The Covenant of Salt

Кэрол вышла из машины и, наклонив голову, прикурила свою сигарету. Тереза выбралась со своей стороны, а потом на асфальт спрыгнул Рузвельт, который ехал между ними. Тереза обошла автомобиль сзади и протянула поводок Кэрол. Та взяла его, подмигнула Терезе и выпустила в воздух облачко дыма. Они побрели через всю огромную парковку ко входу в супермаркет "А&P". Палящее солнце нещадно жалило их открытые плечи, и спасения этому не было - небо было ярко-голубым, без единого облачка. Им пришлось посторониться, чтобы их не сбила проезжавшая мимо в поисках парковочного места машина, и Тереза отступила, пропуская Кэрол вперед. Та прошла несколько шагов, а потом обернулась и стала в волнении глядеть через плечо Терезы. Она прошла спиной два шага, пока Ру, пытаясь угадать ее маневры, не оббежал ее вокруг и не запутался вместе с поводком в ее ногах. - Стой! - крикнула Тереза, и Кэрол вместе с Ру замерли, как вкопанные. Тереза помогла освободить поводок щенка, а потом поглядела туда, куда смотрела Кэрол - на свою машину. - Не волнуйся, с Маячком все будет в порядке, - мягко сказала она. - Здесь столько машин! Я не уверена, что смогу запомнить, где мы припарковались, поэтому стараюсь найти какие-то знаки, чтобы потом по ним определить местоположение Маячка. Тереза бросила на нее недоуменный взгляд: - Но здесь только один красный родстер! Я думала, Кэрол, что он достаточно заметен и так. Да, Эбби подключила свои связи, и теперь у Кэрол был новый, только что с завода, красный кабриолет "Нэш-Хили". Салон тоже был обшит красной кожей, а руль и колеса были белые. Машина выглядела шикарно, и была очень заметной даже на Мэдисон авеню. Они видели как-то раз черный "Нэш-Хили" и два белых, но красный был такой один. Они прозвали его Маячком, потому что люди оборачивались, чтобы посмотреть вслед автомобилю, и потому что его было отовсюду видно. Вот и сейчас, хоть они и свернули на перпендикулярную дорогу, Тереза пригнулась и, повертев головой, разглядела между капотами других машин ярко-красное покрытие Маячка. - Я знаю. Просто я боюсь, что кто-нибудь его поцарапает или залезет внутрь. Надо было поискать место поближе ко входу. - Да, и мы могли бы найти его, если бы приехали раньше часа на два, - пробурчала Тереза. - То есть, ты хочешь обвинить меня в том, что я долго спала сегодня, когда у меня заслуженный выходной? - Совсем нет, дорогая. Но я не хочу, чтобы ты волновалась. Мы не пробудем в магазине настолько долго, чтобы ты успела соскучиться по Маячку! Но предположение Терезы оказалось слишком оптимистичным. Как только раздвижные двери открылись перед ними, и они обе шагнули в прохладную громаду супермаркета, Терезу охватило недоуменное разочарование. Везде были толпы народу, сновавшие плотной, почти неотделимой массой туда-сюда, толкавшие перед собой тележки и тянувшие за руки детей всех возрастов. - Кэрол, - позвала Тереза и остановилась в нерешительности, но Кэрол ее не слышала, и поэтому Тереза позвала еще раз, но теперь гораздо громче. - Кэрол...ты уверена, что нам очень нужно туда? - О чем ты говоришь? Эбби же просила купить лед. И мы не так уж и надолго пришли, ты сама сказала. Сходи за тележкой, пожалуйста, а то у меня собака. Тереза пошла за тележкой и, вернувшись на прежнее место, не обнаружила там Кэрол. Вздохнув, она толкнула тележкой металлические дверцы входа и покатила ее по первому проходу. Она смотрела по сторонам и вскоре увидела Кэрол справа. Та что-то нашла на высокой полке и, встав на цыпочки, протягивала правую руку вверх. Тереза видела ее профиль: светлые изогнутые брови, прямой нос и губы, подкрашенные кораллового цвета помадой. Она видела, как напряглись мышцы на ее длинных ногах в белых теннисных тапочках, как красиво выгнулась спина и оформилась попа. В низком вырезе полупрозрачной рубашки-безрукавки с продольными белыми полосами показался край бюстгальтера - нежно-зеленого, как и