The Covenant of Salt

Тереза сидела за столом в кабинете, нахмурив лоб и склонившись над разложенными перед ней бумагами. Окно позади нее было распахнуто, но воздух с улицы совершенно не спасал от жары. Возможно, он даже усугублял ее. Аппарат кондиционирования был установлен только в спальне, но там не было большого стола, за которым Тереза могла бы расположиться и поработать. Она взяла стакан, стоящий перед ней, и сделала несколько глотков. Вода нагрелась и теперь не приносила желаемого облегчения. С улицы доносилась повторяющаяся мелодия вагончика с мороженым, и Тереза какое-то время пыталась отрешиться от назойливого звука. Вскоре вагончик уехал – мелодия стала затихать вдали. И, как только мозг Терезы будто бы снова заработал, из столовой раздался далекий смех. Тереза вздохнула. Это должен был быть их с Кэрол совместный выходной. Вечер, правда, они бы провели раздельно: Тереза шла на собрание в театр, а Кэрол встречалась с Тамарой де Лемпицка. Кэрол объяснила, что именно на сегодняшнюю дату они с Тамарой договорились тогда на вечеринке. И Кэрол сказала, что та пообещала найти для магазина подходящих клиентов. - И ты согласилась? - взволнованно спросила Тереза. - Да. А почему бы и нет? - пожала плечами Кэрол,- Я получу проценты с каждого договора, который мне удастся заключить. Тереза хотела бы провести этот день с Кэрол и наполнить его впечатлениями - такими, чтобы Кэрол сполна хватило до самого вечера. Они должны были провести вместе всю светлую часть суток, но Терезе с утра позвонили из театра и попросили подготовить срочный отчет по ее тематике - о том, как проходит процесс подготовки декораций, и на какой он сейчас стадии. На собрании будет присутствовать инвестор, сказали Терезе, и очень важно, чтобы отчет был написан на доступном языке. Дело было небольшое, но все-таки требовало времени. Раздосадованная, она сообщила Кэрол, что ей надо будет поработать. Кэрол ответила, что тогда она позвонит Эбби и пригласит ту в гости. Теперь Эбби и Кэрол сидели в столовой и, как обычно, громко разговаривали и смеялись. Тереза не могла просто взять и закрыть дверь в кабинет - тогда бы она вообще лишилась циркуляции воздуха. Открытая дверь давала возможность слабому сквознячку гулять по ногам. Но никакой звукоизоляции не было. Тереза чувствовала нарастающее раздражение: она хотела быть с Кэрол, а не корпеть над бумагами в такую жару! Раздались шаги, а потом в комнату заглянула Эбби, хватаясь за косяк двери рукой с темно-красными ногтями: - Привет! - Привет, Эбби, - Тереза откинулась на стуле, отложив карандаш, - Как ты? - Я-то прекрасно. А ты как здесь, бедняжка? - Нормально. - Не хочешь мартини со льдом? - Нет, спасибо. Не думаю, что в такую жару алкоголь поможет мне с концентрацией. - Ладно, - Эбби пожала плечами, - Как хочешь. Мы на кухне, если что. - Хорошо. Когда Эбби ушла, Тереза посетила мысль, что та не предложила никакой альтернативы алкоголю. Она сидела, перечитывая то, что успела написать. Кончиком пальца Тереза водила по грифелю карандаша. Где-то далеко внизу, на улице, детский голос пронзительно кого-то позвал. Тереза посмотрела на свои пальцы: один из них был серебряно-серый от грифеля. Надо было бы сходить за салфетками и за водой. Тереза вышла из кабинета и, пока пересекала гостиную, слушала разговор Кэрол и Эбби. - ...