Тропа через Бездну

После утренней встречи с хозяйкой чертога Локи находился не в духе. Он узнал о новой предстоящей операции, которую готовила для него Эйр, а потому замысел его рушился. Как скоро предполагалось опять вскрыть его многострадальную спину, пока было неизвестно. Но Локи почувствовал, как время будто ускорило бег и уходит песком сквозь пальцы. Нужно было действовать, пока еще не стало поздно. Не давая себе шанса передумать, царевич попросил о встрече с Всеотцом. Эйр даже слегка удивилась столь неожиданной просьбе, но исполнила ее. При всем своем стремлении использовать все и вся, Один действительно хотел примирения с приемным сыном и снова боялся сделать что-то в его жизни не так. Конечно, он сразу откликнулся на зов и поспешил в чертог целителей, в надежде на долгожданный нормальный разговор отца с сыном. Но вопреки ожиданиям Одина, сын не был настроен говорить по душам. Локи только выразил желание покинуть уже ненавистный чертог целителей и узнать, какое место ему уготовано в дальнейшем. — Я не всегда был так мудр, как теперь, — издалека начал Один. — Этим я обязан Мимиру и его источнику. Глаз — это малая плата за возможность отпить из него. Но, как я уже говорил, мы не вечны. Я угасаю, как и все, что когда-то родилось. Тор больше воин, чем правитель, поэтому вся моя надежда на тебя, Локи. Трикстер кривовато усмехнулся. — Мы ведь не единственные наследники, — он припомнил родословное древо Одина, которое видел всего однажды в библиотеке. Одину явно не понравился намек. У Всеотца действительно было довольно отпрысков. — К примеру, Бальдр. Чем не правитель? Красив, умен, любимец народа. — У него иное назначение, ты сам знаешь. — Знаю, и, в отличие от вас, мне шпионы не нужны. Один понял, что камень полетел в сторону Гелика. Значит, Локи по-прежнему считает его шпионом. А как же иначе? Ведь он знал его только с этой стороны. Локи замолчал и комната, будто погрузилась под воду. В ушах зашумело, и сквозь этот шум в сознание прокрался прерывистый шепот Бездны: «… править Асгардом на правах тени… делать за Тора всю грязную работу, дабы он сиял в лучах славы … растрачивать себя на бесславные подвиги … спасти Асгард … никто не оценит …» «Спасти Асгард» — единственное, за что зацепилось сознание. Но хотел ли он этого? Локи не смог бы сейчас дать ответ даже самому себе. — Локи! Локи! Кто-то тряс его за плечо. Остекленевший взгляд возвращался в реальность. Шум истаял, а вместе с ним ушел и этот ужасный шепот. Локи подумал, что никогда еще Бездна не врывалась в его сознание днем, да еще и в состоянии бодрствования. Это начинало переходить всякие границы. Ничего не изменилось вокруг. Локи по-прежнему находился в комнате наедине с Одином. Тот пристально смотрел на сына и выглядел взволнованным. — Все в порядке, — поспешил заверить Локи, — я просто задумался. Однако мы ушли от темы. Локи решил перейти к делу, ради которого, собственно, и позвал Одина. — Если я не изгнан, не наказан и меня не ждут камеры Бури, тогда, полагаю, я могу вернуться в свои бывшие комнаты. Один не возражал и даже приветствовал смену обстановки. Она пойдет на пользу Локи. Ему нужна свобода, и в некоторой степени он ее получит. — И еще, — обратил внимание Локи, — я продолжаю работать над ловушкой для эфира, и здесь мои возможности сильно ограничены, впрочем, как и в моих покоях. Могу я рассчитывать, что мне вернут мою лабораторию? — Да, — на удивление быстро и не задумываясь ответил Один, — можешь даже взять себе помощников. Всеотец был рад тому, что его сын понемногу оживал. В Локи просыпался интерес к жизни, жажда действовать и бороться. И этот огонь Один намеревался поддерживать так долго, пока не угаснет сам. Локи добился, чего хотел. Теперь у него была относительная свобода, и ее границ вполне хватало для реализации замысла. Будут новые цели — понадобятся новые границы. А пока ему есть чем заняться. Ведь Асгард тоже не в один день строился. «Спасти Асгард» — в памяти снова всплыли слова. Что бы Локи ни говорил и что бы ни думал, но заглядывая внутрь себя, прислушиваясь к своему сердцу, он осознавал, что только это место он может назвать своим домом. Здесь он вырос, у него была любящая мать, и он тоже любил ее. Здесь он получил знания и овладел искусством магии, преуспевал в исполнении государственных поручений. А Один удостаивал его лишь одобрительным взглядом. И все же здесь присутствовало то чувство защищенности, которое не ощущалось ни в каком другом мире. Что станется с этим миром дальше, знали только норны, а пока Локи склонялся к тому, чтобы пожить для себя. *** После посещения сына Один пребывал в добром расположении духа, хотя толика какого-то беспричинного беспокойства все же была. Но пройдет время, затянутся раны и все встанет на круги своя. Надежда на то, что сердце Локи когда-нибудь оттает, не покидала царя. Один намеренно не взял коня и отказался от