Массаж как средство обольщения

Алиса перевернулась. Но это была уже другая Алиса. Это стало ясно уже тогда, когда она стала поворачиваться. Движения не такие, как обычно. А такие, словно у неё ноги подкашивались бы, если бы она стояла. Грудь высоко и часто вздымалась. И напоминает сейчас море в шторм. Обычно ясный спокойный взгляд теперь затуманенный, с истомой. «Да она же уже совершенно готова», — мелькнула у Паши мысль, заставившая сильнее биться его сердечко. Но он решил не форсировать развитие событий, а завершить начатое так, как задумывал. Уделить внимание животу и передней поверхности бёдер. Что он и сделал. Благо что шортики были «с низкой талией», то есть оставляли почти весь живот открытым. Для Пашиных рук. Он старался быть как можно более нежным с такими деликатными и чувствительными зонами. Помня, что разнообразные и даже лёгкие (и особенно лёгкие) касания и поглаживания внутренней поверхности бёдер могут вызвать острое непреодолимое желание у девушки. Хотя и его самого они тоже заводили. А ещё больше его заводило Алисино возбуждение. Алиса уже даже не старалась скрыть характер своего дыхания. Да и вряд ли стремилась к этому. Пятно на ткани шорт откровенно расползлось от паха выше, не оставляя сомнений в состоянии и желаниях хозяйки шорт. Нетронутой осталась только грудь. Но оба уже понимали, что массаж давно закончен. А то, что сейчас происходит, к массажу никакого отношения не имеет. И что оба с готовностью в этом участвуют. С некоторым страхом он решился взглянуть в глаза Алисы. Опасаясь увидеть в них недоумение, обиду или ещё что-то не то. Кто ж её знает. А вдруг она, несмотря на очевидное желание, сейчас думает: «что же ты со мной делаешь, когда же у тебя уже проснётся совесть и остановит тебя». Но в её взгляде было совсем другое. Совсем. Как он и думал, в них не было и тени притворства в стиле «ничего такого не происходит, массаж как массаж». Паше показалось, что в огромных (особенно сейчас) Алисиных глазах было большое, но скорее приятное удивление. А также вопрос «неужели?». И явная благодарность. И … мольба продолжать. Боясь без словесного подтверждения неправильно её понять, Паша спросил: — …Продолжать? Алиса только кивнула. С облегчением и благодарно. Паша снова внутренне возликовал. Неужели всё идёт по плану? Неужели сегодня всё наконец-то случится?! *** Ну продолжать так продолжать. А так как незатронутой осталась только грудь… То Паша решил, что самое время подключить язык и губы. — Скажи Алисе, что любишь её! — шептал ему внутренний голос уже который раз. — Зачем? Слова так бледны и пусты. Жесты намного убедительнее. — Всё равно скажи. — Рано. — Как рано-то, если ты уже соблазняешь девушку? Или ты собрался это сказать, когда родится внук? Так и не решившись воспользоваться своей способностью говорить, Паша продолжил выражать Алисе свои чувства без слов. От всей души надеясь, что ему удастся выразить всю свою любовь в прикосновениях. И надеясь, что Алиса поймёт этот язык любви. Что она сможет прочесть его послание, выраженное на языке прикосновений. И поймёт, что им движет отнюдь не похоть. То есть похоть конечно тож. Куда же неё неё родимой. Есть. Да ещё какая. Но ведь не только похоть. Главное — что и его любовь при этом тоже есть. Да ещё какая. И эта его любовь так сильна, что с лёгкостью отодвинет похоть. Если понадобится. Но ведь сейчас не надо? Совсем не надо. Скорее наоборот. Чувствуя себя жрецом, воздающим почести богине, Паша медленно перемещался от периферии груди к центру. Одной, затем другой. Млея от ощущений нежной кожи под пальцами, губами, языком. От мягкости и упругости груди. Изнемогая от благодарности Алисе за то, что дала возможность испытать такие чувства. И ощущения. Благодаря судьбу за то, что сберегла жизнь и Алисе, и ему до этого сказочного момента. Всё нельзя, нельзя было трогать грудь Алисы. И даже видеть. Так долго. А теперь можно. И не только видеть. Но и осязать. Ласкать… Неожиданно в тишине, прерываемой только шумом дыхания, он услышал всхлип.