Кровать? - Да. В стиле Людовика XIV. - Ах, она старая..! - это была Эбби, - О, но я тебя уверяю, кровать там будет. И, возможно, ты даже успеешь заметить, какой именно Людовик на ней спал. - Что ты имеешь в виду? - спросила Кэрол. В столовой, казалось, было еще жарче из-за распахнутого настежь широкого окна кухни, и душно пахло летом. Кэрол сидела на одном стуле, положив ноги на второй, и курила. На ней были короткие красные шорты и белая безрукавка, завязанная на животе узлом. Тереза ступила в пятно солнечного света, переползшего через подоконник и распластавшегося на полу, и ощутила босой ступней сильно нагретый паркет. Она достала графин с водой из холодильника и, наполнив стакан, бросила взгляд на Кэрол. Та, оказывается, все это время следила за ней из-под прищуренных глаз, но сейчас снова стала глядеть на Эбби, которая до сих пор подробно описывала апартаменты Тамары де Лемпицка недалеко от Саттон Плэйс. - А ты откуда знаешь такие подробности, Эбигейл? - Кэрол лениво приподняла голову со спинки стула, - Ты что же, успела побывать там? - Нет, но одна хорошая подруга Виви успела, - сказала Эбби. Она открыла свой портсигар, достала сигарету и, прежде чем сунуть в рот, торжественно добавила, - Она говорила, ночь была великолепной. Кэрол тряхнула головой и усмехнулась. Тереза подошла к столу, взяла несколько ломтиков лимона, лежавших на красивой тарелке с темно-синей окантовкой, и бросила себе в стакан. - Ну, еще бы, - совсем тихо пробормотала Кэрол, но Тереза ее услышала. - Я раньше не принимала все это всерьез. Но потом, послушав эти рассказы о Тамаре... - Рассказы? Это всего лишь слухи! - Кэрол дернула плечом. - Во всем есть доля правды...Если же все эти россказни правдивы хоть на часть, то на твоем месте, Тереза, я бы поехала сегодня с Кэрол. - Я не могу, к сожалению, - бесстрастно ответила Тереза, - У меня собрание в театре. - К тому же, Тереза знает, что ей не о чем беспокоиться, - добавила Кэрол, переводя взгляд с Эбби на Терезу. Тереза улыбнулась Кэрол, но улыбка вышла какая-то искусственная. Она поспешила скрыться из столовой, потому что не хотела показывать Кэрол свои сомнения и тревоги. Ни к чему это было, и ни к чему хорошему бы не привело. Не могла же она запретить Кэрол ехать к Тамаре? - Ой ли? - А что? По твоему, раз мне нравятся женщины, и Тамаре нравятся женщины, закончить мы обе должны друг с другом в постели? Между прочим, я люблю Терезу. И не собираюсь ей изменять. Ни с Тамарой, ни с кем-то другим... Слышишь, Тереза? Тереза, которая уже прошла половину гостиной, остановилась, поставила стакан на первый попавшийся столик, кинулась обратно в столовую и обвила свои руки вокруг шеи Кэрол. Затем она поцеловала ее в щеку два раза и безмолвно удалились. - Завидный уровень доверия, - услышала она голос Эбби за спиной. - О чем ты?.. Кстати, Тамара вообще не в моем вкусе. - С этого и надо было начинать! Вернувшись обратно в кабинет, Тереза заметила, что там, оказывается, было гораздо прохладнее, чем в столовой. Она благодарно опустошила свой стакан с кисловатой водой и вернулась к своему отчету. Она только придумала, как покороче записать длинный перечень материалов, как вдруг услышала музыку. Музыка доносилась не с улицы, а из их гостиной, и была достаточно громкой, чтобы мешать ей. Тереза в ярости бросила карандаш и, упершись руками в стол, вскочила со стула. Пытаясь сохранять спокойствие, она буквально пролетела гостиную и остановилась на пороге столовой. Кэрол стояла, наклонившись и что-то ища в холодильнике. Тереза молча подождала, пока она не повернулась и не заметила Терезу. - Кэрол, я работаю. - Музыка слишком громкая? - Именно. - Прости, детка. Ты не можешь закрыть дверь? Кэрол говорила совершенно серьезно, и Тереза от негодования долго не знала, что сказать. Потом она произнесла: - В кабинете жарко, и будет еще жарче, если я закрою дверь. Вы можете выключить музыку? - Да, конечно. Извини, пожалуйста. Тереза бросила быстрый взгляд на Эбби, которая зачарованно смотрела в окно, положив подбородок на согнутую в локте руку, и снова ушла в кабинет. Еще через полчаса борьбы со зноем, который, казалось, растапливал все ее мысли, Тереза перечитывала готовый отчет и пыталась на слух определить его удобочитаемость. Трудные для понимания места она подчеркивала и тут же пыталась перефразировать. Зазвонил телефон. Тереза услышала, как Кэрол сняла трубку в гостиной и сказала: - Тамара? Да, здравствуйте. А потом она рассмеялась. Так смешить