ее шорты. Терезе казалось, что ничего не может быть прекраснее, чем Кэрол сейчас. И Кэрол всегда. И, как обычно это бывало, сердце Терезы забилось чаще, а дышать вдруг стало труднее. И странная смесь чувств: радость и вожделение, гордость и нежность стала заполонять ее, накрывая волнами, пробирающимися наружу в виде широкой и немного отрешенной улыбки. Тереза остановила тележку у стенда с распродажей товаров ко Дню Независимости и, схватив картонную шляпу-цилиндр, выкрашенную в звездно-полосатый триколор, нахлобучила ее на голову и быстро, пока не среагировал Рузвельт, приблизилась сзади к Кэрол: - Могу я пригласить вас на свидание? Кэрол обернулась и улыбнулась, подыгрывая ей: - Я не знаю...Мне нужно спросить разрешения. - Так вы заняты? Кто она, скажите мне? Я вызову ее на дуэль! - Прекрасная шляпа. - Спасибо, - Тереза сделала легкий реверанс, растягивая свою юбку за подол. Какой-то мужчина неподалеку от них обернулся и уставился на них, и они, тихо прыснув, поспешили удалиться вместе со своей тележкой и собакой. Кэрол осторожно сняла шляпу с головы Терезы, кинула ее в тележку и заботливо поправила ей волосы, выбившиеся из-под широкого тряпичного ободка. - А шляпа нам зачем? - Шляпу подарим Эбби. Кроме шляпы они взяли еще синий в белую звездочку шейный платок, который Кэрол, встав на колено, тут же со смехом повязала самому главному патриоту - Рузвельту. Смеясь и шутя, проталкиваясь между такими же страждущими до последних приготовлений к празднованию Четвертого Июля, они дополнили свои покупки собачьими консервами, сигаретами и несколькими пакетами со льдом. - Боюсь, что все это растает еще до того, как мы дойдем до машины, - объявила Кэрол, когда они встали в очередь в кассу. Поглядев друг на друга, они снова хихикнули, и Тереза вдруг всем сердцем возжелала, чтобы так было всегда, чтобы Кэрол всегда смотрела на нее таким взглядом, полную трактовку которого знает лишь она одна: взглядом, так много обещавшим, взглядом, заставляющим забыть, что кто-то вообще существует на свете, кроме них двоих, взглядом этих серых глаз, жидкий огонь которых плавит ее мысли и, кажется, тело тоже. "Я люблю тебя, - говорили в ответ глаза Терезы, - люблю так сильно, что, даже если бы мне можно было сказать это вслух, я все равно не смогла бы точно описать свою любовь". - Чего ты так смотришь? - тихо, но резко сказала Кэрол, изучая глазами ее лицо. И словно взрезала своими словами тот уют, что образовался внутри Терезы, снова наполнив ее мир всем тем шумом и суетой, от которых удавалось спрятаться на мгновения, растворившись в этих глазах. А теперь все прошло, и снова - крики детей, скрипы тележек, шорохи бумажных пакетов. Шум вентиляторов под потолком, бесконечный говор людей, и даже музыка из радиоприемников где-то далеко. - Ничего, - сказала Тереза и нахмурилась. Кэрол сделала это специально: так резко и быстро вернула ее с небес на землю. Кэрол продолжала ее разглядывать, пристально, будто осторожно вскрывая ее мысли. Тереза недовольно выдохнула через губы и, облокотившись о тележку, отвернулась. - Что с тобой? Ты только что была веселая, а теперь... - Я в порядке, - закатила глаза Тереза. Ей вдруг стало жарко и захотелось пить. - Кажется, я поняла, в чем дело, - Кэрол наклонилась к ней поближе и тихо спросила. - У тебя эти дни? - Нет! Я бы не стала так радоваться и уже сказала бы тебе... - Может, они начались только что? - Нет...