – как, вот, от нашего Джея... Да уж... Час от часу не легче! Дженсен никого не убивал, но все же… - Погоди! Так ты говоришь, что родители знали про Джареда, но его данные им бы не дали, потому что Джаред их не искал сам… - Да, ты верно понял, братик, – Мак поцеловала Дженсена в лоб и пожала руку ободряюще: – я тобой восхищаюсь! - Погоди восхищаться! А как… - Как дали мне? Джаред подавал запрос – он меня сам искал. Сказал, что его личность установили сразу – чип, помнишь? И рассказали про Эдем и прочее… И он как-то быстро им поверил – не знаю, почему. Сказал, что и сам подозревал, что все не так просто, что были какие-то предпосылки… Но мы еще не успели толком пообщаться, Дженсен, и подробностей я не знаю. Тут так быстро все вертится и меняется – голова кругом! Короче, он подал запрос на меня, поскольку я потерялась первая и он волновался – так он сказал. У них в центре тоже такая штука есть – с поиском. Сказал, подходил к ней каждые десять минут. Волновался, что я погибла. И увидел мой запрос, только личность еще не была подтверждена. Ночь не спал! А потом и я прилетела – с родителями. Море слез и соплей! Родителей к Джареду не пустили – он искал только меня, но я вместо них рассказала ему про тебя – что ты жив и в госпитале – после операции… Они ж уже рассказали тебе, что встретили Дэннил возле нашего бывшего дома, и это она подсказала, где ты можешь быть. И про Джареда сказала, но они его не нашли, потому что нет встречного запроса, а, если бы даже и нашли, входить в реабилитационный центр они права не имеют. Они как раз пытались обойти эти пункты закона, чтобы найти Джареда с малышом – они даже не знали, что деток у него двое – когда солдаты начали расчищать завал, им показалось, что плакал один малыш. А тут я в системе нарисовалась. Они все бросили и понеслись ко мне! А я тоже сказала, что волнуюсь за сына… Это было всего несколько часов назад – ты в это время в отключке был! А, когда я полетела в центр к Джареду, я там даже устроиться не успела, как маме позвонили из госпиталя – сказали, что ты очнулся, но не помнишь, кто ты и не разговариваешь, вот мы с папой и мамой испугались и помчались сюда – нам сказали, что ты так быстрее вспомнишь… - Так, я немножко начинаю понимать, – перебил парень: – Не понимаю одного – где Джаред? – сформулировал Дженсен мучающий его вопрос. - Дженс, его не выпускают пока. Такие правила. Но он очень о тебе волнуется! Теперь он знает, что ты в порядке и, как только ему дадут документы, и тебе тоже, то есть убедятся, что ты относился к нему хорошо, я думаю, он сразу же… Понятно… Дженсен закрыл глаза. Все хорошо – его просто пока не пускают. Маккензи была поймана, но призналась, кто она, через трое суток, поэтому ее не выпускали так долго. Еще несколько часов – на проверку, и она здесь. Джареда, как многих омег, держат дольше, потому что они пострадали, потому что боятся снова отдать их в нехорошие руки, потому что… короче, на эту проволочку есть миллион причин! Но Джаред – жив, сыновья тоже, с ними все хорошо. Мак их видела, забрала своего сына и даже успела немного пообщаться с самим Джеем. И Джаред, предположительно, скучает и прибежит, как только сможет сам и если ему разрешат, убедившись в лояльности самого Дженсена… Фу-х… как же все сложно и как же он устал… В дверь заглянула Алона – помахала Маккензи. Бета привстала: - Я пойду. Ты после операции и нас уже давно выгоняют… - Ты увидишь сегодня Джареда, Мак? – Дженс поймал сестричку за руку. - Думаю, да. Я попросила родителей пока не забирать меня из центра. Понимаешь, тут со всеми этими делами у меня молока нет почти, а Джаред.. ну, в общем, он не против продолжать… Продолжать кормить двоих малышей. Всего лишь… Хотя, наверное, и это пока неплохо... Ошейник, сказали, сняли. Омег освобождают. Он может и отказаться теперь от этого – имеет полное право… - Передай ему, – Дженсен думал: – скажи ему, что я… что я очень волнуюсь. И что мне лучше… Что я все вспомнил – пусть он не переживает. ВСЕ – так и скажи ему, понимаешь? И что… Дженсен не знал, ЧТО еще. Сказать, что любит? Джаред должен и сам об этом знать! Но… все теперь так жутко поменялось и запуталось! Джаред свободен – он теперь не его собственность, и если он захочет… если захочет… Оставалось только надеяться, что Джаред захочет его видеть, и Дженсен скажет ему все при встрече. А еще малыш… - Мак? – Дженс остановил сестру в дверях – она подумала, что он задремал, и уже выходила на цыпочках. Дженсен повернулся к ней, отодвинув рукой Алону, которая начала колдовать что-то с приборами: – Мак, как ты назвала сына, а то все «малыш» и «ребенок»? - Думаю, Генри подойдет! Как ты считаешь? Генри Эклз – нормально? - Нормально. А… а Джаред? - Сказал, с тобой посоветоваться хочет. Это же и твой сын тоже! Сказал, думает на букву «J» («Джей») что-нибудь подобрать, если ты не возражаешь… По традиции. Он чуть ли не Дженсеном хотел сына назвать – думал, что ты погиб... А теперь… Джейсон, как оказалось, есть уже. Джошуа, надеемся, тоже... Может, Джастин? Сердце-то как колотилось! Еще один – маленький Джей. Традиция, говорит… И Джаред хочет посоветоваться с ним, потому что он – отец. Дженсеном хотел назвать… Голова пухла! Джастин – пусть будет Джастин*… - Не возражаю, – улыбнулся натянуто, почти проваливаясь… - Вы с ума сошли! – зашептала Алона Тал, буквально выпихивая из палаты Маккензи: – Ему нельзя столько волноваться! Идите уже – подобру-поздорову отсюда! Это уж точно могло подождать до завтра! Вот же… налетели … Она прикрыла за родственниками дверь и наклонилась над Дженсеном – его сердце билось ускоренно, но он уже погрузился в сон – психика не выдержала напряжения, да и лекарство подействовало моментально – Дженсен отключился…***
Маккензи не обманывала – она на самом деле сказала брату правду... Но не всю… Было еще одно – Мак реально пообщалась с Джаредом всего чуть-чуть, пока не поступил тот тревожный звонок из госпиталя. Но то, что она поняла из слов Джея, и что волновало ее теперь, и то, о чем она пока не хотела говорить не оправившемуся после операции брату – это то, что сотрудники Конфедерации, в своем благом порыве, перегибали палку. То, от чего Человечество так мечтает избавиться, и от чего избавиться никак не может, настигло всех и на далеком Хоуме в двадцать шестом веке – повальное НАКЛЕИВАНИЕ ЯРЛЫКОВ! Теперь освободители, искренне считавшие, что ВСЕ омеги – безбожно угнетались, усиленно втирают ВСЕМ освобожденным омегам, что им нет необходимости возвращаться к своим бывшим рабовладельцам, потому что их теперь ждет совершенно иная, прекрасная и свободная, жизнь, в которой места бывшим хозяевам – не будет! Брат пока бороться не может. Но Маккензи сдаваться не собиралась… *Сноски: • Просто забавный сюжет: https://www.youtube.com/watch?v=GKVfj11ZfLc