Тропа через Бездну

В эту ночь Локи не мог позволить себе спать. У него было не так много времени, чтобы совершить задуманное. Золотые листья, что принес Тор, уже увядали. Нужно было ловить последний шанс, чтобы обработать их. Иначе завтра они уже будут непригодны для замысла. Ночью здесь обычно бодрствовала только Эйр, делая обход своих владений. Поэтому путь до лаборатории представлялся простым и открытым. Локи сел на постели, спустил ноги и прислушался к себе. В груди еще присутствовала ноющая боль. Но все же в теле было достаточно сил, чтобы справиться в одиночку. В великом Асгарде никто не способен ему помочь. Поэтому он все сделает сам, так, как считает нужным. Он не нуждается в приторной опеке, сострадательных взглядах и подачках от Одина. Они ничего не стоят. То, что Один провел обряд связки энергий, ничего не доказывает. Локи не верил в царское великодушие. Локи верил только в свои силы. Компактное кресло стояло совсем рядом, но пересесть в него оказалось непростой задачей. Пришлось приложить немало усилий, чтобы удобно устроиться в аппарате. С управлением проблем не возникло, и Локи бесшумно двинулся вперед. В далеком прошлом Локи не раз бывал в чертоге Эйр по делам и еще помнил, где располагалась лаборатория. С тех пор здесь ничего не изменилось. Удача улыбнулась Локи. По пути до цели никто не встретился, хотя был риск попасться на глаза хозяйке. Локи бесшумно проник в лабораторию и осмотрелся. Трудно вспомнить, как давно он здесь не был. Что-то изменилось, но многое он узнавал. Столы и шкафчики с реактивами и колбами стояли на прежних местах. Чтобы извлечь сок из золотых листьев, много не требовалось. И пока они еще были годны для этого, Локи приступил к делу. Торопливо перекладывая листья, маг выбирал те, что были сочнее. Остальные оставил, чтобы потом сделать из них черную пыль для магических действ. Накануне вечером Локи думал об этом все больше, и даже смог выудить из своей пострадавшей памяти некоторые подробности о подопытных йотунах, плененных в последней войне. Насколько помнил Локи, тогда проводилась целая серия экспериментов, в том числе и совместно с подопытными асами. «Надо будет наведаться в книгохранилище Одина», — заметил себе трикстер, а богатое воображение уже рисовало ему план претворения замысла в жизнь. За размышлениями время обратилось в миг, и скоро процесс извлечения сока был закончен. Все удалось как надо. Локи извлек достаточно сока из золотых листьев и аккуратно слил его в герметичную колбу, коих тут было множество. Сестры Эйр и не заметят пропажи. Затем все тщательно и аккуратно убрал за собой. Эта привычка выработалась за годы работы в собственной лаборатории, где всегда царил определенный порядок, всеми остальными, однако, называемый хаосом. По правилам, свежеприготовленный сок следовало хранить охлажденным, но сейчас Локи не мог попасть даже в свои бывшие комнаты в чертоге, не то что в свою лабораторию, которую, кстати сказать, он собирался заполучить обратно как можно скорее. Если не считать маленькой игры в прятки с хозяйкой на обратном пути, в свой покой Локи вернулся столь же благополучно. Он спрятал ценности и перебрался обратно в постель. Колбу с золотым соком пришлось охлаждать при помощи магии. И то, что раньше он сделал бы с легкостью, теперь стоило усилий. После этого Локи почувствовал себя опустошенным, а в груди снова заныло. Но это была ничтожная цена за то, что он получит, когда замысел будет реализован. *** Рассветные солнечные лучи обнимали Золотой город. Народ уже начинал заполнять улицы, открывались лавки и таверны, молодые асиньи прихорашивались к выходу. В новом дне у каждого были свои заботы.   Невысокий неприметный старик в поношенном коричневом плаще с капюшоном своей обычной неторопливой походкой направлялся к чертогу царя.    Один уже собирался в свой кабинет, когда раздался стук в двери его покоев. Молодой стражник доложил, что в чертог прибыл посетитель, желающий видеть царя. По виду простой житель окраинных поселений, наверняка пришедший с каким-нибудь прошением.   