не думаю. - Значит, ты просто их ждешь? Поэтому твое настроение делает такие неадекватные скачки! - Ну, вообще-то да, они должны наступить со дня на день. Все нормально, Кэрол, я полностью себя контролирую. Это была минутная слабость. - Так и бывает, - пожала плечами Кэрол, выпрямляясь. - У тебя так всегда, поэтому я знаю. - Вот и неправда! - Правда-правда! Всегда очень заметно. Знаешь, я, пожалуй, пойду на улицу. Кажется, Ру надо в туалет. - Нет, Кэрол, не оставляй меня, мы же почти добрались до кассы. Здесь так жарко и... - Я хочу покурить перед тем, как садиться в машину. И Рузвельт должен сделать все свои дела до того, как мы снова тронемся в путь. Нам все еще не достает одной пуговицы, помнишь? - и, снова склонившись к Терезе - теперь к самому ее уху - она еле слышно произнесла. - Уверена, что тебе не нужно ничего купить для самой себя? Ты знаешь, о чем я... - Уверена! - Хорошо. Я буду ждать тебя снаружи. Будешь что-то пить? - Я хочу колу. - Договорились, - и, бросив долгий и странный взгляд на людей, стоявших за спиной Терезы, Кэрол и Ру стали протискиваться вперед сквозь людей с их гружеными доверху тележками. Оставшись одна, Тереза обреченно и рассеянно огляделась. Она поймала взгляд семейства, которое стояло в очереди следом за ней. Мать держала за плечи маленького мальчика, плотно прижимая его к себе и что-то яростно шепча на ухо своему мужу. Отец, вцепившись в тележку так же сильно, как его жена - в плечи его сына, поглядывал на Терезу со смесью любопытства и непонимания. Тереза не знала, как много из их разговора слышали эти люди и что именно они подумали. Кэрол говорила очень тихо, хоть и всем своим видом показала, кто она, утвердительно посмотрев на них перед тем, как уйти. Но она ушла...И, хотя Тереза выглядела сегодня очень женственно, их с Кэрол поведение многое могло сказать. Тереза заплатила за свои покупки и, сгрузив их обратно в свою тележку, повернулась к семейству, которое только было перестало обращать на нее внимание. - И да, нашу с ней собаку зовут Рузвельт! - громко сообщила она всем им и, ухватившись за свою тележку, медленно покатила ее к выходу, не дожидаясь недоуменных взглядов за спиной. Она весело выкатила тележку на улицу и огляделась. Кэрол не было около автоматов с газировкой, и Тереза спустилась с тележкой по пандусу на асфальт, направляясь к машине. Тележка громыхала всей своей металлической основой, отдаваясь вибрацией в руки Терезы, крепко державшие поручень. Из-за дребезжания Тереза не услышала приближения Кэрол. Она заметила ее, только лишь когда та, поравнявшись, крикнула ей в ухо: "Я люблю тебя!" и побежала дальше, подбадривая Рузвельта, звонко лающего и скачущего рядом с ней. Тереза с удовольствием заметила, что в одной руке Кэрол держала бутылку "Кока-колы". А потом показались знакомые места. Тереза уже более полугода не видела их, но не забыла. Казалось, все отпечаталось у нее в памяти навсегда, и эти пейзажи, то тут, то там появляющиеся у них на пути, приносили воспоминания, которые отзывались внутри Терезы светлой грустью. Она вспомнила, как часто ездила здесь с Кэрол. Как ехала первый раз, самый первый, и как пила кофе из термоса Кэрол. Как было ей холодно во второй раз, потому что Кэрол ехала с открытым окном, а потом они остановились и купили елку. И, в конце концов, как в тот раз, когда они уехали далеко-далеко, Кэрол сделала ее своей, еще крепче привязав к себе, навеки став для нее первой и единственной. Тереза в волнении взглянула на Кэрол. Та болезненно сдвинула брови и молча, глядя только перед собой, гнала машину. Тереза внезапно поняла, что и для Кэрол эти места навевали воспоминания, правда, совсем иного тона. Это был путь к ее дому, дому, где она жила вместе со своим ребенком. Тереза не знала, что сказать или сделать. Да она бы и не смогла ничего сказать - ветер ревел в ушах, и легкий шарфик, который она с утра повязала на голову, сильно трепыхался, хлопая концами. Она придержала его рукой, связав концы в жгут и обвязав их вокруг пальца. Вот дорога, которая вела в городок, на окраине которого стоял бывший дом Кэрол. Терезе показалось, что та сильнее сжала рулевое колесо - такими белыми казались сейчас ее пальцы с веснушками. Но дорога осталась слева и позади, и Кэрол потихоньку отпускала хватку и расслаблялась. Тереза поглядела на нее еще раз, когда они остановились на светофоре. Кэрол сжала губы, и вокруг них появилась морщинка. Она, будто