умела ее только Эбби, и Тереза всегда завидовала этому. Теперь ее сердце стучало так громко, что заглушало своим стуком голос Кэрол. Тереза выскочила из кабинета и направилась в прихожую. Она переступила через спящего у двери Рузвельта и стала искать свои туфли. Рузвельт проснулся и встрепенулся. Пока она обувалась, он зубами снял с петли у двери свой поводок и теперь жалобно смотрел на Терезу, положив его у своих лап. - Тереза? Куда ты? - крикнула ей Кэрол. Не ответив, Тереза пристегнула поводок к ошейнику Ру. Пес радостно завилял хвостом. Кэрол гуляла с ним утром, но разве собака когда-нибудь откажется от внеочередной прогулки? Тереза схватила свою сумочку и услышала, как Кэрол опять позвала ее. - Я пойду освежусь, - крикнула она и добавила перед тем, как захлопнуть за собой дверь, - Пока, Эбби! Тереза открыла дверь на улицу, и душная влажность воздуха словно приклеилась к ней. Она нацепила солнечные очки и какое-то время бездумно брела вверх по Мэдисон авеню, привыкая к жаре. Она думала о сегодняшнем дне, пытаясь собрать в кучу все посетившие ее мысли и эмоции. Она вспоминала слова Кэрол, ее спокойный, убедительный голос, которому хотелось верить. Да разве были когда-то причины не доверять Кэрол? Но и подобных ситуаций раньше не было. Терезе не на что положиться: видимо, ей надо подождать, что будет. Раз Кэрол сказала, что ей не стоит волноваться, то она и не должна. Но Эбби волнуется! А Эбби знает Кэрол дольше, чем она, Тереза... Терзаясь сомнениями, Тереза свернула на улочку, ведущую к Пятой авеню, и увидела впереди "Деликатессен". Она зашла в магазин, чтобы купить холодной сельтерской. В небольшом помещении, кроме продавца, были трое мужчин в разных концах магазина, и одна женщина. Тереза прошла к полке с водой и содовой, взяла бутылку и пошла к кассе. По пути, почти автоматически, она схватила небольшую упаковку с картофельными чипсами, и все вместе передала кассиру. "Может быть, надо было дать Кэрол знать, что мне не все равно?" - рассуждала Тереза, пока кассир отсчитывал ей сдачу, - "Может, Кэрол ждала какой-то моей реакции, и поэтому провоцировала меня весь день? Но это глупо! Она же прекрасно видела, как тяжело мне было работать тогда, когда мы планировали провести день вместе! Зачем же она еще больше усугубляла ситуацию?". Тереза нахмурилась, вспомнив обиду. Она протянула руку за монетками, которые давал ей кассир, поблагодарила его, взяла бутылку воды и быстро вышла из магазина. Она пошла дальше по улочке, стараясь приспособить темп шага так, чтобы не ощущать неудобств от зноя. Не успела она дойти до конца блока, как почувствовала, что кто-то маленький и черный пробежал у нее между ног. От неожиданности она остановилась, глядя как французский бульдог - а это был именно он - фыркая, напрыгнул на Рузвельта, пытаясь игриво куснуть его за бок. Рузвельт заметил пса и принялся бегать вокруг Терезы. Та с надеждой обернулась и действительно увидела прошлогоднего незнакомца, хозяина Хьюго. Он улыбался ей все той же очаровательной улыбкой и протягивал какой-то кулек. На нем были бежевые штаны и цветастая рубашка с коротким рукавом, а глаза прятались за стеклами круглых солнцезащитных очков. - Вы забыли в магазине. Держите. Тереза поблагодарила и взяла у него из рук бумажный пакет. - Июнь - тот месяц, когда мы обычно с вами встречаемся, - сказал он. Тереза рассмеялась. Она почувствовала, как внезапно на душе у нее стало легче. - Куда вы идете? Снова читать? - А вы - снова за хот-догами? - Как вы угадали? - У вас голодный вид. - В самом деле? - удивился он. Тереза смутилась и ничего не ответила. Она переложила поводок Ру из одной руки в другую и пошла вперед. Прошлогодний незнакомец последовал за ней, сунув руки в карманы брюк. - Так что вы читаете сейчас? - спросил он, поглядев на нее. Они перешли Пятую и отправились дальше. - Ничего, если честно. Я просто вышла прогуляться. - Не