ладьи. Сегодня он решил пройтись по городу со своими волками. Два любимца присоединились к хозяину, как только тот сошел со ступеней целительного чертога Эйр. Всеотец потрепал по загривкам обоих, и они направились по одной из улиц к центру. По сути, почти все главные улицы города устремлялись к Золотому чертогу, поэтому заблудиться здесь было бы невозможно. Жизнь горожан неторопливо текла, словно мед из бочки. Но Один понимал, насколько хрупок этот мир в потоке времени. Сегодня солнце светит и согревает, а завтра может начаться война, и тьма накроет этот мир. Предсказания о конце миров и о том, что послужит началом, были даны давно, но Всеотец не хотел верить в их неотвратимость. За размышлениями Один не заметил, как дошел до одного старого и непримечательного, но особенного купольного здания. Его первые камни были заложены в эту землю еще до начала строительства самого Асгарда, дабы вершительницы прошлого, настоящего и будущего дали этому месту свое благословение и определили его судьбу. «Должно быть, сами норны привели меня сюда», — подумал Один и, оставив свою охрану у дверей, вошел в хёрг. Всеотец медленно прошел по гулкому полу, и через минуту у алтаря стало просторней, чем обычно, а потом полутемный зал и вовсе почти опустел. Вспоминая стеклянный взгляд Локи и до сих пор мучающие его необычные кошмары, Один обратился к норнам, ожидая объяснений. Они не замедлили с ответом. — Пусть тело его среди живых, но душа его по-прежнему на перепутье, как и его разум. За него идет битва. Норны умолкли, оставляя Одина в немом удивлении. О какой битве говорили они? Однако большего от них можно было и не ждать. Щедрые на всякого рода намеки, они часто скупились что-то разъяснять. *** Весь этот день Тор и Сиф провели в мучительном ожидании приглашения от царя. Впрочем, мучительным оно было вовсе не от скуки. В отместку за внезапный поцелуй в библиотеке, Сиф придумала для Тора весьма увлекательную игру. Она поймала его на тренировочной площадке и предложила поединок. А потом объявила, что проигравшим будет тот, кто первый примет поражение и отступит. В этом споре обе стороны стоили друг друга. Вот так почти с самого утра и почти без перерыва громовержец и валькирия не выпускали из рук оружие. Они разогнали всех молодых эйнхериев на тренировочном поле, а бывалые ушли сами, оглядываясь на то, как известная пара выясняет отношения, не утруждая свой язык. Пот катился градом по лицу, по спине и солнце уже напекло голову, но противники и не думали прекращать. Все места в округе, откуда было хоть что-то видно, либо заполнялись детьми, либо воинами-новичками, которые старались не упустить ни одного боевого приема, каким бы ни было оружие. — Булава или копье? — предложила выбор Сиф. — Кинжалы, — переиграл громовержец. — С Локи тебе не сравниться, — улыбнулась она. — Я попробую. Тор, конечно, умел обращаться с кинжалами, но до мастерства Локи ему было очень далеко. Да он и не претендовал на роль лучшего. Основным его оружием оставался молот. Локи же просто обожал кинжалы. С ними он бился так, словно кружился в смертельном танце. Сможет ли он когда-нибудь снова исполнить его? Тор задавался этим вопросом уже не первый раз и теперь жалел, что мало времени уделял разминкам с Локи. Одно время брат пробовал обучать его, но Тору недоставало скорости и грации, потому громовержец не стал и пытаться хотя бы приблизиться к уровню Локи. Даже Сиф справлялась с этим лучше. В краткий миг передышки Тор отметил, что солнце вот-вот начнет клониться к закату и подумал: «Чем же таким занят Всеотец, что забыл о своем обещании? Или может простил? Нет. На него не похоже». — Продолжим, — скомандовала валькирия и противник, утирая пот со лба, поднял с песка свое брошенное оружие. Неизвестно, чем бы кончилась эта игра, если бы на поле не появился посыльный и не озвучил приказ Одина явиться к тому в кабинет. — Ничья, — глядя на раздосадованную валькирию, улыбнулся Тор и, обтерев ладонью лицо, отбросил копье в песок. Встреча состоялась только на закате. К тому времени Тор и Сиф хотя и привели себя в порядок, но были выжаты до предела и еле держались на ногах. Всеотец уже знал, от чего. Весь дворец гудел об этом. Но стоило вернуться к их поступку сутками ранее. — И как далеко вы зашли? — без прелюдий серьезно спросил Один. — Ты так плохо о нас думаешь? — пробасил Тор. — А что мне еще думать? Почему вас понесло именно в библиотеку? — Я искал что-нибудь интересное для Локи, а Сиф просто присоединилась ко мне. Всеотец только закивал, давая понять, что с этими двоими все ясно. — А если бы я зашел не один? Позор! — Я не подумал… — Тор устало склонил голову. — А следовало бы! — повысил тон Один, а потом выдохнул и как-то сразу сник. Что он мог поделать? Молодость безрассудна. Далее разговор был строгим и обстоятельным. Но к концу плавно перешел к обсуждению скрепления союза между Тором и Сиф.