почувствовав на себе взгляд Терезы, посмотрела на нее и невольно улыбнулась. Затем потрепала сидящего между ними Рузвельта, а потом перенесла руку обратно на панель переключения скоростей. И по мере приближения к месту жительства Эбби, до которого было теперь совсем близко, ее лицо прояснялось, как прояснялись и ее мысли. Кэрол нажала белую кнопку звонка, мелодично отозвавшегося красивым звоном за дверью. Она просунула свои пальцы в ладонь Терезы, и та сжала их. Она непроизвольно ощутила, как мгновенно взлетает вверх ее настроение, упавшее получасом раньше вместе с ее самомнением, затертым грустными мыслями. Теперь же она предвкушала длинный, радостный праздничный день с пикником и купанием в бассейне. Кэрол с ней рядом, и, возможно, ей удастся ее развеселить. Через минуту раздались быстрые шаги, дверь открылась, и на них поглядела запыхавшаяся Эбби. Она широко улыбалась, совсем как раньше. На ней было темно-синее в матросском стиле платье с двумя белыми полосками по подолу и широким красным галстуком-шарфом. Волосы ее были уложены в красивую прическу, и на макушке, немного справа, сидела элегантная красная шляпка. - Не слишком ли экстравагантно? - спросила Эбби, показывая на свое платье, а потом поцеловав в щеку Кэрол и Терезу. - А Виви уже здесь? - поинтересовалась Кэрол. - Да, она у бассейна, вы можете проходить сразу туда. Все уехали, и дом в нашем распоряжении. - Правда? Никого нет? - Никого, и я отпустила всех слуг, так что жарить барбекью будем сами. - Прелестно! - сказала Кэрол, переступая, наконец, через порог. - Все отлично, Эбби, - сказала Тереза. - Лично мне не кажется, что платье экстравагантное. Оно к лицу тебе, к твоим чудесным темным волосам и белой коже. - Только шляпка нужна другая, - перебила ее Кэрол. - Мы купили по пути, специально для тебя. - Не слушай ее, Эбби. Ты выглядишь просто сногсшибательно. - Ого! - воскликнула Кэрол. - Мы так и будем стоять здесь и ждать, пока растает весь лед? Они перенесли все покупки на кухню Эбби, и Кэрол попросила хозяйку дома налить ей выпить. Эбби поинтересовалась у Терезы, что будет пить та, и Тереза отдала голос в пользу апельсинового сока. - Серьезно? Но сегодня же Четвертое июля!- воскликнула Эбби, наливая в стакан виски для Кэрол. - Я пока воздержусь, - сказала Тереза. Она стала наблюдать, как Эбби, что-то спросив у Кэрол, достала из холодильника большой графин с соком, скорее всего, заботливо выжатым с утра ее кухаркой. Эбби кинула в высокий стакан несколько кубиков льда, наполнила его соком доверху и протянула Терезе. Она почти на нее не смотрела - они с Кэрол обсуждали каких-то общих знакомых. Подруги не виделись с того самого дня, как сидели на кухне у Кэрол и Терезы, но в тот вечер разговор тек совсем в другом русле, и Тереза понимала, что им обеим есть, чем поделиться друг с другом. Новостей, видимо, скопилось немало, потому что обе щебетали очень быстро и громко. Тереза понимала ровно половину из всего сказанного, потому что многие из произнесенных имен слышала впервые, и ни с чем не смогла ассоциировать. Она несколько минут слушала болтовню Эбби и Кэрол, а потом произнесла: - Ладно...пойду-ка я проведаю Женевьеву, а то она там совсем одна. Тереза вышла на задний двор и огляделась. Прямо посередине был длинный большой бассейн с голубоватой водой, блестящей на солнце. Слева вдалеке была беседка, и около нее под натянутым тентом стояла барбекью-машина. Вдоль правого края бассейна располагались лежаки, два самых дальних - в тени огромного пляжного зонта. Все кругом было украшено прямоугольными и полукруглыми флагами, что указывало на тематику их пикника. На одном из двух лежаков под зонтом Тереза и заметила Женевьеву в белом купальнике в мелкий черный цветочек, широкополой белой шляпе и солнечных очках. Голова ее была повернута к Терезе, но сама она не шевелилась, и за очками было не видно глаз, так что Тереза решила, что Виви