хотите пойти в Брайант-Парк? Если у вас, конечно, нет никаких особых планов. - С удовольствием, - согласилась Тереза, пытаясь заметить по его лицу, обрадуется ли он. Он всего лишь улыбнулся, хотя и более воодушевленно, чем улыбался до этого. - А вы читаете что-нибудь интересное? - "Старик и море". - Это же Хемингуэй, если я не ошибаюсь? Его первая книга за последние лет десять, наверное? - Вы имеете в виду "По ком звонит колокол" - ту Вы помните как последнюю? - нахмурился незнакомец. Он поднял Хьюго на руки, потому что они переходили большую дорогу. - Да-да. - Вообще-то, после этого - а это было, действительно, больше десяти лет назад - Хемингуэй написал еще две новеллы. Правда, они не получили широкой огласки, и остались никому не известными. А книга "Старик и море" - да, она принесла ему славу! - И откуда вы знаете такие подробности? Вы сами писатель? Или, может быть, школьный учитель? Незнакомец усмехнулся себе под нос, а потом взглянул на Терезу, которая с интересом ждала его ответа. Впереди уже был виден парк - густо-зеленый островок посреди бетона и стекла зданий, раскаленных на солнце. - Нет, литература - это мое хобби. А по профессии я летчик. - Летчик! - воскликнула Тереза, - Гражданская или военная авиация? - Военная. - Так вы что же... - В отпуске. Терезе было очень любопытно, но она не знала, с чего начать спрашивать. В голове рождалось множество вопросов, но все они застывали у нее на губах. Она не хотела показаться глупой и примитивной, интересуясь о войне. Поэтому она замолчала. Они пришли в парк. Их обступили кусты и деревья, отбрасывая спасительную тень. То тут то там расположились игроки в шахматы, и проходили ожесточенные интеллектуальные бои. Бои! А вот он ведет настоящие бои, там, в Корее... Он предложил Терезе сесть на одну из лавочек, и она в задумчивости опустилась рядом с ним, а Ру улегся на земле под лавкой. Она смотрела на его руки, которые он скрепил, положив локти на колени. Тереза представила, как он держит штурвал самолета, направляя его вверх к облакам. Как хмурится от сосредоточенности его лицо, и как от напряжения проступают на кистях вены. Она вдруг поняла, что до сих пор даже не знает его имени. - Вы огорчены? Война не веселая штука, понимаю. - Я вдруг подумала о бренности жизни, - сказала Тереза, оглядываясь вокруг себя. Потом она медленно продолжила: - Все эти люди...они живут и не подозревают, что где-то в этот же самый момент их соотечественников убивают... - Я бы сказал: надо думать о бренности войны, о ее никчемности. Вместо того, чтобы убивать друг друга, люди могли бы сосуществовать в мире, созерцая и изучая нашу Вселенную. Он сжал ладони, и на руках его действительно выступили вены. Руки были покрыты темными волосами почти до самых запястий. Тереза подумала, как эти руки сильно отличались от рук Кэрол и как странно было видеть так близко такие длинные и наверняка жесткие волосы. Ру лежал около ее ног, с собачьим удивлением следя за Хьюго, который вольно бегал от куста к кусту. Незнакомец спросил, кивая на него: - Я смотрю, Рузвельт за год стал совершенно другим. Ведет себя как и подобает взрослому псу. - Да, он стал спокойнее, - улыбнулась Тереза, проведя рукой по гладкой голове пса, - А еще он такой вялый из-за жары... Мило, что вы помните, как его зовут. - Ну, его хозяйка мне свое не сообщила. - Меня зовут Тереза Беливет, - живо отозвалась Тереза. - А я - Дэвид Росс, - он пожал ее руку, - Будем знакомы. Они разговаривали очень долго. Он рассказал ей, на каких самолетах летает, а она - о своей работе в театре. Только о личной жизни они не говорили. Дэвид не спрашивал, а Тереза не стала интересоваться сама. Потом Дэвид сходил за хот-догами для себя, Хьюго и для нее, и купил холодной воды. Тереза выпила свою сельтерскую. Она больше не чувствовала и малейшего неудобства рядом с ним, словно ее интуиция подсказала ей ответы на все мучившие ее