Львенок

      Первое сентября 1985 года для учеников Дурмстранга началось как обычно. Они ровно к восьми утра прибыли на пристань, дружным строем поднялись на корабль и разошлись по своим каютам. Все это было проделано практически в полной тишине, а ученики мало чем отличались от солдат. И только в каютах ребята позволили себе немного расслабиться: поговорить друг с другом, поиграть в шахматы или поспать.       Те, кто ехал в школу первый раз, разместились на средней палубе и с любопытством, удивлением и восторгом смотрели в иллюминатор на море, причал и спешащих людей. Старшекурсники же шли прямиком на нижнюю палубу, занимать "свои" места, которые каждый год норовят занять наглые второкурсники.       В ничем не отличавшихся друг от друга каютах всё было строго и лаконично: два спальных места, небольшой обеденный стол, выступающий из стены и дверь, ведущая к санузлу. Правда ничем, за исключением спальных мест, практически не пользовались. И не потому, что этим невозможно было пользоваться, просто за те пару часов, что корабль находился в пути, это не требовалось.       А вот над загадкой, почему же корабль за два часа успевает преодолеть несколько тысяч километров, но при этом прибывает вечером (при условии, что отчаливает утром), бьются уже не одно десятилетие. Догадок великое множество, и даже есть похожие заклинания, но конкретно это чудо природы, а может и техники, разобрать пока не удалось.       Через чистое стекло иллюминатора в каюту, где разместилась Гермиона, попадал мягкий солнечный свет. Корабль медленно отплывал от причала, увозя девочку в полную тайн и загадок школу. И хотя перед другими первокурсниками у неё было преимущество — она уже побывала в замке — Гермиона боялась. Ведь когда она была в школе, там находились лишь некоторые учителя, да и крёстный был всё время рядом — а сейчас она едет в Дурмстранг одна, без поддержки и помощи.       Девочка вспомнила тот жаркий августовский день, когда к ним домой пришёл крёстный и спросил её, хочет ли она учиться в Дурмстранге. Конечно Гермиона знала, что там учатся только мальчики, и потому приняла вопрос как шутку. А когда ей объяснили, что это всерьёз, очень обрадовалась. Это ведь так здорово — быть в чём-то первой!       Дядя Игорь строго запретил кому-либо говорить о том, что они знакомы, ведь могли поползти неприятные слухи. Да и то, что она будет в школе единственной девочкой, пугало малышку. Но Гермиона, будучи не из робкого десятка, наконец пришла к выводу, что школа — это очень даже интересно и весело, к тому же к общению с мальчиками её не привыкать — почти все её друзья были мальчишками.       При воспоминании о друзьях девочка вздохнула — она не увидит их целых полгода! Тео и Блейз — её лучшие друзья, и хотя с другими детьми чистокровных волшебников Герми тоже общалась, они были лучше всех. Неразлучные с самого детства, они всегда поддерживали и заступались друг за друга, и многие взрослые удивлялись, как в таком раннем возрасте можно так дружить.       От друзей мысли перескочили на родителей, ведь так надолго Гермиона с ними еще не расставалась. Конечно, крестный обещал ей раз в месяц устраивать встречу с мамой и папой, но ведь это так мало! Даже промелькнула мысль попросить немедленно вернуть её на берег, но она почти сразу пропала, стоило вспомнить напутствие папы, который никогда ещё не разговаривал с ней так серьёзно. Он просил хорошо учиться, не нарушать правила и вести себя достойно. Правда как это — достойно — Герми не совсем поняла, но кивала и со всем соглашалась. Она ведь послушная девочка! А ещё перед выходом надели кучу украшений и строго-настрого запретили их снимать. На вопрос «Зачем все это?» ей ответили весомо: «Надо». Интересно, зачем это надо? Может…       Мысли Гермионы прервал стук в дверь. От неожиданности она вздрогнула и не сразу поняла, что у неё просят разрешения войти. Как только девочка сказала "Да", дверь неуверенно открылась и в каюту зашёл мальчик, определенно старше юной мисс Кроули, но не настолько, чтобы начать его бояться, и остановился возле двери.       — Проходи, садись, — сказала Гермиона и указала на место напротив.       Мальчик кивнул и сел. Несмотря на разницу в возрасте и опасения Гермионы, неловкость, скованность и неуверенность чувствовал лишь новоявленный сосед, Герми же была абсолютно спокойна и даже испытывала желание подружиться с неожиданным попутчиком. Как и предписывал этикет, который девочка знала не то что бы хорошо, но вполне сносно, она встала, сделала не очень грациозный, но все же реверанс и, пытаясь скопировать маму, представилась:       — Гермиона Оливия Кроули, наследница рода Кроули.       — Ох, прости, я совсем забыл про этикет! — он торопливо вскочил, изобразил приветственный поклон и представился, — Грегорий Огнев.       