задремала, разморенная жарой. Она медленно пошла вокруг бассейна и, когда до Виви оставалось всего пару шагов, та подняла очки на лоб и улыбнулась: - Привет, Терри. Отличное платье. Желто-синее платье Терезы было и правда интересного фасона: это был купальник-комбинезон с пышной юбкой, пристегивающейся широким поясом. Юбка была в складках, но все равно иногда при ходьбе было заметно, что она не цельная, а впереди есть разрез, открывающий шорты комбинезона. Кэрол должна была сегодня быть в платье такого же фасона, потому что это был очень пляжный вариант, который подходил к их сегодняшнему времяпрепровождению. Но Ру оказался другого мнения на этот счет и два дня назад отгрыз все пуговицы с лифа платья Кэрол. Кэрол настолько перепугалась, что щенок съел все пуговицы, что даже не стала его ругать. Позже они нашли пуговицы - все, кроме одной. - Привет, Вив. Спасибо. Ты тоже прекрасно выглядишь. - Как Кэрол? - Хорошо. Она скоро придет с тобой поздороваться. - Что ты пьешь? - Апельсиновый сок. Я пока еще не готова пить алкоголь - слишком рано для меня. А ты что пьешь? - Скотч, - Виви привстала, указав на столик позади себя, где в запотевшем широком стакане оставалось совсем немного жидкости ржавого цвета. - В Лондоне дело уже к вечеру, так что для меня время как раз подходит к тому, чтобы напиться. - Может, принести тебе еще? Мы привезли лед, я могу сделать очень холодный напиток, - сказала Тереза, насторожившись настроением Виви. - Нет, не стоит. Я попрошу Эбби, когда она вернется. Садись, посиди рядом со мной, - и Виви указала на соседний лежак. Сама она привстала, потянулась к пачке сигарет, достала две и одну подала Терезе вместе с зажигалкой. Тереза села в тень большого тряпочного зонта, и солнце перестало жечь ее плечи. Она с удовольствием отпила сок из своего узкого стакана, потом закурила и спросила Виви о ее делах и планах. - Я возвращаюсь в Англию после этого сезона. - Как? Насовсем? - Да, - пожала плечами Виви. - Меня здесь больше ничего не держит. - Мне казалось, тебе нравится работать с Айвором, - осторожно сказала Тереза. - Да, но...у меня есть парочка предложений из театральных кругов Лондона и Манчестера, - сказала Виви, выпуская дым вверх и не глядя на Терезу. - И я подумываю о том, чтобы принять одно из них. - Ну, если в работе все дело... - начала Тереза, а потом замолчала. Она тоже когда-то считала, что работа - превыше всего. Но потом оказалось, что ничего не может быть так же ценно, как быть с любимым человеком. Поэтому она спросила: - Эбби знает? - А что Эбби? - раздраженно бросила Виви, а затем добавила тихо, как будто бы виновато: - Я собиралась сказать ей сегодня, но пока не могу...Она такая веселая, я не хочу портить ей праздник. - Она будет очень расстроена. - Давай не будем об этом, - попросила Виви, поморщившись. - Разве мы не для веселья сегодня здесь собрались? И они стали веселиться. Кэрол взялась пожарить мясо для бургеров и сделать куриные крылышки в соусе "барбекью". Эбби с радостью вызвалась ей помогать, а Тереза, которая неважно себя чувствовала, сидела в беседке, попивая сок. К мясу принесли вино, и вскоре, привлеченные запахом готовящихся говяжьих котлет, Женевьева и Эбби присоединились к Терезе, перебравшись с солнца в тень беседки. Тереза наблюдала за ними. Они вели себя как подруги, хотя, пожалуй, Виви была подчеркнуто вежлива и наигранно мила с Эбби, как будто и правда чувствуя свою вину. А Эбби, ощущая это, нервничала и много пила. Тереза теперь, после разговора с Виви, не была уверена в том, что у той есть какие-то чувства к Эбби, и ей было жалко подругу Кэрол. Она понимала, что та не хочет рисковать и быть отвергнутой, и внутренне молила Женевьеву побыстрее объявить о своем отъезде обратно в Англию. Они сытно пообедали, и за столом потекли ленивые беседы. Кэрол отправилась обратно к машине для барбекью -готовить оставшуюся порцию куриных крыльев. Тереза наблюдала за ней. В