вопросы. И ответы эти были:"Ему можно доверять. Он будет твоим другом. Он уже твой друг". И, сама толком не зная, почему - может, ощущая прохладный вечерний ветерок и будучи благодарной за него всему миру, Тереза предложила Дэвиду встретиться еще раз. - С удовольствием, - улыбнулся он и провел рукой по волосам: от макушки и назад. - Приходите ко мне в театр, я работаю в Виллидж, – сказала Тереза, открыв сумочку и перебирая в ней в поисках того, на чем она могла бы записать для него свой номер телефона. Она нашла карандаш – тот, которым писала отчет и который ненароком взяла с собой – а бумагой послужил старый кассовый чек. Тереза написала свой домашний номер: - Позвоните мне, и мы договоримся. - Обязательно позвоню – пообещал Дэвид, кивнул ей на прощанье, свистнул Хьюго и ушел первый. Дома никого не было. На столе в столовой был беспорядок, оставленный Кэрол и Эбби. Тереза отвернулась и прошла в кабинет. Ее отчет был, в принципе, завершен, ей оставалось только набрать все на печатной машинке. Тереза принялась за дело и закончила все в четверть седьмого. Потом она вернулась в кухню, убрала со стола беспорядок, сполоснула бокалы для мартини и в половине седьмого поехала в театр. Собрание прошло достаточно быстро, и, чтобы быстрее увидеть Кэрол, Тереза поймала такси. Она открыла дверь своими ключами и вошла в темный холл. - Кэрол! - позвала Тереза. Но только Ру прибежал к ней, радостно виляя хвостом и звеня металлической бляшкой на ошейнике. В квартире было теперь гораздо прохладнее, и Тереза почувствовала, что проголодалась. В холодильнике она нашла сыр и съела несколько кусочков с соленым печеньем. А потом ее поглотил страх. Страх от осознания того, куда ушла Кэрол. Страх за то, что она могла остаться с Тамарой: женщиной гораздо более подходящей для Кэрол по статусу и интересам, более опытной, чем она, Тереза. Или, если это будет не Тамара, то может быть кто-то другой. Тереза поняла, что она не сможет пережить измену. Она прошла в гостиную и дрожащими руками открыла коробочку с сигаретами. Она пыталась прикурить несколько раз, но первая спичка потухла у нее в руке, а вторая - упала на пол. Зазвонил домофон, скрежещущим звуком отозвавшись в оголенных нервах Терезы, пробравшись через кожу и разлившись по ее венам. Она нажала кнопку и открыла дверь, шикая на Рузвельта, сунувшегося было в коридор. Тереза замешкалась, решая, выйти ли ей встречать Кэрол к лифту или, наоборот, уйти в кабинет или спальню и остаться там с как можно более невозмутимым выражением. Но потом отбросила оба варианта, и просто осталась стоять посреди гостиной. Она услышала, как открылись двери лифта и как глухо застучали по ковру каблуки туфель Кэрол. Ру рвался с поводка, и Тереза отпустила его. Пес в два прыжка оказался у двери и бросился к любимой хозяйке. Он прыгал вокруг нее, тихо поскуливая и пытаясь встать на задние лапы. Он только пытался - он знал, что ему нельзя ни громко лаять, ни пачкать лапами одежду, и старался вести себя соответствующе. Кэрол закрыла дверь, кинула сумочку на пол и только тогда уделила псу внимание, трепля его за уши и что-то ласково приговаривая. И, как только Кэрол перевела взгляд на Терезу, та не выдержала и тоже со всех ног кинулась к ней. Тереза обняла ее, изо всех сил вдыхая, пытаясь в волнении разобрать среди палитры запахов Кэрол какой-то чужой запах - возможно, женских духов... От напряжения у нее закружилась голова, и она отстранилась, изучая лицо Кэрол. Она искала в нем какие-то подсказки: может, сомнения, может, вину. Но Кэрол была расслаблена, и только радостно усмехнулась в ответ на сосредоточенное выражение лица Терезы. - Соскучилась? - Ох, Кэрол... - Тереза прижалась к ней и закрыла глаза. Она ощутила руки Кэрол на своей спине и талии. Потом Кэрол погладила ее по волосам и чмокнула в щеку. - Как прошел твой день? - Хорошо. А твой? - Намного лучше, чем я ожидала. - Правда? - Да. Я