Повисла неловкая пауза. Девчушка разглядывала рыжеволосого мальчишку, который уселся обратно на койку и теперь не знал, куда деть руки, глаза, да и другие части тела. Перед ним был явно чистокровный ребенок, манеры и приветствие чего стоит, и как она отнесется к магглорожденному, он не представлял. Нет, можно, конечно, в случае чего, накричать на нее, да и сил у него явно побольше, но начинать год с плохих знакомств и неприятностей не хотелось. Он и так в школе почти ни с кем не общался, а близких друзей не было и подавно. Частично в этом виноват статус крови. И хоть в Дурмстранге не так сильно видно деление на магглорожденных, полукровок и чистокровных, как в том же Хогвартсе, но все же некий барьер присутствует. Частично же в отсутствии друзей был виноват "этикет", который Улица прививает чуть ли не с рождения. И если ты не знаешь его, то ты покойник.       Грег рос в местах, которые обычные люди называют злачными и стараются обходить десятой дорогой. Отца у него нет, а мать вечно пропадает на работе или в забегаловке, которую местные жители гордо именуют пабом. С двух лет мальчик оставался на попечение соседки-старушки, которая устраивала у себя небольшой детский сад, собирая детей со всей округи, пока родители на работе. Естественно, ей за это приплачивали.       Там, в тесной комнатке с обшарпанными стенами он познакомился с Бо и Митей, которые были хоть и старше Грега, но общались на равных. Именно они вывели мальчика на Улицу.       И с этого момента его жизнь изменилась.       Вместе с друзьями он исследовал каждый закоулок, каждую подворотню, забираясь в такие места, куда боялись соваться даже обитатели "злачного" района. А по вечерам, уставшие, но довольные мальчишки садились у горящей бочки и слушали высокого, худого паренька, который рассказывал им о правилах и законах жизни на Улице, перемежая их с интересными, но частенько страшными байками. Грегорий слушал, открыв рот и впитывая все, как губка, и клялся самому себе, что когда-нибудь обязательно станет главным на Улице.       Он делал ради этого все возможное, старался быть лучшим во всем, и так привык к Улице, что письмо, корабль и таинственная школа магии в пять с половиной лет были как снег на голову. Естественно, тут же появилась защитная реакция на незнакомую обстановку: он старался держаться ото всех подальше, огрызался и даже хамил.       За год, проведенный в школе, Грег стал более спокойным и попытался наладить с кем-нибудь контакт, но лидеры первого курса весьма доходчиво объяснили, где его место, а остальные предпочли не вмешиваться.       На втором курсе он уже и не пытался ни с кем подружиться, а просто учился, большую часть свободного времени проводя в пустом классе, где занимался физическими упражнениями и в тайне ото всех практиковался в телекинезе — как оказалось, возможность передвигать предметы на расстоянии очень помогает выживать и дает немного преимущества на Улице. Поэтому весь второй год Грег пытался развить это весьма полезное умение и придумать ему как можно больше применений. Заметный результат он ощутил летом после второго курса, благодаря чему его взял под крыло один из негласных лидеров Улицы. Парень был счастлив.       Вот так и получилось, что к почти восьми годам мальчик добился уважения на Улице, но оставался тихим и неприметным в школе.

***

      — А на каком ты курсе? - личико малышки озарилось искренним любопытством.       — На третьем, - разговаривать, конечно, не слишком хотелось, но не поддерживать разговор, тем более с дамой, пусть ей и 6 лет, было бы неприлично, — А ты дочка кого-то из профессоров?       Это хоть и не часто, но все же случалось. Профессора привозили своих детей, которым до школы остается один или два года. Они жили в школе, ходили на некоторые уроки и общались с учениками. Разумеется при условии, что дети хорошо себя ведут и подчиняются уставу школы.       — Нет, — замотала головой маленькая леди, — Я еду на первый курс.       Ответом ей был удивленный взгляд.       — Не знал, что в Дурмстранге могут учиться девочки.       — Я – исключение, - гордо ответила малышка, вздернув носик вверх.       В этот момент раздался колокол, оповестивший о скором прибытии. Гермиона вскочила, поправила платье и села обратно, вспомнив, что первокурсников позовут на палубу отдельно. А ее сосед по каюте, попрощавшись, пошел на построение, ведь ему предстояло сойти с корабля вместе со своим курсом.       Заскучать малышка не успела. Не прошло и десяти минут, как по всему кораблю эхом разнесся знакомый голос: "Первокурсники, просьба выйти к трапу". Поправив перед небольшим зеркалом прическу, как это всегда делала её мама, и ещё раз придирчиво осмотрев себя, девчушка вышла из комнаты. В гордом одиночестве дойдя до трапа, она встала в самый конец начавшей образовываться колонны, и, стараясь не привлекать к себе внимания, рассматривала своих будущих одноклассников. Хотя можно было особо не прятаться - всё внимание мальчишек было приковано к громаде замка, возвышающейся совсем близко и призывно блестевшей огнями. Как потом отметит Гермиона, Дурмстранг, в отличие от Хогвартса, не пытается показать детям сказку. Наоборот, он как будто давит и спрашивает: "Достоин ли ты?", "Выдержишь ли ты меня?". Гермиона считала себя достойной.       