уголке рта Кэрол тлела сигарета, и она прищурила глаз от едкого дыма. В одной руке у нее были длинные металлические шипцы, которыми она ловко переворачивала курицу на решетке. Курица стала шипеть, и Кэрол немного отпрыгнула назад, чтобы на нее не попал горячий жир. Быстрым движением руки она провела по лбу, и Тереза подумала, что ей, должно быть, крайне неприятно в такую погоду стоять там, около пышущей жаром машины. Кэрол, не отрывая взгляд от решетки с курицей, переступила с ноги на ногу, потом, как заправский моряк, обхватила сигарету всеми пальцами свободной руки и, крепко затянувшись, вынула изо рта и затушила бычок в пепельнице. Тереза улыбнулась. Ей нравилось находить в Кэрол что-то новое. Ей казалось, что она может до конца своих дней снова и снова открывать для себя Кэрол и сама открываться ей. Она знала, что между ними столько еще всего неизведанного, столько всего нового у них впереди, что, несмотря на насыщенность каждого дня с Кэрол, она с нетерпением смотрит в будущее, уверенная в том, что оно привнесет еще больше любви в их жизнь. Стали спускаться сумерки, и краски окружающего мира теряли насыщенность. Эбби и Виви весь последний час сидели друг напротив друга на лежаках, и Эбби что-то мило говорила Виви, держа ее руки в своих руках. Тереза и Кэрол остались в беседке, то и дело поглядывая в сторону двух женщин, с нетерпением ожидая, когда они уже, наконец, объяснятся друг с другом. Но вот Тереза увидела, как Эбби замолчала и резко отстранилась, удивленно уставившись на Виви. Та протянула было руку, пытаясь погладить Эбби по щеке, но Эбби, резко повысив голос почти до вскрика, вскочила с шезлонга и, бросив несколько слов Виви, развернулась и быстро скрылась в доме. Тереза и Кэрол молча наблюдали, как раздосадованная Женевьева замерла на несколько секунд на месте, а потом вдруг скинула свою накидку и, сделав шаг к краю бассейна, ловко подпрыгнула и нырнула, выставляя руки вперед. Кэрол и Тереза переглянулись, и Кэрол, цокнув языком, покачала головой. Рузвельт, спящий у них в ногах, дернулся во сне, и Кэрол погладила его ногой по животу, успокаивая. - Не понимаю, - раздался тихий голос Кэрол, разбавляя равномерный звук всплесков воды в бассейне. - Она должна была поцеловать ее, а не убегать. Они обе все знают, так почему же Эбби никак не может взять все в свои руки? - Ты тоже ждала, хотя знала, что ты мне очень нравишься. - Это было другое. Я не хотела тебя впутывать в свои проблемы, в то, что я тогда переживала... - Конечно, поэтому ты взяла меня с собой в путешествие. - Я думала, что увожу тебя от Харджа и всего того, что окружало меня дома. Я не подозревала, что все это будет волочиться за нами через всю Америку... Тереза глядела, как Кэрол медленно допивает виски и тяжело ставит пустой стакан на стол. Она была пьяна и склонна к меланхолии, и Тереза не хотела, чтобы остаток вечера они обсуждали то ужасное прошлое и ту боль, через которую обе прошли так недавно. Кэрол докурила одну сигарету и сразу же зажгла вторую, и Тереза, на которую она теперь не обращала внимания, потеряла терпение и встала со своего места. - Куда ты? - спросила Кэрол, будто очнувшись. - Пойду, поговорю с Виви, скажу ей, что она должна пойти к Эбби. - Не надо. - Почему? - Поехали лучше смотреть салют. - Что? - опешила Тереза, которой показалось, что она ослышалась. - Я хочу поехать посмотреть фейерверки в Джерси-Сити, - чуть улыбаясь, произнесла Кэрол, глядя теперь прямо на Терезу и выпуская дым уголком рта. - Вдвоем? - Да. - Это же далеко. - Мне казалось, у нас есть роскошное средство для передвижения на большие расстояния. - Но ты пьяна, Кэрол, и я не пущу тебя за руль! - Значит, поведешь ты. - Я тоже выпила. Я не хочу разбить Маячок. И подвергнуть твою жизнь опасности. - Ну, если я поведу, то жизни наши будут в еще большей опасности, - Кэрол потушила сигарету о край пепельницы, а затем поднялась на ноги и