думала, что буду чувствовать себя слегка не в своей тарелке, поэтому позвала Эбби составить мне компанию. - Эбби поехала с тобой? Кэрол кивнула. Она выпустила Терезу из объятий, потому что Ру крутился у них под ногами. Он еще не насладился общением с Кэрол, и ей пришлось увести его и закрыть в столовой. Ему такая идея совершенно не понравилась, и от стал скрести когтями по двери. Кэрол покачала головой, но ничего не стала с этим делать. - Я не хотела ударить в грязь лицом перед Тамарой. Я думаю, она может быть полезна для моего бизнеса. И я представила ей Эбби - второй раз, потому что они же виделись тогда на вечеринке - как свою бывшую компаньонку и лучшую подругу. Тамара была не против, а Эбби помогла мне расслабиться... - Я правда рада, что Эбби поехала с тобой и следила там за твоим поведением, - сказала Тереза. - Ты переживала? - Кэрол приподняла брови в притворном удивлении. - Конечно. Кэрол, раньше ты не встречалась с такими, как мы! И я не знала, как реагировать... - Понимаю. Признаю, мне тоже было трудновато. - Что? Остаться верной? - Вроде того, - улыбнулась Кэрол. - И ты должна гордиться мной. - Я познакомилась с одним человеком, - внезапно выпалила Тереза, - Я должна была сказать тебе раньше, наверное...Но в прошлый раз наша встреча была случайной...Хотя и в этот раз - тоже. Она запнулась и замолчала. Потом взглянула на Кэрол. Лицо той было бледным и сосредоточенным. И - ни капли прежней игривости. - Это мужчина. - О, - тихо сказала Кэрол, подняв брови. - Это не то!.. Он просто друг. Тереза рассказала подробности обеих встреч. Пока она говорила, напряжение уходило с лица Кэрол, но больше на нем ничего не появлялось. - Я просто хотела, чтобы ты знала, Кэрол. Мне приятно с ним общаться, и я бы хотела, чтобы у меня был такой друг, как он. Он напоминает мне Дэнни. Только более смешную его версию. - Дэнни пытался поцеловать тебя, - напомнила ей Кэрол. - Дэнни не знал, что не интересует меня. И Дэвид не такой. Я чувствую. - Ну что же...судя по твоему рассказу, все действительно очень невинно. И я постараюсь не ревновать. Кстати, я тоже кое с кем познакомилась сегодня у Тамары. Тереза простонала. - Кэрол! Это же не состязание! - Я знаю. Но я просто тоже, знаешь ли, под впечатлением. Можно рассказать? - Теперь я думаю, что нужно. - Ее зовут Элизабет Рэндалл и она очень богатая! Она адвокат. И смыслит в мебели, мне кажется, получше меня. Но она покупает, а не продает. Тамара устроила практически аукцион сегодня, и за ее кровать боролись мы вдвоем...Странно звучит? - Очень, - улыбнулась Тереза. Ее почему-то развеселило то, насколько воодушевленной казалась Кэрол. - И я дала ей выиграть. Вообще-то, у нее просто-напросто оказалось больше денег. Знаешь, мне кажется, Тамара де Лемпицка все это затеяла неспроста. Ей вообще не нужно было, чтобы я купила эту кровать. Это было очевидно. Что она хотела, так это провести вечер в хорошей компании. - Вечер удался? - О да. Было достаточно интересно. Десять женщин, все из высших кругов Нью-Йорка. - Десять женщин? Были только женщины? - Ну да. - Боже, Кэрол... - Знаешь, что они обсуждали? Знаешь, что могут обсуждать определенные женщины, которые слишком много выпили? - Представляю. - О, ты не представляешь. Зато я теперь настолько просвещенная. - Я надеюсь, в теории? - Пока да. Но я бы не прочь осуществить это на практике. - Ты серьезно? - А тебе не любопытно? - глаза Кэрол вспыхнули жарким светом. - Не знаю, - сказала Тереза и встала с дивана. Кэрол нагнала ее и схватила за руку. Зрачки ее расширились и теперь занимали большую часть ее глаз, ставших темно-серыми. Губы улыбались, и она провела по ним кончиком языка. Она сделала несколько шагов назад, ведя за собой Терезу, и уперлась спиной в стену. Умелые руки расправились с одеждой. - Мы что, будем это делать зде?... И Тереза задохнулась. Кэрол быстро опустилась на колени, закинула одну ногу Терезы себе на плечо и потянулась к ней губами. Тереза поспешно уперлась руками в стену, пытаясь сосредоточиться на том, чтобы сохранить равновесие. Сделать это было сложно. Из груди Терезы вырывались глухие стоны, и каждый раз, когда она смотрела вниз, видя Кэрол, которая не спускала с нее глаз, внутри ее что-то быстро росло и расширялось, готовое вырваться наружу. Она не стала протестовать. И не стала подавлять крик, вырвавшийся из ее груди. Тереза дрожала, и ноги подкашивались. - Тебе понравилось? - О господи, Кэрол, я никогда не...