Дав новичкам немного полюбоваться замком и окрестностями, вперед вышел высокий и широкоплечий мужчина в красной, почти бордовой в темноте, мантии. В руках у него был посох, которым он несильно ударил по полу, привлекая к себе внимание. Как только весь шепот смолк, он заговорил низким, приятным голосом:       — Добрый вечер, дорогие первокурсники. Меня зовут Игорь Каркаров, я являюсь директором школы Дурмстранг. В нашей школе железная дисциплина и любое несоблюдение правил жестоко карается. Полный свод правил будет ждать вас на ваших кроватях. Далее. До одиннадцати лет, то есть следующие пять лет, вы будете учиться все вместе. На шестом году обучения вас распределят по факультетам в зависимости от предрасположенности к тому или иному виду магии. Но если кто-то думает, что эти пять лет потратит впустую, то смею заверить, он очень ошибается. Вы будете учиться управлять своей магией, развивать магическое ядро и пытаться колдовать без палочки простейшие заклинания. Так же вы будете изучать этикет, историю, географию, биологию, а так же законы и обычаи Магического мира. Но это лишь половина ваших занятий. Большой упор будет делаться на физическую подготовку: собственно сама физкультура, езда на лошадях, фехтование и, разумеется, танцы, — мужчина замолчал, ожидая, когда стихнет гул возмущенных голосов.       Директор тепло улыбнулся, смотря на новичков. Каждый год одно и тоже. Мальчики лет до четырнадцати терпеть не могут танцы, зато потом резко начинают проявлять к ним интерес, понимая, что так проще привлечь внимание девчонок. Эх, молодость-молодость. Ну им ещё повезло — хоть одна партнерша есть. На остальных курсах роль ведомой исполняют парни, меняясь по очереди.       — Ну что ж, — снова заговорил директор, — А теперь прошу за мной, я отведу вас на ужин.       Развернувшись, мужчина двинулся вниз по трапу, который опирался на ярко освещенную кирпичную дорожку. Первокурсники последовали за ним, стараясь приноровиться к широким шагам директора. Замыкал импровизированную колонну высокий худой человек в темной мантии (хотя все мантии в темноте кажутся темными). Прогулка длилась недолго, но за это время малышня успела рассмотреть кусты и деревья, на которых, благодаря разбросанным тут и там фонарям, появились причудливые тени, массивные деревянные ворота с причудливо поблескивающей металлической окантовкой и внутренний двор, в котором не было ничего, заслуживающего внимания. По самому замку они прошли еще меньше. От главного входа нужно было лишь подняться по небольшой лестнице, и уже через пару-тройку метров перед тобой гостеприимно распахиваются двери огромного зала, из которого льется приятный свет тысячи свечей и слышится гул голосов.       Подойдя ко входу в зал и убедившись, что все дети на месте, высокий мужчина прошествовал к столу преподавателей, а Каркаров с новичками остались стоять под прицелом сотен глаз. При появлении директора все разговоры тут же стихли.       — Итак, поздравляю вас всех с началом нового учебного года. На этот раз, к сожалению, первокурсников довольно мало, но зато есть новенький, достойный отдельного представления, — тут директор повернулся и тихо произнес, — Гермиона, иди сюда.       Малышка робко подошла к крестному и посмотрела на учеников. Кто-то откровенно скучал, а кто-то с любопытством её разглядывал. Гермиона изо всех сил старалась не струсить и не спрятаться за спину крестного, который тем временем продолжил:       — С этого года в нашей школе будет учиться Гермиона Кроули, и я прошу вас отнестись к ней хорошо. Ваши столики у самой стены справа, и за ними вы будете питаться до окончания школы, — последнюю фразу Игорь Каркаров произнес, обращаясь к первокурсникам и подталкивая их в нужном направлении, — А теперь идите.       — Продолжаем ужинать! — пронеслось под сводами зала и директор направился к своему месту за преподавательским столом.       Но ребята даже не думали притрагиваться к еде. Кто-то исподтишка, а кто-то и в открытую рассматривали новичков. А точнее, новенькую. Конечно, такой прецедент! В Дурмстранге с момента основания не учились девушки, даже среди преподавателей были одни мужчины, а тут на тебе — девчонка.       Первокурсники тем временем расселись и начали кушать. За время поездки кусок не лез в горло от волнения, и сейчас ребята восполняли недостающий запас белков, жиров и углеводов. Когда голод перешел в стадию "до завтрака доживу", директор поднялся со своего места и объявил об окончании ужина. Подойдя к начавшей шуметь малышне, он построил их в колонну и строго-настрого попросил не отставать. Шли недолго, но дорогу всё равно никто не запомнил: слишком устали и слишком наелись. Зайдя в гостиную, директор показал, где находятся спальни, сообщил, что завтра за ними в восемь зайдет староста школы и удалился.       Как только закрылась дверь, все как по команде обступили Гермиону (и куда только делась усталость?) и самый высокий мальчик, имеющий все задатки лидера, произнес:       — Привет, я Сэмюэль. А как ты попала в Дурмстранг?