потянулась. Рузвельт, мигом почуяв, что его хозяйка куда-то уходит, встрепенулся и вылез из-под стола, намереваясь следовать за ней по пятам. - Пойдем. Мне надо освежиться, я не могу лечь спать настолько пьяной. - А Эбби и Виви? - спросила Тереза, выбираясь из беседки и идя следом за Кэрол. - Ну, у них будет, чем заняться. Плеск воды прекратился, и Тереза увидела, что Виви остановилась, схватившись за край бассейна, и теперь с интересом смотрела на них. Кэрол, улыбнувшись, помахала ей и продолжила идти к дому. Следом за ней семенил сонный щенок, а Тереза растерянно замыкала шествие. В большой гостиной горел один торшер у дивана в дальнем углу, а все остальное было погружено во мрак. Кэрол, очень хорошо, по-видимому, знавшая расположение комнат, решительно прошла в кухню и открыла холодильник. - Давай-ка покормим Ру, чтобы он не сильно обижался, что мы оставили его здесь, - сказала Кэрол, доставая одну из собачьих консерв. - Куда это вы собрались? - донесся глухой голос Эбби из гостиной. - Смотреть салют в Джерси-сити, - крикнула ей Кэрол, будто заранее зная, что Эбби их услышит. - Вы с ума сошли, - сказала Эбби через паузу. - Вы пьяны, а ехать далеко. - Вовсе и не далеко. И Тереза совсем трезва. Да, милая? Тереза ничего не ответила. Она набрала воды в стакан и понесла его в гостиную. Эбби сидела на диване, освещаемая торшером. Тереза протянула ей воду и увидела, что щеки Эбби мокры от слез. - Спасибо, Тереза. Может, вы все-таки останетесь? - Куда вы едете? - донесся до них еще один голос, и Тереза с Эбби обернулись. В дверях, ведущих на задний двор, стояла Виви, накинувшая на плечи большое махровое полотенце. - Кэрол хочет посмотреть салют. - На Манхэттене? - В Джерси-сити делают свой салют, - сказала Кэрол, появляясь в гостиной. - И он не хуже, чем на Манхэттене. - Вам, правда, хочется куда-то ехать сейчас? - недоверчиво поинтересовалась Виви. - Очень сильно. А вы присмотрите пока за Рузвельтом, хорошо? Пока они суетливо собирались, ничего толком не беря с собой, пока обе умылись и поправили прически, большие напольные часы в гостиной уже показывали половину десятого. Эбби и Виви, поначалу стараясь не обращаться напрямую друг к другу, окончательно растаяли и безмолвно помирились после следующего инцидента. Тереза и Кэрол сели в машину, а Эбби, Виви и Рузвельт вышли провожать их на крыльцо. Как только автомобиль отъехал от дома, щенок резко рванул за машиной. Виви закричала, пытаясь дозваться Терезу, а Эбби кинулась в погоню за щенком. Машина остановилась, Кэрол, смеясь, поймала собаку, вручила ее подбежавшей к ней Эбби, а Тереза с удовольствием отметила, что и Виви начала смеяться. Все развеселились, и Тереза вернулась за руль в совершенно ином настроении. - Который час? - спросила она, когда они выехали на дорогу. - Без семи, - ответила Кэрол, бросив взгляд на свои наручные часы. Тереза прибавила газу. Они ни за что не успеют доехать до Джерси-Сити к началу салюта! Самое вероятное - они смогут посмотреть вторую половину и самый конец. - Не гони так, - мягко сказала Кэрол. - Но мы можем не успеть. - Мы пропустим нужный поворот, если ты будешь так нестись. У меня все рябит перед глазами. Тереза подумала, что слова Кэрол никак не вяжутся с ее предыдущим решением ехать в Джерси-сити. Теперь она, видимо, наметила иную цель. Тереза ничего не сказала, но скорость сбавила. Вскоре Кэрол указала на приближающийся перекресток и попросила свернуть там налево. Потом она дала Терезе еще несколько указаний, и, в конце концов, они оказались у небольшого сквера, пестрящего синим, белым и красным. В сквере было шумно, и оттуда пахло жареным мясом. Люди еще праздновали Четвертое июля, смеялись и веселились так, словно наступившая темнота нисколько не сбавила их энергии и не помешала их времяпрепровождению. Конечно, то тут, то там были зажжены фонари, отбрасывающие кружочки желтого света, но группы людей были повсюду, и шум слышался даже