я...это было... - Это еще не все. Терезе было трудно следить за тем, что происходило, а вот Кэрол двигалась быстро. Она поднялась и обошла ее сзади. - Ты готова? - спросила Кэрол, прижимаясь к ней и обнимая ее одной рукой. Тереза, не успев ответить, почувствовала пальцы Кэрол внутри. В этих пальцах было все, они были сейчас миром Терезы, она подчинялась им, не в силах взять под контроль свое тело. Оно выгнулось дугой, а изо рта вырывался дикий крик. Терезе показалось, что это похоже на фейерверк, который она видела тогда с Кэрол в Нью-Джерси. Что-то опять быстро набухло в ней и разорвалось, словно разрывая тело и разум на миллиард осколочков. Столько было нового в этом... Тупая боль в коленях Терезы, когда она опустилась на пол вслед за Кэрол. То, как Кэрол обвила руками ее шею, потянув за собой. Сама Кэрол: ее светлые волосы, которые она теперь носила немного длиннее, чем когда они только познакомились; ее приоткрытый в ожидании рот, ее голая грудь, быстро поднимающаяся и опускающаяся в такт ее нетерпеливому дыханию. И то, что она прошептала ей на ухо: - Люби меня...скорее...скорее... И Тереза почувствовала, как спешно Кэрол схватила ее ладонь и повела между своих бедер. Пальцы Терезы нащупали горячее и влажное лоно и сразу проникли внутрь. Кэрол выгнулась, застонав, и выпустила Терезу из объятий. И Тереза, ощутив жар, разливающийся от ее головы по всему телу, хотела было начать двигаться медленно, но не смогла. Слишком желанна была ей Кэрол и слишком быстро ее тело реагировало на прикосновения Терезы. Вожделение застилало ей разум, стоны Кэрол заглушали ей слух. - Поцелуй меня! - сбивающимся голосом попросила Кэрол. И, как только язык Терезы проник в рот Кэрол, она почувствовала реакцию ее тела. Оно напряглось и задрожало, запульсировало внутри, обнимая пальцы Терезы и приводя ее саму в состояние, близкое к эйфории. По ее запястью текла влага, и Тереза с испугом поняла, что раньше такого не было. - Что это, Кэрол? - Все нормально, милая. Так бывает. - Я не сделала тебе больно? - Ты сделала мне очень приятно. Я люблю тебя, слышишь, мой ангел? Иди ко мне! И, гордо улыбаясь, Тереза склонилась и оставила на губах Кэрол первый нежный поцелуй за сегодняшний вечер. *** Из дневников Неринды Джейн Эйрд 24 декабря 1952 года, Сегодня после обеда пришла целая гора рождественских открыток. Пока Милли разговаривала с почтальоном (мне кажется, он ей нравится), я перебрала все в надежде отыскать открытку от мамы. Но нашла только от тети Эбби. Я решила спрятать ее от Милли, и открыла конверт только вечером, когда осталась одна у себя в комнате. Внутри открытки был еще один конверт, чуть поменьше. Это было от мамы! Вот, что она написала: «Моя дорогая доченька! Я очень скучаю по тебе. Не проходило и дня, чтобы я о тебе не вспоминала. Я надеюсь, что ты хорошо учишься и радуешь папу. Я бы хотела посмотреть, как ты выросла и чему ты научилась за последний год. Я люблю тебя всем сердцем! Я бы желала рассказать тебе о том, как я живу. Не сейчас, но когда-нибудь, я объясню тебе всё, и надеюсь, что ты поймешь меня». На другой странице была напечатана надпись «Счастливого Рождества», и ниже мама приписала своей рукой: «От твоей мамы, Кэрол, и Терезы». Интересно, кто такая Тереза? Может, мама завела себе кошку? Но она никогда не любила кошек. И для собаки это тоже странное имя...