Один уже догадывался, кто бы это мог быть, и приказал немедленно провести гостя в кабинет.  Гелик стоял в обширном нижнем зале, среди огромных многогранных колонн, подпирающих гравированные своды. Он вспоминал былое время, когда уверенно ходил среди всего этого золотого великолепия, и ему не требовалось докладывать о том, куда и зачем он идет. Все эйнхерии дворца знали его в лицо. Теперь здесь мало кто помнил его. Старшее поколение все чаще уступало место молодому.    Накануне Гелик много думал о предложении царя и сделал вывод, что оно не так уж плохо с одной стороны. В роли особого назначения, надо полагать, выступал Локи. Это менталист знал почти наверняка, только поэтому он явился в Гладсхейм.     После недолго ожидания менталист был препровожден к владыке девяти миров. Кабинет царя ничуть не изменился. Все так же представали взору его сдержанность и практичность. Блеск золота не располагал к сосредоточенной работе, и потому это место разительно отличалось от остального убранства дворца. На столе перед Одином стояло золотое блюдо, где гостя уже дожидалось яблоко Идунн. Менталист подошел и уверенно взял плод искушения, тем самым соглашаясь на условия царя.    — Мы оба знали, что это когда-нибудь случится, — произнес Один.    Менталист признавал, что на этот раз проиграл. Один подобрал слишком хорошую наживку для него. То, от чего нельзя отказаться.  Затем Всеотец сделал приглашающий жест, и Гелик сел в кресло напротив. То жалобно скрипнуло, будто узнавая давнего друга. Сколько столетий он не сидел здесь, вот так держа ответ перед царем? И вот опять, словно ничего не изменилось.  Один не стал томить и ходить вокруг да около, а сразу перешел к главному.  — Твоим особенным назначением станет Локи, — сказал он. — Я догадался, — Гелик не утратил спокойствия. — Поэтому ты здесь, — Один тоже догадывался. Мотивация Гелика была очевидна и предсказуема.  — Что от меня требуется?  — Помоги мне понять моего сына, — произнес Один. Удивительно странно было слышать это от самого мудрого царя Асгарда. — Ваша просьба опоздала на несколько сотен лет, Всеотец. Сколько раз я предлагал вам помощь? Однако вы полагали, что справитесь сами. Да и такая ли помощь теперь вам нужна? Вы желаете открыть память Локи, как хранилище с артефактами, изучить каждый артефакт в отдельности, чтобы знать, как можно эффективнее использовать его.  Колючий взгляд менталиста устремлялся, будто прямо в душу Одина. — Ты всегда понимал меня лучше всех, — невозмутимо ответил Всеотец. — И знаешь что, я скажу, что ты прав. От этого зависит безопасность не только Асгарда, но и всех девяти миров.  Один ставил почти непосильную задачу. Он велел менталисту сблизиться с Локи настолько, чтобы тот начал доверять ему. Локи очень чувствителен к эмоциям, а Гелик прекрасно ставит барьеры.  Что бы Один ни говорил, как бы ни хотел примирения с Локи, а полностью доверять ему он не мог. К тому же конечной целью Одина была информация, запертая в голове Локи. Ее Гелику следовало достать. И так, чтобы Локи сам этого хотел. Это и стало тем самым особенным назначением для менталиста. Гелик понимал, что добиться расположения того, кто тебе не доверяет, будет почти невозможно, если только не пойти на крайние меры. Но ведь это же был Локи, который помнился старику еще мальчишкой, за которого менталист всегда находил аккуратный способ заступиться, не привлекая к себе особого внимания. Гелик не мог пойти в разрез со своими убеждениями и было предпринял последнюю попытку отказаться.    Всеотец предполагал такой отход, поэтому держал в запасе еще один козырь.  Один намекнул старому сподвижнику, что в конце концов не станет препятствовать, если тот захочет вернуться в Ванахейм.  Это действительно очень подкупало. Снова иметь дом с садом и выращивать травы. Провести свои последние годы в мире и покое. Он давно это заслужил. — Я попробую, — тихо отозвался Гелик, и в голосе его сквозила обреченность.  Сейчас он был загнан, как жертва в капкан, из которого не видел выхода.