из самых темных мест. Кэрол вышла из машины и забралась с ногами на капот. Тереза последовала ее примеру, и сразу же, не дав ей опомнится, что-то громко хлопнуло, и небо окрасилось в красный и зеленый цвет. Все закричали и захлопали, и Тереза поняла, что это взорвался фейерверк, установленный кем-то в центре сквера. И пока она зачарованно наблюдала за очередным снопом искр, разбрызганных по ночному небосклону, где-то вдалеке раскрылся еще один букет звездочек, гораздо больше, чем тот, что был прямо у нее перед носом. И так они начали взрываться и многоцветно полыхать то по очереди, то вместе: маленький местный салют, и большой, глухо ухающий фейерверк из Джерси-Сити. Тереза почувствовала, как ее охватывает непонятная, детская радость и странное единение с теми людьми, которые так же, как и она, сидели или стояли задрав головы, сопровождая криком каждый взрыв искр в небе. И рука Кэрол нашла в темноте ее руку, и Тереза благодарно сжала ее пальцы несколько раз, и услышала, как Кэрол рассмеялась в темноте. И так они сидели целых пятнадцать минут, пока длился салют, и сердце Терезы прыгало у нее в груди от счастья. Когда Тереза снова припарковалась на подъездной дорожке у дома Эбби и вышла из машины, Кэрол поймала ее и стала целовать. Где-то прощебетала ночная птица, издали донесся смех и окрики. Среди смеси сладких духов Кэрол, запаха алкоголя, сигарет и легкого - "барбекью" , Тереза уловила аромат самой Кэрол и с наслаждением вбирала его в себя носом и ртом. Ее руки забрались под рубашку Кэрол, пальцы пробежали вверх по спине, а потом, полубессознательно, Тереза вонзила ногти в кожу Кэрол и провела ими вниз. Кэрол застонала, откинув голову назад, и Тереза проговорила сбивчивым голосом: - Пойдем в спальню. Кэрол повела ее по темноту и тихому дому в одну из спален. Глядя на широкую кровать, застеленную красивыми бежевыми простынями, Тереза спросила: - А что, если мать Эбби вернется преждевременно? - Не вернется, - ответила Кэрол, отбрасывая с постели покрывало. - Иди поскорей в ванную, а потом пойду я, а то я пахну, как жареная курица. Тереза выскочила из душа через десять минут и в одном полотенце вошла в спальню. Кэрол сидела в кресле у открытого окна и курила. На нее падал лунный свет, серебря ее волосы и кожу. Одна нога ее была закинута на другую, и носком своих тапочек она выводила круги. Обернувшись к Терезе, Кэрол окинула ее долгим взглядом, потом рывком поднялась с кресла и, затушив сигарету, подошла к ней. - Сегодня один из самых лучших дней моей жизни, - тихо сказала Кэрол. - Он еще не закончился. Так что может быть еще лучше. Пока Кэрол умывалась, Тереза, забравшись под прохладные простыни, слушала мерное жужжание вентилятора с большими черными лопастями, гонявшими воздух под потолком. А потом до нее стали доноситься такие звуки, которые ни с чем нельзя было перепутать. Какое-то время Тереза лежала, изумленно и против воли прислушиваясь, а потом захихикала, тут же прикрыв рот рукой, словно боялась, что ее могут услышать. Из ванной вышла Кэрол, взлохмачивая рукой мокрые волосы. На ней тоже было полотенце, которое она сейчас, подходя к кровати, сбросила прямо на пол. Тереза на миг забыла обо всем на свете, с упоением глядя, как Кэрол, как кошка, потянулась и поползла по кровати. - Ну что, мы успеваем? - в нетерпении спросила она, скинув простынь с Терезы. - Кэрол, тихо! Послушай! Кэрол чуть склонила голову, прислушиваясь. Потом на лице ее стала расползаться улыбка, и она хмыкнула: - Ну наконец-то! Надеюсь, теперь все неясности между ними наконец сглажены. И да, нам придется догонять их, у нас уже как минимум один штрафной. - Штрафной! - рассмеялась Тереза, извиваясь и шутливо отталкивая от себя Кэрол. - Я так не могу теперь! Не могу, когда они там... - Хватит скромничать! Я тоже не хочу слышать это, и лучше буду слушать кое-что другое, - и, подавшись назад, Кэрол опустила голову между коленей Терезы.